Читать книгу Дорога перемен. Книга первая - Вадим Попов - Страница 4

Ощущение свободы, которое испытываешь, выходя за рамки ограничений реального мира. Может, это сон? Помутнение рассудка в голове, организм истощен из-за его владельца и постоянной борьбы с самим собой… возможно, это сигналы плохо поступают в мозг, и Марк не понял, проснулся ли он или до сих пор блуждает в запутанных коридорах своих фантазий. Неизвестно, как долго он блуждал по лабиринту, где каждая лестница ведет в никуда, но последние минуты сна ему получилось уловить, как ясный день. Там было море и ласковый ветер, возбуждающий легкость и безмятежность на душе, но после болючих уколов ранним утром наш персонаж был весьма разочарован, когда его снова разбудили на этот утренник под названием «Жизнь».

– Опять летаешь? – спросил негодяй, потревоживший его покой.

Нет серьезных причин злиться на него, этот седой безобидный старик выполняет свою работу. Он охранник ночной смены и будит пациента каждое утро прежде, чем пойти домой после смены. Пациенты привыкли называть его «ночным директором». Он один из немногих, с кем здесь можно дружить. Жизнь к нему не особо благосклонна. Его беспокоит терзание совести и поиски подработки, чтобы прокормить своего немощного старшего брата. Вдобавок ко всему у него есть запрет на свидание с родной дочерью из-за прихоти злобной жены, и даже когда светлые проблески гаснут, мужик не теряет надежды… не спивается до посинения, если не считать парочку раз в неделю, когда его замечает Марк с бутылкой сорокаградусного снотворного перед телевизором во время футбола или любимой передачи. Артур нервничает, когда ему приходится вставать и поправлять антенну. При этом действии он добавляет несколько огненных фраз, но кто считает это преступлением? Человек волнуется, выпивает за любимую команду – половина страны так живет.

– Пора вставать, Марк.

За время, проведенное здесь, успеваешь охладеть ко всему. Из-за отсутствия полноценного общения с друзьями, обмена информацией с родителями и окружающим миром начинаешь испытывать эмоциональное обеднение. Трудно избежать выгорания, когда слишком долго находишься наедине с собой. Появляется внутренний конфликт из-за мусора, который валяется в кладовках нашего мозга, пока не придет озарение, что всё, что от тебя осталось, – это теплые воспоминания о прошлом и маленькая искра надежды, которая тлеет с каждым днем… и всплывает на поверхность только в ночных сновидениях, где Марку достается роль наивного мальчишки, который преследует ее, выжидая нужный момент, чтобы поймать. Старается изо всех сил держать себя в руках, ведь цель так близко, как никогда. Затаившись в тени, набирает воздух в легкие и готовится сделать маневр, как внезапно просыпается из-за панической атаки весь в поту, со страхом в глазах и понимает, что время, проведенное здесь, кажется вечностью… и не будет ни для кого тайной, что от всего этого хочется спрятаться… убежать без оглядки сквозь мглу к дневному свету, где нет серых стен, тараканов и врачей, жаждущих взять верх над твоим рассудком, логикой и здравым смыслом.

– Вставай, бегом уже.

Из-за уколов, которые помогают усмирить панические атаки, организм постоянно находится в напряжении, психика носит болезненный характер, и команды в таком тоне быстро выводят из себя.

– Хорошо, хорошо, – с раздражением в голосе оскалился Марк и с трудом принял сидячую позу. – Сколько сейчас времени?

– Давай не рычи, ты каждый раз меня об этом спрашиваешь, – покашлял старик и сделал серьезное лицо. – Вставай и пойдем к ней, или пойдешь сам после завтрака. Потом не жалуйся, что она пьет из тебя кровь. Мне нужно сегодня успеть купить подарок к дочери на выпускной, времени в обрез, поэтому двигайся быстрее.

– Тебе разрешили с ней видеться?

– Скорей сделали исключение… я плачу алименты, и я ее отец, имею право прийти на выпускной к своей дочери, пока ее сука-мать где-то ошивается. – Собеседник выдержал паузу, тяжело вздохнул и добавил: – Возможно, это будет один из лучших дней в моей жизни…

– Всё будет нормально, не переживай. Дай мне пять минут собраться.

– Буду ждать тебя у себя в каморке.

Каждое утро в этом замечательном месте для особо одаренных людей начинается без каких-либо изменений, всё по расписанию: завтрак, прием лекарств, дневная прогулка или уборка территории, если позволяет погода. Распорядок дня здесь играет важную роль. Понедельник меняется на вторник, так и меняются обязанности, как приказы в армии, только для душевнобольных.

В данный момент психиатрия испытывает запор, которому сложно позавидовать. Свободных мест нет, и в одной палате может находиться до восьми людей с разными видами заболеваний. