Читать книгу Антибункер. Навигация - Вадим Денисов - Страница 2

Алексей Георгиевич Исаев.

Двадцать восемь лет, москвич, не женат, образование высшее.

Контрактник, старший сержант спецроты егерей Третьей Арктической бригады.

Ныне командир временной коммерческой плавгруппы «Таймыр» общины посёлка Подтёсово.

Что это был за звук?

Короткий сухой хлопок вдалеке заставил меня повернуться и глянуть в окно. На выстрел не похоже. Наверное, какой-нибудь щит упал. Ну и пёс с ним, на улице вечно что-то падает. Привстав, я ещё раз посмотрел в сторону, откуда предположительно донёсся звук хлопка, и вернулся к прежнему медитативному занятию.

На кухне моего временного убежища тоже имелась карта мира.

А на ней Фиджи – мои острова. Мой архипелаг, заветный, родной, я вырос среди этих кусочков суши, затерянных в бескрайнем океане. Сколько себя помню, Фиджи всегда был рядом, с самого детства. С того самого момента, когда непоседливому чаду определили место за семейным обеденным столом, над которым висел огромный кусок ламинированного картона. Рядом с Фиджи, между столешницей и окном. В любой момент можно потрогать рукой, представить себе эти бесконечно далёкие земли.

Я всё знаю о Фиджи, начитался. Изучил, как дом родной, а как же ещё? В период опьянения великими книгами о деяниях великих же путешественников острова архипелага мне снились, как будущее место необыкновенных личных приключений. А в зрелом возрасте Фиджи стал местом несбыточного отпуска. Кто из нас не мечтал зимой о бездельно-беззаботном, ленивом до предела отдыхе, да не в ближнем зарубежье, а в какой-нибудь по-настоящему дальней экзотике, на красивом островке, среди высоких пальм, склонённых над набегающими волнами и мелким белым песком тёплого моря. Чтобы потом рассказать друзьям уникальное. А теперь представьте, что вы постоянно прикасаетесь к мечте. Зима за окном, лютый мороз, пурга, а тут карта… В пятницу вечером, после трудов праведных. Ты дома, семьи пока нет, идти куда-то лень. Глянул, надписи в тысячный раз почитал, легко, пока молодое зрение позволяет, томно вздохнул, представляя лёгкий тёплый ветер в коротком ёршике волос, и глупо позавидовал: «Вот ведь подлость какая, кто-то же сейчас садится в огромный пассажирский джет и летит туда! А ты здесь мнёшь старым стулом мягкие домашние штаны».

Везде, где я жил, пусть даже и временно, недолго, на кухне висела карта мира. А садился я всегда со стороны Фиджи. Мечтал. Высчитывал, планировал, деньги собирал… Да, перелёт туда непрост, адской продолжительности и довольно дорогой. Не просто там оказаться туристу, они на Фиджи и появились поздно. Хотя архипелаг был открыт Абелем Тасманом ещё в 1643 году, нога первого миссионера ступила на острова только в 1835-м, а первые туристы появились вообще недавно. Почему? Чёрт его знает. Может, виной тому стали записи исследователей о страшных каннибалах, для Фиджи это вовсе не сказочки, а реальное историческое прошлое. Уж здесь европейские миссии в кровь расшибались, поработали на славу, убеждая местных принять христианство и перестать питаться человеческими жертвами! Отсутствие туристов столь долгое время можно объяснить инерционным страхом за свою жизнь, начитались белые люди, наслушались. В новейшее время туристам там были только рады, ждали, в том числе и меня. Но я не приехал.

Интересно, как там сейчас? Закрылись, поди, от всех приезжающих… Отстреливают дурных на подходе, топят суда, если сами не вымерли. Кто знает, как показал себя на дальнем юге страшный коктейль «мировая война плюс вирус»?

Какое-то время я не дёргался, считая, что Фиджи – место отдыха миллионеров, к плеяде которых в обозримой перспективе мне примкнуть не суждено. Потом эта отмазка испарилась, потому что выяснилось: кроме элитных, там работала куча бюджетных отелей с простенькими бунгало от пятидесяти баксов за сутки, включая завтрак и бар, где при удаче можно вмазать даже стакан-другой местного напитка ягона. Говорят, что вкус у него не самый приятный, но после третьего стакана это уже не очень-то и важно, ягона – что-то среднее между алкоголем и легкими наркотиками.

Обычные фиджийцы из соседних деревень всегда подскажут, куда стоит метнуться на экскурсии, где можно вкусно и дёшево отведать нереальные блюда: рагу из всяческой ползающей нечисти, завёрнутой в банановые листья и испечённой в подземной печи, и даже варёную летучую мышь, помню, как вздрагивал от такой… Сейчас что-то не пугает, и не такое в бригаде едали.

Всё там есть: двадцать восемь аэропортов, хотя загружены только четыре, а автомобили присутствуют лишь на двух островах, на других просто нет автодорог. И это хорошо, можно почувствовать всю прелесть жизни за другими пределами другой цивилизации. Свои медвежьи уголки я изучил. Не помню уже, в каком году это было: Россия и Республика Фиджи подписали договор о безвизовом режиме – с этого момента я настроился серьёзно и начал копить по-настоящему. И почти полетел! Но тут начались международные напряги, общемировой кризис, резкая смена приоритетов, контракт с Арктической бригадой, служба, война… Со всеми вытекающими.

Склонил голову, ещё раз посмотрел на архипелаг – вот он, родимый. Отчего-то я знал, что на этом месте всегда сидел мужчина. Или мальчик.

– Вот и не свиделись… Какого чёрта выжидал?

А ещё на архипелаге проходит линия смены дат, вот где романтика! На островах есть специально оборудованное для туристов место: левая нога всё ещё пребывает в дне вчерашнем, а вот нога правая уже живёт в завтра.

