Читать книгу Деревня. Повести и рассказы о любви - Вадим Андреев - Страница 4

– А мы каждый день кто-то из учителей тут дежурим, – сидящая в тени на скамеечке дама в широкополой соломенной шляпе обмахивалась тетрадкой. – А вдруг кто-то из родителей или проверяющих придет, что-то надо будет уточнить. На многие вопросы сторож не сможет ответить, а приезжать каждый раз директор тоже не может. А под это дело и сторожа на день убрали на каникулах, – зачем платить сразу двоим? Вот и сижу сиднем целый день. Свои «хвосты» мы еще в начале лета подчистили, планы написали вперед на осень и зиму…

– А можете показать мне школу? Я с детских лет никогда в школе не был. Аж какая-то тоска взяла, когда увидел надпись «Школа». Словно ноги сами понесли к ней, – вот и Вас увидел, подошел.

– Могу, конечно могу, – дама встала, пропустила меня вперед в холл, оставила там шляпу и заперла входную дверь. И пояснила: – От мальчишек шкодливых, алкоголиков и просто посторонних запираем. Как их потом выгнать? Я ж одна тут.

Мы шли по коридорам, заходили во все классные комнаты, разглядывали по сторонам. Даже в лаборантские комнатушки заглядывали.

– Я тоже раньше интересовалась каждым уголком, каждым помещением. Но потом как-то остыла. Или приелось, или знаю уже всё наизусть. Да и не девочка уже юная.

– Не наговаривайте на себя, Вы очень даже свежа и привлекательная. Очень привлекательная.

– А кого тут, в глуши, привлекать? Дурней и алкашей? Они уже в печенках сидят. И вообще, народ как-то мельчает из года в год.

– С этим полностью согласен с Вами. Мне тоже кажется, что происходит деградация нации.

– Не только нации, – всего мира. Кто-то механизмы создает, электронику, науку подвигает, а основная масса словно дурнеет и регрессирует. И даже не хочется ни с кем рта раскрывать для разговоров.

– Понимаю, только быдло вокруг. А так хочется общаться на равных, – так?

– Точно. Как в детстве. Салочки, прятки, угадайки, классики, «резиночки»… А то вокруг всё-всё-всё известно и на сто лет вперед просчитано.

– Хм, прятки, угадайки, просчитано?… А давайте попробуем на немного вернуться в детство, – я протянул ей чей-то головной платок, висевший на спинке парты. – Завяжите глаза. Я проведу Вас по коридорам, и Вы попробуйте угадать, куда я Вас приведу. Спорим, что не отгадаете?

– На что спорим?

– Как в детстве, на желание.

– Как в детстве? Проигравший везет? (она имела в виду игру в «лошадку».)

– Согласен, проигравший снизу.

Оксана (так ее звали) завязала глаза и протянула руки вперед. Я вывел ее из класса, крепко и плотно придерживая за талию одной рукой и держа ее руку в другой своей руке. Провел до середины коридора, быстро и неожиданно развернул несколько раз вокруг вертикальной оси, снова повел по коридору. Завел в класс начальной военной подготовки. Остановился с ней посреди класса и предложил с завязанными глазами определиться, где она находится.

Она ходила по классу, в принципе ничем не отличающемуся от других. Те же учебные столы, стулья, учительский стул. Нет ни муляжей, ни каких-то других ориентирующих предметов. Если не видеть плакаты и стенды с автоматами, правилами оказания мед помощи на поле боя и планов убежищ, то и я бы не определился. Оксана щупала столы вокруг себя, стулья, даже стену рядом с собой.

– Сдаюсь.

– Мы играли на желание и «проигравший снизу». Когда будем рассчитываться? Сразу или после того, как снимем платок?

– Так ведь я же замучаюсь от любопытства, что за правильный ответ?

– Так в этом и будет самое пикантное.

– Хорошо. Что мне делать? Какое желание?

