Читать книгу Шестой ангел - Вадим Фёдоров - Страница 4

Посвящаю моему крестнику Сашке.

Я сидел около Колоннады на скамейке в Карловых Варах и пил водичку. Из специального стаканчика с длинным носиком. Пил и переглядывался с двумя русскими туристками, расположившимися на соседней скамейке. Те тоже пили водичку и хихикали. И только я собрался встать и предложить им бахнуть бехеровки, как вдруг зазвонил телефон. У меня.

Цедя солёную водичку, я достал телефон и посмотрел на дисплей. И поперхнулся, облившись тёплой минералкой. На дисплее было написано: Референт М. Хотя номер я её никогда не знал. Она мне никогда не звонила. Да я вообще думал, что она никогда не пользуется телефоном. Референты никогда не звонят Ангелам. По крайней мере, я об этом не слышал.

Я отложил кружку, строго зыркнул на веселящихся подружек и ответил на вызов.

– Шестой на связи.

– Здравствуй, Шестой, – раздалось в трубке.

Голос у Референта М. был похож на голос Дорониной. Такой же томный и глубокий. Аж мурашки по коже.

– Что-то случилось? – спросил я. – Что-то срочное?

– Нет, не срочное, – ответила Референт М, – но дело довольно деликатное. Раньше ты вытаскивал из беды взрослых людей. Сейчас надо помочь 8-летней девочке. Ей очень и очень плохо. Потому что её родители хотят развестись. Дело непростое. Ребёнок. Я не знаю, почему посылают тебя. Ты же циник и хулиган. А тут ребёнок. Поэтому у меня личная просьба, будь поделикатнее. Материалы дела я скинула на почту. Проверь.

В трубке раздалось шипение.

– Да ты сегодня не расчёсанная, – ляпнул я.

Референт М рассмеялась. И отключилась.

– Жена звонила? – спросила одна из веселящихся подружек.

– Если бы, – вздохнул я. – По работе. Срочно вызывают. Счастливо оставаться, девчонки. Не пейте много из тринадцатого источника. От него живот пучит.

И я поехал в аэропорт. И вечером уже был на месте.

Тихий уютный двор. Детская площадка. Две мамаши с колясками. И девочка на качелях. Сидит, тихонько качается и смотрит в небо.

Я вежливо поздоровался с мамашами. Сел на соседние с девочкой качели.

– Привет, Ирочка, – сказал ей.

– Здравствуйте, – ответила девочка, – а вы кто?

– Я Ангел, – ответил я, – Шестой.

– Вы на писателя похожи, на детского сказочника, – посмотрев на меня, ответила девочка.

– Почему это на сказочника? – опешил я.

– Не знаю. Похожи и всё тут, – ответила Ира.

– Ну, про писателя ты первая, кто мне говорит, – сказал я ей, – хотя да, пишу я много. Но в основном отчёты.

– Ой, а мне сказку напишете? – встрепенулась девочка.

– Смотря какую, – ответил я, – от отчётов к сказке для меня будет большой прогресс в творческом плане.

– Про русалку сказка, – начала Ира, – и про семь гномов. Мама с папой ждут ребёночка-русалку. И когда мама родила русалку, ей стало очень плохо.

– По-моему, гномы тут не в тему, – осторожно заметил я.

– Хорошо, – согласилась Ира, – гномов не надо, пусть будут мелкие русалки.

– Тогда может не про русалку, а про принцессу? – осмелел я.

– Можно и про принцессу, – так же легко согласилась Ира. – Значит, мелкие русалки и принцесса. И вот когда принцессе было два года, её папа нашёл другую. И ушёл.

– Стоп, – сказал я, – ты вообще в курсе, что все сказки должны быть весёлыми и добрыми? И хорошо заканчиваться.

– Так эта и должна хорошо закончиться, – посмотрев мне прямо в глаза, сказала девочка, – вы же можете написать хорошее окончание?..

– Ты кто такой? – раздалось у меня над ухом. – Ты что к моему ребёнку пристаёшь?

Я повернулся. Рядом с качелями стоял отец Ирочки. Мамаши с колясками смотрели на нас настороженно. В руке одной из них был зажат телефон.

– Евгений Нечаев? – улыбнулся я мужчине. – Вы не беспокойтесь. Я из опеки.

И я, порывшись в дорожной сумке, протянул отцу Ирочки удостоверение. Евгений взял его, внимательно изучил.

– А что за имя такое, Шестой? – спросил только.

– Ну, вы же образованный человек, – покачал я головой, – именно на шестой день по Библии и был сотворён человек. По образу и подобию. А меня в честь этого знаменательного события и назвали.

– А разве не на седьмой день человека сделали? – спросил Евгений.

– На седьмой день все нормальные боги отдыхают, – нравоучительно сказал я, – и нормальные люди тоже. А вы, судя по всему, только-только с работы идёте. Хотя время уже к вечеру и день воскресный.

– Мой папа много работает, – заступилась за отца Ира.

– Я знаю, – ответил я, – ландшафтный дизайн. А мама твоя где?