И ты оказываешься одновременно во вчерашнем и в завтрашнем дне.

«Если стартовать прямо сейчас, как Миклухо-Маклай, древним транспортом на перекладных, то к старости, может, и успеешь добраться», – задумчиво предположил я.

Левая рука медленно потянулась к карте, указательный палец погладил пожелтевший ламинат и сразу дёрнулся назад, заусенец, зараза! Мелкий, но вредный, надо сразу убрать, раз заметил.

Солнечные лучи уже сместились, Фиджи помрачнел, уходя в тень.

– Можно добраться, можно… – повторил я вслух с упрямством осла, при этом осознавая, что это просто слова, брошенные в пустоту.

Достал ножик. Многопредметный «Викторинокс», нужная вещь. Вот сейчас, например. Есть ножнички и пинцет.

Что, опять? Нет, это был не щит. За окном кухни, выходящим на чуть парящий Енисей и Коммунальный мост, послышался на этот раз безошибочно распознанный мной звук не очень далёкого одиночного выстрела. Винтовка. Да, значит, и недавно была винтовка. Ещё одна новость: стрелок приблизился.

Кругом опасности.

– Доберёшься до Фиджи, ага. Если по пути не сожрут, сволочи… А могут! – пожаловался я смуглой от загара красотке-брюнетке с календаря, висевшего на стене сбоку от холодильника.

Кто это, они? Кто угодно, островные папуасы-синяки. Да и обычные человеки вполне могли вспомнить былые практики прадедушек-островитян, с них станется, живаком схавают. Несколько лет назад, между прочим, на Фиджи каннибалы съели переселившуюся на острова русскую семью, решившую заняться в экзотике фермерством. Части тел были найдены в море притопленными в рыболовных сетях.

– А что, клёво. Фиджийские синяки-людоеды, полный фарш.

И ещё один выстрел. Да что там происходит, ёлки?!

Я осторожно встал со стула и выглянул за открытую створку стеклопакета, пока не ощущая особой тревоги. Не заполошно этот неизвестный стрелок сажает, вот что я слышу. Явно кого-то отстреливает, не на бутылках же тренируется. Не те времена, чтобы так патроны тратить. Бывает, что людей одолевают одичавшие собаки, и стрелки в таких случаях стараются прицельно вышибать вожаков стаи, что сделать весьма непросто, собачьи командиры всегда умные и хитрые, естественный отбор. Много в пригородах почти безжизненного Красноярска одичалых собачьих стай. Не успевают синяки и оставшиеся люди их изводить… В лес псы суются редко. Там их режут волки и рвут медведи, так что стаи стараются держаться ближе к привычному городу. Тайгу собакам не завоевать, своих хищников хватает.

Надо бы собираться в путь, да не могу. Где-то поблизости бродит синяк.

С учётом того обстоятельства, что синяки-одиночки в живой природе давно уже не водятся и все они собрались в племена, можно сделать только один вывод: это не просто синяк, а разведчик племени.

Палить отличный схрон под кодовым названием «Фиджи» мне совершенно не хотелось, стрелять, привлекая внимание его дружков или ещё кого-то, тоже. Снять без шума? ПБС, то есть прибора беспламенной и бесшумной стрельбы, или попросту глушителя, у меня нет.

Местные умельцы в Подтёсове пытались собрать пару работоспособных конструкций, но пока у них получались тяжёлые и неэффективные устройства, их быстро разбивало. Несерьёзно. Что поделать, не имели никогда люди дела с глушителями… Я, впрочем, тоже не диверсант. Автоматы АК-74М, штатное оружие егерей бригады, ими не комплектовались, не было у нас в спецгруппе таких задач, этим другие ребята занимались. Некогда бесконечно богатый справочно-оружейными ресурсами интернет исчез, на сайтах не подсмотришь, так что да здравствует метод ненаучного тыка, смягчаемый смекалкой и здравым смыслом, вот только помогает он не всегда. Фабричный глушак добыть пока не получилось. Ушлый и скользкий человек, посредник группы каких-то бандюков, севших на оружейную тему, давно уже обещает достать «Вал» или «Винторез», но, похоже, всё это чистой воды болтовня. Он ведь сам говорил, что редкие экземпляры такого оружия ещё в самом начале всеобщего упадка уплыли в совершенно неизвестном направлении. Да я особо и не надеюсь… Деградация бестолковых бандгрупп идёт с такой скоростью, что ещё неизвестно, выжили эти гангстеры или нет. А вот два новеньких АК-74М и один АКС-74У вчера от него получил. И два цинка патронов. Нервно было.

Добыча предназначена для вооружения мужиков общины, прежде всего патрульных. Отличная машинка, этот АК-74М, но сейчас я такой автомат себе не возьму. Есть личный АК-103, добытый ещё в апреле, большая редкость. Как привычно врёт мой контакт, оружие было подрезано из личной коллекции какого-то там полковника.

Почему не возьму? Потому что «семёрка» – самый ходовой калибр, вот и вся хитрость. В тайге и на северах у каждого второго аборигена имеются карабины СКС или калашоиды, старые добрые мосинские модели и малокалиберные винтовки калибра 22LR. Вот три типа нарезных патронов, которые у нас всегда можно найти или при случае выменять. В затерянной избушке, на заимке и в зимовье запросто можно отыскать захоронку с мешочком, в котором будут позвякивать с десяток патронов одного из этих калибров, припасённых на всякий случай. А вот «пятёрок», то есть патронов калибра 5,45, на Енисее не знают, не прижились они в гражданском обороте, просто ни к чему были. Не знают их таёжные люди и не имеют. То есть весь запас патронов в любом рейде владелец АК-74М должен носить с собой, и это риск. А ну как лодка перевернётся?

