Читать книгу Чародейка - Вадим Олерис - Страница 2

Лира. При взгляде из космоса это красивый бело-сине-зеленый мир, обращающийся вокруг звезды по имени Коар. Эти имена придумали те, кто жил на планете в очень и очень давнем прошлом – Древние. Самих Древних нет уже много столетий, а названия, как и другое наследие, используются теперешним населением планеты.

На Лире два больших материка, два маленьких и множество островов. Крупнейший материк также называется Лирой. В северной его части находится Озерный Край. Множество кристально-чистых озер всех размеров соединяются тысячами рек и речушек. Обрамляют это великолепие гранитные скалы и могучие хвойные леса.

На маленькой полянке в одном из лесов недалеко от побережья спят два человека. Точнее, спит только одна, а второй ищет свой левый сапог, ночью запущенный в случайную и очень злоязыкую попутчицу, чему последняя только обрадовалась:

– Ай, как замечательно! Будь джентльменом тогда уж до конца и кинь второй, для комплекта!

***

Утром, когда Лайза проснулась, она несколько мгновений пыталась вспомнить, где находится и что здесь делает. Воспоминания о событиях вчерашнего дня всплыли постепенно в ее памяти, заставив девушку поморщиться. Рывком поднявшись, Лайза огляделась. Саймон методично обшаривал полянку.

– Где сапог? – мрачно спросил он.

– И тебе доброе утро, – ответила девушка, направляясь к роднику, выбивавшемуся из-под земли недалеко от места их ночлега.

Рядом с погасшим костром стоял котелок. Около него лапками набок валялись две мыши, белая и черная. Лайза, проходя мимо, опасливо заглянула внутрь. Котелок ответил тихим хлопком поднявшегося из глубин пузырька. За ночь содержимое отстоялось, сверху была прозрачная жидкость, довольно вязкая, если судить по скорости поднимающихся со дна пузырьков.

– Однако!..

Когда девушка вернулась, Саймон, уже нашедший сапог и обувшийся, неторопливо укладывал вещи:

– Завтракать будешь?

– У нас есть завтрак? – удивилась Лайза.

– Конечно. Две мыши и вчерашний ужин.

– Спасибо, что-то не хочется.

– Ну, как знаешь. Ты куда теперь? – поинтересовался Саймон, осторожно сцеживая во фляжку жидкость из котелка.

– В Арелию. Скажи, а зачем тебе эта гадость?

– Напоить кое-кого, если снова встречу, – улыбнулся мужчина. – Кстати, нам в одну сторону. Если хочешь, пойдем вместе.

– Буду очень рада. Но, должна предупредить, что, возможно, ты не захочешь этого делать – за мной гонится контрразведка Империи.

Саймон взглянул на собеседницу:

– То, что у имперцев есть к тебе вопросы, еще не повод избегать тебя. Империя далеко, что бы они там ни заливали о своих длинных руках и сферах влияния.

Саймон закинул сумку на одно плечо, на второе – не замеченную раньше Лайзой гитару в чехле.

– Ты музыкант?

– Бард. Странствую, играю, пою и сочиняю.

– Надеюсь, поешь ты лучше, чем готовишь…

– Ну что, пошли? – бард сделал вид, что не расслышал последней реплики.

Дорога под рыжим осенним солнцем весело бежала вперед, приглашая отправиться в манящие дали, но людей по ней шагало всего двое. Осколки камней, густо усыпавшие дорогу, ощущались даже через подошвы сапог, и ощущались весьма чувствительно. Саймон удивленно поглядывал на Лайзу, которая бодро шагала босиком и не выказывала никаких затруднений. На ее ступнях, которым полагалось бы уже быть серьезно израненными, не было не только царапин, но даже синяков. При этом кожа была не огрубевшей, как у человека, привыкшего ходить без обуви, а нежной и чистой.

– Если уж рассматриваешь мои ноги, то хоть не пялься так откровенно, – усмехнулась девушка.

– Ты идешь босиком, но даже не обращаешь внимания на камни.

