Читать книгу Группа смерти. Детективы - Вадим Голубев, Вадим Вадимович Голубев - Страница 2

Евгений Анатольевич Стародубцев был профессиональным мошенником. Началось с молодых лет, когда он перебрался после армии в Большой город и нанялся там дворником. Тогда со сводным братаном Мишей Кильманом взяли напрокат магнитофон «Комета». Пропили его. Думали: «прокатит». Не вышло. Как ни меняли они места работы, а дворникам «при коммунистах» давали комнатуху где-нибудь в подвале, довольно быстро нашла их советская милиция. Был суд, был срок – пять лет лишения свободы. Оказалось, «на зоне» жить вполне можно. Кормили не хуже, чем в армии. К тяжелому физическому труду Жека Стародубский, такое «погоняло» дали парню в исправительно-трудовой колонии, привык. На коленях перед лагерной администрацией не ползал. С реальными бандитами «в бутылку не лез», но и не пресмыкался перед ними. Отбывавшие сроки аферисты взяли молодого зека под свое крыло. Правда, посмеивались: «Мы за дело сюда попали, а ты по глупости! Постигай тюремные университеты! „Откинешься с зоны“ будет тебе нормальная, денежная работа».

Выйдя из лагеря, Жека оказался в совсем другой стране, где свободно ходили доллары, магазины ломились от зарубежных товаров, а по улицам рассекали машины иностранного производства, прозванные в народе «иномарками». Для публики попроще работали палатки с недорогими изделиями. Там же кучковались бабки, торговавшие барахлишком, оставшимся от прежних времен, тусовались бомжи с битыми мордами, опухшие от пьянства бомжихи с фингалами под глазами. Для них была вольница. Не надо работать, всегда пьяные. Правда, жить приходилось где попало и жрать что придется: либо найденное в отбросах, либо уворованное в лавчонках. Женька же с тоской смотрел вслед дорогим машинам, рулившим в них упакованным дамам и господам. Пошел по адреску, данному корешами еще «на зоне». Там спросили, почему нет наколотого на пальце перстенька?

– Ребята не посоветовали, – ответил Жека. – Говорят: «Нам – мошенникам с ними никак нельзя. Увидят татушку, даже последний лох доверять не будет.

– Правильно сказали! Сегодня отсыпайся, завтра на работу!

Началась работа. Стародубский ходил по магазинам и лавчонкам. Покупал мелочевку, расплачивался фальшивыми банкнотами, получал сдачу настоящими рублями. В конце дня отдавал выручку хозяевам. Пару раз обыскали: не присвоил ли чего? Не присвоил. Через какое-то время купили приличный прикид: костюм с галстуком, рубашку, полуботинки. Стал Жека оперировать крупными подделками. Машинок, отличавших фуфло от «реального бабла» тогда еще не было. С рублей перешел на доллары и немецкие марки. Впаривал их торгашам. Случалось, выдавали пачки с сотнями австралов – аргентинских денег, вышедших из употребления лет пятьдесят назад. Их парень выдавал за австралийские доллары. Убалтывал торговцев, показывал им газету с курсом валют. Давал сто австралов, получал сдачу российскими деньгами как с сотни австралийских баксов. Проходило. Женька даже научился говорить с акцентом, вставляя английские слова, кося под австралийца. Потом Евгения Анатольевича сфотографировали и через несколько дней принесли паспорт со штампом о регистрации в Большом городе. Предупредили, чтобы не шибко им тряс, поскольку документ фуфлыжный, а дом, в котором якобы Жека прописан, снесен много лет назад. Тогда же парню справили спортивный костюм с кроссовками, дабы не шибко изнашивал спецодежду. Даже временами водили «девок» – престарелых проституток, отдававшихся по дешевке, чтобы как-то заработать на жизнь. «Девки» были ленивые, не желавшие трудиться как следует. Не о их дряблых телах с целлюлитными конечностями мечтал парень долгими, лагерными ночами. Но терпел до поры, до времени. Пока не освоится в Большом городе, не станет работать на себя, а не на дядю. После стали давать Стародубцеву паспорта потерянные или украденные у похожих на него молодых людей. С ними Евгений Анатольевич ехал в банки, брал кредиты на огромные суммы. Тогда еще банки не очень копались в подноготной заемщиков, проверяя достоверность удостоверявших личность документов, не требовали поручителей. Правда, занятие было опасным, нежели простое «кидалово». В случае чего банковские мордовороты-охранники могли сделать инвалидом, затем сдать ментам. А там по новой: следственный изолятор, суд, «зона». Женька потребовал платить десять процентов с каждой аферы. Сказали:

– Жирно будет, харя треснет!