В принципе, любой АК – вещь не для охоты, замаешься подранков добирать при стрельбе на средних дистанциях. Хотя вблизи тот же АК-74М вполне убойно работает даже по белому медведю, проверено, шпигует мишень пулями в секунды, тут никакой зверь не выдержит. Но для охоты на лося или оленя разумнее брать СКС или «мосинку».

Пожалуй, я не стал бы стрелять по бродячему поблизости синяку, даже имея годный глушитель. Болевой порог у синяков повышен, будучи ранен, синяк обязательно взъярится и вполне может начать свистеть. А свистят они настолько громко, что могут конкурировать с туманными сиренами подводных лодок. Так что лучше подождать, пусть уйдёт спокойно.

Старательно орудуя маленькими ножничками, я отрезал заусенец, покатал по коже пальцами – не цепляет, подмигнул глянцевой девице и тупо уставился на магнитики традиционно облепленного ими холодильника, на которых были изображены какие-то избыточно яркие итальянские пейзажики. Былая Dolce vita. Вот и центровой магнит – пошлый бутерброд с чёрной икрой…

Пш-ш… Сканер поймал чью-то несущую частоту, но задерживаться на ней не стал, побежал по диапазону дальше. И вдруг почти сразу – щёлк, и короткое шипение! Рация на столе прекратила сканирование и ожила, поймав начало вызова.

– Шестой, – буднично произнёс какой-то мужик.

Хороший сигнал. Вызывает, или это его позывной? Не совсем удачный, неразборчивый. В позывных должны быть твёрдые звуки. Я замер, ожидая ответа респондента, но его всё не было.

– Шес-той, – уже раздельно заявил человек в эфире. Как-то устало.

Нет ответа.

Тогда и мне не стоит высовываться. А частоту запомним.

Больше попыток переговоров не было. Время уже перевалило за полдень, в небе висело жаркое светило раннего таёжного лета. Значит, солнечные батареи на крыше исправно набили аккумуляторы энергией. Можно заварить кофе. Крепкий и сладкий…

…На Торгашино есть где развернуться. Частный сектор, дачи, карьер с тяжёлой техникой и взрывчаткой, всё никак туда не доберусь. А за горой, через Полигон, дома отдыха и Базаиха. Чудесный кирпичный дом на склоне перед Торгашинским хребтом в своё время мне сдал с потрохами и рекомендациями живущий теперь в Подтёсове хороший мужик Коля Спицын, опытный вездеходчик, некогда работающий вахтовым методом в «Полюс-Золоте». Это его хозяйство. Наверное, теперь уже бывшее.

Кофеёк приготовил быстро. Глотнул у окна, присмотрелся. Ну и где он же бродит, синяк болезный? В последний раз болтался рядом, на улице Подъёмной, затем разведчик переместился в сторону Радужной, весёленькое названьице у улицы.

Домина, на втором этаже которого я сидел, был капитально оборудован зелёными технологиями, перед войной прямо поветрие пошло, многие ударились их внедрять. Многие же в зелёное чудо и не верили. Но теперь новации очень пригодились. Удобно тут, это редкость. На крыше чернеют большие открытые баки с дождевой водой, благодаря чему я всегда могу, пропустив её через фильтр, попить, помыться и комфортно сходить в туалет. Надеюсь, вы представляете, как это важно иметь ватерклозет. Баки греет солнышко, когда оно есть. Напрямую. Родников в районе много, причём вода в них отличная. Николай с соседями тянули от ближайшего пластиковую трубу, да недотянули. Хорошая была идея. Сам я закончить работу не могу, тут нужно как минимум три человека, чтобы двое впахивали не покладая рук, а один стоял бодренько на фишке. Нет пока такой возможности, в дефиците люди.

Глубже в горы и леса пройти не так-то просто, на машине там хреново, даже на ульяновском пикапе. Есть всего несколько дорог, порой пересекающихся между собой. Имеются искусственные озёра, лес и ручьи, питающиеся от родников и озёр, но много и заболоченных мест. Лес возле дач в плане прохождения паршивый, в основном лиственный, сплошные овражки и каменюки навалами. Ближе к Базаихе уже начинаются сосняки и ельники. Речка Базаиха – это правый приток Енисея длиной более сотни километров, впадающий в реку через микрорайон Красноярска с одноимённым названием, который сочетает в себе преимущества загородной и городской жизни, это манило. Расположен красиво, возле границы заповедника «Столбы», в экологически чистом месте, где жители могли наслаждаться лесными прогулками и красотами природы.

Согласно народной легенде, Базаиха – принцесса, старшая дочь царя Енисея, которую князь Токмак не захотел взять в жены за скандальный нрав. Действительно, нрав у горной реки крутоват: то вздуется, смывая в паводок мосты, то обмелеет до состояния сплошного брода. Поблизости расположен парк флоры и фауны «Роев ручей» с сибирскими и экзотическими животными. Район стал престижен после открытия современного фан-парка «Бобровый лог», там горнолыжный курорт. Если двигаться от старого посёлка вверх по речке, ближе к территории пионерских лагерей, то попадёшь в зону дорогой земли, где встали пафосные коттеджные посёлки. Но мне этот вариант не подходит, слишком далеко от Енисея. А вот небольшая дружеская община там живёт автономно, пару раз я к ним ездил.

В дачных районах Красноярска со временем образовались соседские сообщества, частные хозяйства, владельцы которых подзуживали друг друга на автономность, постепенно они обрастали системами, основанными на использовании возобновляемой энергии. Компания единомышленников Спицына этим делом начала заниматься давно.

