Читать книгу Аврия. Первый курс - Вадим Гнаденберг - Страница 3

Пробуждение мое было мучительным. Настолько паршиво я не ощущал себя даже в больнице, куда попал после артобстрела. Меня тогда знатно поломало, по сути, в моем теле не осталось ни одной целой кости, но даже тогда я чувствовал себя лучше, чем сейчас. Что же со мной такого приключилось, что мне так хреново?

Хотя чего там гадать, последнее, что я помню, это скрип тормозов и сильный удар. Вот мое старое тело и бунтует по поводу такого к себе обращения. Только вот мне не дает покоя обеспокоенное лицо женщины, что я увидел, когда пришел в себя. Ну не похожа она была на медсестру, да и выглядела она несколько крупнее, чем я привык, да еще этот странный ее наряд.

А дальше у меня включились мозги. Как-никак я почти семьдесят лет проработал в конторе, и хоть к разведке я имею опосредованное отношение, но думать, а также проводить анализ я от этого хуже не стал. Сразу по своему состоянию от удара машины я чувствовал бы себя несколько по-иному, есть опыт, да и должен был быть закован в гипс. Тут же мое тело ничего не сковывало, да и ощущалось не так, как я к этому привык. Тут так сразу и не объяснить, но свое собственное старое тело я знаю хорошо. Еще бы, прожил в нем почти сто десять лет, успел изучить от А до Я.

Далее: место, а точнее кровать, на которой я лежал, не походила на больничную койку, от слова совсем. В свое время я довольно часто там бывал, и хоть последний раз был почти шестьдесят лет назад, но не думаю, что за это время что-то особо изменилось в этом вопросе. Так что я успел прочувствовать весь предоставляемый больничными койками «комфорт». Тут было нечто другое. Кровать была одновременно и жестче, и мягче. Такое ощущение, что я лежал на деревянной лавке, или топчане, поверх которого водрузили мягчайшую перину из гусиного пуха.

Воздух. Очень важный аргумент в пользу того, что я нахожусь не в больнице. Воздух в больнице стерилен, пахнет хлоркой и медикаментами. Здесь же воздух был очень спертый, да еще этот гнусный запах горелого жира, от чего дышать тут было очень сложно. Определенно я не в больнице, но где именно, я понять никак не мог. Что точно, так это не у себя дома.

Чтобы сделать окончательный вывод, достаточно было осмотреться, но с этим были пока большие трудности. Тело… не знаю, как бы это сказать, в общем, тело, которое я ощущаю, было настолько истощено, что у него не было сил даже открыть веки. Шевелить глазами под веками и то было тяжело, так что осмотр откладывается.

Из возможностей, которые у меня остались, был только слух, так как телом я почти ничего не ощущал. Вот я и обратился в слух. Опытному оперативнику, которым я и являлся, хотя последние тридцать лет и провел на пенсии, звуки могли сказать о многом. К примеру, доносившиеся до меня скрипы, издаваемые деревом, говорили о том, что как минимум пол в помещении деревянный, что в последнее время большая редкость.

Так я и лежал; сколько именно, сказать было трудно, но не меньше часа точно, прежде чем я услышал шаги. Судя по дробному стуку, шла женщина, возможно даже та самая, которую я уже видел недавно. Скрипнула дверь, и в комнату кто-то вошел.

Шаги стали тише и медленнее, но от того меньше их слышать я не стал. Вместе с открытой дверью в комнату сквозняком проник чистый воздух, от чего я непроизвольно сделал глубокий вдох. Это далось мне с трудом и болью, мое лицо скривилось, но буквально мгновение спустя боль отпустила. С притоком свежего воздуха у меня даже хватило сил, чтобы разлепить губы и даже попытаться попросить пить.

– Пи… – вот и все, что я смог из себя выдавить, и то еле-еле слышно.

Человек, который вошел в комнату, к этому времени успел подойти к кровати и склониться над ней, так что он мог услышать мой комариный писк. Но то, что произошло дальше, выбило меня из колеи почище машины, что меня сбила.