Сошлись на пяти процентах. Минус стоимость жилья, да долг за купленные «наряды». Однако и это была неплохая сумма, чтобы открыть счет в банке, поесть не дешевой забегаловке, а в недорогом ресторане, коих открылось немеряно, заглянуть в бордель с молодыми девчатами из российской глубинки, Молдавии, Украины, не ломившими за труды и не ленившимися «в койке».

Потом к старому аферисту Мюллеру, прозванному за сходство с актером Броневым в фильме «Двенадцать мгновений весны», на которого «пахал» Жека заскочил худощавый, лысенький, похожий на хищную птицу мошенник по кличке Цепь. О чем-то потолковал с хозяином.

– Теперь, Женечка, будешь работать с ним! – кивнул на гостя Мюллер. – Ему такие, как ты нужны.

– Собирайся! – тоном, не терпящим возражений, приказал Цепь. – Поживешь по-человечески – в отдельной квартире. У меня этого добра хватает.

Стародубцева с его барахлишком, умещавшимся в спортивной сумке, отвезли куда-то на окраину, в обшарпанную «хрущобу», в прокуренную, ободранную однокомнатную малометражку. Кинули на продавленный топчан, как оказалось с клопами, застиранное, пожелтевшее от времени постельное белье. Ткнули в допотопный холодильник с початой бутылкой водки и нехитрой снедью.

– Покушать на первое время, – сказал новый хозяин. – Когда начнешь зарабатывать – купишь, что душе угодно. А зарабатывать ты начнешь с завтрашнего дня.

Цепь занимался черным риэлторством. Скупал квартиры у обедневших интеллигентов, да у пропившихся маргиналов. Годилось все: хоромы в «сталинских» домах и розово-кирпичных «райкомовских» постройках, в дышавших на ладан зданиях, доставшихся от «проклятого царизма», однотипных, подпорченных временем строениях, возведенных при Хрущеве с Брежневым. Задачей Жеки было под видом покупателя «убалтывать» стариков и алкашей. Последних также поить «паленым» суррогатом. Подсовывать жертвам договоры о купле-продаже жилья. Интеллигентам давали какую-то мелочь, хотя те подписывали договоры на совсем другие суммы в рублях или долларах. Пропойцам выставляли ящик водки. Тем и ограничивались. Когда же дедки и бабульки видели, что их жестоко обманули, кидались в милицию, квартиры уже были проданы по второму или третьему разу лохам, разбогатевшим по воле случая, и искавшим куда вложить капитал. Эти покупатели в соответствии с законом являлись «добросовестными приобретателями» и не подлежали к привлечению ни к уголовной, ни к материальной ответственности. Одним из таких «приобретателей» стал Стародубцев. Ему даже справили новый, настоящий паспорт с регистрацией в квартирке, куда его поселили. Провернув несколько сделок, Женька обратился к Цепи, запросил десять процентов от сделки.

– Жопа слипнется, – получил ответ. – У меня другие масштабы, нежели у Мюллера. Трех процентов хватит! Да и то, когда долг отработаешь.

– Какой-такой долг?! – возмутился молодой жулик.

– А ты знаешь, сколько я Мюллеру за тебя отстегнул? Много! Ксиву тебе настоящую справили. Регистрацию в Большом городе оформили. Немеряно пришлось ментам отвалить! Кормлю-пою. Тоже «бабок» стоит. Вот, еще деньжата. Купи новый прикид и «колеса» (обувь – жарг.)! А то ботинки ты истоптал, да и разжирел здесь. Костюмчик стал маловат. Вид получается непрезентабельный… Расходы на тебя у меня в блокноте записаны. Буду списывать по мере заключения тобой договоров со старлом, пьянью, прочими лохами.

Если работа на Мюллера была крепостным правом, при котором оставались деньжата, то «пахота» на Цепь оказалась рабством – за труды всего лишь не очень жирно кормили, время от времени ставя дешевой бутылку водки, да давали кров над головой.

– Когда же эта хрень кончится?! – метался по квартирке Жека, коему хотелось и девок, и посидеть в ресторане. – А не кинет ли Цепь, когда долг отработаю? Запросто! Не только с квартиры с голым задом наладит. Запросто может «замочить»!

Раньше «замочили» Цепь со всеми его подручными. На глазах у Жеки. Мошенники подъехали на паре машин к подъезду, где обретался Стародубцев. Курили, ожидая, пока он спустится. Вдруг рядом резко тормознул «Джип». Из него по компании резанули автоматными очередями. Затем поверженным «риэлторам» дали контрольные выстрелы в головы, и умчались. Женька, видевший все это в окно, затаился. Не открыл на звонки и стук в дверь прибывшим на место происшествия ментам. Потом пошелестел документами в хранившейся у него папке. Оказалось, ему принадлежат четыре квартиры, из них одна – «сталинка». Так, было записано в договорах купли-продажи. Правда, со «сталинкой» пришлось тут же расстаться. Вечерком к нему пожаловали мордовороты и низенький, щупленький восточный человек. Когда не прореагировал на звонки, открыли дверь отмычками. Дали в морду, представились:

– Мы от Папы Карло.

Папу Карло Жека знал еще по «зоне». Вор в законе, коему прочили место «смотрящего» по Большому городу, когда «откинется с зоны». Срок истекал вместе с женькиным.

– Знаем мы, что тебе Цепь хату в «сталинском» доме в центре оставил, – сказал восточный человек. – Перепишешь сейчас ее на меня. Нотариус ждет на улице, в «тачке».

– Что еще за хату? – «включил дурака» мошенник.

Снова получил в морду и ногой по печени, когда упал на пол.

– Бейрут! Может, эту аферню в лес отвезти и посадить голой сракой на муравейник? – лениво спросил один из подручных восточного человека.

– Зачем на гниду бензин тратить? – возразил другой. – Утюг ему на брюхо поставим и включим. Потом яичницу сделаем – яйца его на раскаленную сковородку положим.

– Не надо в лес! Я и Бейрута, и Папу Карло знаю! – взмолился проходимец. – Все подпишу! Сам срок мотал!

– Значит, порядок знаешь: делиться надо! В «общак» с доходов отстёгивать, помогать тем, кто сидит. Как говорят русские: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся!» Может быть и тебе еще «грев» понадобится.

Привели нотариуса – роскошную деваху в брильянтах. Она достала из дорогого портфеля дарственную на имя некого Карапетяна Ованеса Андраниковича, известного в определенных кругах под кличкой Бейрут.

– Вот, и хорошо! – удовлетворенно кивнул кавказский человек. – Проблемы будут – обращайся! Цепь нам дорогу перешел. Не хотел делиться, клиентов отбивал, несколько хороших сделок сорвал. Так-то! А за тебя Мюллер вписался, просил не губить.

Заперев дверь после незваных гостей, Жека задумался: как быть дальше? Внезапно ему в голову пришла неплохая идея. Правда, для ее осуществления требовались приличные деньги. Несколько дней ушло, чтобы продать заезжим провинциалам «двушку» на окраине. Переехать в другую «двушку». Сдать клоповник, в коем оказался по прихоти Цепи, паре китайцев. Затем в многочисленных бесплатных рекламных газетах появилось объявление: «Сингапурскому рыболовецкому флоту требуются рыбаки и матросы. Обучения не требуется. Зарплата от 2000 долларов США в месяц». В офис, арендованный в центре Большого города, повалил валом народ. Прощелыжного вида девчата, нанятые Стародубцевым, валились с ног от усталости, отвечая на беспрерывные звонки, принимая загранпаспорта, якобы для оформления сингапурских виз и деньги пятьсот долларов от каждого претендента за оформление документов. Никому не приходило в голову, что островное государство окружают Малайзия, Индонезия, Филиппины, граждане которых пошли бы вкалывать за куда меньшее жалование. Наиболее дотошным наученные Женькой девахи отвечали:

– Сами сингапурцы рыбу очень любят, но трудиться в море не желают. Предпочитают сидеть в офисах за компьютерами. Граждане сопредельных государств требуют за работу не меньше трех тысяч долларов в месяц. Посчитайте сами: на каждом российском рыбаке сэкономят тысячу баксов. С тысячи человек – сто тысяч! И это за один месяц! А контракт с вами заключается на год. Да и вам неплохо. За двенадцать месяцев двадцать четыре тысячи долларов. При этом бесплатное питание, плюс каюта на корабле. Не надо тратить деньги на жилье!