Практика развеяла иллюзии многих. Солнечная энергетика на деле оказалась достаточно дорогим удовольствием. Несколько лет этот небольшой куст-квартал, отключившись от городской энергосети, честно пытался жить в автономном режиме. За это время людьми покупались и эксплуатировались различные инверторы, контроллеры, генераторы, ветряки и, конечно же, солнечные панели. Прошёл достаточный срок, чтобы Николай смог отделить рекламное враньё от реально пригодного, сделать трезвые выводы и рассказать об этом в Подтёсове, где после катастрофы тема стала очень востребована. Мы готовились к самому худшему. Разные слухи ходили, и один был страшнее другого… То сообщат, что по Новосибирску применено тактическое ядерное оружие, то пройдёт слух, что на магистралях южнее города разрушены все мосты. Людей пугало всё: ожидание радиации и новых болезней, возобновление боевых действий и таёжные пожары, с которыми будет невозможно справиться силами небольшой общины, возможное нападение бандгрупп, нехватка медикаментов и, конечно, порча со временем жидкого топлива всех видов.

Порча топлива… С этим страшноватым понятием сложилась интересная ситуация. Согласно советскому ГОСТу от 1977 года, гарантийный срок хранения бензина составляет пять лет. Однако этот стандарт давно был аннулирован, и по действующему ГОСТу от 1997 года он равен уже одному году с даты изготовления для всех марок. Так что, как и у обыкновенных продуктов питания, у топлива тоже есть свой срок годности. Тут есть такой момент: в советскую пору не было высокооктановых видов топлива и технологий их получения. Повсеместно был распространён простой прямогонный бензин, чем и можно объяснить его длительное хранение.

Бензин – не самое простое вещество. В его состав входят различные углеводороды, количество и вид которых определяется технологией изготовления, и многочисленные присадки. На момент отпуска с завода продукция соответствует предъявляемым требованиям, а вот дальше она начинает изменяться, что вызвано несколькими факторами. Прежде всего это испарение. В бензине есть легколетучие фракции, добавляемые для повышения октанового числа. Вероятность изменения тем выше, чем больше срок хранения у горючего, и не в сторону улучшения характеристик – при испарении летучих веществ нарушается соотношение между фракциями, падает качество. Второй важный фактор – окисление. В нашем мире, основанном на реакции окисления, почти всё взаимодействует с кислородом, в том числе и бензины, в них образуются смолистые вещества. Со временем их количество растёт, топливо портится, а его использование приводит к отложению смолы на трубопроводах, резервуарах и увеличению нагара в цилиндрах и на свечах зажигания.

Ни один нефтетрейдер или связанный с топливным бизнесом человек не скажет правду о сроке годности брендированных бензинов. Срок хранения присадок, добавляемых в такое топливо, тоже неизвестен, и они имеют склонность к быстрому испарению. Как рассказал один моторист, работающий с дорогими машинами, различного рода «премиумы» начинают терять свойства уже через пару недель после того, как их перелили в другую ёмкость. Учитывая, что они до этого хранились и путешествовали не один день, выходит, что запасаться таким бензином нет смысла, разумнее хранить обыкновенный бензин без добавок, а присадки приберечь для заливки непосредственно перед заправкой в бак.

Повышенная температура усиливает испарение и окисление, поэтому хранить топливо нужно в тёмном прохладном помещении и в металлических ёмкостях. В таких условиях оно может без изменения характеристик находиться и более года.

В общем, как удалось выяснить, в наземных резервуарах бензин хранится три года, в заглублённых – три с половиной, в автоцистернах и бочках – два года, а в канистрах – всего год. С соляркой дела обстоят гораздо лучше: максимальный срок её хранения составляет десять лет в специальных резервуарах и пять – в автоцистернах и бочках. Примерно столько времени и отпущено всем выжившим общинам на решение предстоящих энергетических проблем. Поэтому «зелёный» опыт Николая для нас ценен.

Выводы его были таковы. Очень важно, где ты проживаешь. На какой широте и в каком климате. Лучше всего этим зелёным делом заниматься в Сочи. А вот в Красноярске, особенно осенью и зимой, солнечных дней маловато. Поэтому в самое холодное и тёмное время года, когда электроэнергия нужна в максимальном объёме, заряжать аккумуляторы солнцем не получается. В это время работает генератор, приходится жечь бензин, что, согласитесь, совсем не зелено и не экологично. Шум работающего агрегата, вонь выхлопа и хранящегося бензина, регулярная заправка бачка… Радоваться нечему.

Самым слабым звеном в солнечной энергетике, как было и много лет назад, остаются аккумуляторы. Покойный Тесла так надёжно спрятал свой волшебный чемоданчик с секретными патентами и открытиями, что чуда не произошло, срок их службы – шесть лет. На деле же аккумуляторы выходили из строя значительно раньше, могли скиснуть и за три года. Гелевые аккумуляторы полностью разочаровали адским ценником при сомнительных преимуществах, многие перешли на обычные автомобильные. В итоге Спицын использовал продукцию «Варты», выбрав их за удачное соотношение цены ампер-часа, возможность восстановления и надёжную работу в морозы. Но и тут есть нюанс: при эксплуатации аккумуляторов нельзя опускать в них напряжение ниже двенадцати вольт, на вольтметр зимой приходится смотреть, как на градусник. Чуть что, бегом запускать генератор. А это нервы и геморрой.

Гнаться за мощностью бесполезно, инвертор на три киловатта брать уже бессмысленно. Он быстро высосет всю жизнь из аккумулятора, когда солнце зайдёт за тучки, а нагрузку вы снять забудете. Три-четыре оплошности, и начнётся сульфатация аккумулятора. Лучше уж сразу привыкнуть к тому, что серьёзную нагрузку – колодезный насос, пылесос, стиральную машинку, утюг, электрочайник и электропилу – придётся запитывать от генератора, которых владелец поместья испытал немало, сейчас стоит уже шестой по счету, это новенький «Вепрь» на 2,7 кВт с хондовским движком. Им Николай доволен. Агрегат отличается умеренным потреблением бензина и надежным запуском зимой. Самым капризным оказался Hitachi, зимой он заводился тяжело, а потом в самые морозы случилось ЧП, выдавило сальники. Да и расход бензина у пятикиловаттной модели оказался великоват. Генератор лучше брать с оптимальной мощностью, чтобы и стиральную машину потянул, а это примерно 3,5 кВт.

