Читать книгу Тупо пьесы - Вадим Климов - Страница 3

Действующие лица:

ПАПА, Петр Ильич, солидный мужчина.

МАМА, Вера Ивановна, женщина с характером.

СЫН, Илья Петрович, оловянный.

НЕВЕСТКА, Просто Варвара.

ВНУК 1, Илья Ильич, художник концептуалист, студент юрист.

ВНУЧКА, Ольга, выпускница колледжа.

ДОЧЬ, Надежда, беременная.

ЗЯТЬ, Сергей, он же Сартыкпай Бурханович, строитель.

ВНУК 2, Остап, старшеклассник.

ГОРНИЧНАЯ, Любовь Алексеевна, послушная женщина.

СТОРОЖ, Владимир Владимирович, бывший полковник.

Картина 1.

Большая гостиная.

ГОРНИЧНАЯ. Чай подавать? (Пауза.) Вера Ивановна!? Чай готов. (Пауза.) Петр Ильич!? Чай. Пора выходить к чаю. Время пить чай.

МАМА. Одну минуту, дорогуша. (Входит в гостиную.) Ты совершенно права, время пить чай. Подавайте. Петр Ильич выходи! Я бы хотела сегодня чай с жасмином, мне, кажется, он подойдет к сегодняшнему настроению. Ты не против милочка? Петр Ильич! Заставляешь ждать. Он будет просто крепкий черный чай без сахара. Какая хорошая погода. Раздвиньте, голубушка, шторы, но окно не открывайте, там скучно. Петр Ильич, мы ждем! Как хорошо. Сегодня какое то доброе настроение. Как ты думаешь может к чаю подать ликер? Или не стоит? Милая моя, как прекрасно. Петр Ильич, это переходит все границы приличия!

ГОРНИЧНАЯ. Может он занят?

МАМА. Да!? Предположим. Это его извиняет. Подождем, никуда он не денется почитает и выйдет. Что нового?

ГОРНИЧНАЯ. Погода.

МАМА. Я заметила, ты не внимательная, моя дорогая. Что еще?

ГОРНИЧНАЯ. Расцвели кактусы, завяли фикусы. Время пить чай. (Входит Петр Ильич.)

ПАПА. Простите, что заставил ждать, чай это чудесно. Я так сегодня доброжелателен, что пожалуй выпью чая с молоком. Как думаешь, мне не повредит молоко? Захотелось чего-то необычного.

МАМА. Странное конечно желание, чай с молоком пьют в степи или англоманы недоделанные.

ПАПА. Душечка, я буду чай с молоком.

МАМА. Ну ты помнишь, что чай в молоко, а не наоборот.

ПАПА. Не помню.

МАМА. Подай, пожалуйста, горячее молоко.

ПАПА. И пшеничное печенье.

МАМА. А мне принесите зефир.

ГОРНИЧНАЯ. Все? И не лопните пожалуйста. Как пожелаете. Сию минутку.

ПАПА. Прекрасно, спасибочки.

МАМА. Идите милочка. (Горничная уходит.)

ПАПА. Хорошая погода. Они заминировали 38 школ и 13 больниц. Это же крупная акция, отвлекли столько полиции. Эвакуировали детей и больных, в чем смысл?

МАМА. Дорогой это подготовка к чему- то большому.

ПАПА. Скажешь тоже? Но я соглашусь, это не пьяный подросток, это не школьные хулиганы.

МАМА. А может проверка?

ПАПА. Думаешь свои?

МАМА. А если партизаны?

ПАПА. Мы же не в Америке?

МАМА. Тут куда не плюнь везде Гондурас?

ПАПА. Раскачают лодку, как пьяные матросы в одна тысяча девятьсот семнадцатом году, а потом навалятся, выйдут подростки и полный Титаник или Oberburgermeister Haken человек и пароход..

МАМА. А когда гвардия станет мочить этих гаврошей по одному в уборных, поднимутся родители. Во всем ты видишь происки. Дорогой, ты прелесть, ты такой сильный, ты бы смог из-за меня подраться?

ПАПА. Милая – родная, я за тебя любого вызову стреляться.

МАМА. Сразу стреляться?

ПАПА. Не понимаю мордобоя, какая необходимость махать кулаками. Только стреляться благородно, утром на морозе или в тумане, когда над рекой встает солнце и мир так красив, чтобы чертовски не хотелось умирать в такую хорошую погоду. Чтобы все напоминало о том, что жизнь прекрасна, а ты сейчас упадешь с пробитой башкой из-за пустяка, из-за какой-то женщины, из-за бабы, прости господи.

МАМА. Не чертыхайся всуе.

ПАПА. Да бог простит, мы же сейчас будем пить чай. Я волнуюсь. Если меня спросят что будет после полковника, что сказать?

МАМА. Во-первых сними очки и протри их, это даст время вспомнить и сосредоточиться. Во-вторых, это красивый жест умного человека. Можешь глянуть на собеседника с прищуром, чтобы он понял, что ты тоже понял. Понял?

ПАПА. Понимаю?

МАМА. Конечно понимаешь, но тот, кто спросил будет понимать, что его тоже понимают Игра такая.

ПАПА. А сказать-то что?

МАМА. Сделай паузу и изящно уходи от ответа, если нельзя молчать, начни говорить о том, что тебя тревожит.

ПАПА. Да. А что меня тревожит?

МАМА. Футбол.

ПАПА. Ну какой же футбол? Он в нем не бум бум, он же хоккеист.

МАМА. Очень просто. В лоб. Тебя спросили, что вы скажите полковнику если встретитесь? А ты скажи, что спросишь его, за кого он болел за Динамо Киев или Динамо Тбилиси? Это разрушит все стереотипы и ты на шаг впереди. Умно, тонко, со скрытым смыслом, пусть гадают, что ты имел в виду.

ГОРНИЧНАЯ. Чай господа.

МАМА. Благодарю.

ПАПА. Спасибо любезная.

ГОРНИЧНАЯ. Владимир Владимирович передали цветы. Куда поставить.

МАМА. В кабинет Петру Ильичу, да дорогой?

ПАПА. В спальню к Вере Ивановне, да милая?

ГОРНИЧНАЯ. Императорские пионы мадам.

МАМА. Оставьте их в передней.

ПАПА. Желтые тюльпаны, вестники разлуки.

МАМА. Белые розы, беззащитны шипы.

ГОРНИЧНАЯ. Пионы, господа.

МАМА. Да, я поняла. Спасибо. Может включить музыку?

ПАПА. Стравинского?

МАМА. Милочка поставьте Весну.

ПАПА. Плач пророка.

МАМА. Ну – ну.

ПАПА. Какой вкусный чай.

ГОРНИЧНАЯ. Сначала?

МАМА. Сначала пожалуйста.

ГОРНИЧНАЯ. Чай подавать? Вера Ивановна!? (Пауза.) Чай готов. (Пауза.) Петр Ильич!? Чай. Пора выходить к чаю. (Пауза.) Время пить чай.

МАМА. Оригиналка однако, дорогушечка.

ПАПА. Не смешно, тупо квн какой-то. (Горничная ставит музыку и выходит.)

МАМА. Думаю Любовь Алексеевна и Владимир Владимирович любовники.

ПАПА. Если только тайные.

МАМА. Конечно тайные. Если явные, то это сожители.

ПАПА. Страдальцы.

МАМА. Как?

ПАПА. Любовь изворотлива, любимая.

МАМА. Ох уж эти страсти.

ПАПА. А снег идет, а снег идет.

МАМА. Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.

ПАПА. А как же служба?

МАМА. Пойду на собрание жильцов, буду ругать управляющего, ничего не делает прохвост, а деньги пропивает. Записалась на укладку, а вечером в библиотеку на концерт поэзии.

ПАПА. Ну и ну.

Длинную прядь наматывая на палец,

Реку холодную пересекая вброд,

В летнее солнце, слезы стирая, пялясь

И забывая, кто первым из нас умрет,

Трогая ступнями пепел дороги длинной,

Лямку вернув на выжженное плечо,

Я оставалась вечной – читай: любимой,

И потому не думавшей ни о чем…

Помнишь эту поэточку с чёлочкой, так бы ее, эх, за уши бы и оттаскал. Лапочку.

МАМА. Если хочешь, можешь пойти со мной.

ПАПА. Правда, можно?

МАМА. Если обещаешь, не обниматься с молодыми поэтессками и не щипать их за попки.

ПАПА. А что там еще делать?

МАМА. Хлопать в ладоши.

ПАПА. Это печально.

МАМА. Будешь некрасиво себя вести, я перестану брать тебя в приличные места.

ПАПА. Я занят, у меня совещание, планерка, обед с подрядчиком, кофе с заказчиком, работа с документами, заседание совета, взятка, баня, девочки.

МАМА. После взятки сразу в библиотеку.

ПАПА. Драгоценная моя, а как же карьера, или считаешь мне пора на заслуженный отдых?

МАМА. Не переживай я очень успешная пенсионерка, у меня все есть и боюсь с твоими перспективами у меня может не остаться тебя.

ПАПА. Конечно библиотека.

МАМА. Взятки. Взятки? Взятки гладки. Думаю надо купить дом в Сибири. Записать на внуков. По моему логично.

ПАПА. Зачем в Сибири?

МАМА. А где будем скрываться, если начнется?

ПАПА. Думаешь, начнется?

МАМА. Надо думать.

ПАПА. Будем стоять до последнего, будем защищаться, я буду биться как лев, как барс, как тигр и леопард на баррикадах. Это мое, я нажил, моя жизнь, не трожь, рожа.

МАМА. Да ты, друг мой, Петр Ильич плохо спал. Надо перед сном гулять и не прислушиваться к эху. Нам отрежут голову, как куренку. Вот сторож наш, Владимир Владимирович и отрежет. Думаешь, тут кругом интеллигентные люди, ты смертельно заблуждаешься. Под чутким руководством интеллектуалов недовольных режимом, менеджеры среднего звена пойдут весело с матерными песнями громить усадьбы, фабрики и склады. Вот что я скажу, в погребе не отсидишься.

ПАПА. Ох мама, мама. Желаю быть погребенным на святой земле.

МАМА. У кремлевской стены?

ПАПА. В деревне, рядом с храмом. Едешь по России матушке, стоят колокольни пустые да заброшенные, сторожат они покой умерших в славные времена. А в другие времена мужики валили церкви по всей стране нашей огромной, да свалить не смогли. Теперь старушки по кирпичику восстанавливают, платят с пенсии попам на аренду дома божьего, на том и стоим, мужики громят, а бабы по сусекам скребут.

МАМА. И?

ПАПА. Да, конечно. И голод и холод выносит.

МАМА. Еще.

ПАПА. Идет эта баба к обедни пред всею семьей впереди. Сидит, как на стуле,

двухлетний ребенок у ней на груди. Как тонко раскрыл великий русский поэт тему сисек. Есть женщины в русских селеньях. Гляну из окна автомобиля, а по улицам все пестрохвостые девчушки скачут. Глянешь на нее, она уже не стрекоза, а все пляшет и пляшет. Все выпендривается и выпендривается. Вся так и эдак, все еще ягодится. Права ты матушка, Вера Ивановна, в Сибирь. Какая тут жизнь и мороз не мороз, а слякоть, и небо не небо, а бетонная плита и снег напасть, а не радость крестьянину. Друзей заведем.

МАМА. Может кроликов

ПАПА. Одни знакомые уже хотели кроликов разводить, посчитали, нерентабельно получается, если только хвостики в театры поставлять, да много ли на Руси этих театров, и Хефнер помер. Друзей заведем, буду с ними о жизни говорить. Сядем, прости грешного, поставим самовар и будем решать, кто виноват и что делать. Я бы конечно всех расстрелял к едреной фени, нечего мелочиться. Прям ядерной ракетой в голову. Враг он и есть враг, или ты его, или он тебя, а все остальное демократическая мутотень. Только сила, только железная рука способна вытащить мир наш из болота либеральной педарастии, как Мюнхгаузен. Где это видано, чтобы мягкий царь поставил железный престол? Царь – он как отец жесткий и как батюшка справедливый. И конец твердый.

МАМА. Остепенитесь.

ПАПА. А что это ты мне рот затыкаешь печеньками? Дальше Сибири не сошлют, ею государство приросло дальше некуда, там новая вольница, там у человека ширь природная, а не эта суета столичная да болотная тошнота. Всех не сошлют, даже Сахалин не резиновый это еще Чехов сказал. Это сибиряки страну от фашистов спасли и от Наполеона спасли и от китайцев ваших спасут. Еще узнаете какая сила – Сибирь. Как отберем у вас нефть и газ.

МАМА. Это ты лиха хватил.

ПАПА. Пожалуй рановато, что-то я. Может на остров?

МАМА. Там по судам затаскают, никакой спокойной старости, адвокаты замучают. А в Сибири река, поля, тайга, 300 км от ближайшего аэропорта и шоссе вовнутрь Монголии. Кто нас там искать будет. Да и цены другие. Я купила на ярмарке себе оренбургский платок, а тебе чуни расписанные под Гжель.

ПАПА. А это еще кто такие?

МАМА. Голова ты городская, непутевая, типа угги, а надо было брать пимы или унты.

ПАПА. В Ялту, к Чехову.

МАМА. Дался он тебе, меланхольный. Тогда в Анапу, там до Стамбула 700 миль морем. Купим дачу и запишем на внуков.

ПАПА. А им не жирно будет?

МАМА. Рискнем. Когда все ломанутся самолетами из Сочи, мы незаметно, без очереди, на посадку, в крутой бакштаг, в бок нам крымский фен, прошмыгнем в Босфор.

ПАПА. Надо к славянам курс держать. Да ладно тебе нагнетать, день такой хороший. Может обойдется? Да, конечно, обойдется, ну что тут такого, кого-нибудь уволят, наглых посадят, что дура она совсем что ли?

