Читать книгу Скайдайвинг в 60+ - Вадим Герасимов - Страница 6

Основным видом начальной подготовки парашютистов (на мой взгляд, на сегодня наиболее эффективной), в том числе и в Российской Федерации, стала разработанная в США в 70-х годах методика AFF (Accelevated Free Fall) – ускоренное обучение свободному падению.

И вот, спустя более 35 лет, я вновь студент! В данном случае студент – это официальный статус обучающихся прыжкам с парашютом по программе AFF. Концепцию программы составляют изучение материальной части парашютной системы, теоретические основы прыжка с парашютом, в которую входят отделение от летательного аппарата, свободное падение, открытие парашюта, управление куполом и заход на посадку. Изучаются подаваемые инструктором руками сигналы во время свободного падения, обозначающие совершение тех или иных действий, выполнение которых для студента обязательно. Большое внимание уделяется мерам по безопасности при выполнении прыжков. В частности, порядок действия парашютистов в особых случаях, как в свободном падении, так и при раскрытии парашюта. К чести инструкторского состава, обучение проходило не формально, а достаточно серьезно и ответственно. Главное при сдаче зачета было не блеснуть красноречием, а в случае возникновения нештатной ситуации рассказать о принятии правильного и осознанного решения. Инструктор должен просто понимать, что ты осознанно говоришь, как нужно действовать в случае возникновения той или иной нештатной (экстремальной) ситуации.

Я был зачислен в группу Епифанцева Николая Яковлевича (мастера спорта СССР), опытнейшего парашютиста, в возрасте лет 55. Он тоже удивился, что у него такой возрастной студент, сказав, что думал, что старше его уже и не прыгают. Я же подумал, что не учатся прыгать – это точно. Через некоторое время ко мне привыкли, и уже особо никто не обращал внимание на мой возраст. В группе у Епифанцева нас было несколько человек, все разного возраста. Самым молодым был Миша Левин, молодой студент одного из питерских вузов, в возрасте 19 лет. Миша оказался не только самым молодым, но и самым способным студентом в нашей группе. Очень обаятельный, общительный, веселый парень, который все делал с легкостью и удовольствием. Стас, специалист в области JT технологий, в возрасте слегка за 30 лет, тоже достаточно общительный и веселый, но с определенными пижонскими замашками. Николай в возрасте 45 лет, в отличие о первых двух, не очень общительный, я бы сказал, несколько зажатый парень и, по моему мнению, уступающий в обучении даже мне. Ну и я, самый старший (именно так – не старый, а старший, что соответствует моей жизненной философии и психологическому состоянию) не только в нашей группе, но и среди всех обучающихся.

Обучение по программе AFF состоит из 9 уровней и практически включает в себя 10 прыжков. Первый прыжок выполняется в «Тандеме» и не является уровнем. В отличие от простого прыжка в тандеме, здесь ты должен в свободном падении проконтролировать по альтиметру высоту, выполнить три имитации открытия парашюта, постараться проконтролировать направление, высоту, положение тела. После раскрытия парашюта под контролем инструктора, самостоятельно управляя куполом, выполнить заход на посадку. Не буду пересказывать свои ощущения, они были такие же, что и при первом прыжке в тандеме.