Все лампочки в доме и во дворе светодиодные. Свет тёплый, относительно недорогие, Коля закупал их коробками, по дисконту, в супермаркете по соседству. Служат надёжно и долго, если не попадётся явный брак, такой риск всегда есть. К лампочкам, которые стоят в коридорах и других малоиспользуемых местах, таких, как прихожая, ванная комната и туалет, прикручен датчик движения. Многие так сделали. Особенно радует его работа на крыльце. Подходишь тёмным вечером к родному дому – щёлк! Пространство под козырьком цивилизованно озаряется светом, приятно. Но сейчас чудо-датчик отключён, мало кто теперь ночами хочет светиться на всю округу.

Солнечные панели – первое, на что обращаешь внимание в энергетике, пафосно называемой «зелёной». Было много мечтаний, но все они в реальных условиях Красноярска оказались напрасными. В солнечный день любая панель очень быстро набивает аккумулятор, а энергию, льющуюся через край, отсекает контроллер. Таким образом, в солнечный день панели большую часть времени работают вхолостую. А зимой, да ещё и в пасмурную погоду, никакая панель не выручит. Так что долгим зимним вечером даже экономный ноутбук и освещение быстро сажают аккумулятор, приходится идти и дёргать генератор. У Николая стоят панели на четыреста ватт, и он счёл это значение оптимальным. Большее число панелей ставить целесообразно, если автономная система через счётчик подключена к городской энергосистеме, а зелёные киловатт-часы аккуратно идут в зачёт. А зимой идёт обратный зачёт, всё по-честному. Но нашим энергокомпаниям такая схема была неинтересна, им требовался только сбыт. Так что огромное количество зелёной энергии просто отсекалось.

Панели в хозяйстве Спицына поставлены грамотно, вертикально, так, чтобы зимой не мучиться с их очисткой от снега, который отсекает практически весь солнечный свет.

Ещё один элемент энергосистемы дома – солнечные коллекторы, тут энергия нашего светила используется по полной. Контроллеры ничего не отсекают, всё идёт на обогрев, это ещё два бака по сто литров, нагревая воду до девяноста градусов. Пожалуй, на посту «Фиджи» это самая надёжная часть системы. Когда я горячей водой мою посуду или принимаю тёплый душ, то чувствую себя абсолютно счастливым. Разбор воды у меня небольшой, даже если начинается редкая готовка, так что проблем нет. Горячей воды столько, что часть её зимой я отводил в батареи отопления. Весной, когда солнца уже много, а ночи ещё холодные, пара водяных батарей вполне справляется с обогревом. Поэтому для Сибири энергия солнца это прежде всего солнечные коллекторы.

Богатый опыт Коли был использован в Подтёсове ещё в самом начале первой зимы постапокалипсиса, когда мы эти системы взялись монтировать и адаптировать. Здесь же, на окраине Красноярска, перед самой катастрофой пошли разброд и шатание. Члены зелёного сообщества, устав мучиться, спрятали генераторы в чулан и начали опять подключаться к центральной энергосистеме. Вокруг стало тише, а света больше. Но Николай не сдался, а мне повезло, получил отличную базу. На самом деле всё было предсказуемо. Солнечная энергетика – это действительно хорошо, но только летом, в Сочи, в Краснодаре и в Крыму, в маленьком дачном домике. Зимой же в наших краях всё едино приходится гонять генератор, а это достаточно дорого и неудобно. Многие ожидали, что в продаже вот-вот появятся действительно недорогие, но большие аккумуляторы, до пяти тысяч ампер-часов. Не дождались.

Однако есть у солнечной энергетики свой несомненный плюс. Суперплюс! Она хороша тогда, когда вы находитесь в безвыходной ситуации и к ЛЭП подключиться невозможно в принципе. Как, впрочем, у всех нас, выживших, здесь и сейчас.

Во дворе усадьбы, спрятанной за высоченным кирпичным забором, разбит небольшой яблоневый сад, малинник и огородик, не так давно я в нём в очередной раз поковырялся. Без фанатизма, летом часто заезжать сюда всё равно не получается. Один угол двора занимает красивая банька, которой я ни разу не пользовался – одному опасно, как в мышеловке. В другом красуется огромный сарай современного дизайна, там есть много чего полезного, в том числе и запас топлива в бочках. Отдельно стоящий гараж сейчас пуст.

Смотался он? Я повернул голову налево и вниз.

Мой ульяновский пикап стоял напротив распашных двустворчатых ворот, во дворе, храня в кузове ценный груз, в котором добытое оружие было далеко не самой большой ценностью. Сейчас с оружием особых проблем нет, и все, кто хотел, давно им обзавелись. При желании можно себе хоть БТР добыть, и даже танк. Только что ты будешь делать с таким богатством? Что дальше-то? Штурмовать несуществующие крепости, грохоча на всю округу, раздражать спрятавшихся, которые, рано или поздно, саданут тебе в борт из гранатомёта, и сжигать драгоценное топливо сотнями литров? Ну-ну. Кому ты тут нужен на танке…

А я нужен многим. И группа моя нужна. И наша база флота Подтёсова, причём без слова бывшая.

Тьфу ты, паразит неугомонный, свалишь ты наконец-то? Всё готово для ухода. Плюнуть на него, что ли, и пойти буром? Время-то идёт, на главную базу мне нужно прибыть засветло. Подняв с подоконника бинокль, я принялся снова оглядывать тесноту дачных улиц и почти сразу хлопнул по подоконнику от радости – зловредный синяк уходил прочь крадущейся походкой, можно ехать. Торопясь зашторить окна, отключить системы и закрыть двери, я очень неудачно приложился коленом в косяк, а потом локтем снёс со стола вазу с цветами. Ваза была пластмассовая, цветы – засохший веник, для интерьера, а не для души, так что урона базе «Фиджи» я не нанёс.