– Мама с подружками в кафе, тут рядом, – отрапортовала Ира, – а за мной тётя Света следит.

И Ирочка кивнула на мамашу с телефоном. Та робко улыбнулась.

– Мне бы с вами поговорить, – сказал я, – с каждым по отдельности и вместе.

– Вы мне сказку напишете? – спросила Ира, – со мной вы уже говорили, Шестой.

– Постараюсь, – ответил я, – я не специалист по детским сказкам. Я всё больше по вопросам спасения души. Но постараюсь.

Я кивнул Ириному отцу, и мы отошли в сторонку. Подальше от ушей двух мамочек. Я рассказал Жене про только что услышанную сказку.

– Вы разводиться собрались? – спросил прямо.

– Да нет, слово развод у нас в семье под запретом, – ответил Евгений, – видимо, или Люба с подругами при ребёнке говорила, или дочка что-то почувствовала.

– У тебя баба есть? – глядя прямо в глаза Евгению, спросил я. – Изменял жене?

– Нет, смутился Женя, – и с чего это вдруг такие вопросы?

– В глаза смотри, – попросил я, – в глаза. Чего смущаешься?

– Да на корпоративе последнем по пьяни из бухгалтерии с одной целовался, – окончательно покраснев, сказал Евгений, – и чего это я тебе рассказываю?

– Потому что должен, – сказал я, всё так же пристально глядя на Евгения, – должен всё рассказать, и мы найдём выход из любой ситуации. А корпоративы зло. Кто их только придумал.

– Не знаю, – пожал плечами Евгений, – но то, что зло, соглашусь.

– Кстати, – перебил я его, – никогда никому не признавайся в измене. Даже если к стенке припёрли. Нет и всё. Не было ничего.

– Так ведь и правда ничего не было, – сказал Евгений.

– Не было, – кивнул я, – но поцелуи были. А остальное твоя женщина домыслит. Так что молчи про всё. И про поцелуи, и даже про лёгкий флирт. Вопросы есть?

– Нет, – ответил, Евгений. – Вы точно с опеки? Как-то странно всё.

– А чего странного? – удивился я, – у вас ребёнок сказки про развод сочиняет. Вы дома не появляетесь, а мать с подружками где-то зависает. Это она идёт?

К Ире приблизилась полноватая блондинка. Что-то спросила. Посмотрела в нашу сторону. Подошла.

– Здравствуйте, я Люба, – представилась.

– Шестой, – буркнул я, – вы где, мамаша, бродите?

– С девочками в караоке сидела, – отозвалась Люба, – у меня ребёнок под присмотром, всё нормально.

– Что нормального? – возмутился я. – Ира вам что, щенок? Которого в коробку посадили и велели сидеть тихо. А караоке зло.

– Вы же говорили, что корпоративы зло, – подал голос Евгений.

– И корпоративы, и караоке, – ответил я, – вам надо ребёнка воспитывать. Личным примером. Всей семьёй. А то один на работе, а вторая в караоке. А дитё у чужой тётки под присмотром.

– Она не чужая, – обиделась Люба.

– Ладно, – я поднял руки вверх ладонями, – давайте все успокоимся. Женя, вы с Ирой идите домой. А я с Любой побеседую минут десять и тоже подойду.

Люба послушно села на скамейку. А Евгений с Ирой отправились домой. Дамочки с колясками пошушукались и, опасливо озираясь, тоже куда-то слиняли.

– Рассказывай, – попросил я женщину, – что у вас в семье происходит?

– А почему я вам что-то должна рассказывать? – удивилась та. – Вы кто такой, чтобы влезать в наши отношения?

– Я Ангел, – просто ответил я, – а рассказывают мне обычно всё. Дар у меня такой. Как сыворотка правды. Посмотрят в глаза, найдут в них понимание и рассказывают. Посмотри мне в глаза.

Люба посмотрела на меня.

– А с Женей вы говорили? – спросила, поколебавшись.

– Говорил, – ответил я, – только давай на ты.

– Хорошо, – кивнула головой Люба, – на ты так на ты. А он мне изменяет? Раз уж так, то откровенность за откровенность.

– Нет, не изменяет, – вздохнул я, – он тебя любит.

– И я его люблю, – заплакала вдруг Люба, – но только его постоянно дома нет. Целыми днями на своей проклятой работе пропадает. Может, завёл себе кого уже. А я тут как дура.

– Нет у него никого, – повторил я, – работает он, а не по бабам шляется. И ты это знаешь. Сама себя накручиваешь зачем-то.

– А чего он дома не шляется? – вдруг перешла в наступление Люба. – Сделал ребёнка, а я тут сиди с ним целыми днями. У него понятное дело, работа любимая, люди, общение. А я одна, как клуша, с ребёнком сиди.

– Аха, вижу я, как ты с ребёнком сидишь, – съязвил я, – в караоке с подружками.

– Это только сегодня, – попыталась оправдаться Люба.

– А вчера просто кофе пили, а позавчера кости мужьям перемывали, – продолжил я, – у вас эти бабские встречи стали очень частыми. Ты не находишь? Муж твой, между прочим, с мужиками очень редко сидит где-то. Обычно домой торопится. Думает, что дом у него тыл. Прикрытый. Ты же пойми. Раз дом тыл, то передовая – это его работа. И он как боец где больше должен быть? На передовой или в тылу?

Мы поднялись и пошли к дому.

– Я его целыми днями не вижу, – сказала Люба, – он всё на работе и на работе. Совсем не уделяет мне внимания.

– Он работу работает, а не балду гоняет, – вновь возразил я, – а вот ты как раз сегодня чёрт-те чем занималась. Лучше бы дочку научила суп готовить. А не в микрофон фальшивым голосом популярные песни орать. Что у нас на ужин-то сегодня?

На ужин были пельмени. Покупные.

Я красноречиво посмотрел на Любу. Она густо покраснела и ринулась делать салат. Из тунца и рукколы. Не бог весть что, но хоть не одни только пельмени.

Поужинали в тишине. Лишь Ирочка задала мне один вопрос.

– Вы с нами жить будете? – спросила.

– Нет, – ответил я, – но я буду каждый день приходить.

– А зачем?

– Буду думать, как твою сказку сделать со счастливым концом, – улыбнулся я Ире.

Доели пельмени. Попили чаю. Женя предложил было по 100 грамм, но я отказался.

Потом родители уложили ребёнка. Вдвоём. Я сидел на кухне и ждал их. Вернулись. Сели за стол, плечо к плечу, напротив меня. Помолчали.

– Итак, подведём итоги сегодняшнего дня, – начал я, – в принципе, ничего страшного у вас ещё не произошло. Но произойдет, если вы не предпримете некоторых мер.

– А каких? – спросил Евгений.

– Вы разговариваете на разных языках, – сказал я, – вы не слышите друг друга. Разговариваете сами с собой. А надо друг с другом.

– Я говорю, – начала было Люба.

– Нет, – прервал я её, – ты не говоришь, а пилишь. Ты очень много произносишь слов. Большинство из них мусор. «Неуделяешьвнимания» – это мусор, а не слова. Он вообще-то работает. Чтобы вам было что кушать. А ты говоришь, что не уделяет внимания.

– Вот и я про это, – попытался встрять Женя.

– Не перебивай, – осадил я его, – до тебя ещё доберёмся. Сначала советы Любе. Не надо много говорить. Если ты хочешь что-то сказать мужу, то достаточно пары фраз. Что тебе не нравится, как ты хочешь это исправить и что ждёшь от мужа. Всё. Не надо забивать ему мозг лишними словами.

– А если он всё равно не понимает? – спросила Люба.

– Напиши ему, – усмехнулся я.

– Как это? – растерялась Люба. – Заказное письмо, что ли?

– Фигвам мне нарисуй, – рассмеялся Женя.

Люба улыбнулась.

– Хочешь заказное, хочешь просто на бумаге, – сказал я, – иногда написанное лучше воспринимается, чем произнесённое. Это не значит, что теперь надо заняться только эпистолярным жанром. Но я бы вам рекомендовал эту практику применить.

– А в этом что-то есть, – задумчиво протянула Люба, – а может, просто смски слать друг другу?

– Нет, – отзывался я, – смски немного другое. Они стираются и вообще. Это как читать книгу. Бумажную и электронную. Текст одинаковый, а ощущения разные.

– Понятно, – сказала Люба, – завтра заеду и куплю блокноты. Ещё что-то?

– Ещё что-то, – передразнил я её. – Что мы сегодня ели на ужин? Почему холодильник пуст, как будто он только что из магазина одиноких холодильников привезён?

– Я поняла, – сказала Люба и покраснела, – я всё поняла. Просто мы с девочками засиделись. Я не успела ничего приготовить.

– Про девочек я уже говорил, – напомнил я, – подружки хорошо, но с ними не жить. Жить тебе с мужем и дочкой. Долго и счастливо.

– Я поняла, – повторила Люба.

– Теперь ты, – я повернулся к Жене.

– А что я? – удивился тот. – Я работаю, семью обеспечиваю. А вместо благодарности каждый день вынос мозга.

– Ты вообще-то глава семьи, а не раб на галерах, – напомнил я Жене его роль, – что ты всё время работой прикрываешься? Ты рули своей семьёй.

– Я рулю, – нахмурился Евгений.

– Не видно, – стальным голосом сказал я, – жена твоя хренью мается, пожрать даже не приготовит. Ребёнок отца совсем не видит. На кой ты её рожал? Чтобы работать с утра до вечера?

– Я хочу, как лучше, – сжав губы, сказал Женя.

– Хорошо, согласился я, – лучше так лучше. Только Ирке нужен папа. Который её в зоопарк сводит. Или в кино. Пойми, если ваш брак рухнет, то ты будешь выходным папой. И парадокс в том, что ты только тогда найдёшь время для общения с ребёнком. Может, не стоит доводить дело до этого, а выкроить время сейчас?