Начиная с первого уровня, опишу свои впечатления, свое психоэмоциональное состояние, которое, судя по моим наблюдениям, из общения с другими студентами, очень у всех схожее. Принцип обучения заключается в том, что перед выполнением каждого уровня студенту дается задание, которое ему необходимо выполнить в воздухе. В случае ошибки либо невозможности выполнить задание ставится незачет и назначается пере-прыжка уровня до тех пор, пока обучающийся не добьется выполнения установленных требований. Ведь цена ошибки очень высока – жизнь парашютиста. К сожалению, получалось далеко не все и не сразу. Полагаю, что правильному выполнению задания мешал страх, который ведь у всех присутствует, ну, и конечно определенное психологическое напряжение. Страх, как известно, имеет животное происхождение, его можно назвать и по другому – инстинктом самосохранения. В своей эволюции он появился раньше мышления, поэтому имеет более крепкие корни. Думаю, именно страх помог сохранению вида, который в настоящее время называют не иначе как «гомосапиенс». Именно страх блокирует наши способности действовать, адекватно реагировать на нештатные или незнакомые нам обстоятельства. Боятся все, что опять же естественно. Однако, осознанно преодолевая страх путем приобретения новых навыков, тренировок, опыта, мы раздвигаем его границы и со временем побеждаем его. Известный итальянский журналист и путешественник Вальтер Бонатти утверждал: «Бывает два рода страха – контролируемый и бесконтрольный. Ты контролируешь свой страх, значит, осознаешь опасности, которые могут встретиться тебе, и попытаешься избежать их. В этом случае всегда найдешь выход. А бесконтрольный страх – это просто паника». Именно для этого и нужен опыт, чтобы при возникновении нештатной ситуации принять правильное, своевременное и осознанное решение. Про себя отметил, когда на земле объясняют, что необходимо делать, кажется, все так просто и понятно. На тренажере тоже все получается. Но как только открывается дверь самолета, складывается ощущение, что из головы вылетает все, чему тебя учили. Действия становятся судорожными, и порой все делаешь с точностью до наоборот. Например, нам в армии во время прыжков «вбили» в голову, что при отделении от самолета парашютист должен сгруппироваться, прижав руки к груди и поджав ноги. Это, конечно, правильно, но для прыжков с десантным куполом. При прыжках в свободном падении алгоритм действий противоположен. Нужно, прогнувшись назад, расслабиться и просто лечь на поток. Сказать легко, а как это сделать, если в момент отделения мозги не работают?

Уровень первый. Он состоит в отделении из самолета в «жесткой» сцепке с двумя инструкторами, основным и резервным. Инструкторы становятся по бокам, берут студента за «колбаски» (захваты) на рукавах и бедрах комбинезона. По команде основного инструктора, которая отдается кивком головы, происходит отделение от летательного аппарата. При отделении необходимо прогнуться и лечь на поток.

Помню, что первый, как тогда казалось, почти самостоятельный прыжок был очень волнителен. Страх мешал соображать, взгляд был поглощен высотой, ревом моторов и свистом ветра. Внезапно вновь возникло нежелание покидать борт такого уютного и по домашнему надежного самолета. Мысль перед покиданием борта самолета, зачем я это делаю, впоследствии еще не раз преследовала меня. Конечно, я сделал все неправильно. Вместо того чтобы прогнуться назад, непроизвольно сгруппировался, вывалившись мешком за борт самолета. Отметил про себя, что страх словно «парализует» все тело. Думаю, происходит это оттого, что мышцы под воздействием страха, переполняющих эмоций инстинктивно (независимо от нашего сознания) напрягаются, что мешает студенту выполнить задание, которое в общем-то не отличается особой сложностью. Еще раз повторюсь, чтобы делать все как следует, не напрягаясь, нужен опыт, который приходит только с прыжками. Благо что меня крепко держали инструктора, сразу принял стабильное положение, выполнив команду инструктора, прогнулся, проконтролировал линию горизонта, посмотрел на высотомер, убедившись, что высоты еще много. После чего выполнил три имитации раскрытия парашюта, не забывая контролировать по прибору высоту. На заданной высоте 1600 метров выполнил «отмашку» и выдернув бобышку медузы, самостоятельно раскрыл парашют. Улетая вверх, проводил взглядом проваливающихся вниз инструкторов. Конечно, вверх никто не улетает (гравитацию ведь никто не отменял), просто в момент открытия парашюта происходит резкое снижение скорости падения по отношению к летящим в свободном падении инструкторам и происходит эффект стремительного взлета вверх. Это очень наглядно наблюдается при просмотре видео прыжков. Студенческий купол всегда большого размера, высота раскрытия тоже значительная, поэтому инструктор приземлившись на землю, по рации, с которой в обязательном порядке прыгают студенты, с земли корректирует заход на посадку. Нужно просто правильно построить «коробочку», зайти на высоте не менее 100 метров в створ против ветра и перед приземлением сделать своевременную подушку. Купол показался мне хорошо управляемым, я строил заход, как самолет, делая развороты и выходя на требуемую глиссаду. Под куполом мне всегда было очень комфортно, поляна внизу казалось бескрайней, но нужно было заходить по возможности ближе к огромной букве «А», обозначающей зону приземления. У меня с первого прыжка при построении захода на посадку особой сложности не возникало, тем более что Николай Яковлевич по рации корректировал заход на посадку. Получается, не ты заходишь на посадку, а тебя ведет «диспетчер» в лице инструктора. Итак, первый уровень мною был успешно сдан.

