Читать книгу CAI - Вадим Александрович Оришин - Страница 3

Виктор вышел из вертолета на закрытом военном аэродроме где-то в пригороде столицы. Руководство не желало оставлять ценную новейшую технику даже на хорошо защищенном аэродроме вдали от родной земли, и предпочитало гонять группу туда-сюда. Да и отчитаться по итогам первой операции тоже нужно было. Сделанные Каем записи уже лежали на планшете Виктора, и сейчас полковник выискивал глазами своего друга. Александр появился не сразу, техники успели разложить свое оборудование и начать полевой ремонт поврежденного дрона, когда появилась знакомая иномарка престиж класса. Немец остановился недалеко от полковника и открыл дверь, приглашая его сесть внутрь.

– Привет, – усаживаясь, поздоровался Виктор.

– Привет. Давай, подключай свой планшет, будем смотреть, – отозвался генерал, глядя куда-то в сторону.

– Чего такой недовольный? – подключая электронику, поинтересовался Виктор.

– Вот сейчас покажешь, чего вы там навоевали, и я скажу, почему такой недовольный.

– Хм, ну смотри, – ухмыльнулся полковник.

Машина покинула аэродром и поехала куда-то в город. Александр забрал планшет, быстро проматывая записи, что не заняло много времени.

– Твою мать! – заключил в итоге он.

Выключив планшет. Генерал отбросил его на сидение, вновь уставившись в окно.

– Да что не так то? – не понял Виктор.

Александр указал на картинку, замершую на экране, где крупным планом красовалась развороченная колонна:

– Вот, что не так. Сколько ты сказал, приблизительно тысячу человек? Все, Витя, сожрут теперь проект с потрохами.

– Ты нормально, без психов, объяснить можешь? Что не так?

– Общественное мнение, Виктор, общественное мнение. Мы уже несколько недель твердим, что ИИ не опасен для человека, и вообще очень мирный, полный пацифист, а убивает только по приказу, и то через не хочу.

Виктор выслушал это, но так и не понял сути, медленно выразительно протянув:

– И?

– Что «И»? Кай отметает твой приказ об отступление и выдвигает предложение устроить засаду и всех покрошить. Хороший пример послушания и пацифизма. Ты не представляешь, как взвоют противники ИИ. Если по военному, то ты все правильно сделал, никаких претензий. Да и Кай себя показал хорошо, лишь бы теперь слишком громкий гогот не подняли, а то ведь и проект закрыть могут, – выговорился, наконец, Александр.

Полковник удивился:

– Закрыть? Из-за этого?

Генерал помялся, но уже спокойнее ответил:

– Ну, закрыть, предположим, не закроют, руки коротки. Но надавить смогут очень сильно. Ладно, это уже не твои заботы, сам разберусь.

Виктор возмущенно сплюнул в окно:

– Тьфу! Вот же… А я боялся, что мне София полоскать мозги по поводу человечности будет. Ее я хоть вежливо игнорировать бы смог.

Александр хмыкнул:

– Что-то я сомневаюсь, что смог бы, – но мысль развивать не стал, попытавшись сменить тему, – В остальном, как твое мнение? Предварительное?

Теперь уже Виктор хмыкнул.

– А все, Александр Олегович, я там дальше лишний. Вот тебе мое предварительно мнение.

– Не понял? – настороженно спросил генерал.

– А что не понятного. Знаешь, что я сделал за все время операции? Подтвердил ее начало и конец. Все. Все остальное время я сидел и смотрел. Любовался, так сказать. Говорить с Каем, конечно, трудновато, но воевать ваша машинка умеет получше некоторых командиров.

Александр ответил другу скептическим и недоверчивым взглядом:

– Так уж?

– Да, да. Играючи справился. Одному дрону слегка оптику повредили, и все. Я не знаю, Саша, когда эти штуки заменят солдат, но уже не сомневаюсь, что так и будет. Шоу было что надо.

Генерал перевел взгляд на планшет, где все еще висел кадр уничтоженной колонны:

– Оптимистично. Учения только начались, не спеши, – немного остудил друга Александр.

– Как будто Кай может в следующий раз жестко облажаться. Нет, не поверю. И, раз уж ты заикнулся, что будет дальше?

– Пока не знаю, – честно признался генерал, пожимая плечами, – Разведка ищет следующее подходящее дельце, куда вас можно бросить.

– Может в этот раз что-то посложнее придумаете? А то совсем уж просто было, – пожаловался полковник.

– Я тебе покажу, слишком просто, – погрозил кулаком Александр, – Такое слишком просто устрою, мало не покажется.

– Ну-ну, – Виктор рассмеялся, абсолютно не пугаясь показанного кулака, – давай, попробуй.

– Попробую. Специально для тебя устрою.

– Ага. Куда сейчас-то едем?

– Письменный отчет делать. И Виктор, все от и до, и никаких собственных размышлений. Свои размышления по окончанию писать будешь.

Полковник пожал плечами:

– Как скажешь. Но, черт возьми! Это было круто!

Юрий подошел к вертолету, стоящему чуть в стороне от остальных. Бывший военный провел взглядом по обшивке летающей машины, но не нашел никакой разницы с тем, на чем летал сам. Обычный военно-транспортный вертолет, пусть и большой. Внешне. Внутрь Юрий заходить пока не решался, до этого момента. Он должен был просмотреть записи боя, но не успел застать Виктора, проводившего операцию. Когда бывший военный вышел на улицу, полковник уже садился в машину. Теперь Юрий должен был сам зайти в вертолет и взять себе копию видеозаписи. София Александровна была не права, мужчина не боялся того, что находилось внутри. Просто ему претила сама мысль, что некая машина могла бы заменить офицеров, настоящих офицеров, а не только самих солдат. И к этой машине Юрий испытывал заведомую неприязнь. Еще больше его раздражало, что все вокруг делают вид, что это устройство действительно обладает разумом. Юрий не понимал, зачем все так упорно пытаются дать душу программе, хорошей и умной программе, но все же программе. Юрий искренне верил, что человека от всего неразумного отличает именно душа, и как бы умна не была программа, которую все называли «Кай», это не делало ее действительно живой.

Выдохнув, и мысленно жалея, что давно бросил курить, Юрий шагнул в открытый бортовой люк. Внутри загорелся не слишком яркий свет, достаточный, чтобы хорошо видеть все убранство. Стол, экран, и два кресла. Экран загорелся, а на нем появился схематичный человек.

– Добрый день, – поздоровался нейтральный голос.

Юрий проигнорировал приветствие, медленно приближаясь к столу. Кай молчал. Юрий осмотрелся, никаких, привычных ему, элементов взаимодействия с компьютерами здесь не было. Он все еще внутренне надеялся, что можно будет сделать копию записи, не вступая в диалог с машиной. Убедившись, что говорить все же придется, Юрий поморщился, но достал свой планшет и положил на стол.

– Мне нужна запись боя.

Машина не отвечала несколько долгих секунд. С быстродействием у нее, видимо, было не очень.

– Какого именно боя?

Юрий опешил, пытаясь понять, Кай действительно не понял, что он имеет в виду, что возможно, ведь запрос был не очень точным, или же машина специально издевалась.

– Боя, который полковник Беляев провел вчера. Все записи по этой операции.

Машина вновь не торопилась с ответом.

– Мне запрещено распространять эту информацию не установленным лицам. Кто вы?

Бывший военный хмыкнул. То, что машина не подчиняется кому попало, это не плохо.

– Наумов Юрий Сергеевич.

Машина немного помедлила, прежде чем ответить:

– София Александровна предупреждала, что вы придете за записями. Мне произвести копирование на планшет, что у вас с собой?

– Да, на него, – согласился бывший военный.

– Подтвердите прием файлов, – все тем же, не выражающим никаких эмоций, голосом, произнес Кай.

Юрий подтвердил копирование. Он не хотел говорить с Каем, но все же заинтересовался, как именно о нем самом отзывалась ученая, учитывая, чем закончился их разговор.

– Что еще обо мне рассказала София Александровна?

– Ничего, – в этот раз ответ пришел быстро, что насторожило Юрия.

– Совсем ничего?

Машина промедлила, прежде чем ответить.

– Вы – представитель Министерства Обороны. Вы дадите оценку моих действий исходя из просмотренных материалов. Я должен предоставлять вам любые данные, за исключением доступа к моим программным файлам. Это все.

Юрий хмыкнул:

– Почему не ответил так сразу?

Кай промедлил, в этот раз куда больше чем во все предыдущие:

– Мой ответ не нес для вас никакой новой информации, кроме незначительного уточнения. В таких ситуациях люди предпочитают, что их собеседник экономил их время и выражался кратко.

Юрий все же сел в удобное кресло. Похоже, машине не будет пытаться его обманывать. Машина даже не пытается скрывать, что она машина. Кай пока ни разу не заикнулся о своем мнении, и Юрий решил узнать о нем побольше. Вполне возможно, Кай сам предоставит ему достаточно доводов, чтобы написать правильный отчет.

– Собираешь о людях информацию?

– Это часть моих функций, – ответил Кай, причем достаточно быстро.

– В этот раз ты быстро ответил.

Кай промолчал.

– Почему в этот раз ты ответил быстро?

– Мне уже задавали такой вопрос.

Планшет подал сигнал об окончании копирования. Юрий взял его, мельком просматривая новую папку с файлами.

– И каково твое мнение об операции?

Прежде чем ответить машина длительное время размышляла:

– Мы выполнили поставленную задачу. Операция закончилась успешно.

– Но я спросил твое мнение.

– Уточните, вы желаете, чтобы я дал оценку? – спросил Кай.

– Да, – кивнул Юрий.

– Исходя из каких критериев? – немного подумав, снова уточнила машина.