– И всей тысяче там найдется работа? – удивлялся кое-кто.

– Найдется! Даже еще потребуются люди. Посольство оформляет нам визы быстро, без всяких очередей. Правда, эти услуги стоят денег. Сумма – немаленькая, но окупается за месяц. Кстати, вот паспорта ваших коллег с визами, – девицы показывали документы с фуфлыжными печатями, не имевшими никакого отношения к тем, что проставлялись посольством города-государства.

– Когда можно вылететь?

– Мы отправляем людей группами. Так, принимающей стороне легче встречать и размещать на судах рыболовецкого флота. Как только соберется группа мы вам позвоним.

Подождав, пока наберутся деньги от тысячи доверчивых людей, Женька рассчитался с девчатами и смылся, не заплатив за аренду. Согласно документам, владельцем фирмы числился один из лишенных Стародубцевым жилья маргиналов, либо догоравший от «паленого» бухла в полузаброшенной деревне, либо почивавший в болотной трясине, куда его определили подручные Цепи. Зато деньги аферист забирал у подчиненных наличными и складывал на свой банковский счет. Прихватил он с собой и несколько паспортов похожих на него мужчин. Оформил на них кредиты в банках. На несколько месяцев, пока уляжется шум, смотался в Таиланд, оттуда в Камбоджу, Лаос, Вьетнам, Малайзию, куда россиянам был открыт безвизовый въезд. Оттянулся там по полной в ресторанах, дорогих притонах. Потом покрытый южным загаром вернулся в Большой город. Пожаловал за квартплатой к китайцам. В однокомнатной квартире уже обретался десяток гостей из Дальнего Зарубежья. Хата была прокопчена, загажена, из сломанного в туалете бачка непрерывно лилась вода.

– Нет денег, хозяин! – нагло ответил китаёза, коему согласно договору Женька сдал квартиру.

– У такой своры и нет денег?! – возмутился обманутый аферист. – Когда будут? Когда заплатите?

– Когда-нибудь заплатим. У нас все на участкового мента уходит. Ему «башляем». Уходи! Не то участкового вызову. Сядешь! Я ему приведу девять свидетелей, что ты меня избил.

Четверо «косых» взяли хозяина «покоев» под руки, вышвырнули из квартиры. Пришлось идти к Бейруту. Тот послал бригаду амбалов, поехал сам. Китайцы пробовали отмахаться приемами кун-фу. Дюжие мордовороты по-простому «вырубили» их мощными ударами, погрузили в фургон. За городом, на бывшем колхозном поле нашли цистерну из-под горючего. Запихнули туда гостей Большого города. Бросили горящий факел. Запахло паленым мясом, послышался глухой вой.

– Люблю повеселиться! – хмыкнул Бейрут. – С тебя за услуги!

Ованес Андраникович набрал на мобильнике, показал высветившуюся на экране сумму. Жека крякнул, отдал пачку долларов. Еще одну привез следующим утром, когда открылся банк. Осталось немного, но хватило на следующую аферу.

Россия начала подниматься с колен, понемногу оправляться от ельцинской разрухи. Потекли в страну зарубежные капиталы, стали открываться офисы иностранных фирм, заработали заводы, заводики, мастерские. Ну а Стародубцев дал объявления о том, что в офис международной корпорации требуются помощники в возрасте от двадцати пяти до семидесяти лет. Кто же не хочет сидеть в уютном офисе и нажимать пальчиками на клавиши компьютера? Правда, для того, чтобы начать работать, требовалось пройти платное обучение. Ушлые провинциалы, узнав о плате, поворачивались и уходили. Зато большегородские старички и старушки скрупулезно записывали в тетрадки муть, излагаемую бывшими преподавателями экономических вузов, изгнанными за взятки, пьянство, связи со студентками. Мечтали пенсионеры: когда же, наконец, начнется работа, окупится плата за обучение, потекут рекой большие деньги? На вопросы об этом девицы-менеджеры курсов отвечали:

– Мы уже открыли четыре торговых площадки. Сейчас ищем помещение для пятой. Трудовой договор, запись в трудовую книжку? Мы работаем на транснациональную корпорацию! Там свои законы и нет никаких трудовых книжек! Да и зачем вам запись? Скоро вы начнете получать столько, что никакие записи с печатями вам будут не нужны!