Уровень второй. Этот уровень несколько сложнее предыдущего. Отделение по прежнему, с двумя инструкторами, после чего они отпускают захваты и летят рядом, страхуя. Основной инструктор жестами показывает, какие нужно выполнить задания. Николай Яковлевич учил совершать развороты только кистями рук. Хотя некоторые инструкторы, особенно в Коломне, обучают делать повороты с помощью предплечья. Как лучше при обучении, я не знаю, но думаю в данном случае, элемент перестраховки имел место. Нужно было стабилизировать положение, проконтролировать высоту, выполнить с помощью ладоней рук разворот вправо на 90 градусов, затем такой же разворот влево, затем выполнить движение вперед. На заданной высоте отмашка и раскрытие основного купола. В целом алгоритм действий был прост и понятен. Резервным инструктором в этот раз была Понкратьева Татьяна Анатольевна (мастер спорта СССР). Перед дверью самолета все повторилось, просто дежавю какое-то. Я так ломанулся в дверь самолета, забыв все, чему меня учили, что даже Татьяна Анатольевна оторвалась. Я с удивлением обнаружил, что рядом со мной только основной инструктор. Повернув голову влево, увидел метрах в 50 Татьяну Анатольевну, которая буквально через доли секунды была рядом. Несмотря на такое отделение, задание я выполнил и был допущен к выполнению следующего уровня.

Уровень третий. В общем-то ничего сложного, такое же неказистое отделение, затем по команде основного инструктора три имитации раскрытия, необходимость постучать ногами друг о друга, затем контроль высоты и раскрытие парашюта на заданной высоте. После чего контролируемый инструктором заход на посадку. На мой взгляд, у меня все получилось достаточно ровно и уверенно. Зачет и переход к следующему уровню.

Уровень четвертый. С этого уровня отделение и последующие действия осуществляются в сцепке уже с одним инструктором. После стабилизации тела необходимо осуществить контроль высоты и направления, затем разворот вправо на 90 градусов, остановка и такой же разворот влево, затем движение вперед для подхода к инструктору. Движение вперед выполняется путем выпрямления ног и принятия положения рук ладонями вперед, с прижатием локтей к корпусу, в результате чего происходит перемещение по горизонту вперед. Затем на заданной высоте отмашка и раскрытие основного купола. Последующий просмотр видео показал, что отделение было как всегда: вместо прогиба назад прогиб вперед. Было досадно, ведь до последнего момента в голове держишь порядок отделения, но как только встаешь в створ двери, из головы, словно по мановению, все куда-то улетучивается. Тем не менее задание я выполнил, и мне был поставлен очередной зачет. Видео-просмотр прыжков других студентов показал, что в принципе все действуют примерно одинаково, допуская похожие ошибки.

Уровень пятый! Да, именно так, с восклицательным знаком! Именно этот уровень стал для меня камнем преткновения, именно на нем я имел 5 (пять!) перепрыжек, едва окончательно не потеряв веру в себя. На данном уровне отделение производится в сцепке с одним инструктором, после чего инструктор отпускает студента, который должен выполнить разворот вправо на 360 градусов, остановиться, потом такой же разворот в противоположную сторону и выполнить движение вперед для подхода к инструктору. Ну а затем все как обычно: контроль высоты, отмашка и раскрытие основного купола. Не знаю, что со мной случилось, но после отделения, приняв стабильное положение, выполнил разворот влево, затем вправо, но как только остановился, меня в положении на животе непроизвольно стало разворачивать влево, и чем больше я пытался стабилизировать положение тела, тем сильнее меня раскручивало. Меня раскрутило, как вентилятор, и Николай Яковлевич, схватив меня за «колбаски», остановил вращение, показав, чтобы я заканчивал упражнение и раскрывался. Конечно, мне был поставлен «незачет». При просмотре видео было видно, что я дергаюсь как «сосиска», и, несмотря на мои тщательные попытки, вращение не только не прекращалось, но даже усиливалось. Эдакий обратный эффект, я бы его назвал «бумеранга», тем более сам себе я напоминал именно этот снаряд. При последующем неоднократном видеопросмотре своих действий я так и не смог понять причину, по которой все это происходило. Визуально вроде бы положение тела было правильным, но ведь крутило. Николай Яковлевич то ли сам не понимал мою ошибку, то ли просто хотел, чтобы я сам во всем разобрался, но так мне ничего толком и не объяснил. Преисполненный желания устранить свою ошибку, я записался в очередной взлет, про себя думая, ну уж теперь-то я все сделаю как надо. К сожалению, все повторилось, хотя и в несколько улучшенном варианте. Меня по прежнему разворачивало, попытки как-то компенсировать кистями рук давали определенный результат, но не исправляли положение в целом. Уровень вновь не был засчитан. После этого я выехал в санаторий, не только с чувством не-выполненного долга, но и определенного разочарования, прежде всего в себе самом.