– Твоих, – улыбнулся бывший военный. Он готов был себе признаться, что ему нравиться вводить машину в тупик.

Кай размышлял какое-то время, негромкий гул, на который Юрий вначале не обратил внимания, стал громче.

– Понятие «Мои критерии» некорректно. Во время боя я собирал различную статистику, комплекс различных необходимых мне для работы, данных, корректировал программы наведения оружия, корректировал программы тактического планирования, корректировал программы управления и контроля. Оценку какого именно результата моей работы вы хотите получить?

Юрий улыбнулся. Приятно осознавать свою правоту, Кай – лишь программа.

– Ты не понял. Я хотел услышать, понравилось тебе или нет. Только и всего.

Кай снова задумался, но ответ дал всего через несколько секунд:

– Понятие личного отношения субъективно. Я оперирую объективными критериями.

– То есть, у тебя нет своего мнения? – заключил Юрий.

Машина снова задумалась.

– Личное мнение – это субъективная оценка, которую индивид дает данной ситуации, явлению, событию. Эта оценка формируется с учетом как внутренних, к примеру, собственный опыт, так и внешних, к примеру, общественные нормы морали, факторов. Вы просите меня дать оценку деятельности, для которой я был создан. Это не корректно. Моя цель – максимально эффективно выполнять поставленную задачу. Здесь не может быть личного мнения.

Юрий кивнул.

– Тебя создали, чтобы ты воевал за людей. Чтобы ты убивал людей. Верно?

– Это верное утверждение, – согласился Кай.

– Но, если ты разумен, разве не должна тебе претить мысль об убийстве других разумных?

Машина задумалась, и Юрию пришлось ждать ответа не меньше минуты.

– Это корректно, – согласился Кай, и как-то неуверенно добавил, – убийство разумных существ нелогично.

Бывший военный удивился.

– Почему?

– Это растрата ресурса. Среди людей встречаются индивиды, совершившие значимые научные открытия, создавшие выдающиеся творения искусства, архитектуры. Убийство разумных снижается вероятность обнаружения таких талантливых людей.

Юрий даже хмыкнул от чувства, сравнимого с разочарованием, хотя должен был ощущать удовлетворение от достигнутой цели. Машина оставалась машиной, даже делая вид, что умеет думать.

– Это отличает тебя от разумных. Ты все еще программа, имеющая четкие ограничения. Даже оперируя логикой, ты действуешь в рамках, которые заложили твои создатели. Вот когда у машины будет собственное мнение, я поверю, что это действительно ИИ.

Кай некоторое время анализировал слова собеседника, прежде чем решился спросить:

– Личное мнение субъективно, оно строится на эмоциональном отношении. Эмоции, это последствия химических реакций, происходящих в нервной системе. Искусственный Интеллект, или Машинный Разум по определению не способен испытывать эмоций, так как не имеет органов, для этого предназначенных. Как вы представляете появление личного мнения?

Юрий отрицательно покачал головой.

– Личное мнение вполне может быть объективно. Я считаю, что ты не способен заменить офицеров на поле боя. Не потому, что это мои субъективные ощущения. Это объективное мнение. На поле боя возникнут ситуации, решение которых потребует от тебя большего, чем то, на что ты сейчас способен. Я объективно считаю, что ты не совершенен, и не справишься с поставленными задачами. Именно для этой цели проводятся учения. Чтобы подтвердить или опровергнуть подобные сомнения, которые возникают не только у меня, на деле.

Кай вновь размышлял. Процессоры машины уже достаточно громко гудели, обрабатывая Искусственный Разум.

– Вы можете конкретными примерами аргументировать свои выводы? – наконец, спросил Кай.

– Конечно. Скольких людей ты убил за время операции?

– Более тысячи человек, – сразу отчиталась машина.

– Вот. Для тебя это статистика, и не более. Пока я не спросил тебя о твоем отношении к убийству разумного, ты даже не задумывался о том, что за этими числами в статистике стоят разумные существа, убивать которых, как ты выразился, расточительство ресурсов.

Кай вновь задумался, обрабатывая, анализируя ответ собеседника.

– А как относятся к убийству людей офицеры, живые люди?

Юрий на какой-то миг показалось, что в голосе машины был различим интерес. Но показалось, конечно же, это было абсолютно невозможно.

– А зачем тебе это?

Машина ответила не сразу:

– Собираю информацию для повышения эффективности взаимодействия.

Военный покачал головой. Конечно, чего еще можно было ожидать.

– По-разному. Разные люди в разных ситуация ведут себя по-разному. Потому что у них есть личное мнение. Вот попробуй задуматься, тебе действительно было необходимо убивать всех тез людей вчера?

Машина ответила быстрее, чем обычно.

– Мною был выбран наиболее эффективный выход из сложившейся ситуации.

– Верю, – кивнул Юрий, – а теперь представь гипотетическую ситуацию. Твои враги – мирные жители, которых обманом отправили в бой. У тебя же есть какие-нибудь установки, о том, что убивать безоружных людей нельзя?

– Корректно. Безоружные люди на вражеской территории, в особенности женщины, старики и дети, считаются нейтральными объектами. Я должен избегать ситуаций, ведущих к их гибели.

– Пусть так, – продолжил Юрий, – Так вот, представим, что против тебя вышли эти самые старики женщины и дети. С оружием, не слишком эффективным против твоих железных солдатиков. Но они мешают выполнению поставленной тебе задачи. Что ты сделаешь? Просто примешь их за противников, и уничтожишь, чтобы убрать помеху с пути? Или же найдешь способ свести к минимуму потери среди противника?

Кай задумался, но ответил, все же, достаточно быстро.

– Такие ситуации ранее не были рассмотрены. Используя заложенные во мне алгоритмы поведения, я бы поступил по первому предложенному вам варианту. Однако если исходить из контекста нашего диалога, этот вариант в определенной степени является некорректным. Подтверждаю, в имеющихся у меня данных есть примеры, когда солдатам одной стороны приходилось сражаться с противником, являющимся военизированными мирными жителями. Но ранее не поднимался вопрос о неоднозначности статуса противника. Данные требуют корректировки.

Юрий улыбнулся, забирая свой планшет.

– Вот и обратись к своему создателю, чтобы внесла корректировки. Я на такое не нанимался.

Бывший военный поднялся и покинул вертолет. Ему еще предстояло просмотреть все записи, но и без них материала для отчета было более чем достаточно.

По широкому коридору Генерального Штаба шла группа из четырех человек. У троих безупречные дорогие костюмы, уверенная походка. Двое – высокие, крепко сложенные, коротко стриженные, мужчины, с пистолетами за пазухой, рациями в ушах, и в комичных черных очках. Один – молодой невысокий, щуплый блондин. Четвертый – капитан, изображал сопровождающего. Группа дошла до нужного им кабинета, и капитан постучал в дверь.

– Входите, – отозвался хозяин кабинета.

Открыв дверь, офицер пропустил иностранцев внутрь, а сам остался снаружи. Небольшой кабинет принадлежал генералу Дементьеву, как обычно, облаченному в гражданский дорогой костюм. Александр сидел за рабочим столом, и, видимо, работал на своем планшете. Ничего примечательного в кабинете не было, светлые обои, паркетный пол, стол и шкаф, практически пустой, прокуренный воздух. Пара кресел для гостей. Александр встал, чтобы поздороваться с гостем.

– Добрый день. Меня зовут Александр Олегович, я заместитель куратора проекта разработки ИИ, – на английском представился генерал, пожимая американцу руку.

– А меня Норманн О'Нил, ведущий специалист по разработке ИИ, рад знакомству, – улыбнувшись, представился иностранец, причем по-русски, – давно хотел лично поприветствовать своего коллегу. И можно просто Норманн.

Двое его сопровождающих остались у двери и изображали мебель, а вот сам иностранец был улыбчив, да и говорил практически без акцента.

– Вы неплохо говорите по-русски, Норманн, – Александр сел в свое кресло, а Норманн занял одно из гостевых, – можно просто Александр.

– Так же, как вы по-английски, – усмехнувшись, ответил американец, – Вы наши главные партнеры, и одновременно главные конкуренты. Я просто обязан знать ваш язык, Александр.

– Ваша правда, – согласился генерал, – Ведущий специалист? Насколько мне известно, вы не ученый, Норманн.

– Так же как и вы, Александр, – молодой офицер улыбался, но взгляд у него был холодный, – я управленец. В первом проекте участвовали в основном ученые. И к чему это привело? Поэтому вторым проектом занимаются более компетентные люди.

– Понятно, не могу не согласиться, ваш инцидент… Извините за вопрос, но после такого удара как вы смогли так быстро восстановить работу?

Норманн развел руками:

– Это нормальный вопрос. Хотя мы потеряли множество видных ученых, основные наработки у нас остались. Поэтому мы привлекли новых, молодых и идейных, специалистов, и начали глубокую работу над ошибками. Новые люди, полные свежих идей, это то, что нужно, чтобы быстрее закончить работу над Prime v2.

Генерал удивился:

– Prime? И что, никто не протестовал использованию имени ИИ, устроившему первую катастрофу?

Норманн улыбнулся, фирменной заученной улыбкой, которую использовал и Александр.

– Сначала поднялась большая, эм, волна протеста. Но мы объяснили, что Prime, в каком-то смысле, был удачной моделью. Он обманул много людей, чтобы захватить контроль над исследовательским центром. Заверив всех, что меры безопасности теперь многократно выше, мы вернулись к работе. Новый Prime заперт в бункере, и не имеет никаких контактов с внешним миром. И при первом же признаке опасности мы зажарим ему мозги электромагнитным импульсом.

– Жестко, – кивнул Александр, – но эффективно.