МАМА. Влюбился как мальчишка, совестно даже перед соседками, столько девок ходит кругом, а вы на эту фигушку запали, заказать ее что ли?

ПАПА. Я тебе закажу, я так закажу, что век свободы не видать, не тронь дочь демократа, она привилегии впитала с молоком матери, она плоть от плоти наша, стыдливо вороватая. Ну глянь на полковника, разве они не одной крови? Блеклые. Так что ни-ни. Да и что твои космоэнергетки могут? Говорят у нашего три ряда защиты, в первом колдуны, во втором шаманы, а в третьем ведьмы красавицы, поэтому его и не женят, боятся, что они из ревности порвут его на сувениры. А наша красавица сама кого хочешь проклянет, та еще чернокнижница.

МАМА. Это ты зря на меня бочку катишь, зря ты так высоко взял, надорвешься мой дорогой. Ты плохо знаешь наших йогинь, наши такое могут, что их ведьмам и не снилось. Глупости все, какая разница, будет шторм или не будет, а соломку подстелить надо. Значит, постановили, будем два дома брать один в Сибири, другой у моря. Детям объявим на праздник. Потрудись, родненький мой, побеспокоиться и не забудь позвонить Фунту.

ПАПА. Как пожелаешь моя дорогая.

МАМА. Разве мы не идеальная пара?

ПАПА. Однозначно, потому что мы любим друг друга.

МАМА. Нет.

ПАПА. Потому что мы доверяем?

МАМА. Нет.

ПАПА. Потому что мы семья.

МАМА. Нет.

ПАПА. Тогда не знаю.

МАМА. И я не знаю почему, но чувствую. Надо доверять чувствам. Тебе лучше своим не доверять, ты часто заблуждаешься. Сам посуди, зачем ты сел в первый ряд на докладе о повышении надоев? Ты понимаешь что-нибудь в надоях? Или когда тебя спросили, когда ждать резкого роста, ты что сказал?

ПАПА. Весной?

МАМА. Батюшки, ну банально, сказали бы, как только наметится прогресс. А все оттого, что ты человек настроения, почувствовал радость и ляпнул очаровательную глупость, а не разобрался. А надо было что?

ПАПА. Пройти молча?

МАМА. Правильно муженек – лапочка. Не открывайте рта, не выходи из залы. Пожалуй можно убирать. Накрошили-то? Какая смертная скука за окном? И сторожа не видно, а он есть, метет и гребет. Любочка. Забирайте.

ПАПА. Любаша, вас матушка кличет! Надо ей передник поменять, этот совсем не модный, как в столовке. Ты спроси у подруг, что там сегодня носят, выше колена или прозрачный, а то мне кажется мы все еще в прошлом веке. (Входит горничная. Пауза.)

МАМА. Любезная, кому стоим? Извольте убрать, пожалуйста.

ГОРНИЧНАЯ. Уже шуршу.

ПАПА. Чай удался на славу. Сенкю.

МАМА. А тебе душечка, какой передник хочется?

ГОРНИЧНАЯ. Низкий поклон вам за доброту вашу, мне бы черный, траур у нас. Барсик помер.

ПАПА. Траур, дружок, у вас, а не у нас. Скоро дети приедут, а наколку мы вам закажем жемчужную у самого Арциновича.

МАМА. А почему не черный, очень даже будет изысканно смотреться, черные кружавчики, крылышки на бретельках и в ансамбль с наколкой, одна большая пуговка – жемчужина на кармашке. Вот тут ниже пупка. Миленько.

ПАПА. Думаю слишком игриво, представь, подойдет она ко мне, а я так пальчиком по жемчужине дрынь дрынь, не солидно как-то. Так что только наколка, а на день победы поменяет на пилотку.

МАМА. Добренький какой, папик. Пошевеливайся, дорогой.

ГОРНИЧНАЯ. Желаете еще что-нибудь, господа хорошие?

ПАПА. Разве она не прелесть, где ныне такую покладистую девку сыщешь, разве только на Филиппинах? А по Руси широкой от моря до моря одни халды невоспитанные в татуировках похабных, да в стрингах красных идут глаз не опускают, на мужиков зыркают, все норовят им на шею сесть, а можно будет, коль разрешат, так и на рожу со всего срама плюхнется. Прочитаешь вечером модный роман и думаешь, есть в жизни счастье или все через труд да извращения, через страдания? Почему счастья надо добиваться и добывать? Почему господь не всем вешает его при рождение полной мерой? Эх, сказал бы я ему все, да не гневи бога. Убоялся матушка. А как вышел на трибуну, так и забыл все слова, кроме слова гавно. Смотрю на них и крутится в голове «Вот стою я перед вами простая русская баба». Председатель мне в спину дышит, чувствую, что распять готов. Правильно ты, сердечная супруга моя, давеча подметили, не могу я чувств своих распознать. Мне бы повернуться да плюнуть ему в глаза. А я стою, повел рукой перед собой и кричу. Гляньте братия, господа патриции, дорогие партийцы, что же это творится? Доколе нас уважаемых людей, последними словами поносить будут? И тут из меня Сорокин попер.

МАМА. Сурков?

ПАПА. Какой там. Из меня писатель попер, глыбой пророка встал. Я им, прям как на съезде, всю правду и сказал. Неча братия, разуметь их словеса поганые. Хотел сказать по – простому, гнобить их предателей, но вспомнил, что запретили эту терминологию в присутствие. Поддержали меня други, согласились, что сажать излишество, а рублем наказать следует. Рубь казне, два в уме. Можно, конечно, было бы и стерилизовать, но кто рожать будет. Наказывать надо неотвратимо, потому что нас не на помойке нашли, а избрали. Вот скажи любимая, ты меня избирала?

МАМА. Спросишь? Мы тебя всем селом избирали, все получили подарки которые просили, никого не обидели. Был один из новых, ему дедушка дом оставил, молодой еще недоумок, про коррупцию спрашивал. Ему сторож все объяснил, сказал, что коррупция у нас не наша, а если управляющий все деньги пропьет, что собрали на обрезку деревьев, то так и надо. Долго они спорили, Владимир Владимирович к нему даже на участок ходил. А тот не унимается, вопросы вслух задает, зачем нам деревья пилить, пусть как в лесу будет. Разве до такого дойдет, что мы не в лесу живем, а в цивилизации, мил человек. Но его считать не стали. А так все тебя избрали и дети наши и внуки, и горничная наша и сторож наш, и все сколько надо за тебя.

ПАПА. А кто они? Народ. И не надо спорить. Если уж все наши с нами, то это всё народ. Люблю я его, люблю смотреть как они чай пьют с вареньем, люблю парней исполнительных и понятливых, сказал им, они сделали, настоящие мужики, а не умники. Что на праздник пить будем?

МАМА. Советской.

ПАПА. Согласен, распорядитесь. Есть у меня к вам, расчудесная моя жена, предложение непристойное.

МАМА. Да что уж там, давай, говори, проказник.

ПАПА. Может погоняем сегодня балду? Поваляем дурака, а?