Вернувшись спустя полтора месяца в Питер, я ехал на аэродром, настраиваясь на выполнение «злополучного» уровня. Николай Яковлевич встретил меня радушно, хотя подозреваю, что, возможно, и надеялся, что я уже больше не приеду. Но мой принцип «врешь, не возьмешь» всегда заставляла меня доводить до конца незавершенное. Впрочем, я и сам себе удивлялся.

Вроде не «ботаник», неплохой горнолыжник, в молодости серьезно занимался спортом и с легкостью с места крутил сальто, в армии лучше всех работал на батуте, делая двойные сальто и другие сложные акробатические фигуры, а тут вдруг превратился в эдакого «тормоза». Перед выполнением прыжка о своей проблеме с вращением поделился с только что закончившим курсы AFF Левиным Мишей, который уже имел статус спортсмена. У него уже на 19-м (самостоятельном) прыжке случился отказ – перехлест основного купола, и он умудрился в самом начале парашютной карьеры произвести отцепку и приземлиться на запасном парашюте. Сильное желание выполнить уровень заставлял меня искать причину ошибки. Миша с присущей ему легкостью посоветовал: «Если будет разворачивать, постучать в воздухе ногами друг о друга, а если и это не поможет, выполнить группировку, взяв руками за колени, после чего сразу раскрыться, что приведет к стабильному и устойчивому положению». Уже позднее Миша сказал мне, что сам-то он это не пробовал, но где-то читал об этом. Но парашютизм не тот вид спорта, где может помочь «звонок другу». Пройдя повторный инструктаж, я пошел на выполнение очередной попытки пятого уровня. Как только самолет оторвался от земли, моя уверенность падала пропорционально набору высоты. Сомнения вернулись, в голове все смешалось. После набора высоты, покинув борт самолета, прогнувшись, попытался стабилизировать положение тела, но меня вновь начало разворачивать. Действуя по совету Миши, я постучал ногами друг о друга, вращение продолжилось, после чего, решительно сгруппировавшись, взялся руками за колени, моментально провалившись вниз. Раскрывшись, я увидел, что лежу на спине, инструктор висит выше надо мною, метрах в ста. Надо отдать должное, я не потерял самообладания, не растерялся. В голове пронеслось, надо переворачиваться на живот, т. к. понимал, что в таком положении открывать купол нельзя. Как-то, инстинктивно перевернувшись на живот, прогнувшись, принял стабильное положение, бросил взгляд на высотомер, который показывал 1800 метров, и стабильно раскрылся на заданной высоте.

На земле инструктором мне был учинен разнос, при просмотре видео я узнал все, что Николай Яковлевич думает обо мне… На вопрос, что это было, я повинился перед инструктором, честно рассказав про совет друга, не назвав его имени. Мой совет будущим студентам в период обучения – никого, кроме своего инструктора, не слушать. Это аксиома! И как я убедился на собственном опыте, она не требует доказательств. В этот же день была очередная перепрыжка, и это был какой – то прорыв. Крутить меня, как будто само собой перестало, тело приняло стабильное положение, позволившие мне выполнить задание в полном объеме. Наконец я перешел на шестой уровень!

Позднее, анализируя причину, по которой меня разворачивало, пришел к выводу, что она заключалась в том, что я был сильно напряжен. По всей видимости, у меня было неровное, асимметричное положение ног, которые из-за того, что были напряжены, выполняли роль «заклинившего» руля, что и приводило к вращению. И как только я расслабился, вращение само по себе прекратилось. Уверен, что это самое верное объяснение.