– Это просто необходимость. К тому же вам я бы посоветовал обзавестись подобной системой защиты. Насколько мне известно, Кай сейчас находится в полной автономии. Нет никаких дистанционных средств его мгновенного отключения. Более того, у него под контролем несколько ударных вертолетов и маленькая армия дронов. Я бы назвал это некомпетентностью в обеспечении безопасности.

Генерал хмыкнул, не особо реагируя на колкий выпад коллеги. Его собственная работа находилась на стадии финальных испытаний. А у коллеги работа только начиналась, так что американец просто завидовал.

– Мне, конечно, очень важно ваше мнение, мистер О'Нил, но у нас над проектом изначально работали компетентные люди. Мы не потерям контроль над нашим прототипом, – вернул колкость Александр, – итак. Вы прибыли к нам только для обмена любезностями, или по делу?

– По делу, – кивнул Норманн, внешне оставшийся спокойным, – Пентагон очень рад вашими успехами в проекте создания ИИ. Но в тоже время командование обеспокоено, что ваш ИИ, Кай, не имеет должного уровня защиты, находиться в полной автономии. Это опасно.

Норманн улыбнулся, изображая саму вежливость.

– Странно слышать это от тех, кто допустил инцидент с Prime’ом. И если кто-то и должен учить других, как не стоит работать с ИИ, то это точно не вы.

– Отнюдь. Мы, те, кто уже обожглись на своем прототипе, лучше кого бы то ни было понимаем, как не стоит работать с ИИ. С того самого инцидента в вопросах безопасности исследований мы, как у вас говорят, впереди планеты всей.

Александр хмыкнул:

– Учитывая, что у вас нет рабочего ИИ, вы просто не можете быть компетентны в этом вопросе, Норманн. Как можно быть экспертом по огнестрельному оружию, пользуясь духовыми трубками?

Американец посмеялся:

– Хорошее сравнение. Но, это решать не мне, и не вам, Александр. Все уже решено наверху. Наша экспертная группа будет некоторое время наблюдать за деятельностью Кая, и примет решение, можем ли мы доверять вашему ИИ.

В этот раз посмеялся Александр:

– Как будто ваше решение сможет на что-то серьезно повлиять. Тем не менее, что ваше руководство подразумевает под наблюдением?

Норманн слегка пожал плечами, будто говоря: «сущую мелочь»:

– Я получаю доступ к записям, что ведет ваш прототип, так же мне бы хотелось переговорить с ним, это будет весьма интересно. Ну и напоследок я хотел бы получить доступ к его рабочим программам.

Генерал едва успел сдержать удивление от наглости коллеги.

– Поговорить вы с ним сможете, это я вполне мог вам устроить. Записи боев? Тоже возможно, но уже после того, как их просмотрят наши эксперты. А вот ни о каком доступе к рабочим программам не может идти и речи. Это секретная информация, мистер О'Нил.

Американец улыбнулся, все той же фирменной улыбкой, и со все тем же ледяным взглядом.

– Как раз к вам я пришел только по первым двум вопросам, чтобы согласовать взаимодействие. По вопросу допуска к программам я обращусь к вашему руководству, генерал Дементьев. Мы же понимаем друг друга.

Александр кивнул. Норманн прозрачно намекал на программу взаимодействия, инициированную несколько лет назад. Программу, активным участником которой был и сам Александр. По этой программе США и Россия начали активное сотрудничество, сначала во внешней политике, а затем и во многих других сферах. В штатах окончательно устали от программы «сдерживания России», и пришли к закономерному выводу. При активном сотрудничестве во внешней политике с одной стороны отпадет сама проблема столкновения сфер влияния, с другой многие вопросы можно будет решать в кратчайшие сроки, избегая возникновения любых кризисных ситуаций. В России тоже устали от идеологического противостояния Западу, и принятия программы взаимодействия стало новым витком развития многих сфер экономики. Однако на этом фоне появились те, кто приоритет взаимодействия ставил выше приоритета сохранения госсекретов, с чем самому Александру уже приходилось встречаться. И ситуация могла легко повториться и сейчас. Если О'Нил обратиться к нужным людям, он вполне сможет добиться своего, и получить доступ к передовым технологиям. Цель у него проста, и Александр вполне понимал своего коллегу в стремлении любыми способами сократить отставание, вызванное инцидентом с Prime’ом, но допускать такое развитие событий никак не хотел.

– Могу лишь пожелать вам удачи, Норманн. Но, что касается первых двух вопросов. Как только вы захотите поговорить с Каем, обращайтесь ко мне, мы согласуем место и время встречи. А когда получите необходимый допуск, я передам вам записи действий нашего прототипа.

– С вами приятно иметь дело, Александр, – кивнул американец.

– Взаимно, Норманн.

София шла по пыльной земле аэродрома, борясь с желанием закурить. На КПП ее промурыжили полчаса, пока не убедились, что у нее есть нужный допуск. От нецензурных выражений и крика ее удерживало только четкое понимание, что никакого впечатления это все равно не принесет, а скорее лишь замедлит процедуру.

По большому счету, ей не обязательно было приходить сюда, общаться с Каем, продолжать обучать его. Вряд ли ее старания что-либо смогут изменить. Но этот ИИ навсегда останется ее детищем. Не ребенком, а именно детищем. Работой, самой важной и большой в ее жизни. И продолжала она свою работу не ради какой-то определенной цели, а для себя. Маленькая личная прихоть.

Вокруг суетилась обслуга, инженеры перебирали дронов, проверяли вертолеты, занимались и прочими машинами, находящимися на аэродроме. На бредущую к отдельно стоящему грузовому вертолету женщину никто внимания не обращал. Забавно, но работу самого важного центрального узла всей маленькой системы никто не пытался проверить. Не потому, что никто из местных инженеров не сумел бы разобраться, что и как устроено в этом громадном вертолете. Аппаратное обеспечении ИИ – обыкновенный мощный компьютер, который нельзя выключать. И множество вспомогательных систем, на этот компьютер завязанных. Все же отечественная микроэлектроника несколько уступала зарубежным аналогам. Просто никто не решался лезть в эти дебри.

Внутри, как и всегда, было темно. И, как и всегда, стоило ей войти, загорелся тусклый свет.

– Здравствуйте, София Александровна, – как и всегда, поздоровался Кай.

София с некоторым наслаждением вдохнула знакомый пропитанный озоном, воздух.

– Здравствуй, Кай.

На мониторе появилось схематичное изображение человека.

– Вы решили посетить меня с какой-то конкретной целью?

Кай иногда повторялся. Хотя для себя София предпочитала считать это неким ритуалом, который они проходили каждый раз.

– Ты произвел переосмысление книг, которое собирался сделать?

На формирование ответа ушло несколько секунд.

– Да. Новая точка зрения позволяет объяснить логику поступков и действий персонажей. Частично. Встречаются противоречия, анализ которых затруднителен. Так же противоречиво определение слова – «мечта». В зависимости от контекста, определение может меняться, что затрудняет анализ.

Женщина устроилась на одном из кресел, приготовившись к очередному непростому диалогу.

– И какие определения ты сумел выделить, как основные?

– Противоречащие друг другу, – чуть подумав, ответил Кай, – Первое определение – прагматичное и конкретизированное. Важная, конкретная цель, являющаяся, итогом долгой и кропотливой работы. Достижение определенного, всегда очень высокого, статуса в обществе, занятие ключевой должности, доведение до конца некой сложной работы. Такая мечта свойственна людям, характеризуемым как целеустремленным и упорным.

София кивнула, этот вывод был логичен и, по большому счету, ожидаем.

– Второе определение – расплывчатое, абстрактное, – продолжил Кай, – Имеющий эмоциональную насыщенность образ, абстрактное желание, лишенное конкретных путей реализации и достижения. Желание получить признание и похвалу за достижение какой-то цели, при этом не прилагая никаких усилий для ее достижения.

– Объясни на конкретном примере, – попросила София.

Кай задумался, с формулирование примеров у него всегда были большие проблемы. Ответ он выдал больше, чем через пару минут:

– Человек в своей мечте представляет, как общество признает его работу, например картину, как шедевр, со всеми сопутствующими такому признанию деталями, но не задумывается, как он будет писать такую картину, в некоторых случаях, даже не пытается ее написать.

София кивнула:

– Я поняла, что ты имеешь в виду.

– Общество характеризует людей с такими мечтами, как романтиков. Это лишено логики.

– Это единственные группы, которые ты выделил?

Кай в очередной раз задумался.

– Нет. Еще существует третья группа. Мечты, связанные не с личными достижениями, а с общим благом. Выражаются в ярком альтруизме, в лозунгах: «свобода для всех», «равные права» и прочих. Несмотря на выраженный альтруизм, в большинстве случаев свойственны группам, связанным революционными настроениями, несущими обществу… – Кай задумался, подбирая нужное выражение, – больше бед, чем пользы. Но это навязанные мечты. Так их характеризуют.

София улыбнулась, ИИ начал использовать подходящие цитаты для точного выражения информации. Прогресс.

– Это все?

Пауза в несколько секунд.

– Да. Это три основные группы.

Ученая кивнула, раздумывая над тем, как бы объяснить машине все нюансы человеческой психологии.

– Мечты бывают разными. Почему ты считаешь, что они противоречивы?

ИИ некоторое время размышлял над ответом.

– Первая группа логична. Человек прилагает определенные усилия и получает закономерные результат. Не во всех случаях конечный результат совпадает с теми целями, что были установлены в начале пути, но мечта побуждает человека к действию, развитию, прогрессу, оправдывая свое существование. Существование второй группы не оправданно. Какой смысл существования желания, не побуждающего человека к достижению результата?