Старло, близкое к окончанию «учебного заведения» свысока поглядывало на новичков. Тем еще предстояло пройти курс наук, а они уже совсем скоро начнут получать вожделенные деньги, вырвутся из нужды, заживут на широкую ногу, помогут детям-внукам. Однако «новая торговая площадка» не открывалась из недели в неделю, из месяца в месяц. Кое-кто понял, что долгожданной работы не будет никогда. Побежал с жалобами.

– Вас никто не заставлял платить за обучение! – отвечали бывшим «студентам». – Оснований для возбуждения уголовных дел по факту мошенничества не имеется.

Лишь публикации в прессе остановили поток желающих трудиться в «международных фирмах». Евгений Анатольевич не приуныл. Закупил множество комплектов спецодежды. Дал объявления в газетах наборе работников на складах. Жалование предлагалось хорошее и выплачивалось оно сразу после отработанной смены. Будущим сотрудникам складов рассказывалось о том, что они будут работать с сигаретами, спиртными напитками, парфюмерией, бытовой химией. Потянулись не только старики, но и молодежь, люди средних лет, коих манила не столько перспектива получить деньги сразу и сейчас, сколько возможность поворовать ходовые товары, продать из по «сходной цене». Правда, прежде чем начать работать надлежало купить комплект спецодежды, не очень дешево, но и не очень дорого. Народ шел на это в предвкушении поживы. Потом оказывалось, что новый склад еще не открылся, а на имевшиеся пока нет вакансий. Разумеется, никаких складов не было и в помине. Зато Стародубцев купил себе квартиру в новом, «элитном» доме, обзавелся средней руки иномаркой, купив предварительно водительские права, мотался на Кипр с его безвизовым въездом, Черногорию, полюбившийся Таиланд. В отличие от «старья» публика моложе начала скандалить, обвинять в «кидалове», требовать возврата денег за бесполезную униформу. С такими разбирались «бычки» Бейрута. Выводили из заведения, наиболее агрессивным «выписывали в репу», приговаривая:

– Тебя – дурака никто не заставлял покупать шмотки. Ты их успел поносить, теперь за рвань «бабло» требуешь. Ты сам – кидала низкий.

Как-то «быки» не успели. В лом было срываться с места, лететь на разборку. А Евгений Анатольевич схлопотал по башке. Он явился к Бейруту с жалобой и фингалами вокруг глаз, словно темно-синими очками.

– Бейрутик, за что я отстёгиваю?! – спросил он. – Мне теперь две недели на работе нельзя показаться.

– Нам твоя отстёжка все равно, что для тебя три копейки, – поморщился Карапетян. – Пацанов оштрафую. Подумаю, как их еще наказать. Потому что в самой Библии сказано: «Кто не верен в малом, не верен и в большом».

Выйдя от Бейрута, Стародубцев решил перекусить. Уже в машине глянул на себя в зеркало.

– С такой рожей даже в дешевый кабак не пустят. В самый задрипанный бордель тоже не пустят. Из магазина «Азбука вкуса» тоже попрут…

Заскочил в «Пятерочку» там видели всяких покупателей, особенно приходивших за опохмелкой к открытию. Достал все-таки из «бардачка» темные очки, привезенные по лету из Доминиканы, дабы избежать «сочувственных» вопросов от алкашей в надежде, что им подадут на выпивку. «Отоварился». Дома раскидал покупки по полкам холодильника, вытащил бутылку дорогой водки «Севрюга». Выпил полстакана, закусил красной икоркой, плюхнулся на диван, закурил. Взгляд Евгения Анатольевича скользнул по странице рекламной газеты. С нее предлагали услуги многочисленные экстрасенсы, народные целители, знахари, колдуны, ведьмы.

