Читать книгу По белому листочку строчка тянется…: Стихи и песни - Вадим Найман - Страница 36

Нынче где-то во Вселенной

Что-то щёлкнуло мгновенно,

И, как говорит народ,

Появился Новый Год!

Ты мне верь – или не верь мне, —

Новый Год уже за дверью,

Вот он тихо входит в дверь,

Как на мягких лапах зверь…

Вот он всюду проникает,

Всё пространство заполняет,

Приглашает петь, играть,

Пировать и танцевать,

Приглашает к хулиганству

И к отчаянному пьянству, —

Только тут ты спохватись,

Вовремя остановись!

Ну, а Новый Год шагает,

Землю переподчиняет,

Всё, что было в декабре,

Оказалось в январе!

Что же, каждый вновь готов

Мчать сквозь череду годов, —

Видно, так уж мир устроен —

По велению богов!..

По всей земле таинственно и грозно

Шаги свои свершает Новый год.

Вот и в Москве уже он настаёт, —

Колдует за окном во тьме морозной!

И как-то всё меняется мгновенно…

Какая необычная пора:

Разгул петард и песен до утра,

Бокал с напитком счастья непременный!..

Всё это для меня – как в странном сне.

Мои надежды? – Всё это пустое.

Мечты? – Я тут с одной мечтой простою:

Пусть жизнь легонько улыбнётся мне!

За это я и поднял свой бокал,

Как только бой курантов прозвучал…

К нам Новый Год приходит только на год,

А старый год уходит навсегда,

Наверное, близ рая или ада

Витают где-то старые года!

И души тех, кто в мир иной отходит,

Тех, кто отбыл навек в небытие, —

Средь прошлых лет пристанище находят,

Ведь нет им больше места на земле.

Как жаль, что не остановить мгновенье,

Не задержать прощанье и уход…

От старых лет – лишь ветра дуновенье,

Вновь по земле шагает Новый Год!

Из неведомой дали,

Среди шума и гама

Предо мной вдруг предстали

Три прекрасные дамы!

Словно крымское солнце

Среди зимнего дня

Ярко, через оконце

Озарило меня!..

Вот шампанское резво

Пенится в хрустале, —

Очень трудно быть трезвым

В Новый Год, в январе!

Нынче с тостами ясно,

Нынче я вновь и вновь

Пью за женщин прекрасных,

За весну и любовь!

Что-то странное нынче с зимою стряслось:

Этот дождь ледяной – необычный и жуткий…

С ним управиться всем нам с трудом удалось, —

Ох, уж эти дурные природные шутки!

У природы, наверное, собственный взгляд

На такие для нас непривычные вещи, —

Но зато как же каждого дома фасад

Ледяными сосульками сказочно блещет!

И деревья, – как будто в хрустальном плену, —

В серебристом тумане загадочно дремлют.

Всё же я до конца не пойму, почему

Так люблю я снегами укрытую землю!

Невзирая на гарь, скрип и скрежет колёс,

Развернула зима свою вечную повесть.

И любить эти льдинки, снега и мороз

Не мешает мне даже шальной мегаполис.

И вот опять на мир

сошла ночная тьма,

И бой часов звучит

тревожно и печально.

Всё кажется вокруг

каким-то нереальным,

А за окном зима,

и на сердце зима.

И вот опять душа

наполнилась тоской,

И снова на душе

печаль и боль разлуки.

Напрасно в темноту

ты простираешь руки:

Твой дом опять пустой,

твой дом опять пустой.

Меж нами сотни вёрст

заснеженных полей,

Меж нами столько зим

и столько лет и вёсен!

И гнёт глухой тоски

порою так несносен,

Но ты там где-то есть, —

и на сердце теплей!

И вот опять на мир

сошла ночная тьма,

И бой часов звучит

тревожно и печально.

Всё кажется вокруг

каким-то нереальным,

А за окном зима,

а за окном зима…

Боже мой, а ведь зима перезимована,

Солнце в небе – словно масленичный блин!

Это ж вновь всего нам столько уготовано,

А перед этим, как ведётся, посидим.

И тряхнём, друзья, кто флягой, кто гитарою,

А кто – зелёностью, а кто – и стариной.

Час пробил, пора приняться нам за старое,

Кровь взыграла прохиндейкою хмельной!

А костёр опять послушно лижет брёвнышки,

А в ведёрке то ль чаёк, то ль чифирёк.

Вновь пропеться и пропиться нам до донышка, —

Лишь господь бы нас по-прежнему берёг!

Эх, проведать бы его, приставив лесенку

К развесенним этим чудо-облакам, —

А, пусть хоть звуки самодельной нашей песенки

Долетят к нему сквозь птичий шум и гам!