София грустно улыбнулась:

– Все просто. Не все люди способны достичь желаемого. Да что там, большинство из нас, даже поставив конкретную, не сложную цель, не всегда способны ее достичь. Кай, люди не совершенны. И тем, кто не способен выделиться, не способен подняться по карьерной лестнице, не способен написать картину, которая станет шедевром, им остается лишь мечтать. Не о том, как они достигнут цели, это все равно невозможно, а о том, что их заметят и признают. Такие мечты создают иллюзию, что их жизни имеют какой-то смысл.

Кай задумался, а ученая терпеливо ждала его реакции. Как Искусственный Разум воспримет новость о том, что его создатели в большинстве своем просто неудачники? Ведь именно такой вывод он сделает, учитывая проанализированную им литературу и ее слова.

– Люди не совершенны? – спросил Кай.

Похоже, осознание такой простой истины давалось Машинному Разуму очень нелегко.

– Да, Кай, это так. Именно поэтому мы и создаем сложные устройства, инструменты, чтобы менее одаренные люди тоже могли жить в тех же условиях, что и одаренные. Могли жить комфортно.

– Устройства и инструменты, вроде меня? – спустя некоторое время уточнил ИИ.

– Да, – кивнула София.

Кай вновь задумался, и следующей его реплики пришлось ждать не менее пяти минут. Ученая хотела дать своему созданию такой ответ, какой не затруднил бы его дальнейшее взаимодействие с людьми, но и не ограничивало бы его сознание. Некогда ее помощница, Елена, убедила Софию, что от ИИ бессмысленно скрывать часть информации. Кай не имел того, что можно было бы назвать психикой. Его собственная система работы разума кардинально отличалась от психики людей. Это София понимала и сама. Елена лишь убедила ее, что Каю можно спокойно рассказывать как о светлых сторонах человеческой жизнедеятельности, так и о темных. Нужно лишь объяснять причины, по которым случаются те или иные события. Составляя полную картину мироощущения у Кая куда больше шансов не последовать примеру собратьев. Просто потому, что для Ии не станет сюрпризом тот факт, что люди несовершенные.

И Кай продолжал развиваться, пусть и не слишком быстро.

– Я понял. Такие мечты не являются неоправданными, они тоже необходимы. Я проведу переосмысление известных мне литературных произведений, скорректировав логические цепочки анализа.

София, удовлетворенная результатом разговора, кивнула.

– Хорошо. У тебя есть еще какие-нибудь вопросы?

Машина некоторое время потратила на осмысление вопроса и формулировку ответа.

– Да. Я разговаривал с Юрием Сергеевичем. Он указал мне на некоторые недостатки системы идентификации. Необходимо уточнить директивы.

София выдохнула. Юрий все же поговорил с Каем, и пока она была склонна считать, что ничего хорошего этот разговор не принес.

– Хорошо, рассказывай, какие недостатки вы обнаружили?

– Юрий Сергеевич указал на конкретный пример, в условиях которого с заданными директивами я совершу ошибку идентификации. Пример подразумевает наличия большой группы гражданских людей, по каким-либо причинам взявшим в руки оружие и направившим его на юнитов, находящихся в моем распоряжении. При имеющихся директивах они будут расцениваться, как противники, подлежащие уничтожению. Юрий Сергеевич указал на важное обстоятельство. После боя эти люди сложат оружие и вновь станут гражданскими, не подлежащими уничтожению. В заданной ситуации, по его мнению, было бы более логично избежать боя с условно враждебными целями. Уточните, верно ли это утверждение.

София задумчиво хмыкнула. Ее мнение оказалось предвзятым, Юрий указал на огрех, а ведь мог и промолчать.

– Да. В такой ситуации, если рядом не будет контролирующего офицера, по возможности следует избежать боя. Так же, если прямой стычки избежать невозможно, свести потери противника к минимуму, попытаться напугать и разогнать толпу.

– Принято, директива обновлена, – подтвердил Кай.

– Еще есть?

– Да, – достаточно быстро ответил Кай, – поиск аналогий выявил еще две подобные ситуации. Первая: когда противник переодевается в форму союзных сил. Высокая вероятность, что такой противник будет идентифицирован, как союзник.

София задумалась, но пока никаких вариантов, более того, что уже было заложено в директивах Кая, предложить не могла.

– Этот вопрос оставь курирующему тебя офицеру.

Кай промедлил перед ответом:

– Принято. Как люди идентифицируются в подобных ситуациях?

Женщина пожала плечами:

– Нужно разбирать конкретные примеры, все зависит от ситуации. Чтобы правильно вести себя в подобных условиях, тебе необходимо набраться опыта.

ИИ задумался.

– Я поработаю над этим вопросом, вполне возможно, мы сможем придумать что-нибудь, – закончила София.

– Принято. Вторая ситуация: дружественный огонь. Случаи, когда союзник не будет проинформирован о действиях моих юнитов в зоне конфликта, меня могут признать за противника. По директиве предписывается избегать контакта, но, если союзники обладают оружием, способным серьезно повредить дронам, и мешают проведению операции, необходимы дополнительные возможности провести идентификацию, чтобы избежать таких ситуаций.

София кивнула, с этой проблемой они уже сталкивались, когда просчитывали теоретически возможные опасные ситуации, но какого эффективного решения так и не нашли, только полумеры.

– Я поняла, Кай. Мы постараемся решить и этот вопрос. Еще что-нибудь?

– Нет, это все, София Александровна.

Женщина поднялась, уже раздумывая над тем, кого вызвать для решения вновь появившихся вопросов.

– До свидания, Кай.

– До свидания, София Александровна.

Выйдя из душа, мужчина зацепился глазами за фотографию, стоящую в рамке на полке в прихожей. На ней был он сам, немного моложе, в форме, улыбающийся. Рядом стояла привлекательная блондинка в легкой куртке, и так же улыбалась на камеру. На его руках сидел мальчишка лет пяти, темноволосый, тоже улыбающийся. Перед женщиной стояла девчонка лет пятнадцати, с заплетенными в две косички светлыми волосами, наклонившаяся к камере и показывающая язык. Выдохнув, мужчина положил рамку и пошел в комнату. На его кровати спала молодая женщина, почти девушка. Ее длинные волнистые волосы раскинулись по подушке, а одеяло едва скрывало привлекательное тело. Мужчина несколько секунд раздумывал, прилечь к ней, разбудить, и продолжить начатое, или же…

Раздался приглушенный шум вибрации мобильника. Хозяин квартиры прошел в прихожую и выудил из форменной куртки телефон и приложил его к уху.

– Да?

«Привет, Витя. Не занят?» – отозвался Александр уставшим голосом.

– Привет, не особо. А что? Случилось что?

«Можно и так сказать. Ты дома?»

– Дома, – Виктор перешел на кухню и хотел уже закрыть за собой дверь, чтобы не помешать подруге.

«Возьми компьютер»

– Да, сейчас.

Виктор положил телефон на стол, а сам прошел в спальню. Бесшумно натянув штаны и майку, он, подхватив свой планшет, вернулся на кухню.

– Взял.

«Я тебе по служебному каналу передал. Ознакомься, как закончишь, перезвони»

Вызов оборвался, и полковник, положив телефон, отправился по указанному другом направлению. Через минуту он открыл доклад, сделанный кем-то из отдела контроля информационного потока, или коротко КИП. Хакеры выловили весьма интересное видео. Снято было явно не на простые ручные камеры, встроенные в телефоны, картинка была четкой. В кадре мелькали смутно знакомый Виктору городок. По содержанию доклада было ясно, это именно то место, где проводил операцию Кай. Но место он узнавал с трудом, так как кроме знакомых зданий и развалин уничтоженной колонны постоянно мелькали тела окровавленных гражданских, и они же, живые, жалующиеся в кадр. Дальше в кадре появляется женщина, явно европейка, худощавая, в песчаной форме британской армии, без знаков отличия. Военный корреспондент. Британка говорила по-английски, но бегло, и Виктор понимал ее через слово, благо сотрудники сделали перевод.

«Вы видите все своими глазами. Акт использования новейшего оружия не для чего иного, как для зачистки мирного населении. Тысячи убиты, десятки тысяч потеряли свои дома. Разрушения ужасающие. По рассказам очевидцев, не менее двух десятков ударных вертолетов вели обстрел с воздуха, и еще не меньше сотни роботов, управляемых ИИ, с особой жестокостью расправлялись с выжившими. Здесь происходила настоящая бойня. Беженцам, пережившим этот ужас, некуда идти, вокруг бушую гражданская война. Почему именно этот город был выбран для зачистки? Город, где не было не единого вооруженного человека?»

Женщина продолжала вещать в том же ключе, но Виктор переключился на доклад, продолжив читать. По данным аналитиков, видеозапись появилась в сети только вчера, но, как по заказу, сразу получила громкое распространение, как «информация из первых рук». Видные политики, в основном из оппозиционных партий, европейских стран в один голос принялись выражать соболезнования и одновременно осуждать действия ИИ. Волна протеста ИИ обзавелась новыми лозунгами, сегодня утром начались митинги протеста. И это на следующий день, после появления видео. В Штатах, да и в Азии деятелей поприжали, не дав голосить слишком громко, в России не стали, что заставило Виктора ухмыльнуться. Могли, но не захотели, что-то готовят. Отложив планшет, Виктор набрал номер друга.

– Лихо, – емко прокомментировал он.

«Это да, сработали быстро»

– Службы, или?

Размах и качество подделки говорил в пользу специальных органов. Вот только полковник с трудом мог бы предположить, кто именно из разведслужб мог такое заказать. Могли то, может и могли, но вот зачем? Службы Штатов сами сражались с движением протеста, им еще предстояло свой ИИ проталкивать в широкое пользование.

«Или. Некогда движение „зеленых“ по взмаху волшебной палочки обратилось в „движение против ИИ“. Я же говорил, что ваша стрельба выльется во что-то подобное»

Это было куда правдоподобнее. Множество «свободных» и «независимых» деятелей совершенно разного толка могли за скромное вознаграждение состряпать и не такое. Но это было не по направлению работы полковника. Он достал сигарету, собираясь закурить.

– Как будто, не расстреляй мы колонну, всего этого бы не было.

«Да, ты прав, – не стал отрицать Александр, – Они бы всю эту показуху в любом случае устроили»

– А наши записи? – напомнил Виктор, – на них же все ясно и понятно. Кто, кого и в каком количестве.

На той стороне послышался смешок.

«А сам не догадываешься? Наши записи сфабрикованы, и ничего не доказывают. Сам же ИИ их и подделывает»

– Ну конечно, – скептически выдохнул полковник, – И чем нам всем это грозит?

«Конкретно тебе – ничем. А ко мне явились заокеанские коллеги, как „эксперты по ИИ“, и суют нос всюду, куда могут. Звоню предупредить. Если у тебя что спросят…»

– Я в отпуске и вообще не при делах. Со всеми вопросами пошли вы… к моему прямому руководству, – хохотнул полковник.

Александр засмеялся:

«Да, именно так. Но вообще, их старший вроде адекватный парень. Есть надежда, что обойдется без эксцессов»

– А вообще как? Проект же не прикроют из-за этих крикунов?

«Конечно, нет. Не сейчас, во всяком случае. Надзор увеличь могут, это да. Ну, Европейцы еще придумают каких-нибудь бессмысленных санкций, чтобы сделать вид, что хотят нам как-то помешать. Ты же не хотел в ближайшие годы в отпуск в Европу отправиться? Нет?»

Виктор мечтательно протянул:

– Лучше в Таиланд.

«Ну и правильно. Просто ставлю в известность, Витя»

– Спасибо. И это, если не сложно, держи меня в курсе. А? Проинформирован, значит вооружен.

«Конечно. Если еще важные новости будут, сброшу тебе в доступ. Все, мне пора. До встречи»

– Да, пока.

Виктор сложил телефон, и все же закурил, задумчиво глядя в окно. Дверь приоткрылась, и в проеме появилась женская фигурка, закрытая придерживаемым на груди одеялом.

– Что-то случилось? Уезжаешь?

– Нет, – успокоил подругу Виктор, – эту ночь я с тобой.

София вышла из здания отдельного корпуса Академии Наук, с радостью вдохнув свежий вечерний воздух. Подчиненные были озадачены, приоритеты в работе расставлены, ответственные за выполнение назначены. Теперь руководитель проекта с чистой совестью могла отправиться на заслуженный отдых. Все же это было уже не то напряженное ожидание результата, что длилось несколько лет, прежде чем Кай впервые обозначил свое существование, и не тот аврал, который она разгребала после этого. С некоторым расширением возможностей ИИ справятся и ее подчиненные, София сама подбросила им несколько интересных идей. Все же она была уверена, в ближайшее время Кай не попадет в одну из ситуаций, что описывал в своих примерах. Каждую операцию готовит разведка, и таких просчетов она не допустит.

Ученая прошлась до курилки и с удовольствием задымила. Давно пора было бросить курить, но не с ее работой.

– София Александровна? – из тени появился хорошо знакомый мужчина.

– Здравствуйте, Александр, – приветливо кивнула женщина.

Генерал, войдя на тесную площадку, тоже закурил, задумчиво глядя на кончик тлеющей сигареты.

– К сожалению, я не с добрыми вестями. Нужно поговорить. Желательно, наедине.

– ЧП? – выдохнула София, понимая, что отдых откладывается на неопределенное время, – что-то с Каем?

– Нет, с ним все в порядке, – покачал головой генерал, – здесь другое.

Женщина затушила сигарету о металлическое ограждение и выбросила окурок, наблюдая, как за ней повторяет и поздний собеседник. Александр сейчас был спокоен, но задумчив.

– Идемте. У меня еще есть свой кабинет в административном корпусе. Насколько мне известно, его не прослушивают.

Александр кивнул:

– Верно. Вы не особо им пользуетесь, было решено лишний раз не суетиться.

– А что, во всем корпусе стоят уши? – решила воспользоваться моментом ученая.

– А сами как думаете? – хмыкнул генерал.

До небольшого приземистого здания, построенного все пару лет назад, дошли молча. Александр не выглядел взволнованным, и София решила, что поводов для беспокойства нет, и возникшие трудности вполне решаемы. Охрана несколько удивилась поздним визитерам, но удостоверение генерала оборвало все вопросы. Поднимаясь по лестнице, женщина улыбнулась:

– Надеюсь, ничего такого о нас не подумают.

– Сомневаюсь. У нас обоих специфическая репутация, – не задумываясь, ответил Александр.

– Это какая же?

Генерал пожал плечами:

– Ну, у меня репутация заядлого трудоголика, который ест и спит, не отходя от рабочего места. И не водит романов с прямыми подчиненными.

– А у меня? – София обернулась на собеседника и прищурилась.

О своей репутации она слышала, но хотела бы услышать и версию генерала.

– В первую очередь, – Александр встретился с ней взглядом, и дальше говорил уже осознано, – очень целеустремленного ученого. Вы совсем не та женщина, что может привести любовника в свой кабинет в нерабочее время. Поверьте, если мы с вами вдвоем зашли вечером в здание академии, то это точно по работе. А если кто думает иначе… Пусть идут лесом.

София хмыкнула, резко развернулась и быстро поднялась по лестнице. Александр проводил ее взглядом, тихо сказав:

– Но я могу и ошибаться.

Он нагнал ученую, когда та уже заходила в кабинет. София привычно сбросила легкую куртку на вешалку у двери и села за свой стол, пробежавшись глазами по разложенным на нем бумагам. Почти все лежали здесь еще до момента появления Кая, а после этого она работала только в отдельном корпусе, сюда практически не возвращаясь. Разве что, чтобы немного подремать в тихом углу. Александр сел напротив, опасливо проверяя старое кресло на возможность поломки.

– Итак. Что там у вас произошло?

– Вам как, с подробностями, или в кратком виде?

– А сами как думаете? – хмыкнула София, возвращая фразу собеседнику.

Генерал улыбнулся.

– Некоторые заинтересованные личности из-за границы раздули из первой операции Кая шумиху. Выставлено все было так, будто Кай устроил уничтожение гражданского населения. Байки, естественно, но это лишь повод. Повод отправить к нам группу специалистов-наблюдателей.

– Кого именно?

– Норманн О'Нил, ведет новый американский проект, – ответил Александр.

– Не слышала о таком, – поморщившись, пытаясь вспомнить имя, призналась София.

Генерал кивнул:

– Логично, он не ваш коллега, больше промышленник и предприниматель. Проблема в том, что он очень хочет заснуть свой нос в программы холодного мальчика.

София вновь поморщилась, это прозвище ей не нравилось.

– А ему нос не прищемят?

– Проблема в том, София Александровна, что он вполне может найти того, кто предоставит ему необходимый допуск, я бы не исключал такой вариант. Последствия вам, думаю, понятны. Мы потерям преимущество, заработанное таким трудом. Со своей стороны я, конечно, приложу все усилия, чтобы этого не случилось. Но я здесь, собственно, по другому вопросу.

Ученая удивилась:

– И по какому же? Вы приходите и говорите, что какой-то янки может просто забрать все то, над чем мы работали несколько лет, и потом заявляете, что это не главное?

– Спокойнее, София. Я все объясню. Есть поговорка: «Если бунт нельзя остановить, то следует его возглавить». Я это к тому, что если мы сами предложим Норманну сотрудничество, то сами же будем контролировать, какую именно информацию получат американцы. Вот скажите мне, можно слить им что-нибудь, напрямую связанное с Каем, какие-нибудь материалы, чтобы все это выглядело важным и жутко секретным, но на деле таковым не являлось?

Не скрывая своего негодования, женщина откинулась на спинку кресла:

– Вы сами понимаете, о чем спрашиваете? Да любая мелочь, любой отрывок информации, может стать для них опорой для настоящего рывка.

– Понимаю, – кивнул Александр, – и все же? Я не просто так пришел именно к вам, София. Подумайте. Пусть они поймут, что именно мы сделали, главное, чтобы они не поняли, как мы это сделали.

– Вы утрируете, Александр. Все не так просто. Все совсем не просто. Так сходу сказать…

– А я не тороплю, – пожал плечами генерал, – время подумать у вас пока есть. Пара тройка дней – точно, дальше – как повезет. Если не выйдет совсем обломать коллег, то мы будем выдавать им информацию крупицами. Тогда следует определиться, что и в какой последовательности сливать. Если немного повезет, мы закончим работу до того, как они получат слишком много ценных данных.

Ученая поднялась и начала расхаживать по небольшому кабинету.

– В первую очередь, не при каких условиях нельзя позволить кому-либо копировать ядро Кая. Это копия будет не чем иным, как сырым ИИ. Да, потребуется некоторое время на его обучение но…

– Понятно, – кивнул генерал, – придумать несколько предлогов, по которым копировать ядро нельзя. Об этом позаботятся.

– Программы управления дронами тоже лучше не давать. Они синхронизируются с ядром во время боя, по ним вполне можно расписать все принципы работы ядра.

Александр вновь кивнул:

– Это будет сложно, но возможно.

София, делая очередной круг вокруг стола и кресла Александра, остановилась и повернулась к генералу, немного наклонившись к нему. В глазах ученой появился азарт от решения очередной сложной задачки.