МАМА. О. Я то думала, что такое, а он. Ой, скажешь тоже, как тебе взрослому товарищу не стыдно такое предлагать? Ты ответственный руководитель, а думаешь о такой чепухе, как мальчишка словно. Не могу не признаться, что с возрастом, тоже иногда думаю откинуть условность, все эти надуманные приличия и броситься с головой, как бывало в девичестве, в разнузданное ничегонеделание. Выкинуть из головы всю белиберду, в которой клялась перед алтарем и с разбегу плюхнуться на кровать. Стыдно сказать, но так хочется весь день проходить в ночнушке и пинать по комнате подушки. Я же была девочкой.

ПАПА. Так что? Согласны?

МАМА. Достопочтимый муж, кукиш тебе, собирайся. (Встает и выходит.) И не забудьте мелочь на подаяние.

ПАПА. Мелочь у Владимира Владимировича в баночке, из нее нагребем. Люба! Одеваться. И снова я как в тумане осознаю последствия происходящей драмы и снова я в храме самопознания. Чистосердечные признания, слова раскаянья, но только для себя, перехожу из этого мира в иной и только Бог со мной. Бедный, какой глупый, маленький был мальчик. Любовь Алексеевна! Одеваться будем. (Входит горничная.)

ГОРНИЧНАЯ. Петр Ильич, обождите минутку, что вы как малыш, потерпите маленько, будет вам. Синюю или розовую сорочку одените сегодня?

ПАПА. Кто же синюю в выходной надевает, это для совещания, розовую, конечно, дурочка.

ГОРНИЧНАЯ. Розовую так розовую, а может сегодня не пиджак, а кардиган подать?

ПАПА. А что сегодня праздник есть какой?

ГОРНИЧНАЯ. А как же, неуч вы наш, большой праздник введение во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и сезонная распродажа в «Маркет вилладж глобал».

ПАПА. Тогда подай шапку соболью в честь такого, а матушке скажи, что пешком пойдем, пусть селяне видят. Пойдешь со мной, пакеты дам нести?

ГОРНИЧНАЯ. Коле велите, то подчиняюсь.

ПАПА. Хватит, говори нормально, мы же одни.

ГОРНИЧНАЯ. Тута одни не бывают, мы сызмальства приучены.

ПАПА. Ну смотри дурилка. Осерчаю?

ГОРНИЧНАЯ. Вы в туалет зайдите в церкви не топлено.

ПАПА. Да. Не обделаться бы к обедни, а то грех.

ГОРНИЧНАЯ. Господи, Петя, что у тебя в голове? Правда, как дите малое. Иди уже жена ждет. (Петр Ильич выходит.) Ок. Бузова.

(Голос.) Российская теле и радиоведущая, певица.

ГОРНИЧНАЯ Ок. Бузова песня.

(Голос.) Всего нашлось 29 ответов, первый: мало половины танцуй под Бузову.

ГОРНИЧНАЯ. Ок. Мало половины. (Звучит песня.)

Легче, проще

Уже не кажется так бесконечно без тебя

Ночи, хочешь

Мне наплевать, чего теперь ты хочешь без меня

В моей Вселенной ты был господин

И никого вокруг, только ты один

Но оказалось, что ты не незаменим

Я открываю мир других мужчин

Мало половин

Мало, мало половин

Мало половин

Мало, мало половин

Мало половин

Мало, мало половин

Я открываю мир других мужчин. (Входит сторож.)

СТОРОЖ. Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего… Эх ты… недотёпа!. (Уходит.)

Картина 2.

Прошло три месяца. Та же гостиная.

НЕВЕСТКА. Что пишут?

ВНУЧКА. Открывают ежегодную распродажу авиабилетов на летние направления!

НЕВЕСТКА. А куда это мы намылились?

ВНУЧКА. На Курилы.

НЕВЕСТКА. А хухры не мухры?

ВНУЧКА. Ни капельки. Будем рубежи защищать и морских ежей охранять от хищных ястребов.

НЕВЕСТКА. Они ежиков едят?

ВНУЧКА. Мам, они как паразиты, как саранча, все хватают на своем пути.

НЕВЕСТКА. Курилы это так далеко. Что мы скажем бабушке?

ВНУЧКА. Скажем, что я доброволец в лагере.

НЕВЕСТКА. Одна что ли?

ВНУЧКА. Бабушка поймет.

НЕВЕСТКА. Ты не боишься?

ВНУЧКА. Она же мне родная бабушка, это ты ее бойся. А меня балуют. Скажу что хочу, так тому и быть, Захочу заплачу, у меня возраст трудный. Так что, полечу куда хочу, иначе не видать им внучки, или покрашусь в зеленый. Хорошо-то как, наверное, я в бабушку пошла. Да?

НЕВЕСТКА. Точно не в меня. Глаза папины, нос мой, а все остальное чуждое нормальному человеку.

ВНУЧКА. Мамочка не переживай, я вырасту, пройду школу жизни и стану нормальной, как ты хочешь. Какой у папы пароль карты.

НЕВЕСТКА. Какой?

ВНУЧКА. Любой.

НЕВЕСТКА. День и год нашей свадьбы.

ВНУЧКА. Хитрый.

НЕВЕСТКА. Любовь Алексеевна! (Пауза. Входит горничная.) Любовь Алексеевна, куда вы поставили вазу с конфетами? Ребенок конфетку просит. Будьте так добры, принесите конфеты, всю вазу, пожалуйста. Ну что вам жалко? Что вы на меня так смотрите? Я вам ничего не сделала. Я только конфетку попросила. Хотите я сама встану, только скажите куда вы их спрятали. Добренькая Любовь Алексеевна, очень конфетку хотим, помираем. Сжалься над нами. Доченька проси.

ВНУЧКА. А где конфеты?

НЕВЕСТКА. Любовь Алексеевна прибрали и не дает.

ВНУЧКА. Люб!?

ГОРНИЧНАЯ. Пожалуйста, щас подам. (Выходит.)

НЕВЕСТКА. Сила.

ВНУЧКА.

Иуда

Иуда

Иуда

Иуда

Обстоятельно проблевавшись

В чьей-то в хате на Патриарших

Я вбиваю бычки в перила

Ожидая свой Киа Рио

Пусть такси шепелявит ретро

Мы с водилой раздавим пятку

И до дома доедем всмятку

Мухи в бокале вина

Что будет после меня

Мультики нового дня

Вряд ли разделят со мной

Кто из вас выдаст меня

Кто из вас выдаст меня

Кто из вас выдаст меня

Остыть не успеет косой

ГОРНИЧНАЯ. Конфеты. Оленька, барышня, вы просили конфетку.

ВНУЧКА. Маме дай.

Иуда

Люди липнут как козинаки

Будто лифт или Газенваген

Дорогуша, вы обознались

Мне не нужен психоанализ

Вы простите меня, утырка

Мне скучны ваша мелодрама

Ваша течка и ваша дырка.

ГОРНИЧНАЯ. Бери на здоровье.

НЕВЕСТКА. Большое спасибо.

ВНУЧКА. Где они?

