Читать книгу Ангола: Путешествие во времени. Часть вторая - Вадим Дёмин - Страница 8

13 сентября 1990 г.

Сегодня самолетом из Москвы в Луанду была доставлена почта. Я с «жадностью» накинулся на газеты. В «Известиях» за 3 сентября я прочел сообщение ТАСС. Небольшая заметка, объемом всего 24 строки: «Кубинцы уходят из Анголы».

Луанда. 3 сентября (ТАСС)

37 136 кубинских солдат и офицеров возвратились из Анголы на родину к 31 августа нынешнего года. Таковы официальные данные, которые приводятся в распространенном здесь в воскресенье (2 сентября – прим. авт.) Министерства революционных вооруженных сил (РВС) Кубы. В прошлом месяце на Кубу из африканской страны возвратились 2 тыс. 41 военнослужащий, указывается в документе.

В сообщении Министерства РВС республики отмечается, что процесс вывода кубинских воинов-интернационалистов из Анголы проходит под контролем миссии наблюдателей ООН. Он осуществляется в соответствии с соглашениями об урегулировании на юго-западе Африки, подписанными кубинским и ангольским правительствами в декабре 1988 года».

Для нас это сообщение ТАСС не явилось новостью, так как процесс вывода кубинских войск широко освещался в ангольских средствах массовой информации и все происходило на наших глазах. Каждый выпуск ангольских новостей обязательно начинался с информационного блока о том, как выполнялись соглашения и соблюдался график, ведь это была тема номер один.

В статье «Кубинцы уходят досрочно», опубликованной 2 сентября 1990 года в газете «Жорнал ди Ангола» конкретно указывалось, что «все войска должны быть выведены из Анголы до июня 1991 года. Эвакуация военной техники и личного состава будет вестись из портов Лобиту и Кабинда». Корреспондент, сославшись на данные ангольского информационного агентства «Angop», объяснил почему названа именно эта дата – и хотя мандат присутствия кубинских войск в Анголе заканчивается в сентябре 1991 года, оставшийся личный состав покинет страну раньше указанной даты, и будет выведен в 4 этапа: вначале уйдут 12 тысяч, затем еще 50.

В ангольском конфликте Куба действовала самостоятельно и была намного активнее СССР. Официальная Москва долгое время не признавала присутствия в Анголе своих военных специалистов. Кубинские военные инструкторы были направлены в португальскую колонию ещё до провозглашения независимости, летом 1975 г., с целью подготовки отрядов МПЛА к их последующему переформированию в регулярную армию.

Позже это подтвердил бывший заместитель министра иностранных дел СССР Анатолий Адамишин: «Регулярный кубинский контингент появился в Анголе без нашего ведома и тем более разрешения. Скорее они втянули нас, чем мы их. Но и возражений особых мы, верные интернационалистским принципам, не высказывали».

Действительно, после того как в августе 1975 г. началась интервенция ЮАР, которая поддерживала УНИТА, в начале ноября Куба приняла решение направить на помощь МПЛА свои регулярные войска. И как мы знаем, это было сделано без согласования с СССР.

Возможно, если бы кубинцы в то время не пошли на этот решительный шаг, в Луанде уже хозяйничали бы унитовцы. Заслугой кубинских военных явилось то, что они сыграли одну из решающих ролей в битве за Луанду, увенчавшейся провозглашением 11 ноября 1975 г. независимой Народной Республики Ангола и приходом к власти МПЛА. Так было положено начало операции «Карлотта», которая длилась до вывода кубинских войск из Анголы в 1991 г. К началу 1976 г. военный контингент, направленный Гаваной в эту африканскую страну, достиг тридцати шести тысяч человек.

До сих пор не утихают споры о том, что Советский Союз «проявил нерешительность», а Куба, наоборот, действовала энергично и своевременно. Мол, долго думали советские товарищи, помогать ли МПЛА и кубинцам, тянули с поставками оружия, слабо помогали транспортом для перевозки войск с Кубы в Анголу…

Однако, не все знают, что с точки зрения «большой политики» момент был очень непростой. С одной стороны это был разгар холодной войны. С другой – продолжающиеся переговоры с США об ограничении стратегических ядерных вооружений, и ангольский «инцидент» мог поставить на них жирный крест.

Но тем не менее решение о военной поддержке МПЛА и кубинцев, каким бы трудным оно ни было, советское руководство все же приняло. Москва однозначно подтвердила свою приверженность принципам интернационализма и направила в Анголу своих военных советников, обеспечила ангольскую и кубинскую стороны самым современным вооружением.

За всеми этими спорами забывают еще один очень важный момент. Куда нужно было в тот момент посылать советских военнослужащих. В Анголу? Напомним, что вплоть до 11 ноября 1975 года, т.е. даты, когда в соответствии с решением ООН должна была быть провозглашена независимость в Луанде, эта страна ЕЩЕ являлась суверенной португальской территорией. Так что на кону еще стояли и советско-португальские отношения.