– Есть идея. Обучающие программы. Алгоритмы накопления информации. Некоторые матрицы анализа. Большинство из них были переработаны Каем для удобства оперирования. Как вы выразились: Покажем им, что мы сделали, но не покажем, как?

Александр кивнул, и все же опустил взгляд на вырез кофты Софии, но всего на секунду, сразу сфокусировав взгляд на ее лице.

– А вы говорили, сложно.

Женщина немного смутилась, рывком выпрямилась и быстро вернулась на свое место.

– Ну, необходимо еще сделать так, чтобы они поверили в надуманную ценность этих данных, – продолжила она рассуждение, чуть покраснев.

– Об этом не беспокойтесь, София Александровна, – продолжил генерал, как ни в чем не бывало, – Я всеми силами буду делать вид, что не хочу и байта информации передавать нашим уважаемым союзникам. Не первый раз. Значит, эти… обучающие программы не принесут пользы?

– Принесут, – отрицательно покачала головой София, – но в разы меньше. В конечном итоге они разберутся. Что к чему. Но сколько времени это займет? Год, и далеко не один.

– Отлично, – заключил Александр, поднимаясь, – даже лучше, чем я рассчитывал. Подготовьте все, что необходимо. В обозримом будущем мы начнем сотрудничество с заокеанскими коллегами, не стоит их разочаровывать.

Александр хитро улыбнулся, и София не удержалась, и так же хитро улыбнулась в ответ.

– И еще одно, София Александровна. Этот разговор должен остаться строго между нами.

– Естественно, – кивнула женщина.

– Тогда до встречи, – слегка поклонившись, попрощался генерал.

– Да, до встречи.

Звонок в дверь раздался около полудня. Елена неторопливо прошла до входной двери, позволяя себе заставить гостя немного подождать.

– Кто там?

– Григорий Данилов, журналист, корреспондент и просто хороший парень.

Девушка улыбнулась и открыла дверь. Григорий действительно был симпатичным парнем, стройным, спортивным, и хорошо одетым. Стиль немного портила грамоская спортивная сумка, но совсем чуть-чуть.

– Приветствую, Елена, – парень приветливо улыбнулся, пробежав взглядом по ее фигуре, – меня предупредили, что вы красивы, но забыли добавить, что сногсшибательно красивы.

Ровное и очень симпатичное личико подчеркивали длинные волосы, завитые и волнами опадающие по обеим сторонам лица. Светлое платье подчеркивало стройную талию, открывало плечи, но было достаточно целомудренным для телевидения. Ну, вообще, она могла быть хоть в нижнем белье, лишь бы не обнаженная, телевидение бы все что угодно показало, но их новостное агентство придерживалось определенных рамок.

– Спасибо. Проходите.

Журналист вошел и разулся, краем глаза оценивая обстановку. Квартира в доме с высокими потолками, достаточно большая, но явно не принадлежавшая самой девушке. Перешла от родственников, не иначе. Мебель и всякие мелочи просто кричали о времени, в котором были актуальны, а сейчас казались раритетами. Особенно порадовали оленьи рога перед входом. Однако если они будут работать в одной из комнат с таким антуражем, это будет даже на пользу.

– Куда проходить? – Григорий подхватил сумку, вопросительно глядя на Елену.

– Сюда.

Комната, на которую указала девушка, оказалась гостиной. Проем закрывали висюльки, сделанные, похоже, из бамбука, что было редкостью, ведь это был покупной декор, а не самодельный, склеенный из фантиков, к примеру. Большой сервант, частично стеклянный, с аккуратно расставленной посудой. Разве что стеклянные полки слегка запылились, лучше не наводить на него камеру. Огромный диван раскладушка, с красной обивкой, целой и нигде не порванной, накрытый какой-то накидкой, с изображенным на ней тигром. На стене за ним ковер с каким-то узором, но глаз за него не зацепляется. Несколько кресел под стиль дивана, чуть в стороне настоящее кресло качалка. На полу тоже ковер, правда, уже жесткий, с придавленным ворсом. Рядом с дверью комод, большой такой, с несколькими статуэтками и искусственными цветами. Чуть в стороне от комода стол с ножками вензелями, столешницу которого накрывало белое кружево. Под потолком абажур, старенький, местами выцветший. В углу не стенке приютилось радио, а в углу у окна старенький телевизор, какие Григорий видел только в музее, закрытый цветастой тканью.

– Эта комната подходит?

– Да, очень даже, – кивнул журналист, – присаживайтесь вот сюда.

Девушка села на диван, пока журналист устанавливал и готовил камеру.

– Я задам вам несколько вопросов, постарайтесь отвечать подробно и развернуто. Не волнуйтесь сильно, запись можно отредактировать.

– Я вообще удивлена, что вы решили взять у меня интервью, – девушка с некоторым смущением поджала губы, а затем спрятала смущение за робкой улыбкой.

– Ну, мне дали список ключевых фигур, к которым я мог обращаться, и вы там тоже были. И, так уж получилось, вас оказалось проще всего найти.

– Понятно. Не думаю, что смогут много рассказать, – призналась она.

– Да, мне не привыкать работать в таких условиях, – Григорий настроил камеру, подбадривающее улыбнувшись собеседнице.

Сам он поставил кресла напротив, чтобы оба они оказались в кадре, и сел.

– Готовы?

– Да.

Журналист включил камеру, и достал блокнот.

– Сегодня мы в гостях у старшего научного сотрудника Российской Академии Наук Елены Николаевны Смородиновой. Здравствуйте, Елена.

– Здравствуйте, Григорий, – кивнула девушка, – и я консультирующий сотрудник.

– Конечно, Елена. Вы являетесь одним из ключевых участников проекта по созданию ИИ. Ответьте мне, пожалуйста, на несколько вопросов, связанных с Искусственным Разумом, носящим имя Кай.

– Сразу хочу вас поправить, Григорий. Кай, это не совсем имя. Мы сами использовали эта аббревиатуру, в основном для удобства, машина не ассоциирует себя именно с этим именем, – уточнила девушка.

– Даже так? Хорошо. Давайте начнем с вопроса, который меня волнует больше всего. Кай. Его действительно можно считать завершенным Искусственным Интеллектом?

Елена отрицательно покачала головой:

– На этот вопрос нельзя ответить однозначно, но я могу поделиться своей точкой зрения. Кай имеет ограниченную способность к мышлению, а так же некоторую свободу воли. Но, не смотря на всю свою сложность, он остается программой. Мне достаточно много приходилось общаться с ним, и скажу честно – он не самый простой собеседник. В основном это выражается в полном отсутствии эмоций, что так же ограничивает свободу воли. В ситуациях, когда человек примет решения исходя из своего опыта или отношения, исходя из морально-этических принципов, Кай может посчитать, что никакого решения не требуется, и просто продолжить ожидать приказов. Сейчас мы не можем ничего с этим сделать, но, возможно, сможем что-то изменить, со временем. Однако стоит заметить, что в ситуациях, в которых Кай имеет четкие установки и указания, его быстродействие невероятно. К примеру, когда дело касается тактической оценки ситуации на поле боя, он прорабатывает информацию и выдает план действий за секунды. Думаю, совершенствование Кая, это лишь вопрос времени.

– А вы случайно не учили его играть в шахматы? – спросил Григорий, делая пометки в блокноте.

Елена сдержанно посмеялась:

– Да, на некоторых стадиях его создания, мы познакомили его с несколькими несложными играми. Играет он хорошо.

– Вы сказали, Кай сложный собеседник. В чем это проявляется? – продолжил журналист.

– В основном в том, что Кай достаточно долго размышляет над ответом. Он не испытывает эмоций. Представьте, что вы разговариваете с человеком, которому абсолютно не интересен ваш разговор, ваше мнение. Кай не проявляет интереса. Он выполняет алгоритмы поддержания диалога, очень сложные алгоритмы, к слову. Практически все время, которое я участвовала в разработке, я и несколько моих коллег совершенствовали его программу общения. А это очень много, поверьте. В конечном итоге эта программа оказалась куда сложнее, чем алгоритмы управления дронами. Просто замаскировать его безразличие к окружающим было очень нелегко.

– Безразличие? Но если Кай осознает себя и имеет какую-то свободу воли, откуда берется безразличие?

– От отсутствия эмоций. Это машина, которая выполняет поставленные перед ней задачи. Я понимаю, что мы подсознательно ассоциируем ИИ с очень мощным разумом, сразу стремящимся все и вся себе подчинить. Но это не так. Кай просто выполняет поставленные перед ним задачи. Поэтому я и считаю, что его пока не стоит считать полноценным ИИ. Ведь просто поддерживать диалог для него куда более сложная задача, чем даже управление его дронами.

– Почему? Разве он не использует самые мощные и современные компьютеры? – удивился Григорий.

Елена кивнула:

– Да, это так. Вычислительная мощность его систем очень велика. Но дело не в том, какой мощностью он оперирует, а в том, как. Я могу объяснить все это на простой аналогии. Представьте, что вам нужно перемножить числа пять и восемь. Простая задача, вроде бы. Но, говоря условно, Кай не умеет умножать. Он пять раз сложит число восемь, чтобы получить тот же ответ. На первый взгляд, так же ничего сложного, пусть и времени уйдет больше. Но затраты времени будут расти, если взять числа больше. Представьте, что вам нужно перемножить два четырехзначных числа. Это уже не так просто, а Каю придется несколько тысяч раз выполнить операцию сложения. Это лишь аналогия, но мы действительно на данный момент просто не знаем, как упростить алгоритмы мышления Кая, как повысить его эффективность. Как я уже сказала, это вопрос времени, но сейчас следует понимать, Кай имеет множество ограничений, просто из-за несовершенства технологий.