– Конечно, сынок, – тихо, но радостно и торопливо зажурчал надо мной голос женщины.

Это было настолько неожиданно, но при этом мое тело среагировало одновременно радостью, счастьем и тоской. Радость и счастье были вызваны чем-то мне незнакомым, а вот тоска была уже определенно моей, ведь моя мать умерла уже очень давно. Но это не помешало мне присосаться к кружке, что приставили к моим губам, и по глотке потекла прохладная и очень вкусная вода.

Но не успел я даже как следует напиться, как от переполняющих чувств меня накрыло с головой. И я вспомнил…

Вспомнил, как от удара машины мое тело со свернутой шеей отлетело метров на десять, с такими ранами не живут, это точно. Но не это было главным, а важными были воспоминания некоего а’Кана де Шена.

Этот самый де Шен, чье тело, оказывается, я занял, был мальчиком двенадцати лет от роду. Теперь понятно, почему та женщина, которая на поверку оказалась его, моей, нашей матерью, показалась мне несколько больше обычного. Так вот маленький Кан, как просто звала его мать, родился в семье потомственного барона. Его род давно обнищал, а если быть точнее, то никогда и не был богат, но сейчас было совсем плохо, и последняя надежда возлагалась на него. Вернее, на проснувшийся в нем слабый магический дар.

Но он был настолько слаб, что его родные, а именно отец и дед, достали где-то эликсир, который должен был помочь ему развить дар. Но как обычно и бывает, в стараниях своих они переборщили, и мальчик умер. Вернее, умер его дух, который сдался под напором тех мучений и страданий, что излились на него за два дня. Каким же образом мой дух, который отлетел от моего изломанного тела, оказался тут, совершенно непонятно.

Все это я осознал буквально за мгновение. Но в мое сознание продолжала вливаться информация. Информации было не так чтобы много, я за свою жизнь знал во много раз больше. Но информация была очень важна. Тут было всё: от начала осознания юного барона до момента его гибели. Знание языка и память о прожитой жизни.

От случившегося я впал в ступор, из-за чего вода, которая продолжала литься мне в рот, попала не в то горло, и я закашлялся. Судорожный кашель выгнул меня дугой, но на помощь мне пришла мать и, поддержав мое сильно исхудавшее за эти два дня тело, помогла прокашляться.

Информация, которая пронеслась в моем сознании, не была сторонней, она была частью тела и стала частью меня. Так что женщина, которая сейчас аккуратно укладывала меня обратно на постель, теперь уже определенно была моей матерью. Чему я, а именно дух или сознание, кому как больше нравится, столетнего старика, был несказанно рад. Вот никак я не ожидал, что, разменяв вторую сотню лет, обрету мать.

Выпитая мною вода придала моему телу достаточно сил для того, чтобы приоткрыть глаза и улыбнуться. Увидев мои глаза, она сначала немного отстранилась, а потом махнула рукой и тоже улыбнулась.

– Спа-си-бо, – медленно и по слогам, ранее на незнакомом мне языке, произнес я.

– Все хорошо, мой дорогой. – По лицу женщины скатилась одинокая слеза. – Теперь все будет хорошо.

Отвечать я ей не стал, да и толком не смог бы, сил было еще недостаточно, чтобы вести беседы. Вместо этого я просто склонил голову, уткнувшись щекой ей в руку, да так и застыл, радуясь давно забытым ощущениям. Так мы просидели полчаса, после чего мать погладила меня по голове и собиралась уже выйти, как я собрал все оставшиеся у меня силы и произнес:

– Ок-но. – Хорошо, что слово было короткое, на что-то более длинное просто не хватило бы сил.

– Ты хочешь, чтобы я открыла окно? – спросила она, повернувшись ко мне.

В ответ на это я только медленно закрыл и открыл веки.

– Хорошо, – произнесла она и, сделав несколько шагов по комнате, она подошла к плотным бархатным шторам. Отдернув одну из штор, она потянула на себя маленькую форточку. Само окно было затянуто слюдой и не давало видеть, что там с той стороны, но хотя бы давало достаточно света.

– Отдыхай, дорогой, – произнесла мать, перед тем как выйти, – я зайду к тебе ближе к обеду, принесу бульон.

Сказав это, она прикрыла дверь, за которой сразу раздался дробный стук каблучков. Я же смежил веки и наслаждался чистым воздухом. Дверь закрывалась не плотно, под ней была щель, вот в комнате и образовался сквозняк, который довольно быстро очистил воздух в комнате. Долго лежать просто так я не мог, двигаться тоже, по своему физическому состоянию, но при этом думать мне ничего не мешало.

Итак, что мы имеем. А имеем мы много чего непонятного. Первое и самое главное, я старик ста девяти лет каким-то магическим образом оказался в теле молодого барона. Да ладно, сам факт переноса уже был фантастичен, а уж то, что я оказался на совершенно другой планете, где есть полноценная магия, просто кружит голову.

Ладно, в сторону эмоции, давай по порядку. Я оказался в мире Аврия, так его называют местные. Мир магический, на уровне развития нашего средневековья, с учетом наличия магии, конечно. Так что это только условно похоже на наше средневековье, тут все несколько по-другому, в общем, есть свои тонкости, но примем за основу именно так.

Тут помимо людей, есть еще и куча других, скажем так, «фантастических» рас. Перечислять их не буду, тут их достаточно много, как «классических», если брать за основу наши фэнтези-романы, так и свои уникальные, хоть могу и ошибаться, может, и таких уже в книгах описывали.

Сам же мир огромен, настолько огромен, что в нем можно поместить как минимум четыре наши Земли. Карта мира представляла собой четыре больших материка и кучу мелких и не очень островов. Было, правда, четыре острова, которые по размерам были как наша Австралия, но здесь они считались именно островами. Мелких же островов вообще никто не считал, тут их было что-то около пары десятков тысяч, и это только приблизительная цифра. При этом в расчет не берутся клочки суши, которые были меньше пары километров в диаметре.

Молодой барон Кан, как и его предки, вот уже пару тысяч лет жили на материке под названием Атрор. Его размер был сопоставим с Евразией плюс Африка. Сам материк был поделен на множество королевств, даже три империи имеется, которые по своим размерам могли заткнуть за пояс любую из земных империй.

Так вот юный Кан жил в вольном баронстве Шен. Это была их родовая земля вот уже второе тысячелетие. По размерам баронство было не маленькое, наверное, как Краснодарский край или Ростовская область. Но расположено баронство было весьма неудачно. Но пока оно входило в состав великой империи Атрор, в честь которой и был назван материк, то еще как-то развивалось. Но вот после распада империи баронство начало приходить в упадок, и вот уже последнее столетия оно кое-как сводило концы с концами, а вместе с ним и семья де Шен.

Дело в том, что земля баронства была со всех сторон зажата кольцевыми горами. Земля внутри кольца гор была в большинстве своем каменистая и почти не пригодна для земледелия. Сами горы были пустышкой, тут, кроме пары тощих медных жил и не менее тощей железной жилы, больше ничего не было, ну кроме камня и белого мрамора. Правда, мрамор был не самого высокого качества, так что на их земли никто и не зарился, так как брать тут было особо нечего.

Да чего там говорить, за всю свою историю баронство де Шен смогло основать всего несколько поселений да столицу баронства. Правда, столица – это гордо сказано, деревня в полсотни домов, вот и вся столица, да три деревни в еще полусотню домов на все три, вот и все баронство де Шен.

Сами же бароны де Шен были славными воинами, редко посредственными магами, но совершенно никудышными землевладельцами. Единственный доход, на который и жило все баронство, это мраморный карьер. В среднем этот карьер приносил полсотни золотых в месяц, редко когда семьдесят. Вот и весь доход баронов.

