Читать книгу Институт. Повести и рассказы о любви - Вадим Андреев - Страница 3

Я был записан в несколько районных библиотек, чтобы иметь выбор и больше возможностей для выбора книг для подготовки к занятия и для чтения. Ведь часто так бывает, что эта книга в одной библиотеке на реставрации, в другой на руках, в третьей… Словом, если вы пользовались общественными библиотеками, то можете сами вспоминать ситуации, когда очень нужная книга есть по каталогу, а в наличии нет. А когда я записан в несколько библиотек, то есть шанс ее найти и не сидеть в читальном зале, чтобы подготовить реферат или статью прочитать к занятию. Да и нет столько времени, чтобы сидеть в читальном зале.

В одной такой районной библиотеке и работала Людмила на выдаче книг. Миловидная спокойная очень молодая девушка-студентка, очень обстоятельно выслушает читателя, подберет и поищет нужную литературу по каталогу, принесет ее из хранилища, поможет оформить все, что надо. В отсутствие посетителей мы с ней могли долго болтать на самые разные темы, начали дружить. Несколько раз я провожал ее до дома, мы заходили после ее работы в парк, лакомились мороженым. Даже целовались как-то раз или два. Ну, ручку и щечку я ей целовал много раз.

Приближался большой праздник – Пасха. В советские времена этот праздник в ряде городов праздновался очень оригинально на мой взгляд. С обеда накануне праздника и еще сутки или двое все места и предприятия увеселения населения работали без перерывов на обед и на ночь: кафе, рестораны, дискотеки, танцплощадки, кинотеатры, лектории и все-все-все. Дискотеки и танцульки проводились всю ночь во всех общежитиях не до утра, а даже до обеда. Словом, делалось всё, чтобы народ развлекался как может и не шел в церковь.

В нашем общежитии тоже в подвале была объявлена дискотека. Вот только вход в общежитие для посторонних не сделали мягче, – только по студенческому билету. А как провести подругу на всю ночь? Моя комната была на первом этаже. И хотя окно было высоко над землей, при наличии сильного друга в комнате это можно было решить. Потому я прошел в свою комнату через вахтера, открыл окно и втащил Людмилу к себе. Я сразу же открыл бутылку водки и мы отпраздновали несколькими рюмками проникновение в общагу.

– Я танцевать хочу, я танцевать хочу, до самого утра, – пропела Люда слова из одной песни. К тому же из подвала по всей общаге раздавались обрывки музыки, куда мы и устремились. Танцевала она неплохо, привлекала внимание всех парней. Вела себя раскованно. Пела под музыку во время танца. Словом, вписалась в нашу толпу. К тому же жители общежития сразу же вычислили новенькую и на меня обрушился поток – даже град – вопросов, кто она такая. Я честно ответил, что студентка другого вуза, и как она прошла контроль – это моя проблема. Потанцевать с ней потянулась толпа, ну просто очень большая очередь пыталась выстроиться, но я вытащил хохочущую Люду из жаркого помещения и мы побежали еще разок пропустить по рюмке.

В комнате на сегодня больше никого быть не могло. Мои соседи уехали на праздники к себе домой, чаще всего по селам к родителям. Потому когда Люда после очередной рюмки откинулась на спину на кровати и раскинула в разные стороны руки, я начал ее целовать в губы. Поскольку она активно отвечала, я расценил это как согласие, пробрался рукой под лифчик и начал активно массировать ей груди.

– Ты мне и платье, и лифчик порвешь, – вскочила она и сама расстегнула и сняла все эти детали гардероба. В темноте комнаты хорошо была видна широкая полоска белых трусов, по которым я ее нашел и поймал. Опять завалились на кровать и теперь мне ничего не мешало ее ласкать. Тискать груди и соски, гладить живот и постепенно приближаться к заветной цели. Когда моя рука «случайно» попала под резинку трусов, Люда вздрогнула и замерла. Я расценил это как очередное разрешение и мгновенно сдернул с нее эту последнюю часть гардероба. Она не сопротивлялась ни при сдергивании трусов, ни когда я навалился на нее сверху и, потыкавшись членом вслепую, наконец-то вошел в нее. Она так и пролежала, словно прислушиваясь к происходящему, всё то время, что я на ней работал и потел. Кончив, я встал и протянул ей свое тканное полотенце и отвернулся. Она пошуршала полотенцем, бросила его на спинку стула, потом стала шуршать одеждой.

– Я танцевать хочу, я танцевать хочу, до самого утра, – опять пропела Люда и зашагала к двери. От предложенной еще рюмки она не отказалась. Но потом мы снова пошли в подвал. Там было просто неимоверно жарко, – надышали и нагрели своими телами. Проветривания там никакого не было, кондиционеров тоже, потому вскоре девушку развезло до безобразия. Она танцевала так, что постоянно с кем-то сшибалась, сталкивалась, падая, цеплялась за шею как парней, так и девушек.

– Слышишь, сокурсник, – обратились ко мне. – Убери отсюда эту пьяную бабу, иначе не миновать тебе разборки на комитете комсомола курса.

Пришлось опять спрятаться в комнату и с той же последовательностью и результативностью позаниматься любовью. Правда, трезвее от этого она не стала, и я решил не рисковать больше и отвести ее домой. Хотя не был в полной мере удовлетворен тем, что происходило между нами в комнате. Душа и пах хотели продолжения банкета. Видимо потому, что партнерша была совершенно пассивна, я не испытал ни должного запредельного возбуждения, ни феерического оргазма, которые ожидал. «Может быть дома станет более раскованной?» – теплилась шальная мысль. Но после длительного пути мы наконец-то добрались, поднялись на этаж и в момент открывания двери ключом в дверном проеме появилась фигура ее мамы и своим незавидным весом просто отодвинула меня от своей дочери. Люда буквально обвалилась за мамину спину, после чего дверь захлопнулась. Звонить и стучать в дверь остатки сознания не позволили, хотя алкоголь требовал обратного.

Дорога назад в общагу показалась долгой. Весь город светился огнями, везде гремела музыка, бесновались и целовались на улицах подвыпившие гуляющие под крики «Христос воскрес», а мне надо было без транспорта (уже ничего не ходило) идти пешком через полгорода домой. Я плелся медленно, т. к. от разочарования из меня выходили остатки алкоголя. И мне стало грустно.

Когда я проходил мимо какого-то Дома Культуры, из него высыпала толпа женщин и девушек и с криком: «Смотрите, какой парнишка идет!» – помчались в моем направлении. Я сначала не обратил на это внимание, не думая, что это обо мне. И когда толпа пьяных баб взяла меня в кольцо, я тоже не заволновался. Но они схватили меня сзади за руки, обхватили за плечи, чтобы я не вырвался и наклонялся и… начали меня по очереди крепко-крепко целовать взасос каждая. Выстроилась целая очередь. Я не помню, сколько десятков их меня поцеловали, – как ужалили каждая или попили кровушки, – но когда мне удалось вырваться из их цепких рук, я бежал сломя голову до самого общежития. Вслед мне от ДК звучали хохочущие крики «Христос Воскрес!», и потом они долго звучали у меня в ушах.

Умылся, пополоскал рот остатками водки, почистил зубы… И всё равно еще два или три месяца фанатично внимательно осматривал свои губы на предмет: а не появился ли на губах или во рту шанкр. Это было то еще ощущение!…

На комитете комсомола меня не вспомнили. Однако комсорг факультета старшекурсница Оксана, которая была на той дискотеке в составе дружинников, несколько раз при встрече дразнила меня вопросами о том, как добралась до дома моя незаконная спутница. Но об Оксане, может быть расскажу особо. Может быть…