Читать книгу Мифы о Хельвиге - Вадим Месяц - Страница 3

Сотвори алфавит, чтобы мог прочитать зверь.

Но не смог написать с фронта письмо.

Нам на сердце ложится Благая весть,

где каждая буква – расправленное клеймо.

Скитанья Деметры забыты, для книги Царств

в дикарской Европе еще никто не готов.

Нам запретили шаманить и прорицать.

Мы должны сбросить многое со счетов.

Башня достроена, Троя не сожжена,

Поэт пережил на вершине Великий потоп.

Бегущая к морю божественная жена

белой метелью сквозит между мрачных толп.

Следы ее снегом ложатся на глинозем,

Белым снегом и погребальной золой.

Белого Бога казнили, но он спасен.

Он сгребает народы сырой метлой.

Гойделы, гардарики, ингевоны, чудь,

пожиратели конского мяса и кислых груш,

уверуют в вещее слово когда-нибудь,

раз солнце горит мириадами чистых душ.

Добросердечный вождь изначально слаб.

Пусть он сеет добро – никто не пойдет за ним.

На границах зловещие тени каменных баб

охраняют входы в Новый Ерусалим.

Белое море хранит черепа теремов

не хуже, чем пески останки царей.

Кочевники греются в стенах чужих домов,

но любят как дети властительных матерей.

Бригитта дает им солдатские имена:

Лойгайре, Хельвиг, Сигурд и Гвидион.

Вручает оружие, древнее как война,

которой должно пылать до конца времен.

Шестая эра закончится в Судный день,

до этого счастья тебе бы дожить суметь.

Пред тем как блаженно уйти в неземную лень,

праведник и греховодник встречают смерть.

Кара небес неизбежна, как летний гром.

Горьким туманом стелется горний свет.

Голубь свивает гнездовье в тебе самом.

Дух вездесущ, но святого народа нет.

Чашу испив, черной плетью хлещи коня.

Северный ветер пусть хлещет тебе в лицо.

В крепости с крепкой дверью найди меня.

Я поверну на мизинце свое кольцо.

Все возвращается вспять на круги своя.

Чистилище пусто без крика и толкотни.

В светлице с прозрачным полом стоит скамья,

Где мы можем остаться совсем одни.

Все возвращается вспять из безбрежной тьмы.

Башня достроена, Троя не сожжена.

Солнце рождается посередине зимы.

Его пеленают в постели из чистого льна.

Мореход доплывает до новой святой земли.

И на берег ступив, под собою не чует ног.

Стали легки его быстрые корабли

и свернулись на женской груди словно платок.

И змеи пророчат, расправляя уста,

оставляя на каменных плитах россыпи слов,

напоминая, что до сих пор потомки Христа

где-то в холодной Бретани пасут коров.

Как стрелки часов вращаются острова.

Молнией на них зажжены сухие костры.

В дыму конопляном кружится голова.

Наши боги как прежде отзывчивы и щедры.

И мы так же приносим жертвы на первомай,

перемещаясь в область безвестных снов.

И если на этой земле существует рай,

то он для героев, поэтов и колдунов.

Время течет по-другому: века как год.

И мы ждем терпеливо, не омрачая лоб,

когда ранним утром печальной волной прибьет

к острову Яблок царский дубовый гроб.