Боже мой, а ведь зима перезимована,

Солнце в небе – словно масленичный блин!

Ладно, братцы, хватит строчек зарифмованных,

Чует сердце, что отлично посидим!

Всё тяжелей даётся мне зима.

Она всё беспросветней и студёней

Мне кажется.

Не то, чтобы с ума

Меня сводили снег этот, и тьма,

И даже в полдень – хмарь на небосклоне,

А холод и отчаянье в душе, —

Они неотвратимы, безотчётны,

И, кажется, уж мне не подотчётны! —

Мне неподвластны, кажется, уже…

Но всё ж и эту зиму пережить

Мне довелось.

Ну, так и слава Богу!

Пора навстречу лету поспешить,

Пора в дорогу, брат, пора в дорогу!

А что до разных депрессивных бед,

То тут не всякий подойдёт ответ:

Я к водке потянусь за утешеньем, —

Ан – нет! Нельзя, повысится давленье…

Весна – обыденность и таинство,

Волнующая сердце даль

И ветерок, что всё пытается

Развеять зимнюю печаль,

Край неба, солнышком увенчанный,

Берёзок трепетная дрожь, —

И та единственная женщина,

Ради которой ты живёшь…

Бреду тропинкой нерасхоженной

В сырой, полупрозрачный лес;

В душе, смущённой и встревоженной,

Надежд весенних робкий всплеск, —

Край неба, солнышком увенчанный,

Берёзок трепетная дрожь, —

И та единственная женщина,

Ради которой ты живёшь…

Мне б лишь понять, о чём шумит листва

Вновь по весне зазеленевшей рощи,

На что ручей лесной тихонько ропщет,

От пут зимы избавившись едва…

Понять язык колышущихся трав,

И таинство ветвей переплетенья,

И крики птиц, и волшебство мгновенья,

Когда восходит солнце, тьму поправ!..

Как Божий мир прекрасен и велик!

Загадочный по сокровенной сути,

Он так поможет при душевной смуте

Тому, кто в эту суть хоть чуть проник.

Велик и славен океан живого,

Как бывшее в его начале Слово!

Опять капель, опять апрель,

И снова светел каждый день и каждый час,

И хочешь – верь, или не верь, —

А для меня – вон уж в который это раз!

Но вновь я с песнею, мечтая и любя,

Наперекор своей запутанной судьбе,

И даже если нету слов в ней про тебя,

То всё равно посвящена она тебе!

Вновь свеж и чист зелёный лист,

А только сердце вдруг сжимается в груди.

Как ни держись, проходит жизнь,

Давно уж молодость и юность позади,

Но вновь я с песнею, мечтая и любя,

Наперекор своей запутанной судьбе,

И даже если нету слов в ней про тебя,

То всё равно посвящена она тебе!

Ах, до чего ж непостоянен месяц май:

То средь разрывов туч вдруг ярко вспыхнет солнце,

На краткий миг позолотив моё оконце,

То веет холодом, – хоть шубу надевай!

А всё ж таки весна, а всё же скоро лето,

А всё-таки придёт желанное тепло!

Глядишь – и капельку надежды принесло,

Глядишь – и вновь душа, хоть чуточку, согрета…

Как странно осень мне волнует кровь!

Добро бы март с его повадкой шаловливой, —

Так нет, сентябрь – больной душе моей на диво —

Рождает в сердце грешную любовь…

Уж как не вовремя она пришла!

Вдруг ярко вспыхнула, тихонечко подкравшись, —

И нету сил, чтобы, напасти не поддавшись,

Уйти в свои привычные дела…

Бог мой, неужто я ещё живой?

Не омертвел, не очерствел в печальных думах…

Как будто лёгкий ветер молодости дунул

И тучи разогнал над головой!

Ну, что же делать – надо дальше жить,

Рассчитывая на спасительную трезвость,

И чувств нежданных непредвиденную резвость

Безжалостно и жёстко укротить…

Вновь на дворе осенняя пора, —

Прозрачней стали дни, прохладней ночи,

Грустнее – настроение.

А впрочем,

Чего грустить? На кончике пера

Очередной сонет, романс печальный, —

Всё, что сопутствует поре прощальной,

Прощанью с летом…

Будто лишь вчера

Палило солнце, зноем пахло море,

Метались чайки на его просторе,

Прибой шумел привычно, и вдали

Привычным курсом плыли корабли…

Всё – в прошлом.

Поостывшая Москва

Вновь заключает в цепкие объятья,

Чему не в силах противостоять я…

И предъявляет на меня права —

Да-да, это, конечно же, работа! —

Как говорится, до седьмого пота…

А в парке – пожелтевшая листва