Теперь понятно, почему убранство комнаты, в которой я находился, хоть и претендовало на роскошь, но было уже потертое и местами обветшало. Понятное дело, откуда взять деньги на ремонт, если тут едва хватало на жизнь и на оплату работы немногочисленной прислуги. Этот дом находился в столице баронства, деревне Кронт, и выглядел более-менее пристойно. А вот на что был похож родовой замок баронов, что находился буквально в паре километров от деревни, страшно было подумать, там уже давно никто не появлялся.

Вот и вся, если коротко, история молодого барона де Шен. Нет, в ней было еще что-то интересное и познавательное, но это все пока могло подождать, мне же нужно оценить немного другую сторону этого мира, а именно магическую. А все дело в том, что там, на теперь уже далекой Земле, я занимался исследованием магии. Да-да, не смейтесь, именно магии, и кое-что в этом понимал.

Ах да, совсем забыл представиться, меня, а вернее мой дух, зовут Скворцов Виктор Степанович. Я подполковник в отставке, бывший куратор 17-го отдела разведки. Мой отдел занимался поиском и анализом всего паранормального. И я могу вас заверить, если бы вы знали, что именно удалось узнать моему отделу, то были бы не настолько скептически настроены.

Если быть кратким, то на Земле тоже есть магия. Просто в какой-то момент нашей истории развитие нашего мира пошло не в ту сторону, и магия начала исчезать из него. Но полностью исчезнуть она не могла, только если с самой планетой. Просто магический фон на Земле снизился настолько сильно, что люди его не замечают, вот и все.

Хотя еще рождаются люди, которые с рождения более подвержены магическому восприятию фона, по-простому маги. Таким был и ваш покорный слуга. Скажу так, не все уличные маги шарлатаны и действительно обладают разными способностями. Моей же, скажем так, «врожденной» способностью было магическое зрение. Оно давало немногое, по сути, оно позволяло мне только видеть магические потоки и места силы.

Слава всем богам, что мой дар открылся сразу, а магический фон Земли был слабым, так что я почти ничем не отличался от обычных детей. Да и честно, я считал, что так видят все люди, а потому не обращал поначалу на это внимания. Да и не из болтливых я товарищей, честь и хвала отцу, он у меня из разведки, а потому с детства учил меня меньше говорить и больше наблюдать, слушать, думать и анализировать.

Так вот, когда я осознал, что вижу несколько больше, чем все остальные люди, я начал искать ответы. В этом мне помогали советы отца, который натаскивал меня с самого детства. Так я вышел на некую контору, которой в итоге и отдал всю свою жизнь. Там мне и рассказали, что мой дар далеко не уникален и один из самых распространенных. Единственное, чем он (и я соответственно) выделялся, так это его силой. Мои глаза видели лучше, чем у кого бы то ни было.

Отдел, в который я попал, был одним из самых молодых в разведке, но курировался непосредственно Сталиным, а потому хорошо финансировался. Во время Второй мировой мы на равных соперничали с Аненербе, знатно им мешая. За время службы я побывал во всех уголках родины и нашей планеты, и чего мы только ни видели.

К примеру, многие техники йогов, которых мы долгое время изучали, были направлены не просто на развитие тела, но и на аккумулирование внутри тела энергии. Нам даже удалось создать формулу знаменитого фаербола. Правда, эффект его использования был мизерный, а на создание его нужно было потратить кучу энергии, которой и так была нехватка. Низкий магический фон Земли сильно ограничивал наше поле деятельности.

Я настолько погрузился во все это, что мимо меня прошли такие понятия, как личная жизнь и семья. А итогом моей работы стало то, что в возрасте семидесяти пяти лет меня выперли со службы, а отдел закрыли, так я встретил мир после перестройки 1998 года. Саму перестройку я заметил только после резкого снижения фондов на исследования.

