Читать книгу Люди, принесшие холод. Книга 1. Лес и степь - Вадим Нестеров - Страница 2

Их никого уже нет.

Они все умерли – причем очень давно. И Младшее поколение, и Среднее, и Старшее, и уж тем более Предтечи. Все они не первое десятилетие мирно спят в могилах – те, конечно, кому могилы достались.

Но без них – не было бы меня. Я родился и вырос в Средней Азии, и имена Серик, Шухрат или Мамыр в детстве звучали для меня так же естественно, как Сережа или Игорь. Там прожили жизнь пять поколений моей семьи, но мне ни разу не приходил в голову вопрос – а как же мы там оказались?

Потом я вырос и однажды этот вопрос себе задал. У меня диплом историка, и я, по вбитой со студенчества привычке, начал копать источники. Посидев в библиотеках и архивах – довольно быстро понял, что передо мной не просто полузабытый эпизод русской истории.

Передо мной самая настоящая сага о том, как однажды мы пошли туда, не знаю куда и нашли… Нашли большие неприятности – схлестнулись с двумя крупнейшими империями планеты. Это и была Большая Игра – схватка трех империй, Британской, Российской и Китайской за Центральную Азию. Причем схватка тихая, незаметная со стороны и почти бескровная – отчего и получила свое второе название: «Пляска теней».

Мы почему-то все время забываем, что Центральная Азия была одним из самых последних «белых пятен» на карте мира. Уже вдоль и поперек прошерстившая дебри Африки, Южной Америки и Юго-Восточной Азии Европа однажды с удивлением обнаружила абсолютно неисследованный регион в самом центре родного материка. И закружились державы в сперва робком, а потом все более страшном и одновременно завораживающем танце, имя которому дал великий Киплинг – «Большая игра».

Жители этого «белого пятна» отличались простотой нравов, и подозреваемых в шпионаже, как правило, без раздумий укорачивали на голову. Поэтому английские лейтенанты и русские поручики обычно шли туда в обличье пакистанских купцов или самаркандских дервишей, пряча за гортанной речью йоркширский или тамбовский говор.

Эта сага, по большому счету, даже не о случившейся на рубеже веков схватке трех империй, каждая из которых в итоге приросла новыми территориями, избежав при этом большой войны. Эта сага – об участниках Игры, работавших «в поле», о тех, чьи разведывательные экспедиции и военные рейды и принесли стране новые земли. Этим забытым сегодня «героям былых времен» не досталось славы – поначалу их деятельность была засекречена, потом же, во времена обличения «колониальной политики империалистических держав», было как-то неудобно вспоминать, как одни члены «братской семьи народов» делили земли других.

Вот и получилось так, что в Англии «Большая игра» – один из самых популярных исторических сюжетов. С самого начала она стала органичной частью викторианской эпохи – достаточно вспомнить вернувшегося из Афганистана доктора Ватсона, не говоря уже про киплинговского Кима. И о своих Конноли и Янгхасбендах британцы уже много лет пишут книги, снимают фильмы и делают документальные сериалы. У нас же про Путяту или Столетова часто не знают даже профессиональные историки.

Что, на мой взгляд, очень несправедливо. Потому что наши забытые Игроки – русские, казахи, поляки, татары, немцы, аварцы, шведы, кабардинцы – честно служили Отечеству и выполнили свой офицерский долг.

Все.

И те, кто умер в немалых чинах и преклонных годах в своей постели. И те, из кого сделали чучело. И те, кому отрубили кишащую вшами голову на главной городской площади. И те, кого вели на допрос «по 58-й статье» в кабинет следователя на Лубянке. И те, чье тело выкопали из могилы и, изрубив шашками, обложили соломой и сожгли. И даже те, кто стал отступником – тоже достойны памяти потомков.

Все: умные и глупые, романтики и циники, бессребреники и карьеристы – все они заслужили что угодно, но не забвение.

Увы, их не помнят. У нас в России так и не случилось своего Киплинга, поэтому и нет им до сих пор лучшей эпитафии, чем от него – великого скальда из лагеря противника.

Мы так жадно мечтали! Из городов, задыхающихся от людей,

Нас, изжаждавшихся, звал горизонт, обещая сотни путей.

Мы видели их, мы слышали их, пути на краю земли,

И вела нас Сила превыше земных, и иначе мы не могли.

Как олень убегает от стада прочь, не разбирая пути,

Уходили мы, веря, как дети, в то, что сумеем дойти.

Убывала еда, убегала вода, но жизнь убивала быстрей,

Мы ложились, и нас баюкала смерть, как баюкает ночь детей.

Здесь мы лежим: в барханах, в степях, в болотах среди гнилья,

Чтоб дорогу нашли по костям сыновья, как по вехам, шли сыновья!¹

Да, конечно, в последнее время начали появляться и у нас книги о Большой игре, но это либо измышления нахватавшихся по вершкам дилетантов, либо серьезные академические сочинения. Которые всем хороши, вот только, как положено монографиям, сухи, бесстрастны и неудобочитаемы.

И из них вы никогда не узнаете, как, к примеру, самовольно захватив с горсткой людей многотысячный Ташкент, генерал Черняев в демонстративно-гордом одиночестве шел по пустынным и еще залитым кровью улицам в баню, чтобы сразу показать, кто здесь хозяин. Или о том, как два главных героя «схватки на Крыше мира» – поляк Бронислав Громбчевский и родившийся в Индии британец Френсис Янгхасбенд – переписывались в старости, в 1920-х годах. Когда-то они были молодыми и дерзкими армейскими капитанами, доводившими едва не до истерики императоров и ставившими на уши министерства иностранных дел. А ныне бывший генерал-лейтенант царской армии, бывший астраханский губернатор, лишившийся всего из-за революции и ставший нищим пенсионером в независимой Польше, писал рыцарю Британской империи (титул получен за захват Тибета), президенту Королевского географического общества, покровителю покорителей Эвереста и основателю новой религии.

И письма эти были – за слабым знанием Громбчевским английского и незнанием Янгхасбендом польского и русского – на фарси. Языке, которым оба бывших разведчика владели в совершенстве.

И последнее – о названии. Михаил Африканович Терентьев, участник Большой Игры, ставший ее первым, и на долгие годы главным летописцем², в своих очерках «Туркестан и туркестанцы» вспоминает интересную деталь. После нашего завоевания Средней Азии местные жители уверяли, что зимы в Туркестане после прихода русских стали гораздо суровее – русские, мол, принесли с собой холод. Занятно, как они объясняли этот факт. Аллах, утверждали они, любит русских, иначе не отдал бы нас им во владение. А поскольку русские любят холод, он и сделал климат попрохладнее – чтобы им легче здесь жилось.

Когда я пересказал это своей жене – профессиональному историку, изучающему дореволюционный Дальний Восток, она ответила, что зазейские маньчжуры в Амурской области говорили то же самое – никогда, мол, у них не было таких холодных зим, как после прихода русских.

В этой книге рассказывается о них – людях, приносивших холод. Людях, раздвигавших пределы России.

Они все по-разному жили и по-разному скончались. Сейчас они все мертвы. Но без них не было бы меня.

Эти книги – просто попытка отдать долг. По крайней мере, я попытаюсь.

Вадим Нестеров