Во дворе было тихо.

Почти новенький «Патриот» матового серого цвета завёлся с пол-оборота, тихо заурчав бензиновым двигателем, специально подобрал такой, чтобы меньше шумел. Но скоро мне предстоит переходить на дизель, учитывая грядущие проблемы с бензином, ведь один год хранения топлива, считай, уже прошёл.

Выгнав транспорт на улицу, я закрыл тяжёлые и высокие распашные ворота и уже собирался лезть в кабину, когда услышал в редколесье, что повыше, треск ломаемых сучьев. Кабарга, скорее всего. Их и раньше можно было встретить в сорока километрах от Красноярска, а в заповеднике «Столбы» ещё проще. Одно время выбегающих из заповедника зверей изводили в погоне за ценными пантами и железами, потом ситуацию взяли под контроль.

Пару недель назад, в свой прошлый визит на «Фиджи», я встретил целое семейство на Базаихе недалеко от Камарчаги, по левому берегу, где некогда была закрытая часть заповедника «Столбы», на Янтарных Лугах, и столкнулся, одна кабарга чуть не врезалась в пикап. Ещё одну видел рядом с базой, сразу по приезде. С выстрелом я тогда замешкался, засмотрелся, если честно, а потом времени для охоты не было, о чём я неоднократно пожалел, консервация надоела смертельно. И хотелось бы, да плановые заботы загрызли, график очень плотный. Нет времени и сейчас. Если бить эту кабарожку, то её нужно сразу же беловать и буторить, то есть снимать шкуру и аккуратно вытаскивать ливер. Погоды стоят жаркие, иначе мясо быстро испортится. И заниматься консервацией, тут вариантов немного. Холодильников и погребов с мерзлотой нет, остаётся варка тушёнки, копчение в полусухие полоски типа юколы либо закладка в солонину.

– И чёрт с тобой, живи, красавчик, – добродушно проворчал я, устраиваясь на сиденье и перетягивая открытую кобуру с ПМ поудобнее.

Свой автомат положил рядом, остальные лежали на заднем диване в большом воровском мешке серого цвета, в котором мой контакт их и притащил на встречу. Хорошо бы присобачить к потолку кабины кронштейны с зажимами, чтобы крепить там автомат, но здесь я их не сделаю. Причина всё та же: имеются более важные дела, а в Подтёсово эта хорошая и пока безотказная машина, увы, никогда не попадёт. На катер КС-100 пикап не поставишь. Нужно либо ждать угона какого-нибудь судна посерьёзнее, в чём пока нет необходимости, либо забить и не морочиться. Тем более что джип в Подтёсове у меня есть.

Генеральный груз для изолята сложен в кузове и бережно укрыт тентом из ПВХ. Вроде бы ничего не забыл.

* * *

Пикап медленно поехал вниз.

В городе сейчас, так же, как и в подступающей к Красноярску тайге, действуют относительно простые правила дикой жизни. Не нужно быть слишком осторожным, шарахаясь от каждого неожиданного шороха, так ты показываешь себя как потенциальную жертву, проявляешь виктимность. Пешком сейчас, пожалуй, перемещаются только синяки, но и тут по аналогии: не нужно двигаться перебежками, постоянно озираясь по сторонам с выпученными глазами. Однако и контрповедение противопоказано, не стоит ходить ничего и никого не боящимся гоголем, так себя даже волки не ведут. Разве что лоси в период гона… Будь в серединке, в общем, не высовывайся лишний раз, и всё будет нормально.

Хотя тут есть существенные отличия от таёжной или тундровой жизни, и основное, на мой взгляд, это акустическое поле вокруг тебя.

В тайге или тундре человеческое ухо довольно быстро запоминает все естественные природные шумы, учится их фильтровать, и тогда включается некий звуковой сторож: ты пропускаешь мимо ушей всё привычное, но сразу же реагируешь на любой незнакомый звук – верный признак возможного постороннего присутствия, вторжения. В черте городской застройки такое практически невозможно. Здесь слишком много шумов. Постоянно хлопают под ветром входные двери и ворота гаражей, скрежещут жестяные листы, катаются стеклянные и пластиковые бутылки, скрипят петли. Периодически на тротуары и проезжую часть валятся деревья и фонарные столбы, рекламные щиты, перетяжки и вывески. Разбиваясь в острые брызги, опасно падают на потрескавшийся от мороза и солнца асфальт оконные стёкла, куски штукатурки или лепнины, ведь без человеческой заботы любой, даже самый благополучный мегаполис, как выяснилось, стремительно стареет и разрушается. Я и сам удивился, оказывается, у коммунальных служб было так много ежедневных хлопот по поддержанию сложнейшего городского хозяйства в порядке, казалось, что всё сделано надёжно, на века, и способно простоять без человека целую вечность. Всё не так. Всё рушится. Некому поправить, заделать, отремонтировать и устранить.

Эти звуки постепенной городской деградации порой невозможно идентифицировать достаточно точно, и уж тем более не получается однозначно связывать их с действиями непрошеного гостя. Отчего эта калитка по соседству или дверь в дальнем конце коридора скрипнула? Ветер шалит или оголодавшая собака шастает? А если там синяк?

Неопределённость везде. В итоге ты постоянно находишься в повышенном напряжении, в стрессе. Так что, нет уж, в тайге мне легче.

Я быстро выскочил к улице Электриков, затем уже медленно, с осмотром свернул на Партизанскую и дворами поехал дальше, выходя к нитке железной дороги, где рядом с остановкой «Юбилейная» выломанные кем-то в звукозащитном экране проёмы вели к дикому переезду, вполне пригодному для внедорожника. Попав на Семафорную, я успокоился, решив, что уже почти на месте. И зря.