Уровень шестой. С позиции студента – это, наверное, более сложное задание. Прежде всего, с психологической точки зрения. На этом уровне студент отделяется из самолета самостоятельно, а инструктор прыгает следом. После отделения студент принимает стабильное положение, находит инструктора визуально, после чего должен выполнить заднее сальто, принять стабильное положение, проконтролировать высоту, затем еще раз выполнить заднее сальто, после чего выполнить разбежку. Алгоритм выполнения заднего сальто не сложен. Здесь не нужны акробатические способности. Главное – это контроль положения тела в пространстве и умение студента принимать стабильное положение. Для выполнения сальто нужно вытянуть прямо перед собой руки, одновременно подтянув колени к груди, и после переворота на 360 градусов отпустить ноги и привести руки в исходное положение, стабилизировав положение тела. Согласитесь, ничего сложного?! Разбежка – это упражнение, во время которого парашютист должен выпрямить ноги и тело, вытянув руки назад вдоль туловища, как бы опираясь на них и за счет изменившейся аэродинамики, падение становится не строго вертикальным, а приводит к перемещению парашютиста в горизонтальной плоскости. Николай Яковлевич сказал, чтобы я прыгал не на мотор, а под хвост. От других студентов, уже совершавших такие прыжки, я знал, что выполнение прыжков под хвост значительно проще.

Мало того что первый раз отделяешься самостоятельно, так еще и новое положение при отделении, что, конечно, напрягало. Пока самолет набирал высоту, мысленно прокручиваю, что и как нужно делать в воздухе. Как всегда, когда подходишь к двери, из головы словно все выветривается. Выставив руки вперед, рыбкой, как с вышки в бассейне, ныряю вниз. Ощущения совершенно другие. Все происходит как будто в замедленной киносъемке. Про себя мысленно отмечаю, что я уже кручу сальто, только не назад, а вперед, и не два раза, а несколько. Получилось какое-то неконтролируемое вращение, эдакое «сальто-мортале»! После совершения нескольких переворотов включаю голову, мысленно дав команду расслабиться и прогнуться. И как только я это делаю, сразу принимаю стабильное положение. Смотрю на высотомер, высота чуть более 3300 метров. По команде подошедшего ко мне инструктора делаю заднее сальто, получается сальто с пируэтом, сразу же выполняю второе, которое, как мне кажется, получается даже красиво. Затем контроль высоты и разбежка. В тот момент мне казалось, что я вытянулся в струну, и по усиливающемуся шуму ветра я понял, что я перемещаюсь по горизонту и лечу достаточно быстро. Оттормозив на заданной высоте, открываюсь и приземляюсь в отведенном секторе. Иду к линии стартового осмотра, весь в сомнениях, сдал или нет. Понимаю, что задание выполнил, но смущает эти несколько незапланированных «сальто-мортале». Николай Яковлевич, отметив, что я что-то долго «кувыркался», говорит, что в целом задание выполнено и я допущен на следующий уровень. После успешного выполнения данного уровня я был просто окрылен и на следующий день настроен был с первого раза выполнить оставшиеся три уровня.

Уровень седьмой. По условиям задания – самостоятельное отделение под хвост, затем заднее сальто, потом переднее, развороты в воздухе вправо и влево на 360 градусов и разбежка. Новым элементом было переднее сальто, которое также с технической точки зрения не представляло сложности. В этот раз, прыгнув под хвост, я сразу же расслабился и прогнулся, приняв стабильное положение, после чего достаточно уверенно выполнил все задание. Все было стабильно, разве что переднее сальто получилось несколько с пируэтом. И если сальто на меня особого впечатления не произвели, то разбежка мне доставила неизгладимое ощущение полета. Еще не приземлившись, я уже понимал, что выполнил задание и получу разрешение на следующий уровень. Видеопросмотр прыжка показал, что я действовал правильно и достаточно уверенно. Для себя я решил, что сегодня же выполню еще один уровень, а если получится, то и заключительный.

Уровень восьмой. Принципиальное отличие данного уровня от предыдущих в том, что этот прыжок выполняется полностью самостоятельно, без участия инструктора, что накладывает дополнительную психологическую нагрузку. Было как-то страшновато и непривычно, что рядом нет того, кто может в любой ситуации прийти на помощь. Тут надежда только на себя. Задание было такое же, как и предыдущее, то есть выполнение заднего, затем переднего сальто, развороты вправо и влево на 360 градусов и разбежка. Про себя подумал, сделаю, что успею, все равно проконтролировать некому. Самолет начал разбег, рядом сидят спортсмены, и среди них я, совсем один, без такой привычной и надежной поддержки инструктора. В общем, все сами в себе и сами по себе, и среди них я такой же, как все. На ум, почему то приходят слова из песни моего любимого в детстве фильма «Последний дюйм»: «…какое мне дело до всех до вас, а вам до меня!» Порядок отделения всегда таков, что студенты AFF прыгают крайними (у парашютистов не принято говорить «последними»