– Сколько же вас, аферисты и аферистки! – хмыкнул Жека и заработал мозгами. – Вот бы всех их, б… ей, собрать под одну крышу. Какие «бабки» заработать можно! Все равно с курсами, да складской торговлей надо «завязывать». Сегодня менты на эти дела сквозь пальцы смотрят. Завтра по статье сто пятьдесят девять УК Российской Федерации «Мошенничество» заметут. А у меня не просто мошенничество – мошенничество в особо крупном размере, совершенном группой лиц по предварительному сговору. Хоть судимость с меня снята, в ментовских компьютерах болтаюсь. Следовательно – рецидивист. Значит, огребу максимальный срок лишения свободы. Вовремя интересная тема нарисовалась! А так называемые пациенты все равно передохнут и жаловаться никуда не пойдут.

Больше в тот день он не пил. Подсчитывал, во сколько обойдется аренда кол-центра, сколько платить «ясновидящим» и прочим, прикидывал, где и как их найти. Утром потопал в «Пятерочку» в сопредельном микрорайоне. Быстро нашел забулдыжного дедка, собиравшего на четвертинку. Завязал разговор, показал из-под очков фингалы, сказал, что надо полечиться. Взял литр водки. Дедок, оказавшийся вдовцом, пригласил «полечиться» к себе. Окосел старый с половины стакана. После второй половины захрапел, раскинувшись на продавленном диване. Стародубцев стер с початой бутылки отпечатки пальцев. Вторую бутылку забрал с собой, вдруг еще пригодится. Затем прошелся по дедушкиным карманам. Выгреб из них паспорт. Ради него и связался со старпердом. Потом заскочил к нотариусу Оксане, которая в свое время оформила дарственную на «сталинку» для Бейрута. Девица уже несколько лет оформляла Стародубцеву договоры на аренду помещений, куплю-продажу недвижимости и движимости. Работала хорошо, четко, грамотно. Недаром бандиты вели через нее имущественные дела. Положил Евгений Анатольевич на Оксану глаз. Сводил в дорогой ресторан. После предложил заехать к нему или к ней, попить кофейку. Получил ответ:

– Меня, Женя, после ресторанов трахают люди с совсем другими капиталами. Пока я тебе не по карману. А по делам звони! Всегда помогу!

Помощницы Оксаны в два дня подыскали Стародубцеву помещение в кол-центре, оформили все необходимые документы, зарегистрировали, разумеется, на дедка фирму. Даже дали объявления в газете о приеме на работу лиц, обладающих экстрасенсорными способностями, дипломированных врачей, знахарей, народных целителей. Когда в первый рабочий день Евгений Александрович появился на новой месте, зазвонил мобильник.

– Жека! Больничный больничным, а комплекты спецодежды заканчиваются. Срочно нужна новая партия, – сообщила менеджер, оставленная «на хозяйстве» на время «болезни» главы фирмы. – Кроме того, срок аренды истекает. Хозяин помещения спрашивает: будем ли продлевать и когда внесем плату за текущий месяц? Да еще пара пропойц требуют, чтобы мы вернули им деньги за униформу, поскольку уже три месяца работы на складе не даем, все «завтраками» кормим. Подогнал бы «быков», чтобы пьянь турнули.

– Все, все решу! И «быков» подгоню, и назавтра поставку новой партии «спецухи» закажу, и вопрос по аренде с платежами улажу! – пообещал мошенник.

Затем вытащил симку из мобильника, выбросил ее в форточку, в сугроб. Вставил новую. Он, конечно же, не собирался никого вызывать, ничего не заказывать, ничего никому не платить, включая уже бывших подчиненных – хабалистых молодок. Все договоры в свое время были заключены по паспорту сорокалетней алкоголички. В случае чего – вопросы к ней! Ну а явятся менты или «крутые» – девки тут же разбегутся. Кто на другой конец Большого города, кто – вообще домой, в российскую провинцию. Будут лишь костерить Жеку-мошенника, проклинать его, лелеять планы мести. Ничего этого Евгений Анатольевич не боялся.