Я подвел ее к кушетке посреди класса, на которой ученики тренировались накладывать повязки и шины. Уложил ее лицом вниз и сел верхом на ее бедра. А она положила голову щекой на скрещенные руки и замерла. Мои руки сначала медленно прошлись по ее талии, которую я так сильно сжимал в коридоре, иногда словно случайно поглаживая по ягодицам. Теперь я сознательно проводил ладонями сверху вниз: лопатки, талия, ягодицы и бедра. Оксана молчала. Я осмелел и стал гладить уже не только сверху вниз, но и снизу вверх. При движении снизу вверх я невольно попадал под ее платье и немного притормаживал движение рук на ягодицах, прикрытых тоненькими трусиками. Потом осмелел на столько, что при очередном движении вверх просто проскользнул пальцами под нижний край трусиков. Ну а потом я просто потянул трусы вниз, и она приподняла таз, чтобы облегчить мне их снимание до колен.

Я пересел несколько выше – почти вплотную к ее ягодицам. Освободил член от брюк и трусов, – пока партнерша не передумала, – одел презерватив, нащупал ее мокрую половую щель и направил в нее своего скакуна. Давняя традиция всегда иметь при себе с запасом презервативы всегда работает вовремя. Губы раздвинулись мягко, вход во влагалище прошел быстро и погрузился в горячую-горячую пещеру, где было тесно и влажно. Оксана так и продолжала лежать, словно стараясь выполнить условия игры: «проигравший снизу». В принципе, меня это устраивало пока, особенно тот факт, что не требовались длительные уговоры, ласки и «разжигание пожара».

Мне было интересно, на какой глубине у нее самая активная эрогенная зона, потому я медленно продвинулся на некоторую глубину, и «подолбался» там некоторое время. Потом погрузился на ма-а-аленький шажок вперед, и снова некоторое время и «подолбался» там. И так постепенно до самого дна. Но она как лежала на своих руках лицом, так и продолжала спокойно лежать. «Бревно», что ли?

Прилег на нее всем телом, прижался своим лобком к ее ягодицам. Как раз аккурат над половой щелью. Стал входить и выходить на всю глубину. Меняю скорость фрикций, глубину, направление, – ноль ответа как внутри нее, так и по ее поведению. Просто гладкая поверхность презерватива скользит по поверхности влагалища, – и всё. Дама даже не дышит активнее прежнего. Просто лежит. Даже не уверен, спит она или не спит.

Ну и ладно! И бог с ней! Я тоже не железный и сделал всё, что мог.

Я резко нарастил скорость и глубину проникновений, довел частоту ну чуть ли не до отбойного молотка. Внизу живота горевший пожар вылился в сильную струю, повторившуюся несколько раз с ослабеванием.

Я лежал на мягкой женщине и не двигался больше. Член постепенно терял свою твердость. Я поднялся, вынул его, придерживая рукой презерватив, чтобы тот не остался внутри партнерши. Она продолжала лежать.

Когда я зашел с головного конца кушетки, то обнаружил, что повязку с глаз она так и не спустила. Но поняв, что я подошел к ее голове, спросила:

– Так в каком же мы сейчас классе?

Сказать, что я смеялся, – было бы ничего не сказать. Я хохотал в голос. Благо, что нас никто не мог слышать на третьем этаже запертой школы вдали от других строений.

– А Вы так и не догадались?

– Нет. А игра будет продолжаться? Какой следующий этап?

Я сначала задумался, но от того, о чем я задумался, член снова стал твердеть. Ну, ладно, продолжим начатую игру.

Я подошел опять к кушетке и воткнул ей в рот еще не затвердевший до конца орган. Она не противилась? Снять повязку и посмотреть ей в глаза я предпочел думать, что она или слепая или плененная. Потому быстрыми движениями довел себя до сильного возбуждения, потом вынул и стал онанировать около ее рта. Когда член был готов выстрелить, то снова засунул ей в рот – и выстрелил. Благо, что презерватив тут не надо.

Я уже некоторое время сидел на стуле напротив Оксаны, когда она сняла повязку и посмотрела вокруг.

– А я всё это время думала, где же это можно так удобно лежать на этом этаже? Как-то не помнила эту кушетку. Но ты молодец, что ее нашел. Давай встречаться хотя бы иногда. Например, – и она назвала дату через неделю. – Я буду опять дежурить в этот день. Только приходи после 12-00, обычно случайных посетителей уже после этого не бывает, и мы сможем и побеседовать, и поговорить.

– Принято, – ответил я. Я еще не решил для себя, буду ли продолжать знакомство с «бревном» и потому спросил. – Предлагаю в другой раз поменяться местами. Получится?

– Конечно получится. Приходи.