Если кубинский лидер взял на себя такую ответственность и принял решение тайно перебросить своих солдат и офицеров в Анголу, формально тогда еще находившуюся под юрисдикцией государства – члена НАТО, это не значило, что Советский Союз – постоянный член Совета Безопасности ООН, ведущая ядерная держава и основная сила Варшавского договора, находящегося в жесткой конфронтации с Североатлантическим альянсом, должен был поступать точно так же. И несмотря на все сложности международной обстановки, Москва приняла такое решение.

«В октябре 1975 г. в Порт Нуар (Конго, Браззавиль) прибыло советское судно, которое доставило первую партию оружия для МПЛА, включавшую 10 бронемашин БРДМ-2, 12 76-мм орудий и др. СССР вскоре обещал прислать вторую партию, где среди прочего должны были находиться 10 танков Т-34, 5 машин залпового огня БМ-21 и 2 самолета.

Но… Советский сухогруз с оружием прибыл в Конго уже в октябре, значит, он вышел из порта СССР как минимум за две недели до этого! А сколько времени потребовалось на доставку оружия и боеприпасов со складов в советский порт и его погрузку (БРДМ, пушки, снаряды и взрывчатка – это не уголь или зерно, тут осторожность и секретность нужна)? Как минимум месяц. Я уже не говорю о времени, потраченном на согласование этого решения по линии многих военных и гражданских ведомств. Сдвинуть с места всю эту огромную бюрократическую машину могло только соответствующее решение на высшем уровне. А это – как раз Политбюро ЦК КПСС. Что же получается? Значит, решение о массовых поставках оружия МПЛА было принято как минимум за два-три месяца до 11 ноября. То есть уже в конце лета 1975 года»39.

Всего в период с октября 1975 до апреля 1976 года в Анголу, в том числе и через Конго (Браззавиль), для МПЛА и кубинцев было поставлено из СССР 200 танков Т-54, 50 плавающих танков ПТ-76, 70 танков Т-34, более 300 БТР-152, БТР-60ПБ, БМП-1 и БРДМ-2, около 100 122-мм и 140-мм ракетных установок залпового огня БМ-21 и БМ-14. Из СССР в Анголу также были направлены дальнобойные 122-мм гаубицы Д-30, минометы, зенитные установки, ПЗРК «Стрела-2» и в огромных количествах современное стрелковое вооружение, боеприпасы. Солидно выглядели и поставки сложной авиатехники: 30 вертолетов Ми-8, 10 истребителей МиГ-17Ф и 12 – МиГ-21МФ40.

«Кровью погибших кубинцев пропитана земля Анголы», – признал в 2005 г. посол ЮАР на Кубе Тенхиве Мтинтсо. За всё время гражданской войны в Анголе Гавана направила сюда более 300 тысяч кубинских военных (что составило 3,2% от общего населения страны в то время), около 1 000 погибли. Зачем же далёкая латиноамериканская страна пошла на такие жертвы, оказавшись более чем на пятнадцать лет втянутой во внутренний конфликт? Как говорят сами кубинцы: «Это наш моральный долг».

В марте 1976 г. обращаясь к своему народу Фидель Кастро заявил: «Мы, кубинцы, помогли нашим ангольским братьям в первую очередь потому, что исходили из революционных принципов, потому, что мы интернационалисты. Во-вторых, мы это сделали потому, что наш народ является одновременно латиноамериканским и латиноафриканским. Миллионы африканцев были привезены на Кубу колонизаторами в качестве рабов. Часть крови кубинцев – это африканская кровь».

…Гавана встречала своих воинов-интернационалистов широко и открыто, всенародно, празднично и торжественно. Эту встречу можно сравнить с той, которую организовал советский народ победителям в Великой Отечественной войны в мае 1945 года.

А советские (российские) ветераны войны в Анголе с великим трудом добились признания своего подвига. Лишь в 1995 году Федеральный Закон N 5-ФЗ «О ветеранах» признал правовые гарантии социальной защиты ветеранов-ангольцев, хотя на ту войну их послало государство: военные как всегда выполняли вышестоящий приказу. И они выполнили его с честью, по праву заслужив уважение и почёт.

Сравнивая войну в Афганистане с ангольской, многие отмечают существенную разницу – в Афганистане советские войска и военные советники вначале имели дело с «моджахедами», вооруженными в основном легким стрелковым оружием, минометами и гранатометами. Затем Вашингтон стал направлять туда и тяжелое вооружение. В Анголе же советские военнослужащие столкнулись не только с унитовскими партизанскими отрядами, но с регулярной армией ЮАР, с обстрелами дальнобойной артиллерии, реактивной артиллерии («Грады», «Валькирии»41, «Батальеры»42), налетами «Миражей», применявших «умные» бомбы, зачастую начиненные запрещенными конвенцией ООН «шариками».  Наше государство 20 лет замалчивало участие советских военных в оказании Анголе интернациональной помощи. Но справедливость восторжествовала…