Когда меня выгоняли со службы, отдел не просто закрыли и распустили, а погребли со всеми открытиями. Мне как последнему главе отдела присвоили внеочередное звание подполковника, подарили «Ниву» да отправили помирать на мизерную пенсию. Просто так уходить на пенсию я не пожелал, поэтому быстро, по старым связям пробил себе корочку лесничего да отправился за Урал.

Там, еще в начале восьмидесятых, одна наша экспедиция нашла так называемую точку силы. Вот туда я и отправился. Карабин, ружье, два пистолета с парой цинков патронов, немного вещей, битком забитая машина с прицепом, заполненным самыми важными (для меня лично) данными, что успел собрать отдел. Это все, что я смог взять с собой, прежде чем исчезнуть. Бежал я не зря, за бывшими работниками отдела была открыта охота, я остался последним.

Домик в глубине леса, до ближайшего поселения и цивилизации порядка полусотни километров по бездорожью. То, что мне нужно. Я вырос в те времена, когда охота и кузня были нормой жизни и проживания. А долгие годы, проведенные не в тиши кабинета, а можно сказать в поле, не позволили обрасти жирком и потерять сноровку, ведь чего только в походах ни бывало.

Так я и жил вдали от всех. Пока не набрел на то самое место силы, о котором в свое время скрыл все данные. Сам я в той экспедиции не был, так что не имел ни малейшего представления о месте, кроме его примерного расположения. В данных местах, что покрывали основания гор, я нашел небольшую поляну, образованную между двумя небольшими отрогами гор с отвесными стенами. Это место я искал специально. Хоть я и знал, где конкретно начинается место силы, но оно было достаточно обширным, а мне нужен был его источник.

Стоит пояснить, что именно в моем представлении является местом силы. Так вот, мое понятие не особо отличается от общепринятых и известных, это место с повышенной концентрацией энергии. Находясь в пределах места силы, гораздо быстрее можно было восстановить свой собственный внутренний источник и даже развить его. Но вот у каждого места силы есть свой источник, и вот его-то я и хотел найти больше всего. Хотелось узнать, что именно наполнило этот лес энергией.

И спустя всего два года я наконец-то его нашел. На этой поляне, которая была всего метров десять в диаметре. Но уже на подходе к нему можно было понять, что это рукотворное место. У входа на поляну, прямо из камня, из которого состояли местные горы, были довольно искусно вырезаны два идола. Хотя нет, не идолы, охранники, судя по их виду. Оба были в чем-то наподобие кольчуги и шлемах, в руках держали копья и щиты. Причем щиты у них были в разных руках и расположены так, чтобы они смотрели из прохода, а копья наоборот вдоль прохода наружу.

Пройдя тогда впервые на эту скрытую поляну, я увидел чарующую картину. Почти идеально круглая площадка, на которой, кроме яркой и идеально ровной травы и одного странного деревца, больше ничего не росло. При этом само деревце росло на скалистом выступе, который образовался за счет того, что откололся кусок горной породы.

Это деревце приковывало взгляд своей необычностью. Оно было маленьким, всего метр в высоту, и настолько корявым, что своим видом напоминало знаменитый бонсай. Вот только нежно-розовый с серебряными прожилками цвет листьев, почти как у цветущей сакуры, был не единственным, чем еще отличалось это деревце. Резной лист был очень похож на дубовый, как и единственный желудь, что висел на этом деревце.

Но самой главной особенностью, правда ее могли увидеть только такие люди, как я, было то, что это деревце выглядело для меня просто объятым пламенем из энергии. Этот поистине феерический костер не просто горел, он пульсировал. Не часто, где-то раз в час или около того, и вот каждый раз, когда происходила пульсация, за пределы стен, которые образовывали горы, пробивался густой поток энергии. При это плотность внутри кольца из стен была самой крепкой из всех, что я когда-либо видел. Энергия же просто переваливалась через стенки и медленно растекалась по лесу.

