Читать книгу Зазеркалье: Двойная угроза - Вадим Александрович Троицкий - Страница 2

– Слушай! Мож-ж-жешь найти каранд-д-даш? – спросил Эдд.

– Думаю, да. – вставая из-за стола, ответила Ирина. – Идёмте, его кабинет на третьем этаже.

В кабинет Артёма можно было попасть только через тренировочный зал на втором этаже, но Ира хорошо помнила все «пароли», и могла открыть проход туда, так что они пришли в кабинет Артёма уже через полторы минуты.

Это была небольшая комнатка, обставленная различными приборами, почти пустым книжным шкафом и верстаком у маленькой пружинной кровати. Друзья стояли у двери, напротив единственной прямой стены, которая отделяла комнату ребят от этой. Вторая стена представляла собой полуокружность, верхняя часть которой являлась потолком и крышей.

Стены были такими же, как и во всём доме, дубовыми и невероятно гладкими. Одним из отличий было то, что они были увешаны странными плакатами, свитками и страницами книг, на которых были изображения, так или иначе, связанные с тёмным демоном.

Посмотрев на стоящую справа, у верхушки ещё одного огромного пятиугольного окна, пружинную кровать, Эдик, с видимым огорчением на лице, вспомнил дом. Такая же старая пружинная кровать, что была в его комнате…

Не желая снова начинать разговоров про Даркгурда, Даня обратил внимание на книжный шкаф: его задевало, что столько места было предоставлено всего трём маленьким книжонкам. Ира зашла в комнату и начала рыскать по полкам шкафа, в попытках найти карандаш. Одновременно с этим, она рассказала, что этот шкаф достался Артёму от того самого Библиотекаря. Было время, когда книжные полки были завалены интересными историями и знаниями, записанными в этих книгах. Куда они делись, Ирина не знала, но добавила, что многие книжонки попросту растасканы по всему зданию, а в своём кабинете Артём оставил лишь те вещи, которые были наиболее важны и полезны в его попытках изучить врага. Некоторые страницы книг, которых уже не было в кабинете, по-прежнему висели на стенах, вместе с другими материалами по Даркгурду.

– Подумать только… столько лет прошло, а он никогда не сидел сложа руки.

– Знаете, эта комната напоминает мне кабинеты в полицейских участках… – заметил Даня. – Все же смотрели фильмы, где кто-то расследует какое-нибудь преступление, но никак не может выйти на преступника?

– Да, это похож-ж-же на дет-т-тективную доску. – медленно подошёл к кровати Эдд. – Но на одной доск-к-ке всё это не помест-т-тилось бы.

– Эдд, а ты чего такой… унылый? – спросила Ирина.

– Просто… вспомн-н-нил дом. Вы извините, но я… хочу поб-б-быть один. Я буду внизу. Прих-х-ходите, когда найдёте каран-н-ндаш…

Эдик тихим неспешным шагом вышел из комнаты и спустился на первый этаж. Он вновь сел на краю пола у дыры в стене, свесив ноги вниз, к небу. Облака буквально проносились у него под ногами.

Когда Эдд смотрел вниз – появлялось ощущение полёта, словно он – птица; то ли спокойный голубь, парирующий в небе; то ли звонко чирикающий воробей, стремительно летящий в облаках; может, даже орёл, который торопится схватить свою добычу в свои огромные лапы: всё это не важно, ведь гораздо важнее просто лететь и смотреть вперёд…