ГОРНИЧНАЯ. Скоро будут.

ВНУЧКА. Люб, а в деревне хорошо?

ГОРНИЧНАЯ. А я не была в деревне.

ВНУЧКА. А ты откуда?

ГОРНИЧНАЯ. Здешняя.

НЕВЕСТКА. Я думала с Урала.

ГОРНИЧНАЯ. Сама ты с Урала.

НЕВЕСТКА. Простите Любовь Алексеевна, мне показалось, что такие умные, красивые женщины сохранились только там.

ГОРНИЧНАЯ. Может быть. На вашем болоте точно таких нет. Одни мымры, понаехали.

ВНУЧКА. А Вова откуда?

ГОРНИЧНАЯ. Прислали.

ВНУЧКА. Не местный что ли?

ГОРНИЧНАЯ. Тута таких еще при Мамае всех вырезали.

НЕВЕСТКА. А откуда привезли?

ГОРНИЧНАЯ. Много будешь знать, быстро умрешь.

НЕВЕСТКА. Извините, я больше не буду.

ВНУЧКА. А что дед говорит?

ГОРНИЧНАЯ. Это вы у Петра Ильича сами извольте, барышня, спросить, нам не велено, мы клялись не разглашать, присягали, подписку давали.

ВНУЧКА. Присядь, я тебя по секрету спрошу.

ГОРНИЧНАЯ. И вам, при всей любви моей и уважении, не скажу, хоть пытайте. (Входят Вера Ивановна и молодой человек, внук Илья Ильич.)

МАМА. Она обучена язык себе откусить, если пытать будут, старая школа. Так что отстань. Свободна, голубушка.

ГОРНИЧНАЯ. А конфеты?

МАМА. Пусть подавится.

ВНУК 1. Ба?

МАМА. Илюшенька деточка, присядь.

ВНУК 1. Ма?

НЕВЕСТКА. Бабушка сказала присесть, ты приседай.

ВНУК 1. Оль.

ВНУЧКА. Бабусечка, моя родненькая, хорошенькая моя, любименькая, не мучай братика.

МАМА. Ольга, свет очей моих, радость моя. Да кто же посмеет мучать моего внука, мой бог, родненького, золотого моего. Я же голову откушу по пояс. Я его воспитываю, а не мучаю. Методы у меня тиранские, но эффективные, за 20 годков лбу давно, а он менжуется. Я дело предлагаю. Поставим его директором и гуляй Вася.

ВНУК 1. Я художник.

НЕВЕСТКА. Он художник, он ранимая творческая личность.

МАМА. Кто-то что-то сказал? Люба, принеси хлопушку, быстро.

ГОРНИЧНАЯ. Сию секунду. (Выходит.)

НЕВЕСТКА. Он так думает.

ВНУЧКА. Мал еще думать.

МАМА. Молодец Олечка. И дед так считает. Ты против деда?

НЕВЕСТКА. Против Петра Ильича, лучше в сумасшедший дом на принудительное лечение.

МАМА. Она знает. (Входит горничная с теннисной ракеткой.)

ГОРНИЧНАЯ. Вы просили, Вера Ивановна, подойдет?

МАМА. Поставь в угол. Видела я этих художников. Ты на бабку как на дуру не смотри. Бабке делать нечего, она от совета ветеранов билеты получает и всякую фигню смотрит. И все в вашем искусстве нынешнем понимает. Закончишь университет, станешь адвокатом и рисуй себе хоть светлое будущее и слава КПСС, хоть Хокусай с Шишкиным. Дед о вас думает, ночей не спит, переживает как вам все устроить, чтобы у вас все было, как у людей. Старается на старости лет, сил не жалеет, бюджет пилит как каторжный, взятки гребет, как раб на галерах, а вы не цените.

ВНУЧКА. Я ценю.

МАМА. Одна ты у нас надежда и опора. Согласен?

ВНУК 1. Что?

МАМА. Деду за ужином скажешь, что согласен. А то он тебя в Сибирь пошлет. Была у нас такая идея, да переиграли. Повезло тебе.

НЕВЕСТКА. Не жалко вам их?

МАМА. Люба, подай мне инструмент.

ВНУК 1. Ба.

ГОРНИЧНАЯ. Я вам его под рукой положу. Как понадобится, только ручку протяните.

ВНУЧКА. Луч. Мам, ты прям луч в темном царстве.

НЕВЕСТКА. Что ты, я во веки веков предана мужу и семье, я всю себя отдам за семью. Как же так можно на родную свекровь наговаривать. Она же мне мужа воспитала, в вас души не чает, все для вас делает. А я что? Просто телка, матка рожавшая. Правильно?

МАМА. Приятно с воспитанным человеком поговорить. Ну значит так. Люблю я вас.

ВНУЧКА. Бабусечка, ты у нас самая при самая хорошая.

МАМА. Хватит девочки сопли размазывать. Я вам сейчас такое покажу. Любонька, голубушка дай сюда картинки. (Горничная подает книгу.) Ага, вот смотрите.

НЕВЕСТКА. Совсем голая! Она же мать?

ВНУЧКА. Душманский хасл.

ВНУК 1. Ба, чо?

МАМА. Илюшенька это только для девочек. Возьми конфетку.

ВНУЧКА. Хороший мальчик.

ВНУК 1. Все дело в восприятии реальности, вас она втягивает, а я отстраняюсь. Вы поглощены миром, а я потребляю мир как время. Вы создаете условия для существования в удовольствии, а я удовольствие культивирую в сознание. Мы люди разной эпохи. Вам осталось дожить в мире, который вы строите, а я живу в мире, который вечен в моем сознание. Вам потребителям внешнего не понять мое внутреннее состояние. Поэтому мне все равно, что воля, что не воля. Вы можете ограничить меня в реальности, но не можете остановить мое воображение. Вы даже не можете понять мое спокойствие. И уж совсем у вас не получится ограничить мою творческую свободу. Вы люди, а я уже нет. Я космос и космос этот со мной, это мой космос. Вам его не понять, потому что это личный космос, вы можете постараться его принять и даже заглянуть в него, но что вы видите в космосе, свет звезд, а как вы можете понять этот свет, этих звезд уже нет, остался только свет пришедший к вам за миллиарды лет. Тут уже нечего понимать. Вы не можете понять границ космоса, потому что их нет. Но у вас есть реальная возможность заняться своим космосом и вот туда можно смотреть вечность. Я напишу вам слово вечность. Космос. Как прекрасно, что к моему космосу никто не может присоединиться, это индивидуальный полет.

МАМА. Дай бог, дай бог.

ВНУЧКА. А бог в космосе?

ВНУК 1. Мы в его космосе, если хотите. А если не хотите, то он в вашем космосе. А может быть он в своем космосе. И ваш космос ему параллелен. Это же космос, а он в вашей реальности. Но реальности для космоса нет.

НЕВЕСТКА. Эйнштейн, сажать – копать. Тебя же никто не трогает, живи и наслаждайся. Сыночек мой, реальность диктует условия и надо вписываться в обстоятельства. Мы же волнуемся, хотим, чтобы ты прожил долгую счастливую жизнь. А реальность сейчас жестокая.