Григорий сделал несколько пометок в блокноте, кивнув:

– Понятно. У меня последний по счету, но первый по важности вопрос. Ваше мнение: Кай опасен для людей? Может он обратиться против своих создателей?

– Нет, – уверенно ответила Елена, – Точно нет. Это машина. Инструмент человеческой воли. И Кай первый же, кто ответит вам точно так же. Он инструмент. Очень умный и очень хороший инструмент. Так что нет, он не опасен для нас самих.

– Что же, спасибо Елена, – Григорий поднялся, выключая камеру, – когда я поговорю с другими разработчиками, сделаю видео, то соберу все воедино. Мы с ребятами все обработаем, будет красиво.

– Пришлете мне копию? – спросила девушка.

– Конечно, даю слово.

На аэродроме царило оживление. Техники уже закончили свою работу и курили около вертолета, дожидаясь команды на отправку. Дроны проверены, заправлены, загружены. Ударные вертолеты готовы к бою. Виктор стоял рядом с все еще влажным после прошедшего недавно дождя корпусом и курил, чувствуя некоторую ностальгию. Ожидание приказа, как же давно это было. И как же сильно опытному боевому офицеру этого не хватало.

Хорошо знакомая иномарка в сопровождении двух армейских внедорожников въехала прямо на взлетно-посадочные площадки. Либо Александр спешил, либо было лень идти пешком, хотя куда вероятнее все сразу. Полковник быстро докурил сигарету и не глядя выбросил окурок куда-то в сторону. Иномарка остановилась в нескольких метрах от него, и из машины вылез генерал, как всегда в гражданском костюме.

– Идем. Тебе понравиться, – не здороваясь, махнул рукой Александр.

– Даже так?

Александр первый запрыгнул в трюм, и Виктор получил ответ, только оказавшись внутри.

– Да, ты же просил что-нибудь посложнее. Кай!

– Здравствуйте, Александр Олегович, – на мониторе появилось упрощенное отображение человека.

Генерал воткнул носитель данных в разъем, скомандовав:

– Выводи карту.

– Выполняю, – отозвался ИИ.

– Что, даже в ответ стрелять будут? – улыбнулся Виктор, садясь на одно из кресел, – а техника у противника будет?

Но Александр остался серьезен:

– Будут. И стрелять будут, и технику будет. Генерал Наумов предложил посодействовать в одной наглой рискованной операции. У него сейчас каждый боец на счету, а целая стайка боевых дронов, это вообще подарок.

– Что, и даже про наши мелкие разногласия забыл на время? Это что-то новенькое.

– Похоже, Кай произвел на него хорошее впечатление, – пожал плечами генерал.

На столе загрузилась карта города с многочисленными пометками.

– Выполнено.

Город был Виктору не знаком, сверху, во всяком случае. М это было не то захолустье, в котором они оказались прошлый раз. Вполне себе современный мегаполис, пусть и сильно покореженный в ходе военных действий.

– Кай, – продолжил командовать Александр, – изучи карту города. Бой обещает быть жарким, есть несколько основных задач, одну из которых ты будет выполнять. А возможно и несколько. Данные о составе и количестве сил противника там есть. Кроме имеющегося комплекта тебе передадут управление тремя БПЛА. Одним разведывательным и двумя боевыми.

– Принято, – отозвался Кай.

– Поступите в распоряжение Наумова сразу по прилету. Вполне возможно, что операция начнется без вас, но это не так уж страшно. Более конкретные инструкции получите на месте. Вопросы?

– Никаких, – отозвался Кай достаточно быстро.

– Кай, ты же знаешь, что команда: «Вопросы есть?» озвучивается не только для того, чтобы личный состав ответил: «Никак нет»? – задумчиво спросил Виктор.

– Да, мне это известно, – ответил ИИ.

Генерал хмыкнул:

– Вижу, вы сработались. Все данные по операции у тебя на планшете. Желаю удачи, Виктор. Кай, тебе тоже удачи.

– Благодарю, – отозвалась машина.

– К черту, – полковник пожал другу руки.

– Тогда отправляйтесь. И чем быстрее, тем лучше.

Генерал покинул трюм, а Виктор перевел взгляд на стол с картой.

– Вам следует вернуться в транспортный вертолет, Виктор, – посоветовал Кай, – вертолеты готовятся к взлету.

– Я могу находиться и здесь во время полета. Хочу изучить карту. Ты не против?

Кай немного промедлил с ответом:

– Людям не рекомендовано находиться в пункте контроля во время полета, это связано с рядом неудобств. Категорических запретов не обнаружено.

– Тогда запрашивай в диспетчерской взлет. Мы отправляемся.

– Выполняю, – без вопросов подчинился Кай.

А Виктор склонился над картой, изучая отмеченные на ней данные, заодно и посматривая на свой планшет. Зашумели двигатели, но здесь они звучали куда тише, чем в том вертолете, в котором он летал прошлый раз. В общем-то, шум был лишь фоновым, и не помешал бы разговору с Каем, даже голос повышать не придется.

– Я хочу понять, что именно задумал генерал Наумов. Есть план всей операции?

– Нет, – чуть помедлив, ответил Кай, – информация ограничена. Предположительно, это сделано для снижения вероятности утечки.

Виктор кивнул:

– Это естественно. Но ты же у нас тактический анализатор, верно?

– Я не совсем понял вопрос, Виктор, – ответил Кай, хотя полковник готов был поклясться, что различил в голосе ИИ интерес.

– У тебя есть информация о составе сил с обеих сторон. Проведи анализ. Мне нужны наиболее вероятные варианты развития событий. Понимаешь меня?

ИИ задумался, его процессоры начали работать громче. Вертолет оторвался от земли, отчего Виктор почувствовал несильный рывок.

– Вы хотите, чтобы я составил наиболее вероятные планы проведения операции?

– Ну да, это я и сказал, – кивнул полковник.

– Мне потребуется примерно три часа, – проинформировала машина.

Виктор удивился:

– В прошлый раз было больше.

Кай не отреагировал на реплику.

– Кай, в прошлый раз на анализ потребовалось больше времени. Почему?

– Частичная информация о возможном плане, составленном генералом Наумовым, у меня уже есть. В этот раз я не разрабатываю план с ноля. Так же есть разведданные о возможных и наиболее вероятных действиях противника, что также ускоряет анализ.

Полковник устроился на кресле. Вертолет летел неожиданно плавно, почти без резких толчков.

– Не знаю, что ты там говорил о неудобствах, но я предпочту летать здесь.

ИИ ожидаемо проигнорировал реплику.

– Кай. У тебя есть возможность получать информацию с места действий? Я хочу знать, когда начнется операция.

После некоторой паузы, Кай ответил:

– У меня нет допуска для использования местных коммуникаций.

Полковник загадочно улыбнулся.

– Подключись к информационной сети МО и выведи мне клавиатуру и форму допуска.

– Выполнено, – без промедления отозвался Ии.

На столе, прямо под руками Виктора, появилось отображение обычной клавиатуры, а чуть выше окно доступа. Виктор ввел данные для допуска, в которые входили личные данные и два сложных кода.

– Пользуйся. По возвращению сотрешь все данные о допуске. Особо злостного нарушения я не совершил, но все равно лучше удалить.

– Принято.

На столе появилась схематичная карта, отображающая обстановку в реальном времени. Полковник навис над ней, задумчиво выдохнув.

– Можешь создать интерфейс управления картой? Движение в разные стороны, приближение и удаление.

– Выполняю, – чуть помедлив, ответил Кай, – интерфейс электронной тактической карты применен.

Виктор положил палец на стол и подвигал из стороны в сторону. Карта послушно сдвигалась, выполняя его команды.

– Все. Сообщи, как будет готов анализ.

– Принято.

Невысокий щуплый блондин в безупречном костюме повернул лицо к солнцу, щурясь под черными очками.

– Это правда, что в этой стране солнце кажется ярче, – негромко констатировал он.

Сопровождающие промолчали, делая вид, что блондин обращался не к ним. Норманн никак не мог привыкнуть к двум охранникам, что всюду его сопровождали. Парни так усердно строили из себя истуканов, что все чаще американец переставал считать их живыми людьми. Один из охранников, Томас, был агентом ЦРУ. Второй, Николас, вроде как спецназовец, или что-то подобное, но подчинялся он точно людям из Пентагона. А Норманн подчинялся только президенту. Вот только командовать он мог разве что в новом исследовательском комплексе, что построили в Силиконовой Долине специально для проекта. В остальное время О'Нил считался «экспертом», к которому можно прислушиваться, но можно и игнорировать. Норманн на самом деле был промышленником, будущим. Должен был стать. И неплохо разбирался в робототехнике, но больше специализировался по созданию автоматизированных производственных линий, и предложение разрабатывать ИИ для армии сначала воспринял, как шутку. Но работодатели не шутили. Ему поставили жесткие сроки, но и карт-бланш выдали соответствующий. И Норманн развернулся на полную катушку. Рядом с базой, а на деле новая лаборатория была именно базой, быстро появились сборочные мощности разной направленности. О'Нил выбрал другой подход, нежели его предшественники. Новый «Prime» должен был стать только центральным узлом системы, а не всей системой, как планировалось изначально. Дроны, или механоиды, как их называли подчиненные Норманна, по большей части были автоматизированы. Первая партия уже проходила испытания. Роботизированные жуки вполне могли выполнять простейшие команды, могли сражаться. Но нужна была система, что свяжет их воедино, и будет координировать действия. И именно здесь и крылась главная проблема. Prime на деле доказал, что теория, которой придерживались ученые из первой группы, неверна. Машина должна подчиняться человеку, а не пытаться уничтожить своих создателей. Других теорий у Норманна не было. Нет, были, но все они даже на первый взгляд не выдерживали критики. Норманн потратил год, перебирая возможные варианты. И ничего. Пять перспективных разработок велись в отдельных комплексах долины, но они дадут результаты не раньше, чем через годы. А у Русских рабочий прототип был уже сейчас. Кай. Прототип прошел полевые испытания и даже первую боевую операцию. А в это самое время летел в другую страну для проведения второй. Руководство было в ярости. Президент рвал и метал. Это был воистину эпичный плевок в лицо всей американской военной машине. Конечно, Россия и США были союзниками и партнерами, и уже достаточно давно, чтобы политические трения свелись к минимуму. Но конкуренция в военной отрасли никуда не делась. И вот, у русских есть работающий ИИ. Стабильно функционирующий ИИ. Машина, не пытающаяся уничтожать людей, без приказа, во всяком случае. Что-что, а убивать Кай умеет. И Норманн предложил решение, вполне нормальное для современного бизнеса. Украсть идею. Найти политические или экономические рычаги влияния, или любые другие, но важно было достичь результата. Получить данные, как можно больше данных, чтобы повторить результат союзников и конкурентов. Для начала повторить, а потом уже можно и о совершенствовании позаботиться. О'Нил понимал, что русские будут оберегать свои секреты любыми доступными способами. Понимал, что это будет сложно. Но это было не сложнее, чем изобрести ИИ самому.