Подъезжая к перекрёстку с улицей Судостроительной, я по привычке остановился за небольшим павильоном. Нельзя сразу выскакивать на плохо просматриваемое издали открытое пространство, как не нужно в тайге сразу выбегать на красивую зелёную поляну с лютиками. Не торопись. Никто же не мешает тебе сначала посмотреть да послушать, что там и кто… Вот и смотри, целее будешь. Я заглушил двигатель и, благодаря открытым форточкам, почти сразу услышал слабое стрекотание приближающегося скутера и более громкий звук автомобильного дизеля не первой свежести.

– Вот вас тут только и не хватало!

Сине-белый скутер показался первым. Меня ездок заметить не мог, даже проезжая мимо, разве что если обернётся и посмотрит целенаправленно. Не первый, и дай бог не последний, раз тут останавливаюсь, всё выверено. Вооружённый ружьём наездник видом своим сильно диссонировал с простеньким китайским аппаратом. Это был вполне нормальный матёрый байкер, весь в чёрной коже с защитой, всё капитально. Шлема нет, бандана. И худой, вернее, подтянутый, жилистый. Мне чаще попадались байкеры толстые, упитанные. Наверное, это связано с дороговизной такого хобби, это формат среднего класса и выше. А там толстячков хватает, в том числе в силу груза прожитых лет, потребных на обретение материальных и финансовых благ, да и по причине малоподвижного офисного образа жизни.

Мне кажется или я его уже где-то видел?

В любом случае на владельца цветастого скутера брюнет-незнакомец похож не был, транспорт он явно взял у кого-то или подхватил на время бесхозный, ничейной техники хватает. Да и бог с ним, моё дело терпеливое: стой, спокойно жди, когда скутер проедет мимо. Но глухое стрекотание неожиданно оборвалось – вот ведь засада, теперь придётся выходить! Осторожно выглянув за угол, я увидел, что байкер уже превратился в стрелка. Помповое ружьё всё ещё висело за его спиной. Спрятавшись за толстый ствол дерева, он предпочёл достать характерной формы большой пистолет.

– Стечкин… – с непроизвольной завистью прошептали мои губы.

Автоматический пистолет Стечкина, АПС. Давно хочу заиметь такой. Калибр как у моего «макарки», так что проблем с патронами не будет, а эффективность гораздо выше.

Легко удерживая оружие одной рукой и прижимаясь курткой-косухой к шершавой коре, байкер вытянул ствол в сторону, откуда приехал. Всё ясно, налицо погоня. Парень быстро огляделся, и я опять смог посмотреть на его лицо. Точно, видел! В одной из общин, причём сидел он тогда рядом со старшими.

Тем временем на улице показались и преследователи. Это был короткобазный трёхдверный «Лендкрузер» белого цвета, праворульный, редкая модель. Цвет вполне обычный, широта Красноярска к такому располагает, в городе много светлых «крузаков». А вот попытки наладить поставки таких подержанных машин из Японии на севера с треском провалились, в Норильске, например, где «сотки» всегда были очень популярны, в ходу тёмный окрас, чаще всего чёрный.

Не дожидаясь, когда противник подойдёт поближе, байкер резво выстрелил четыре раза подряд и быстро спрятал АПС в кобуру. Да у него же патронов нет! Зачем тогда стрелял с такой дистанции?

– Ты тупой? – тихо произнёс я в пространство.

Мутная история. Неуместный для байкера скутер, пистолет хороший, но без патронов…

Не от большого ума оставшись без боеприпаса к нарезному оружию, он открыл огонь из короткого помповика. «Ремингтон», что ли?

Бах! Ба-бах! Не знаю, попал ли беглец в «Лендкрузер» своими первыми торопливыми выстрелами, но его преследователи решили срочно покинуть транспорт. Быстро вывалившись из остановившейся машины, они довольно бестолково улеглись прямо на замусоренный асфальт и, в свою очередь, начали поливать противника из своего гладкоствола. Расстояние между стрелками – семьдесят метров, далеко не самое благоприятное для работы гладкоствольным оружием, разве что если пулями.

Настрелявшись, стороны начали не столько воинственно, сколько обиженно перекрикиваться да переругиваться, чувствовалось, что они хорошо знают друг друга.

Точно, очень мутная тема, передо мной по всем законам театральной драмы разыгрывался, возможно, последний акт классической местечковой истории с обиженной молодостью. Не посторонний он, это какие-то внутренние или межобщинные разборки современных городских обывателей. Такие вот теперь обыватели в Красноярске… Уж точно не бандиты и не рейдеры, вольные или общинные, те вооружены гораздо серьёзнее. Или увековеченная Шекспиром история противостояния двух знатных итальянских семей. Тогда ты, брат, – Ромео. Ромео Монтекки.

И вот ещё что: винтовка, выстрелы из которой я слышал из «Фиджи», в эпизоде пока не проявилась. Это хорошо, винтовка здесь совершенно не нужна.

В подобных ситуациях никогда не знаешь, на чью сторону вставать.

Первые эмоции требуют признать, что именно несчастный убегающий нуждается в помощи, вот только тут лучше не торопиться. Может оказаться так, что парнишка этот колоритный таких лютых дел натворил со смертоубийствами, что мама не горюй… Лучше уж вообще не вставать ни на чью сторону, обычно я именно такой тактики и придерживаюсь. Значит, что нужно делать? Просто тихо ждать, пока они не завалят друг друга. А, возможно, и помирятся.

Всё бы ничего, но во всём происходящем присутствовало одно очень важное обстоятельство: мне тут громкие разборки в принципе не нужны, потому что рядом находится ещё одна база – «Клуб». Одна из двух баз-коллекторов. Нечего вблизи шататься пришлым, место старательно зачищено от синяков и собачьих стай, забито намертво, это мой участок. Так что зрители, свидетели и возможные конкуренты сюда не допускаются.

