Читать книгу Ганин луг - Вадим Наговицын - Страница 3

Неожиданно пропел сигнал селектора, и послышался вкрадчивый голос секретарши:

– Геннадий Николаевич, к вам посетительница. Говорит, что от Балавина.

Балавин был заместителем мэра города по вопросам культуры и ещё всякого там спорта; он был родственником самого губернатора, и не считаться с ним было нельзя.

– Проси! – Геннадий Николаевич убрал ноги со стола и аккуратно положил сигару на пепельницу. Селектор булькнул и затих.

Массивная дубовая дверь приоткрылась, и в проёме осторожно показалась женская голова с высокой старомодной причёской из крашеных хной волос:

– Можно?

Геннадий Николаевич одобрительно буркнул. Посетительница вошла и тщательно прикрыла двери.

Это была уже не молодая женщина примерно лет сорока. Невысокая, немного полноватая, в тёмно-синем платье, плотно облегающем хорошую фигуру. Её миловидное круглое лицо с серыми глазами, небольшим прямым носом и пухлыми, сильно напомаженными губами было весьма привлекательно. Женщина была симпатичной и выглядела интеллигентно и благородно.

Горин изобразил улыбку и показал пальцем, обхваченным крупной печаткой с бриллиантом, на небольшое кресло перед столом.

– Меня зовут Маргарита Павловна, – женщина осторожно подошла и аккуратно присела на краешек кресла. – Я детская писательница…

Увидав удивлённо приподнятую правую бровь Геннадия Николаевича, она неуверенно добавила:

– Я пишу для детей…

У Геннадия Николаевича приподнялась другая бровь. Женщина слегка растерялась…

Пауза затянулась. Маргарита Павловна, заметно волнуясь, начала излагать цель своего визита:

– Понимаете, я пишу для детей разные сказочные истории. Их публикуют уже много лет. Они пользуются популярностью. Но два года назад издательство, которое печатало мои книжки, разорилось, и теперь мне приходится для выпуска новых книг искать спонсоров и меценатов, которые могли бы оплатить типографские услуги. Понимаете меня?

Она попыталась заглянуть Горину в глаза, но тот пристально рассматривал едва дымящуюся сигару и на собеседницу не глядел вообще. Видя такое подчёркнутое невнимание, она нервно произнесла:

– Господин Балавин рекомендовал мне обратиться за помощью к вам.

Горин наконец поднял на неё глаза и поглядел в упор. Затем, не отрывая от посетительницы взгляда, сунул сигару в рот, почмокал, раскуривая, втянул дым и тут же выдохнул назад сизыми струями через нос. Вынув сигару изо рта, Геннадий Николаевич ласково, с дружеской интонацией, спросил:

– А вы знакомы с Максимом Платоновичем?

Маргарита Павловна, немного смутившись, ответила:

– Нет, я лично с ним не знакома. Но… Когда он встречался с писателями нашей области, он сказал, что у нас очень много щедрых и отзывчивых предпринимателей и что, когда возникнут трудности с изданием книг, можно обращаться к ним за помощью. Он назвал несколько фамилий, в том числе и вашу. Вот я и подумала…

Горин снова запихнул сигару в рот. Она была толстой, и держал он её, обхватив всеми пальцами. Слегка втянув густой дым, хозяин кабинета пыхнул плотным облачком и подозрительно произнёс:

– Значит, с Балавиным вы лично не знакомы?

– Нет, лично не знакома, – честно призналась Маргарита Павловна.

– Тогда зачем вы пришли ко мне? – в голосе Геннадия Николаевича послышалось лёгкое напряжение. Он пристально взглянул на женщину.

– Я написала продолжение своей сказки и хочу напечатать её хотя бы небольшим тиражом. Я дарю свои книжки детям в больнице. Иногда сама читаю для них. Им очень нравятся мои истории, и они ждут продолжения. Помогите, пожалуйста, напечатать эту книжку, ведь сумма совсем небольшая, по крайней мере, для вас! – Маргарита Павловна смело поглядела в глаза Горину.

Геннадий Николаевич удивлённо взглянул на эту странную женщину, которая осмелилась вот так вот запросто прийти к нему в офис, ввести его в заблуждение ссылкой на знакомство с влиятельным чиновником и так нагло попросить у него денег.

Горин страшно не любил разных попрошаек, которые одно время, когда он был ещё начинающим бизнесменом, повадились ходить к нему и клянчить деньги на разные пустяки.

Однажды Гена Горыныч вспылил и жестоко избил милицейской дубинкой одного из таких посетителей, просившего деньги для школьного зооуголка. Избив человека, он вы-бросил его из окна своего кабинета со второго этажа. Ему всё равно потом пришлось заплатить деньги (и немалые!) за лечение пострадавшего, за закрытие уголовного дела и за то, чтобы об этом не написали в местной газете. Но он исполнил свой принцип – не давать деньги попрошайкам. С тех пор к нему боялись обращаться за помощью. Все знали, что Гена Горин не занимается благотворительностью и презирает тех, кто это делает.

И вот какая-то наглая тётка осмелилась просить у него кровно заработанные деньги, да ещё на какую-то несусветную глупость – на книжки! Кому сказать!

Гена внимательно смотрел на Маргариту Павловну и пытался понять: то ли она полная дура, то ли очень расчётливая аферистка. Он уже собрался было её прогнать в вежливой форме и потянулся к кнопке селектора, чтобы вызвать секретаршу… Правильно поняв его жест, женщина вскочила с кресла и, всплеснув руками, воскликнула:

– Геннадий Николаевич, умоляю вас, помогите! Вы не представляете, как важно мне напечатать эту книжку. Её так ждут дети в больнице! Я уж куда только ни обращалась – мне везде отказали. Осталась последняя надежда – только на вас. Ведь нужно чуть меньше тысячи долларов. Помогите, пожалуйста!

Горин заметил, как у писательницы взволнованно шевельнулась довольно полная грудь. В своём эмоциональном порыве женщина прижала к ней руки, и от этого грудь приняла особо выпуклую форму.

Злость утихла, и внезапно Горынычу пришла в голову оригинальная мысль. Он неторопливо положил сигару в пепельницу, улыбнулся и, сверля взволнованную посетительницу пронзительным взглядом, медленно произнёс:

– Маргарита Павловна… Я… Пожалуй… Дам вам денег… Но вы должны… Сейчас… Раздеться… Передо мной… Догола!

Он увидел в её потемневших глазах сначала недоумение, потом гнев и, наконец, испуг. Горин наблюдал. Последнее, что отобразилось на лице Маргариты Павловны, было отчаяние.

Она медленно опустила руки и повернулась было к двери. Но… шага к ней не сделала. Она стояла, и по внезапно ссутулившейся спине было видно, какое сильное напряжение возникло в её теле.

Горин почти физически ощутил её страшную внутреннюю борьбу. Он интуитивно чувствовал, что ей действительно позарез нужны деньги, и не для себя лично. Он знал, что люди иногда ради какой-то очень важной цели готовы поступиться своими принципами, что они могут пожертвовать в таком случае очень многим. И поэтому Горину очень захотелось проверить, к какой жертве готова сейчас эта странная писательница с пухлой грудью и такой женственной фигурой.

Он больше не принуждал её ни к каким действиям и не произнёс ни слова. Он был готов подождать ещё несколько минут, а потом просто выгнать её взашей. Для этого он не поленился бы даже встать со своего удобного кресла…