ВНУК 1. Вы меня, за идиота держите.

МАМА. Нет за художника.

ВНУК 1. Ваша реальность такая ничтожная в моем космосе, что нет смысла ее строить. Вы же не обращаете внимание на листок, упавший с дерева. Упал и ладно такова реальность. Так и с вашим миром в моем космосе, он есть и ладно. Он может убить, но в пределах моего космоса все на этом и кончится. Вы же строите будущее.

НЕВЕСТКА. А как же космос Пушкина, он же после Пушкина остался?

ВНУК 1. Это Пушкин есть в вашей реальности, а космоса Пушкина нет, потому что есть только текст и это даже не свет от Пушкина, а что вы про этот текст думаете важно только вам, потому что Пушкина нет.

МАМА. Мудрено.

НЕВЕСТКА. А памятник нерукотворный.

ВНУЧКА. Космосу, конечно, на меня чихать, но и мне чихать на космос. Бабусичка, если бы тебя послали в разведку, ты бы за родину врагу отдалась. (Пауза.)

НЕВЕСТКА.

Сатрап был мощен и прекрасен телом,

Был голос у него, как гул сраженья,

И всё же девушкой не овладело

Томительное головокруженье.

Но, верно, в час блаженный и проклятый,

Когда, как омут, приняло их ложе,

Поднялся ассирийский бык крылатый,

Так странно с ангелом любви несхожий.

Иль может быть, в дыму кадильниц рея

И вскрикивая в грохоте тимпана,

Из мрака будущего Саломея

Кичилась головой Иоканаана

МАМА. А зачем? Жизнь так прекрасна, если враг желает твоей любви, то может он не враг вовсе? Он тоже человек, его можно понять и полюбить ради бога. (Входит Петр Ильич и Илья Петрович.)

ПАПА. Доверие народа нельзя заслужить, потому что он разноликий. Народ можно захватить и заставить любить. Захватить его можно только внезапно, только коварное вероломство, лживое и циничное. А любить до гробовой доски он будет за деньги. Дай ему немного денег и делай с ним что хошь. И вот в это ты готов поверить? Ты мой сын, плоть от плоти моя, веришь, что можно быть таким мерзавцем. А как же глубина народного самосознания. Ты веришь, что народ кого-то любит? Народ безразличен, и мелочно продажный, доверчив и падок на лесть. Говори ему, что он избран богом и он твой навеки.

МАМА. Петр Ильич, заговариваешься.

СЫН. Маман, с ним невозможно. Расскажи ему, как живет народ, он не видит и не желает понимать. Я служу на заводе, я видел. Пап, открой глаза.

ПАПА. Вы все считаете, что мне надо молчать, хорошо, я подчиняюсь, давайте уже играть в подарки. Праздник сегодня или не праздник?

ВНУЧКА. Дед, а что можно подарить человеку у которого все есть?

ПАПА. О, куколка, много чего можно подарить, например преданность, верность, честь. Можно конечно и любовь, но это какая-то непонятная штука, она вроде бы есть, но ее нет. Можно подарить жизнь, хорошо бы жизнь врага. Я бы не отказался от неприкосновенности. Да мне бы не помешала неприкосновенность, а кому бы помешала? Возьмем, например, Леонида Ильича, вот он же не тронул Никиту Сергеича, а значит, имел что-то на него Никита, в то время могли и к стенки, как Лаврентия. А сам Ильич, не смог вовремя отойти, так до гробовой доски и тянул. Что это значит? Значит, не смог найти такую броню, чтобы не грохнули. Леня был хитрый перец, а не смог. А Горбачев умудрился и Борис Николаевич смог, хоть и был с Урала, обвели его вокруг пальца, да и пальца-то у него не было, но он выкрутился.

СЫН. О чем я тебе и толкую весь вечер. Не будет после ничего. Я человек простой, с одной стороны, строем хожу, приказ выполняю, а с другой стороны, я много документов вижу и запоминаю.

МАМА. Ты сынок лучше записывай и прячь подальше. Каждая бумажка сгодится в нужную годину. А гадина придет не в этот раз, так в следующий, не с парадного, так с чёрного хода.

Может и не расстреляют. Что там про самозванку пишут в ваших списках?

СЫН. Пишут мужики подрались.

НЕВЕСТКА. Кому это интересно?

СЫН. Рекомендовали не раздувать.

ПАПА. Закрыли кого?

СЫН. Не было распоряжения.

ВНУК 1. Свободу Юрию Деточкину.

ВНУЧКА. Надо понимать, это ты, про серебро господа твоего.

МАМА. Даже я догадалась, что протестует. Бессеребренник ты мой, а устрой герою побег.

ВНУК 1. Бежать нельзя, это же противостояние системы и личности.

СЫН. Вот как мне с ним жить? Все у него протест и борьба. А за что? Это все ее воспитание.

НЕВЕСТКА. Виновата я, казните меня, глупая была в кружок театральный водила, в художественную школу ходили, вот и результат, получился мальчик талантливый, но не равнодушный. Я же не специально, да и вы были не против, говорили, что юрист должен быть разносторонним, а не оловянным как папаша. Не смогла я, не смогла. Но учла ошибки, смотрите какую вам внучку родила и воспитала. Разве не прелесть, ежиков от ястребов поедет защищать.

ПАПА. На Курилы что ли?

МАМА. Куда?

ВНУЧКА. На рубежи, бабуля, на самые дальние рубежи, природу нашу защищать.

МАМА. Одну не пущу.

СЫН. Разрешите внесу предложение? Может Вову попросить с ней поехать?

ПАПА. Илья, не обостряй положение. Кто же его пустит, он же на хозяйстве, ему нельзя, мы на него пока надеемся.

НЕВЕСТКА. А может Осю возьмешь?

МАМА. Чтобы я в два раза больше переживала. Молчи, глупая женщина, а то ракеткой как дам больно.

НЕВЕСТКА. Справедливо.

ВНУЧКА. Есть еще предложения? Не стесняйтесь. Мам, ты себе как представляешь меня с Осей, он же ребенок.

НЕВЕСТКА. Я не подумала. Ты же у нас взрослая, в ПТУ учишься.

СЫН. Это колледж. Факультет среднего профессионального образования института управления академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте.

Запомни.

ПАПА. Возьми себе мальчика какого хочешь.

ВНУК 1. Дед?

ВНУЧКА. Золотой человек. Дед – бог. Молитесь на него.

ГОРНИЧНАЯ. Unser Vater in dem Himmel! Dein Name werde geheiligt.

Dein Reich komme. Deine Wille geschehe auf Erde wie im Himmel.

Unser taeglich Brot gib uns heute. Аминь. (Все крестятся.) Простите, я немецкий учу, пригодится?

ПАПА. Нашему Володе нравится немецкое кино. Я, я?

МАМА. Шутки ваши как на конюшне, с кобылами так шутите, они будут ржать. Планируем Остапа отправить в Сибирь и отключим ему связь.