Представляя различные вещи, Эдд мог отвлечься от грустных мыслей, и сейчас, когда он вжился в роль летящего под солнцем орла, грусть сходила на нет. Его тёмные волосы всё также лохматились от холодного ветра, но Эдд не боялся смотреть вниз. А размышления в голове Эдика были уже не про птиц, они становились куда глубже. Спокойно поглядывая на небо, он думал: «Я ведь с лёгкостью могу упасть… внизу километры пустоты, лишь облака, и ничего больше… Но… мне почему-то не страшно. Нормально ли это? Хотя… всё же, как часто люди боятся из-за мелочей? Может, не бояться упасть даже нормальнее, чем бояться споткнуться на ровном месте! Кто сел бы сюда, зная про километровую пропасть, оказавшись в которой не спастись? Явно немногие… Но я здесь, и размышляю об этом. И мне приятно сидеть здесь и смотреть в эту пропасть. Какая жалость, что страх падения – это та самая мелочь, которая мешает многим взлететь… Хм… А ребятам наверху, наверное, весело. Почему я сижу здесь один, а не общаюсь с ними? Неужели всё дело в… воспоминаниях о доме? Соберись, Эдди, ты ведь ещё вернёшься туда! Да, думаю, хватит тут сидеть в одиночестве…»

Мальчишка отполз назад, чтобы встать, но тут же услышал шаги. Эдд сразу же развернулся, и понял, что ребята уже закончили с поисками карандаша.

– О, Эдд! Мы как раз отыскали карандаш. – воскликнула Ира.

– Здор-р-рово…

– Так, что ты хотел предложить с карандашом и блокнотом? – спросил Даня.

– Ну, пока можем пр-р-росто попробовать изоб-б-бразить друг друга…

– Можно… Я рисую не очень, но, может, Ира составит тебе конкуренцию?

– А чего сразу я-то… – отошла за стаканом воды Ира. – Я даже не помню, как давно в последний раз что-то рисовала…

– Не волн-н-нуйся, со мной Даня уже через нед-д-делю стал рисовать гораздо лучше! – заметил Эдд. – Скучно не будет!

Следующие несколько часов ребята провели без спешки и волнений. Они сели на полу, образовав круг, и по очереди брали блокнот. Сначала они и впрямь рисовали друг друга. Эдд был так вовлечён в процесс, будто это был самый настоящий портрет… Он просидел с блокнотом и карандашом в руках дольше всех, но ребята не скучали: дружеские разговоры делали эти долгие сорок минут немыслимо короткими, и время пролетало совершенно незаметно.

Пока Ирина рассказывала о том, как в детстве, перелезая через высокий острый забор, нечаянно порвала свою любимую юбку, Эдд попробовал подхватить этот момент – он карикатурно показал, как это падение выглядело бы со стороны.

Солнце уже прошло половину своего пути, пока ребята развлекались. Рисунков было не меньше пятнадцати, но блокнот уже не был в центре внимания. Ребята рассказывали истории из жизни до Зазеркалья, и всё это было частью очередной игры.

Правила в ней были простыми: в самом начале Эдд вырвал листок и поделил его на несколько частей. На каждом из обрывков ребята записали вопрос, по которому нужно было вспомнить историю из жизни. Обрывки были сложены в центр и перемешаны. Сидя во всё том же кругу из трёх человек, друзья по очереди тянули из центра одну из «карточек» и вспоминали историю, подходящую под описание.

Наступила очередь Эдика. Ребята снова перемешали все «карточки», а Эдд, немного поразмыслив, выбрал второй листок. Даня взял этот листок в руку и прочитал вопрос:

– Итак… «Какой день из твоей жизни до Зазеркалья был самым… запоминающимся?»

– Хм… дай-ка подумат-т-ть. – ответил Эдд. – Эх, ладно. Мы договар-р-ривались говорить честно, поэтому я расскаж-ж-жу. В Темнолесье у меня было только два друга. Один из них сидит здесь, напрот-т-тив меня. Кроме него была ещё девочка по имени Вера, с которой я общался до 2007-го. Больше трёх лет пр-р-рошло с того дня… Она казалась мне самой доброй из всех, кто учился в нашей школе. Я не знаю, почему в Темнолесье почти кажд-д-дый ведёт себя подозрительно агрессивно, но она была отнюдь не такой. Дане я уже говор-р-рил, что в мае того года она переехала, и б-б-больше мы не виделись… А эта история происходила за несколько месяцев до её переезда, вроде бы, 5-го января. Это б-б-был самый холодный день за весь январь, темпер-р-ратура упала почти до -25 градусов… Мы не виделись почти три недели, она болела, а потом начались пр-р-раздники.