– Почему же не обращаю? И очень даже обращаю. Кстати, почему и зачем они здесь?

– О, это очередное нововведение арелийского короля. Он решил замостить дорогу на Арелию, но выкладывать ее каменными плитами долго и дорого, поэтому было решено засыпать дорогу щебнем из карьеров, шахт и рудников. Опять же выгода – есть куда деть отработанную породу. А прохожие и повозки, часто проезжающие этой дорогой, вдавят камни в землю. Ну, так задумывалось в теории. Раньше эта дорога на Арелию была довольно оживленной, но теперь никого здесь не встретишь – не хотят портить ноги и колеса. Ищут обходные пути, добираются по воде. Арелия – все-таки столица, торговать на ее рынках выгодно. Хотя… Слышал я байку, что дорогу эту забросили не только из-за камней. Подробностей не знаю, но как будто здесь пропало несколько торговых караванов… Рассказчик уверял, что причиной этому разбойники, бродячие мертвецы, иззазвездные демоны и вражеская армия, затаившиеся в арелийских лесах. Именно в таком порядке.

– И ты отправился проверить эти слухи и сложить леденящую кровь балладу об арелийском тракте… – подхватила Лайза.

– Да нет, – усмехнулся Саймон. – Просто мне этой дорогой удобнее.

– И не испугался всех описанных ужасов?

– После второй бутылки вина, особенно поданной за чужой счет, и не такое рассказывают. Знаем мы эти байки, что в любом трактире Лиры местные втирают приезжим за кружку пива. Свалилась в прошлый четверг в овраг пара крестьянских подвод с репой, а тебе потом шепотом рассказывают о сотне телег, груженых золотом, которые исчезли бесследно в этих местах десять лет тому назад.

– Ха-ха, ну да. Но ты же поэт, разве тебе это не близко? Ведь поэты любят приукрашивать реальность.

– Она прекрасна сама по себе. В своих песнях я стараюсь показать именно это.

Беседуя так, спутники вышли к речке, пересекавшей дорогу. Берег, на котором находились Лайза и Саймон, представлял собой невысокий гранитный обрыв. Противоположная сторона была песчаной и пологой. Через реку был перекинут мост. Когда-то был. Сейчас вместо моста осталось лишь одно тонкое бревнышко, соединяющее два берега.

Лайза подошла к обрыву и глянула вниз.

– Нечисть тут ни при чем…

В реке у берега виднелись заросшие тиной обломки телег, грязные тряпки, похожие на разорванные тюки. В прибрежных камышах застряло колесо с куском оси, на котором уже свила гнездо какая-то птица. Людей нигде видно не было.

– Слушай, а пропавших искали? Должны же были найти следы. Их невозможно пропустить.

– Да может и не пропадал никто. Мост рухнул, несколько телег при этом разбились. Люди вылезли на берег, поматюгались, вытащили, что смогли, да и отправились дальше. Пришли в Арелию на своих двоих. Получается, что откуда-то караван вышел, но куда-то не пришел. Можно сказать, что пропал. Но в смысле "уничтожен", а не "исчез неизвестно куда".

– А как этот мост стоял? – задала вопрос Лайза.

– Бревно видишь? Так и мост стоял, под углом. Достопримечательность, кстати. Была.

Девушка оценивающе посмотрела на остатки моста. Влажные после вчерашнего дождя, они казались ужасно скользкими. Девушка легко вскочила на бревнышко, пробежала над рекой, соскочила на берег и обернулась.

Вопреки ее ожиданиям, Саймон непринужденно преодолел бревно, даже не подумав оступиться или хотя бы выказать затруднения. Поймав удивленный и уважительный взгляд спутницы, он лишь снисходительно усмехнулся.

К вечеру дорога слилась еще с одной, камни постепенно исчезли, стали все чаще попадаться встречные и попутные люди, идущие пешком, либо едущие на тяжело нагруженных повозках.

– Скоро Арелия, – пояснил Саймон.

Действительно, через неполный час впереди показались каменные стены и башни. Стража уже готовилась закрывать ворота.