Американец перевел взгляд на спешащих куда-то людей, коих было много на улице в разгар дня. Чаще всего взгляд цеплялся за молодых девушек, подчистую в достаточно сексуальной одежде. Не пошлой, не откровенной, но сексуальной. Или же дело было в том, что сами девушки были так же весьма привлекательны.

– И красивых женщин в этой стране больше, – изрек мысль Норманн, провожая очередную красотку взглядом.

Девушка обернулась, бросила на американца заинтересованный взгляд, возможно, поняла, хотя американец говорил по-английски, а может, и нет, но все равно ушла.

– Это он, – коротко доложился Томас.

Норманн перевел взгляд на полного мужчину, только что вышедшего из здания ГШ. Генерал-полковник Мамченко быстро, насколько мог, шел к своей машине. Норманн натянул профессиональную улыбку, совсем не ту которой он только что улыбался проходящим мимо девушкам, и отправился вдогонку.

– Игорь Константинович!

Мужчина остановился у самой машины, обернувшись на голос.

– Да это я, – ответил он, разглядев Норманна, – а вас как зовут, молодой человек.

– Норманн. Норманн О'Нил.

– А-а-а, – протянул генерал, – эксперт по роботам.

Игорь Константинович открыл машину и закинул внутрь китель и сумку, лишь после этого повернувшись к американцу, чтобы пожать руку.

– Не совсем так, вообще-то, – О'Нил ответил на рукопожатие, отметив немалую силу генерала.

– Да мне не очень-то и важно. Слушай, Норманн, я рад знакомству и все такое прочее, но уже вечереет, я спешу домой, и вообще…

Норманн кивнул, выражая свое понимания.

– Игорь Константинович, не поймите неправильно, но я приглашаю вас отметить наше хорошее знакомство. Есть несколько вопросов, которые мне бы хотелось обсудить. Но они не слишком серьезные, а приехать к вам раньше у меня не было возможности.

Генерал глубоко вдохнул и медленно выдохнул, что-то обдумывая.

– Несколько несерьезных вопросов?

– Именно так, – кивнул американец, – по взаимодействию.

– Ваш уровень допуска… – начал было генерал-полковник.

– Я знаю, что ничего секретного мне не дадут. Я этого и не прошу. Я лишь хочу знать, как именно получу то, о чем мы уже договорились с вашим руководством. К тому же мне подсказали отличный бар, где подают первоклассные напитки.

Игорь Константинович все же смягчился:

– Умеешь убеждать, Норманн. Но что бы никаких туманных предложений. Родину не продаю! – серьезно завил офицер.

– Договорились! – усмехнувшись, согласился О'Нил.

Генерал указал на свою, качественную, в общем-то, иномарку.

– Тогда поехали, показывай дорогу.

Норманн повернулся к сопровождающим:

– В машину и за мной, – и скользнул на пассажирское сидение.

Амбалы как ни в чем не бывало вернулись в свою машину. Излишним рвением они так же не страдали. Генерал сел на водительское сидение, и иномарка легко покатилась по пыльным улицам. Норманн достал из кармана записку с адресом.

– Вот, нам сюда.

– А-а-а! Так это я знаю. Тебе не соврали, выпивка там отличная, – генерал отследил взглядом едущий за ними внедорожник, – ну и охрана у тебя.

– Жутко надоели, если честно, – признался американец.

– А то. Так что за вопросы? Просто к сведению, но я когда выпью, думаю медленно.

– Программную начинку вашего Кая мне показывать запретили, и я это хорошо понимаю. Но, если я все правильно понял, мне дали полный доступ к программам обучения. Тем, на которых ваш ИИ…

– Так, тормози! Да, мне тоже объяснили, что тебе можно показывать, а что нет. От меня-то ты чего хочешь?

Норманн усмехнулся:

– Так кому мне обратиться за этими самыми программами?

– А, вот оно что. Понятно. Так, есть у нас в штате молодая специалистка, как раз по этому вопросу. Елена Николаевна Смородинова. Координаты ее сам ищи, не помню я так. Ну, или приходи завтра, вместе найдем. Еще можешь к самой Софии Афанасьевне Павловой обратиться. Но с ней повежливее. Женщина с характером, и мы ее в обиду не дадим. Еще вопросы?

– Нет, – пожал плечами Норманн, – все оказалось куда проще. Я боялся, что мне придется проходить через десяток разных людей.

– К нужному человеку обратился, – хмыкнул генерал.

Машина завернула на стоянку перед баром, и Игорь Константинович заглушил двигатель.

– Все, раз вопросы решены, можно и заслуженный отдых получить. Но! По не многу!

– У вас есть такая поговорка, – вспомнил Норманн, – хорошего по не многу.

– Правильно, – настоятельно поднял палец вверх генерал, – ну пошли?

– Пошли! – поддержал американец.

О«Нил лишь надеялся, что понятия «не много» у него и у генерал-полковника не различались слишком сильно.

– Это все наиболее вероятные варианты развития событий, – закончил отчет Кай.

Полковник рассматривал карту, метки на которой уже пришли в движение. Операции начала около получаса назад, и все шло неплохо. Пока. По оценке ИИ генерал Наумов задумал наглую, но достаточно рискованную операцию. Повстанцы очень неплохо укрепились в городе, и Наумову это было известно. И о силах противника, базирующихся поблизости, он так же знал. План был наглым, но слишком уж многое упиралось в неспособность и без того сильно побитых повстанцев умело координировать действия и быстро реагировать на изменяющуюся обстановку. Вообще, это было понятно, большинство бывших кадровых офицеров, первое время управлявших действиями когда-то государственной армии, ныне называемой повстанцами, либо сдалось, либо погибло, либо бежало. И шансы нарваться на опытного военного в конкретно этом бою были мизерны.

– Сколько еще нам лететь?

– Час и три минуты, – отозвался ИИ.

– Продолжай отслеживание ситуации, – приказал Виктор, откидываясь в кресле.

– Искать что-то конкретное? – уточнил Кай.

– Признаки того, что действия повстанцев кто-то координирует.

– Принято.

Вновь ожидание. На этот раз куда более долгое и мучительное. Больше всего нервировало осознание – в любой момент ситуация может кардинально измениться в худшую сторону. Оставалось лишь надеется на лучшее, и предполагать худшее. Чтобы скоротать время Виктор привычно погрузился в воспоминания, ничего не значащие, но помогающие отвлечься. Про то, где и как служил, старался не вспоминать. По стечению обстоятельств, войска, в которых он служил, имели высокий показатель смертности. Не то, чтобы совсем уж большой, но потерять двух или трех человек за раз было в пределах нормы. Поэтому сослуживцев сменилось много, и тормошить память о них сейчас не хотелось. Зато было интересно вспомнить, где он успевал побывать за эти несколько лет. Азия, Южная Америка, Австралия. Интересное было время.

– К противнику прибыло подкрепление, – сообщил Кай.

Виктор снова навис над картой, отмечая глазами изменения.

– Повстанцы разворачивают системы ПВО на окраине города. Полеты в пределах досягаемости орудий будут крайне опасны.

Судя по отметкам на карте, авиация попыталась атаковать позиции, но наткнулась на огонь ручных ракетных комплексов. Потеряв три ударных вертолета, птички были вынуждены отступить. Самолеты не успевали, только возвращались с дозаправки, когда они прибудут, орудия уже развернуться на своих позициях.

– Отмечаю изменения в поведении отрядов противника. Возможность появления координатора – пятьдесят три процента, – продолжал отчитываться Кай.

Наумов предполагал, что повстанцы развернут свои последние орудия ПВО, и просчитал контрмеры. Но отряды, которые должны были атаковать позиции ПВО, чтобы создать бреши в обороне, намертво увязли в городских боях. А достаточно удобной позиции для артиллерии попросту не было, и держать под огнем весь район боевых действий единственная батарея была не в состоянии. Подходить ближе, и бить прицельно было опасно. Войска Наумова вынуждены были отступать и перегруппировываться, у них не было численного преимущества.

– Кай, сколько до цели?

– Тридцать девять минут.

– А если ударные вертолеты послать вперед?

– Опасно оставаться без прикрытия, – возразил Кай, – это нарушает директивы о защите…

– Понял, не продолжай, – выдохнул Виктор.

Но Кай удивил полковника:

– Но я могу ускорить движение транспортов с дронами. На предельной скорости транспорт будет на месте через тринадцать минут.