ВНУК 1. Ба?

МАМА. Илюша, так надо. Там красиво, свежий воздух, чистая вода. Пусть в горы ходит и здоровья набирается. А то сломает что-нибудь ради потехи, а нам отвечай.

ПАПА. Бабушка верно говорит. Что у вас за развлечения? Нет бы девчонку за косичку дернуть и за сиську потрогать, петарду учителю в портфель положить, нет же, все супротив, все со спецом. Лишь бы не как родители говорят. Вот что за поколение, мы для вас, а вы от нас. Хоть бы деньги брали с благодарностью, а то и тут недовольны. Взорвете вы себя и нас погубите. Засранцы мелкие. Как я зол! Я – мистер зло, поубивал бы, если бы не родные были.

ВНУЧКА. Дед, хочешь я с тобой в шахматы поиграю.

ДЕД. В хоккей хочу. Владимир Владимирович каток в бассейне расчистил, он в прошлый раз мне опять проиграл. А ты смелая, ты будешь сопротивляться.

ВНУЧКА. Бабусенька, встанешь у меня на воротах? Тогда мы будем непобедимые.

МАМА.

Когда нет неба над тобой,

И лед уже не голубой,

И нет дороже слова, чем «держись!»,

Считай, пришла твоя пора

И началась твоя игра,

Ведь две минуты жизни – это жизнь.

Теперь ты понимаешь почему тигры против медведей. Все из детства.

ВНУК 1. Примитивно, инфантильно, наивно. В этой простоте пустота.

СЫН. Илья, не начинай.

ПАПА. Илья, не дави.

ГОРНИЧНАЯ. Подарки господа.

МАМА. Подавайте, любезная. Начнем с деда от внучки.

ВНУЧКА. Почему всегда с меня, интереснее наоборот с деда начать. Маленьких надо радовать.

НЕВЕСТКА. Мы и радуем, разве ты не радуешься, когда даришь?

ВНУЧКА. Как бы наверное радуюсь, но не настолько, когда получаю, это вы большие уже научились отдавать лучшее маленьким, а я как-то не умею пока.

МАМА. Не слушай ее голоубушка. Продолжай.

ГОРНИЧНАЯ. От Ольги Ильиничны дедушке Петру Ильичу самокат с моторчиком.

ПАПА. Какая модная штуковина, буду объезжать окрестности и пугать ворон на кладбище.

ВНУЧКА. Я хотела подчеркнуть, что ты пока не стар.

ПАПА. Пупс, порадовала дедушку, я отыграюсь.

ВНУК 1. Моя очередь. Дарю звезду.

СЫН. Героя?

МАМА. Не смеши.

ВНУК 1. Звезду в небе. Есть звезда и мало людей знает где она, я нарисовал ее тебе на карте неба. Ее будет легко найти, ты будешь знать как ее звать. Она твоя.

НЕВЕСТКА. И как ее зовут?

ВНУК 1. Регул

НЕВЕСТКА. Во льве что ли?

ПАПА. Все равно оригинально. Надо запомнить. Что-то все же в этих творческих людях есть? Могут придумать, удивить. Да, матушка? Надо запомнить, Регул этот твой. Подпиши обязательно. Посмотрим на его поведение?

СЫН. Что смотреть? Куда тут смотреть? Пусть уж творит, бестолочь.

МАМА. Размяк, поддался, квашня. Взять себя в руки! Хитрюга, нашел к деду лазейку. Следующий.

НЕВЕСТКА. Дорогой Петр Ильич, родной вы наш, благодетель. Разрешите руку поцеловать. Благослови батюшка, не вели казнить, вели слово молвить. Не прогневайся. Испекла я каравай, да праздники по девичьей своей глупости перепутала, соткала я ковер, да не модно ныне ковры в покоях, и расшила я тебе отец наш, рубаху праздничную, петухами красными на груди и китами синими на спине. Петухи бьются в кровь и летят, алы капли, до самого пояса вашего, а ниже пояса чистый подол, чтоб все видели, ваше благородие, господин мой. Рубаха из шелков китайских, по блату великому добытого, через туркменскую границу контрабандой доставленного, много мук пережили коконы шелкопрядные.

МАМА. Не забалтывайся, не тяни резину, а то получишь ракеткой под зад.

НЕВЕСТКА. Все, только рубаха.

ПАПА. Благодарю. Можешь сесть, а ты что приготовил сын мой, а?

СЫН. Я папаша решил в этом году подарить тебе образ.

ПАПА. Что?

МАМА. Потерпи. Продолжай сынок, он тебя не тронет.

СЫН. Редкий извод, фигура царя с убрусом в руках и двенадцатью свитками. Над фигурой надпись: «Космос». Уверяют, что список с мозаики в Баптистерии в Ровенне, аж с VI век сохранилась. Царь-Космос – это персонификация обитаемой вселенной, он символизирует собой все народы, всех людей, которых предстояло просветить апостолам.

ПАПА. В википедии прочитал? Сговорились?

МАМА. Не грузи, отец. Прими иконку, как полагается. Прости их великодушно, но разводят они тебя на что-то. Сыночка-то выгораживают. И какие это в тебе вызывает чувства?

ПАПА. Великодушие говоришь? Хорошо пусть будет по-вашему. Сечь сегодня не стану, а сладкого лишу. Эх, мягок стал, плаксив, сентиментален. Так и по миру пойду милость выпрашивать. А что я вам сделал, за что вы все на меня? Прокляну. Лишу благословения и наследства. Издеваться! Не позволю. Юлить, извиваться будете, но почитайте меня, как величайшего, ибо во власти моей и вы, и космос ваш хренов. Тьфу, занесли заразу. Подать водки сейчас же.

МАМА. А не смыть ни водкой, ни мылом все что было.

ГОРНИЧНАЯ. Извольте принять пятьдесят капелек. Икорочкой, Петр Ильич, закушайте, не побрезгуйте, свежая с утрешним обозом прислали. Просили кланяться. Молили отпустить их на промысел, праздник у них ряженый. Реконструкция историческая называется. Струги снарядили, невест хотят вернуть. Заждались Наташи казаков вольных в басурманских гаремах без паспортов-то, вызволять надобно. Подвиг пора совершать. Наложи резолюцию, государь мой.

ПАПА. Не подсовывай ты мне бумаг дома, не наложу. Мы тут по- домашнему, у нас все по- семейному, душевно. Идиллия.

МАМА. Любовь Алексеевна, душечка, не расстраивай его, пусть чувства обнажит. Продолжай дорогой.

ПАПА. На чем я остановился.

НЕВЕСТКА. На водочке.

ПАПА. Не то, но казенную больше не бери, бери у ключницы Ивана, там проверено веками.

СЫН. На помазанника руку подняли.

ПАПА. Не то, повесить и забыть.

ВНУК 1. А как тебе такое Илон Маск?

ПАПА. Не тот Циолковский.

ВНУЧКА. Дед, они тебя провоцируют.

ПАПА. Да. Спасибо моя маленькая. Ты у меня самая честненькая, самая правдивенькая, самая бесстрашненькая. Уважаемые гости. Люба, прикрути фитилек. Убавь свет, дорогуша. Фанфары. Я сказал фанфары. (Все поют. Та – да – да – да!) Вот и настал тот торжественный момент, когда все вселенская. Тьфу. Не прощу! Преданность и нежность выйдет вперед и преподнесет мне дар. Ваш выход. А еще скажу вам, разлюбезная Вера Ивановна, что являетесь вы мне, будто чистая лебедь, будто плывете себе, куда вам требуется, или по делу какому, даже сказать затрудняюсь. Только дыхание у меня сдавливает от радости, будто из пушки кто в упор саданул. Дети, сели.

ГОРНИЧНАЯ. Разрешите стоять по уставу?

ПАПА. Лежать.

ГОРНИЧНАЯ. Рада стараться.

МАМА. Начну я издалека. Родилась я на краю света. Жили там люди непростые, не было у них горя и печали и горячей воды. Дел никаких не было, жили в праздности и неге. То есть голыми ходили, в океане купались, акулам молились. Высоко на горе дымил вулкан, отпугивал серной вонью мух и комаров. Благодать. Бабам хватало мужиков и не знали мы слова счастье, потому что было его кругом как навоза. Родители мои были красивыми, у матери зубы подпилены по последней моде, у отца шрамы во всю спину и грудь. Но были мы слишком умные, воевать не хотели и командовать не знали как. Нет в том языке слов повелительных, только просительные. Сто тысяч лет так жили на самом краю, закаты – рассветы встречали, луну провожали, на звезды любовались. Регул твой этот видели. Зараза. Сбили меня. Ладно, тогда коротко. Хотела я подарить тебе младенца да не нашла. Думаю, коль ты так запал на рождество, подарю малыша, ты из него что-нибудь сделаешь, кого хочешь. Но потом решила – подстава. Согласитесь, шарлатанство? Но с другой стороны грандиозно, никто бы не ожидал на старости лет такой подарочек. Не снизошел ангел. Что взгрустнули, поверили что ли? Не такая я полоумная.

ВНУК 1. Ба.

МАМА. Ша. Решила я с Владимиром Владимировичем посоветоваться, что тебе подарить, человек мой дорогой, на праздник. Он подумал и сказал – свободу. Тут-то я и пригорюнилась. Есть два вида свободы, какой думаю лучше. Первое, что пришло в голову, вызвать адвоката и развестись. Всем хороша идея, но волокиты много. И решила я не лезть.

ПАПА. Что? Я не переживу.

МАМА. И я так решила.

СЫН. Мама.

НЕВЕСТКА. Чт-то я запуталась.

СЫН. Я тебе потом объясню.

МАМА. Дорогой муж. С этого дня ты свободен. Решай сам.

ВНУЧКА. Это щас была мощь.

ВНУК 1. Дед, это мой самокат.

ПАПА. Какой, к чёртовой бабушке самокат? Жена рехнулась.

ВНУК 1. Олька подарила тебе мой самокат.

ВНУЧКА. Жалко что ли?

МАМА. Он покатается и вернет.

ПАПА. Покатаюсь и верну.

ГОРНИЧНАЯ. Звезда господа. (Входит сторож.)

СТОРОЖ. Кушать подано. (На сцену выносят еду. Артисты пьют и закусывают.)

Картина 3.

Прошло три месяца. Та же гостиная.

ВНУК 2. Дед, почему лоси зимой не спят?

ПАПА. Тебе уже не 5 лет, не задавай глупые вопросы. Потому что они не медведи.

ВНУК 2. А где логика. Медведи могут есть лосей, а спят. А лоси, которым нечего зимой есть, не спят?

ПАПА. Почему лоси?

ВНУК 2. Потому что огромные, им сена много надо, а они его не заготавливают. Какие-то мыши- сеноставки додумались, а лоси нет. Чо им зимой не спать?

ПАПА. Спроси биологичку.

ВНУК 2. Она меня из класса выгоняет, когда её я спрашиваю.

ПАПА. Тогда я тебе скажу, не рисуй голых баба на парте. Лоси зимой не спят, чтобы люди их ели.

ВНУК 2. Логично. Но почему не все медведи спят? Очковые например в южной Америке.

ПАПА. Потому что есть, что есть.

ВНУК 2. Тогда, где логика?

ПАПА. Какая логика?

ВНУК 2. Дед, ты единственный, кто умеет в нашей семье мыслить. Может еще Оля, но она мыслит возрастными стереотипами.

ПАПА. О? Ты о чем малец?

ВНУК 2. Надо взломать логику создателя.

ПАПА. А чем тебе не нравится Дарвин.

ВНУК 2. Там взламывать уже нечего, все в клетку, через ДНК. А ее уже взломали. Надо код бога ломать, тогда я стану богом.

ПАПА. Немного будет?

ВНУК 2. С чего бы это? Ему все одному что ли?

ПАПА. Он же делится.

ВНУК 2. С кем?

ПАПА. Ось, он с папой делится, с митрополитами всякими, императоров елем мажет. Ему есть кому дать.

ВНУК 2. Дед, он не делится, они отняли немного, с его молчаливого согласия. Он их написал, ну запрограммировал так, закодировал. Я другую концепцию предлагаю.

ПАПА. Были конечно и такие, а зачем?

ВНУК 2. Круто.

ПАПА. Логично.

ВНУК 2. Я знаю как надо. Сейчас все неправильно. Ты же согласен, что лоси зимой должны спать, а медведи зимой гулять и лосей из-под снега выковыривать. Шуба у медведя теплая, а ноги короткие, бегать летом за лосем трудно, а зимой вынюхал лося, вынул из-под снега и жри неделю, он на морозе не портится. И это только про лосей. У него везде косяки и глюки. Я врубаюсь, что мы не всегда втыкаемся в его системное мышление, но мы же по его образу, значит и мозг наш также устроен, а если наши рецепторы всякие и другие связи одинаковые, только у него все побыстрее работает или он подольше считает, то мы должны понимать процесс и можем написать программульку.

ПАПА. Что?

ВНУК 2. Червяка, например, или зеркало, чтобы все исправить. Нам зачем нейронные сети, все думают, чтобы работало круто. Не, дед, тут другой метод нужен. Вы, как калькулятор.

ПАПА. Я – вообще счеты. Деревянный.

ВНУК 2. Потому я тебя и спрашиваю, ты логичный. Баба глючная, там мать старая. Дядька, он, как пистолет пулемет Шпагина.

ПАПА. Вот сейчас обидно было, почему не Калашников?

ВНУК 2. Шпагин красиво звучит, у мушкетеров шпаги были. Короче, дядька прямой исполнитель.

ПАПА. А мать.

ВНУК 2. Мама, сейчас сам понимаешь, мама она сейчас занята, ей не просто. Она о другом думает и к ней лучше не лезть. Ты же видел, как там сейчас процесс устроен. Он даже не мозг, а живот. Отправь меня в университет, я поживу в Сан Хосе.