– Что-то рановато они закрывают, еще ведь даже не стемнело, – удивилась Лайза.

Ночевать под стенами города очень не хотелось, поэтому спутники перешли на бег. Один из стражников ухмыльнулся, завидев спешащих людей.

– Ничего, подождут до утра, – пробормотал он, налегая всем телом на рычаг створки.

Другой присмотрелся и крикнул опускающим засов товарищам:

– А ну погодь! Это ж Саймон Ментарийский!

Спутники проскользнули между створок, и ворота с лязгом закрылись. Стражники поприветствовали Саймона как старого знакомого, бегло, но оценивающе и с любопытством оглядели его спутницу и, не досматривая и не спрашивая цель визита, пропустили в город.

– Ментарийский? – переспросила Лайза, шагая вслед за бардом по городской улице.

– Ага, по названию города Ментар.

– Тогда почему Ментарийский, а не Ментарский?

– Звучит красивее.

– Понятно… Я смотрю, тебя хорошо знают в городе.

– Бывал несколько раз, даже жил какое-то время. Надо полагать, этот доблестный страж ворот слышал мои песни.

– Ага, тогда все понятно. А куда мы идем?

– В корчму «Веселый корчмарь». Хорошая еда и ночлег.

Поплутав немного по городу, путники вышли к искомому заведению. Саймон пояснил свой выбор:

– Я знаком с хозяином, подрабатывал тут одно время. Я гляжу, в городе успели кое-что перестроить. Но корчма стоит, так что я надеюсь, что меня тут помнят.

Лайза тем временем с выражением легкого изумления рассматривала вывеску. Оскаленная бородатая харя должна была, судя по всему, изображать веселого корчмаря. Однако больше напоминала атамана разбойников, пришедшего в гости к богатому купцу. Нарисованные снизу перекрещенные нож и вилка также вызывали некоторые аналогии совсем не кулинарного толка.

– Поваром, что ли?

– Не понял?

– Ну, здесь нарисовано такое довольное лицо… – протянула девушка. – Я сразу вспоминаю знакомство с твоим кулинарным шедевром. Или ты здесь художником был?

– Очень смешно. Обхохочешься прям. Я понимаю, что тот суп произвел на тебя неизгладимое впечатление, но я – бард. И здесь я занимался своим делом – играл на гитаре и пел. И хочешь верь, хочешь нет, делал это хорошо.

– Ладно, прости. Я завязываю с подколами на кулинарную тему.

В корчме было шумно и людно. Все столики в зале были заняты, множество людей толпились у стойки. Несколько взмыленных официанток сновали между столиками и кухней. Саймон втянул ноздрями витающие ароматы, с улыбкой осмотрел помещение, махнул рукой мужчине за стойкой, начал пробираться туда. По дороге шлепнул пониже спины официантку с пустым кувшином из-под пива, которая было с негодованием обернулась, но, узнав весело ухмыляющееся лицо, радостно взвизгнула и кинулась барду на шею. Вместе с нею Саймон прошел до стойки и завел разговор с хозяином. Вернувшись через несколько минут, он увлек Лайзу в дальний угол, где за вышитой занавеской обнаружился свободный чистый столик. Подскочившая официантка, тоже знакомая, весело поприветствовала барда, ревниво оглядела его спутницу, приняла заказ и упорхнула.

– Надеюсь, ты не обидишься, что я заказал на двоих, – произнес Саймон. – Думаю, тебе понравится – я выбрал их фирменные блюда, так что все будет очень вкусно.

Буквально через пару минут, которые Лайза не без интереса потратила на осмотр картин на стенах, официантка вернулась с заставленным тарелками подносом, с которого стекали умопомрачительные ароматы. Не заставил себя ждать и кувшин вина.

– Можем остановиться здесь до утра, а утром… А утро вечера мудренее, как учит народная мудрость.

– Угу, – содержательно ответила Лайза, не желая придерживаться режима умеренного голодания и воздавая должное талантам местного шеф-повара, которые действительно оказались достойны всяческих похвал. Саймон последовал ее примеру.