Ситуация – просто зашибись! Я, значит, старательно маскировался визуально и акустически, дабы не привлекать в сектор посторонних, особенно синяков, как вдруг приехали какие-то бесы и ну палить из трёх стволов!

Пожилой полноватый мужик, выскочивший с переднего пассажирского места белого джипа, оказался несколько поумнее своего более молодого напарника, перекатившись к большому мусорному контейнеру. С учётом того, что бак точно не пустой, это вполне подходящее укрытие, защитит. Порой они что-то кричали во время заполошной пальбы, я не расслышал. А вот байкер хорошо понимал, чего от него требуют враги. В целом же перестрелка шла вяло, неинтересно, чувствовалось, что патронов у них не вагон, однако отступать никто из противников пока не собирался. Что же вы такие бестолковые да робкие, родственники, что ли? Не боевитые какие-то. Давайте, воюйте по-взрослому! Пока один подавляет беглого огнём, второй начинает сближение, заходя с фланга… Не хотите?

Тогда я вам помогу.

Спокойно пристроившись к углу павильона, я вложился, прицелился и быстро выпустил из АК-103 по две тройки поверх голов воюющих сторон. Через две секунды стукнул ещё раз для эффекта, после чего заорал что есть мочи дурным неприветливым голосом:

– Тридцать секунд! Отваливайте, или всех перестреляем! Тут наша земля!

Несколько мгновений над полем боя стояла мёртвая тишина, во время которой бойцы смекали, после чего первыми, как более смекалистые, отреагировали владельцы «Лендкрузера». Громко хлопнули разболтанные двери, и внедорожник, вихляя так, словно им управлял ученик автошколы, поехал по улице задним ходом. Байкер же, помедлив, тоже понял расклад и справедливо посчитал, что попал в более тяжёлую ситуацию. Подняв руки, Ромео Монтекки стоял возле скутера и напряжённо смотрел на меня, ожидая следующего шага. Совсем ещё пацан, лет двадцать от силы. Но испугался не очень сильно, вон какие злые чертенята в глазах бегают. И желваки играют.

«Стечкина забирай, Лёха, и отпускай оболтуса восвояси», – услужливо подсказала большая пупырчатая жаба. В принципе, пистолет забрать можно, ничего сложного. Могу даже отдать ему свой старенький ПМ, махнуться, так сказать. Оружие на землю, десять шагов назад…

Соблазн был очень велик! И тем не менее на такой шаг я не пошёл. Вполне может быть, что из-за этого злосчастного АПС колёсики и завертелись. Вернётся он, допустим, обратно, одумавшись, или прижмут его таки мстители, а пистолетика-то при нём и нет… А это Наградной Пистолет Вождя. Украденный инфантильным дурнем. Где сокровище, спросят его. Он и ответит, что его забрал какой-то дядька с автоматом. И начнётся поисковая экспедиция. Замочить я себя не дам, но месторасположение базы спалю.

В наше время нет хуже качества, чем бездумная жадность. Очень многие молодые люди, готовые, как им казалось, на всё, после всеобщего апокалипсиса погибли из-за необдуманной резкости в словах и поступках. Решили, что раз государственных законов теперь не существует, так же, как структур, следящих за их исполнением, то теперь им дозволено абсолютно всё. А это далеко не так. Пока ты не вступил с кем-либо в прямой и явный конфликт, ты никому не интересен, по большому счёту. Нет претензий, нет и причин для войны.

В конфликты всё едино приходится вступать, так пусть уж останутся лишь те, что возникают из-за вещей действительно серьёзных, не нужно на пустом месте плодить лишние проблемы, особенно тогда, когда тебе о том чуйка подсказывает. Война войной, а если разойдёмся без обид, то у них не будет и мотивов, чтобы наведаться сюда ещё раз, хотя бы на разведку. Ни один человек, находясь в трезвом уме, не сунется без веских причин в мёртвый городской район, где тебя встречают автоматными очередями.

– Из-за Стечкина? – громко вопросил я, не снимая силуэт с мушки.

Тот скривился, в попытке небрежно хмыкнуть, и кивнул. Ясно.

– Община?

– Взлётка… – нехотя буркнул он и неожиданно запнулся, утирая пот со лба.

– Кто староста? Резвей!

– Шарданов Артур Янович.

Совпадает, левобережье. Деловых отношений я с ними ещё не имел, а вот наведаться довелось, и вождя знаю. Вообще-то стараюсь не соваться без крайней нужды на левый берег, сложно там всё.

Некуда тебе бежать, пацанчик. Общин в Красноярске мало, все они, так или иначе, друг с другом контактируют, и проблемный беженец никому не нужен. Изгоем будешь. Может, ты хороший байкер, Ромео, допускаю, но не таёжник, в лес не уйдёшь. Плохо тебе, пацан, будет без города, очень плохо. В Красноярске придётся жить по норам, пока не прирежут за совершённые глупости, а ты их накопишь, гарантирую.

– Отдал бы ствол хозяину, не нужен он тебе, такой приметный, – предложил я веско. – Подкинь куда-нибудь, наверняка ведь знаешь место. Так? Ну вот… Впрочем, смотри сам, парень, тебе жить. Как зовут-то?

– Сева, – напряжённо пробасил беглец.

– Вали, пока я добрый, Сева. И ни шагу сюда больше, на кол посадим, не я, так другие организуют, тут серьёзные люди хозяйствуют. Ты понял?

Он кивнул опять, уже глубже, взглянул на меня недобро, запоминая, по-киношному ловко убрал ремингтоновский помповик за спину. Затем поднял скутер и, не оглядываясь, поехал сначала вслед за преследователями, а потом свернул налево и покатил куда-то в сторону затона и Коммунального моста.

Вот и славно.