Тогда, в первый раз, я чуть сознание не потерял, опьянев от обилия энергии. Впоследствии я провел там много времени и смог даже развить свой источник, да так, что тот шар огня, который мы раньше использовали только как зажигалку, стал получаться у меня уже раза с пятого. Да и мощность его подросла очень и очень сильно.

За те тридцать лет, что я провел вблизи источника, я смог не только хорошо сохраниться, но даже улучшить свое состояние, так что на вид мне и не дашь сотни с гаком лет. Но это все было мелочью. Исследовав источник, я сделал несколько открытий.

Первое: деревце, что росло там, не было с Земли. Да-да, вы не ослышались, оно было родом не с Земли, откуда точно, не могу сказать, но точно не с нашей планеты. Вторым открытием была вязь рун, что опоясывала деревце. Они были выбиты прямо на камне и за неизвестно сколько лет даже не стерлись. Эти руны не были похожи не на один из известных древних рунических языков. Скорее, что на основе этих рун были созданы все остальные, так как общие черты были в каждом из языков.

Главным же моим открытием, вернее даже не так, – подарком для меня стали желуди. Тот первый желудь, что я увидел в свое первое посещение, просто упал мне на ладонь, стоило мне только подойти к деревцу. За тридцать лет он так и не пророс, а я его так и таскал с собой в специальном мешочке на шее, вместо символов веры. Но вот через год на дереве вырос еще один желудь, и всего за неделю после того, как упал мне в руки, он пророс.

Дальше все стало просто. Я высаживал пророщенные саженцы в лесу, а вокруг них выкладывал камни с высеченными на них рунами. С каждым новым деревцем магический фон в данной местности рос и уплотнялся, что не могло меня не радовать.

Деревья я тоже сажал не абы как, а применяя все накопленные мной знания и опыт. В итоге, если посмотреть на эту местность сверху, к примеру из космоса, и подсветить все высаженные мной деревья, то получится шесть кругов, последний в сотню километров. Высаживал я их не просто так, а в строгом порядке вымеряя каждое место на карте, чтобы каждый круг был на самом деле печатью. Печатью самой мощной, когда-либо созданной людьми для защиты, спасибо, великий Соломон, за науку.

Через неделю после того, как я высадил последнее дерево в первом круге всего в километре от источника, случился инцидент. Я как лесничий исправно исполнял свои обязанности и знатно гонял браконьеров, а в этот раз как-то не углядел. В итоге я их прогнал, но они все-таки смогли завалить медведицу, оставив двух медвежат без мамки.

Они совсем мелкие были и без мамки не прожили бы и неделю. Но и у себя я их оставить не мог, ко мне должны были приехать с проверкой. Вот я и отнес их к источнику, куда собирался носить им еду, а как пройдут все проверки, забрать. Только этого ничего не потребовалось, источник взял над ними опеку, а они выросли в очень сильных их защитников, ну и мне потом помогали всяких по лесу гонять, особенно когда я круги расширял.

На последнем круге, помимо прочего, я между высаженными деревьями закопал большие валуны с рунами, что точно копировали рунический круг вокруг источника. Причем полностью, я это в прямом смысле даже с ориентацией по сторонам света соотнес. Не знаю, что именно помогло, но именно в этом круге, не выходя за его пределы, стала накапливаться энергия. В итоге получилось большая «поляна», за пределы которой начнет вырываться энергия только после того, как внутри нее скопится критическое ее количество. Надеюсь, это все в будущем поможет Земле восстановить магический фон. Жаль, что этого я так уже и не узнаю.

Так, к чему я завел весь этот разговор, о своем прошлом и прошлом молодого барона? В магии, как вы поняли, я немного разбираюсь, не так как местные, но тоже кое-что умею. Но, во-первых, сразу обращу ваше внимание на две главные странности. Это то, что вместе с моим духом передался и мой дар, то есть я и тут вижу силовые энергетические линии. Во-вторых, в моей руке, которая была скрыта под одеялом, был зажат мешочек, и этот мешочек я очень хорошо знаю, так как проносил его с собой на шее почти тридцать лет.