Несколько минут спустя, утолив голод, Саймон наполнил вином два бокала и, взяв свой, расслабленно откинулся на спинку.

– Мм, чудесно, вкус, который я помню. Местное вино, между прочим. Делается из редкого северного винограда. Очень рекомендую. У хозяина за городом небольшое поместье с виноградником и винодельней. Близкие друзья всегда могут рассчитывать на стаканчик…

Лайза отодвинула в сторону опустевшую тарелку, промокнула губы салфеткой.

– А простой воды можно?

Бард, поперхнувшись глотком, поднял глаза на собеседницу.

– Можно, конечно, но почему?..

Неожиданно обычный в корчме шум стих. Воцарилась непривычная тишина. Лайза, мгновенно насторожившись, осторожно выглянула из-за занавески в общий зал. В дверях стояли двое мужчин в черных плащах. За их спинами виднелись шлемы городской стражи. За окнами также маячили стражники, вооруженные арбалетами.

– Нам известно, что здесь находится международный экстремист – волшебница, называющая себя Лайзой, – громко объявил в пространство один из носителей черных плащей. – Ей, а также известному барду Саймону Ментарийскому, сопровождающему данную волшебницу, предлагается добровольно сдаться. Бежать и сопротивляться бесполезно – здание оцеплено. Даем только двадцать секунд на размышление, после чего применяем силу. Мирным обывателям рекомендуется покинуть заведение. Время пошло. Девятнадцать.

Народ поспешил воспользоваться рекомендацией, ломанувшись в двери. Некоторые посетители выскакивали прямо в окна, за которыми их немедленно хватала стража и, после короткого опознания, как правило, отпускала. Ввалившиеся на место посетителей стражники взяли на прицел арбалетов угол, в котором сидели вышеупомянутые преступники.

– Что будем делать? – спросил бард.

– Уходить естественно. На счет один. Как-то неохота общаться с человеком, произносящим столь пафосные речи. И да – я не волшебница.

На счет «один» старший из магов вскинул руку, метнув сгусток огня, попавший в занавеску, которая моментально и целиком обратилась в пепел. Летевший следом лучистый синий шарик, посланный с другой руки, попал в стоящий на столе кувшин и опутал его вместе с частью столешницы под ним сияющей паутиной.

– Не касайся синих шаров, это ловушки! – крикнула барду Лайза, швыряя в мага вилку, от которой тот, впрочем, непринужденно уклонился, и колобком выкатываясь под ноги подходящим стражникам.

Ударила первого между ног, подхватила выпадающий у него из рук арбалет, прикладом разбила противнику лицо. Перевернув арбалет, в упор всадила болт в плечо второго стражника. Подставила раненого под как раз прилетевший огонек-ловушку, сама отпрыгнула в сторону, метнув разряженное оружие в целившегося в нее третьего стражника. Побежала вдоль стены, уворачиваясь от болтов, магии и длинных рук.

Саймон тем временем достал из кармашков на ремне пару метательных ножей, привычным движением прокрутил между пальцами и отправил в полет. Один – в ногу стражника, второй – магу в грудь. Волшебник даже не дернулся, а нож ударился о сверкнувший на мгновение призрачный щит и отлетел в сторону. Посланная в ответ ловушка пролетела над головой присевшего барда и украсила стену заведения авангардистским макраме. Саймон опрокинул стол, присел за ним и достал еще пару клинков.