Лишь появились объявления в газетах, повалил народ. Молодые люди с нагло-пронзительными глазами, хитрющие девицы, плутоватые бабки – колдуньи и прорицательницы, народные целители всех возрастов. Показывали дипломы о высшем образовании, купленные в подземных переходах, удостоверения докторов медицинских наук, приобретенные там же, разноцветные грамоты с огромными, как правило, золотыми печатями. Женька требовал, чтобы работники правильно говорили по-русски. Особенно те, кто вел первоначальный прием граждан по телефону и скайпу, распределял их по «специалистам». На эти должности брал учительниц русского языка и литературы. Платил сдельно – процент от общей выручки с обманутых клиентов-пациентов.

– Сколько бы вы хотели у нас заработать? – спрашивал он новичков.

– Ну, тысяч триста…

– Напишите эту сумму большими цифрами и постоянно держите ее перед глазами. Постоянно думайте о ней и заработаете!

Со временем аппетиты подручных возрастали. Триста тысяч сменяли миллион-полтора, а кое у кого – все три. От жаждущих получить исцеление отбоя не было. А лечили мошенники все: рак всех видов, СПИД, болезни позвоночника, любые недуги внутренних органов, инфаркты, инсульты и так далее. Снимали сглаз, порчу, «венец безбрачия», возвращали мужей женам, привораживали любимых, отвращали злых людей, приносили богатство. Работали по фотографиям, скайпу, телефону. При этом многие безнадежные больные почувствовали облегчение. Болезни отступили от них. Разумеется, срабатывала сила самовнушения. Именно она заставляла организм мобилизоваться, подавить на время недуг. Полетели хвалебные отзывы в Интернет, различные рекламные приложения, на кабельные каналы телевидения. Новые люди за большие, а то и очень большие деньги ломились за помощью к подручным Стародубцева. Конец у всех был один: болезни возвращались, скручивали бедолаг с новой силой, и уже быстро сводили их в могилы. На сетования родни умерших проходимцы говорили:

– Надо было постоянно у нас лечиться, а ваш муж (жена), отец, (мать) и так далее прекращали курс, как только почувствовали облегчение. Разумеется, в такой ситуации мы бессильны!

Пройдохи знали особенность нашего человека: лишь только болезнь отступит – прекращают ходить по врачам, прекращают лечиться вообще. К тому же, если лечение стоит огромных денег, а их требуют все больше и больше. В результате – больной сам виноват в своей смерти. В такой ситуации у родственников жертв аферистов не возникало даже мысли куда-то идти, жаловаться, и тем более добиваться возбуждения уголовных дел.

Дела фирмы сразу же пошли в гору. Счета Жеки, теперь уже и в офшорах росли как на дрожжах. Он купил-таки «сталинку», некогда «подаренную» Бейруту. Сам Ованес Андраникович переехал в элитный дачный поселок, прозванный еще «при коммунистах» Царским селом. Стародубцев вел дела строго. Лично являлся к началу рабочего дня – к одиннадцати часам. Жестоко штрафовал опоздавших хоть на минуту. Знал: мошенников надо держать строго. Оттого подручные ходили по струнке, пресмыкаясь перед главарем, донося на подельников, чтобы выслужиться. Все же временами выходили недоразумения. Нанял как-то Евгений Анатольевич пару цыганок – для пробы. Проработали бабенки – потомственные ясновидящие день. Свалили, предварительно порывшись в столах коллег. Пара девиц заявила, что у одной украли на пятьдесят тысяч, у другой на тридцать. Женя хорошо знавший, что не доверявшие никому аферисты, если и оставляют без присмотра, то лишь какую-то мелочь, ответил:

– Да, ладно, девчата, заработаете. Лохов в России на сто лет вперед запасено! А не нравится – валите мошенничать в другое место.

Тем не менее позвонил цыганкам по мобильнику, сказал, что воровать у своих нехорошо и надо вернуть стыренное.

– Приезжай к нам в табор! Обязательно вернем! – получил ответ с наглым хохотком. – Только ты перед этим хорошо жопу вымой и зубы почисти, а то парни у нас уж больно горячие.

Через полгода гадалки снова появились в Большом городе. Предсказывали будущее, снимали порчу, навораживали деньги на съемной квартире, о чем Евгений Анатольевич узнал из объявления в газете. Послал к ним «быков» от Бейрута. Те потом показали фото в смартфоне. На них цыганки были с синяками под глазами.

– Эти, что ли? – спросили Жеку.

– Эти…

– Вот, что мы с ними сделали! – показали следующие фотки, на которых вместо лиц были сплошные кровавые месива с перепуганными заплывшими глазами. – Мы им морды в жопы превратили, руки поломали, все что можно из внутренностей отбили. Инвентарь их колдовской весь изломали. Насиловать не стали – не по понятиям. Вообще-то какие они ясновидящие? Мы им в дверь звоним, а они спрашивают: «Кто там?»

Пять лет к ряду Жека процветал. Решил открыть еще один кол-центр, где работали бы только «медики» – бывшие медсестры с фальшивыми дипломами врачей, да пара отставных фельдшеров, выдававших себя за профессоров медицины. Туда же Стародубцев планировал отправить «народных целителей», знахарей. В главном офисе хотел оставить экстрасенсов, колдунов с ведьмами, всевозможных магов. За этими глаз да глаз нужен! В прошлом году один такой «гипнотизер» снял в ночном клубе, арендованном под корпоратив, тершуюся в заведении проститутку. Расплатился с ней банкнотами из «Банка приколов». Аферист – и есть аферист! Качать права сутенеры вместе с «братками» явились в фирму. Принялись требовать от Евгения Анатольевича денег за услуги девки, плюс компенсацию морального ущерба, во много раз превышавшую стоимость работы. Пришлось звонить Бейруту. Тот разъяснил «потерпевшим», что к чему. Те извинились перед Жекой, а пацана забрали с рабочего места. Избили как собаку. Заставили перевести деньги по смартфону с банковского счета на мобильник одного из сводников. Тем временем по приказу Евгения Анатольевича в пластиковый пакет кинули провонявшие ботинки «гипнотизера», его чашку и чайную ложку, нестиранный свитер, полбанки дешевого кофе. Все это Стародубцев швырнул едва державшемуся на ногах парню, коего даже не пустил назад в здание.

– Ты уволен! – бросил Жека и повернулся к столпившимся в дверях подручным. – Все праздничное настроение, гад, испортил! Следующий новогодний корпоратив проведем после рождественских каникул! Так, будет отныне! Чтобы учились вести себя культурно!

Грянуло очередное 30 декабря. Половина «сотрудников» взяла отпуск, чтобы до нового года разъехаться: кто «на малую родину», кто на дешевенькие курорты Таиланда или Египта. Сам Евгений Анатольевич собрался в Доминикану. Проводит подчиненных по домам, проконтролирует, чтобы не стали отмечать праздник на рабочих местах, не повредили по пьянке арендованную технику или что еще хуже – устроили пожар – и домой! Там уже ждал упакованный чемодан. Такси было заказано. Потом двенадцать часов перелета и празднование Нового года в ресторане пяти-звездного отеля. Полетят дни под горячим солнцем, в ласковой воде Атлантического океана, в окружении молоденьких мулаточек и темно-коричневых негритянок из сопредельной Республики Гаити. Хотя Евгений Анатольевич перепробовал все своих подчиненных, на отдых их не брал. Взял как-то в Египет, да в Турцию (там проститутки дорогие и страшные). Потом одна из девиц попыталась затащить его в ЗАГС, другая вообще решила, что она главная в фирме. Пришлось уволить обеих.

По случаю предпраздничного дня работа шла фиговенько. Жека даже решил отпустить народ пораньше. Зазвонил один из его смартфонов.

– Алло! – поднес трубку к уху мошенник.

– Что тяжело, тварь, дышишь? – спросил его незримый собеседник. – Боишься, что за твои дела ответ держать придется?

– Это, что за б… базарит? – возмущенно выдохнул Стародубцев, давно уже отвыкший от такого обращения.

– Ну, какой ты на хрен ясновидящий? – прозвучало некогда слышанное мошенником. – Не знаешь: кто с тобой говорит. Не знаешь, что сейчас умрешь. Бабах!

Евгений Анатольевич увидел, как вместе с креслом поднимается в воздух. Как из разверзнувшегося пола вырвалось, растеклось по помещению пламя, покрывшее повалившихся со стульев пацанов с девчонками. Как из пола поднялся огненный гриб, охвативший Жеку. За собственным воем, он не услышал визга и предсмертных воплей подручных, грохот взрывной волны.