Второй маг, до тех пор тихо стоявший в сторонке, и не принимавший участия в развернувшейся потасовке, закончил свое заклинание. Воздух засверкал мириадами возникших из ниоткуда белых снежинок, которые начали быстро оседать на стенах, людях и предметах. Саймон и стражники замерли на середине движения, будучи не в состоянии даже моргнуть, скованные магическим холодом. Вылетевший из арбалета болт отлетел на два локтях от стрелявшего, после чего завяз в маленькой белой метели и остался висеть между полом и потолком, сверкая заиндевешим острием. Корчма превратилась в снежное царство, украшенное ледяными скульптурами. Подвижность сохранили только маги и Лайза. Девушка оказалась рядом с прочитавшим заклинание волшебником и поспешила воспользоваться этим, быстрым коротким ударом разбив магу нос. Волшебник отшатнулся назад, закрывая лицо руками, а из-за спины отпрыгнувшей девушки прилетела ловушка, попавшая магу прямо в поднятые руки. Лайза подскочила к Саймону, коснулась его плеча, неразборчиво пробормотала несколько слов, оттолкнула в сторону от прилетевшего сапфирового огонька:

– Не стой, отвлеки колдуна!

Размороженный, но еще не пришедший в себя окончательно Саймон неловко уклонился от следующего огонька, на этот раз оказавшегося боевым и превратившего в уголь жареную утку на одном из столов, и, петляя и спотыкаясь, то ли от шока, то ли в качестве маневра уклонения, побежал к волшебнику. Лайза тем временем сноровисто обшаривала карманы второго мага, стараясь не коснуться ненароком кокона сверкающей паутины на его голове и пропуская мимо ушей недостойные джентльмена высказывания, которые волшебник щедро отпускал в ее адрес гнусавым из-за разбитого носа и неразборчивым из-за ловушки голосом. Найдя полупрозрачно-оранжевый шарик, похожий на икринку, но размером с перепелиное яйцо, девушка резко обернулась. Мимо пролетел отброшенный силовой волной Саймон, упал на пол, несколько метров проскользил на спине и ударился в стену. Лайза бросилась к барду, обняла его за плечи, одновременно давя в кулаке магический шарик. Вокруг них возникла огненно-багровая полупрозрачная сфера. Ее стенки отразили брошенный магом огонек-ловушку, потемнели и рассыпались тысячами осколков.

Вокруг было синее небо и сверкающие в лучах Коара горные вершины. Где-то под ногами виднелись серые камни. Они неожиданно подпрыгнули, и полуоглушенный Саймон окончательно потерял сознание.

Когда Саймон вновь открыл глаза, Коар уже окрасил горы в закатные цвета. Рядом с бардом сидела Лайза и смотрела вдаль.

– Извини, что втянула тебя в свои дела, – не поворачиваясь, сказала она.

– Ты меня не заставляла, так что не извиняйся. Все равно я не собирался задерживаться в Арелии. Где мы?

– В горах.

– А как отсюда выбраться?

– Не знаю, – грустно промолвила Лайза. – Я применила их артефакт, чтобы убраться из корчмы лишь бы куда подальше, но я не указала куда именно. Потому что просто не знаю как это делается, хе-хе. В результате мы здесь.

– Ну что ж, все не так плохо. Выберемся. Но ты не говорила мне, что ты волшебница.

– Я не волшебница. И я тебе вообще ничего о себе не говорила. Кроме того, что за мной погоня. Впрочем, как и ты мне.

– Это можно легко исправить. Раз уж нить судьбы моей с твоей столь накрепко связались, то можно и познакомиться.

– Все-таки поэта в тебе за лигу видно, – улыбнулась девушка. – Костерок давай хоть разведем.

Когда им удалось насобирать по окрестным склонам приличное количество подходящей древесины, уже стемнело. Лайза достала из кармана брюк зажигалку и высекла искру на кучку сухой коры в основании костра. Та вспыхнула, и скоро весь костер весело полыхал, вызывая ответные вспышки зеленого огня в глазах девушки.

Усевшись около костра, Саймон и Лайза посмотрели друг на друга. Лайза вздохнула и начала рассказывать, глядя в огонь:

– Итак, я начну, пожалуй. Меня зовут Лайза. Человек, женщина. Я действительно умею делать кое-что такое, что люди считают магией. Но я не маг, не колдунья и не волшебница.

– А кто?

– Ну, это вопрос терминологии… За мной действительно охотится имперская контрразведка. И у них действительно есть основания для этого. Но я не шпионка, как можно подумать, а скорее турист. Я прибыла издалека. Скажем прямо – из другого мира.

Сказав это, Лайза посмотрела на слушателя. Если Саймон и был удивлен, то вида не подал, и девушка продолжила:

– Моей задачей является изучение этого мира, жизни его обитателей. Я полгода странствовала по разным странам на востоке Лиры. Два месяца назад я приехала в Империю.

– Ха, а я тоже лишь пару месяцев как вернулся с востока! И тоже в Империю! Ой, извини, продолжай.

– Несколько дней назад мое задание перешло в заключительную стадию и завершение его казалось близким. Я села на корабль, на котором должна была покинуть Империю, а затем, выполнив финальное дело на Лире, отправиться к порталу в мой родной мир. Последнее время я чувствовала слежку за собой. В итоге нас встретили уже в море, через день после отплытия. Два имперских брига. После удручающе недолгой погони мой корабль взяли на абордаж, что с экипажем – не знаю. Мне удалось выпрыгнуть за борт и выбраться на берег. Вышла на арелийскую дорогу. Потом встретила тебя. Дальше ты знаешь.

– Этот портал в твой мир, где он?

– Где-то на Западном материке. Храм Ателькоа-Ра. Где он приблизительно находится, я знаю. Но как туда добраться… Я, честно сказать, полагалась на капитана моего захваченного судна. Он, м-м, помогал мне с начала моего пребывания на Лире.

– Западный материк! Это же почти миф. Он существует, но туда не отправлялись со времен Древних! А почему тебе неизвестно местоположение этого храма?

– Не совсем так. Я знаю, где храм… Точнее, мне было сказано при отправлении на Лиру, что он есть, и даже указано его приблизительное местоположение на материке. Но данные, которыми мы располагаем, очень старые, так что мне нужно получить карты или, как вариант – оказаться на материке и сориентироваться на месте… Сущие пустяки.

– А все-таки, кто ты, если не маг?

– Повторяю, это терминология. Все равно интересно? Тогда слушай лекцию. Существует много названий людей, способных на всякие необычные деяния: маг, волшебник, чародей, шаман, колдун, знахарь и много других. Они различаются в определенных нюансах своего, м-м-м, колдовства. Упрощенно это можно представить так: маг использует заклинания, речевые формулы, подкрепленные особой энергией, которая называется маной. Эта магическая энергия находится в мире повсюду: она разлита в огне и воде, земле и воздухе, она есть в живых существах и в предметах. Волшебником человека делает способность, или, лучше сказать, умение поглощать и затем использовать ману. Эта мана посредством заклинания преобразуется в нужный магу результат. То есть энергия идет на выполнение какого-то действия, все просто. Колдун и маг означают почти одно и то же, однако некоторые маги очень сильно обижаются, если их называют колдунами, из-за тонкого нюанса. Маг – это, помимо всего иного, еще и ученое звание. Магом официально называется человек, получивший специальное образование, закончивший магическую академию. Он знает теорию магии, ему известно множество разработанных за века заклинаний, и он может сам их сочинять, зная правила. Колдун же – это человек с очень сильной врожденной способностью к использованию магии, то есть к восприятию маны. Он интуитивно работает с магической энергией и способен обходиться без заклинаний вообще или пользоваться какой-то абракадаброй, набором звуков, которые у него работают, а другого нет. Потенциально колдун сильнее, маг искуснее. Колдун может стать и магом, а маг колдуном – нет. Ведьмак – это охотник на всякую нежить. Он может использовать артефакты или даже знать пару-другую заклинаний, но формально к волшебникам не относится. Так, нахватавшийся кой-чего. Ведьмы готовят, эм-м-м… волшебные снадобья, которые придают употребившему их те либо иные свойства. Например, это может быть отвар, который позволит ясно различать предметы в темноте, или настойка, увеличивающая выносливость. Яды и противоядия, наконец. В силу этого ведьмы часто водят дела с ведьмаками, как правило, активно использующими эликсиры в своей работе, отсюда и схожесть названий. Шаман с помощью различных средств, чаще всего природного растительного происхождения, а также ритмичной музыки и танца погружается в особое состояние – транс, который позволяет ему напрямую общаться с духами. Самыми разными – земли, воды, дерева, предметов, мест. С помощью этих духов шаман и совершает необходимые действия. Ну или не совершает – духи бывают своенравными. Некоторые маги, кстати, уверены, что никаких духов вообще не существует, это все фантазии и галлюцинации, а шаманы – суть те же колдуны, действующие интуитивно, даже не понимая, что пользуются маной. Конечно, это деление в некоторой степени условно, так как и маг способен приготовить зелье, и ведьмы, бывает, проходят обучение в академии, если не узнают особенности зельеварения от старшей наставницы или хотят повысить квалификацию. И все упомянутые названия часто и без разбору используются как общее название волшебников людьми, далекими от магии. Я же действую принципиально иначе. Я… Впрочем, мы отвлеклись куда-то совсем в сторону. Так и до утра можно говорить. Если захочешь, как-нибудь потом еще поболтаем на эту тему. Расскажи теперь, кто ты.

Саймон помолчал, будто подыскивая слова, и начал рассказывать:

– Меня зовут Саймон, и я действительно бард. Странствую по городам и странам, пою хорошие песни, смотрю на мир, рассказываю истории. Почему так, а не иначе? Почему я не женат, не имею детей… ну да, не имею, надеюсь… и не держу, скажем, хлебопекарню в той же Арелии? Так получилось. В городе, в котором я рос, названия его я за малостью лет не помню, случилась эпидемия неизвестной болезни. Все умерли за считанные дни, осталось, может, пара десятков человек из всего города, бледных и до ужаса изможденных, которые потерянно блуждали среди гор трупов, не понимая, что происходит, и почему они тоже ещё не умерли. Хотя, думаю, это было похоже на страшное посмертие… Я остался без родных и без жилья, и решил выбираться из города. Меня встретила карантинная застава магов Конкордата, блокировавших город. Волшебники несколько дней осматривали меня, брали какие-то анализы, но затем отпустили восвояси. И я, малолетний пацан, оказался совершенно один, без знакомых, без денег и вещей. Так бы и умер, но мне повезло. Через несколько дней скитаний меня приютил метатель ножей из бродячего цирка, как раз оказавшегося неподалеку. У него я научился обращаться с ножами и заболел бродяжничеством. Несколько лет мы кочевали от города к городу, давая представления. Сначала я был ассистентом метателя, затем и сам начал выступать. Потом у меня обнаружились музыкальные способности, цирковая труппа к этому времени распалась, и я стал путешествовать один. Научился играть на гитаре. Стал бардом. Побывал во множестве стран, повидал множество красот и чудес, однако не видел и тысячной доли их всех, что есть на Лире. Одним прекрасным днем встретил тебя. Дальше ты знаешь.

– И что теперь?

– Спать наверное. Утром посмотрим, где тут ближайшая дорога на Западный материк.

– Зачем?

– Чтобы идти по ней! Будет гораздо удобнее, если мы пойдём к твоему храму по дороге, ты не считаешь?

– Мы? Ты собираешься проводить меня?

– Конечно, иначе твои земляки решат, что мы на Лире нехорошо принимаем гостей!..

***

Магистр Тиорий хмуро смотрел на двух смущенно потупившихся волшебников.

– Нн-да. Вот уж действия истинных профессионалов. Ну и зачем вам понадобилось лезть на контакт, если уж так не терпелось задержать её в людном месте? Накрыли бы весь дом куполом шока, потом вытащили ее, а горожанам принесли извинения. Теперь же имеется ушедший преступник, несколько раненых стражников и целый город, упражняющийся в остроумии.

Маги продолжали внимательно рассматривать носки сапог.

– Заметили хоть вектор телепортации?

– Нет, магистр. Вектор определить не удалось. Либо она его скрыла, что маловероятно, либо телепортация была с хаотичными условиями.

– Плохо. Что ж, придется обращаться за помощью Конкордата.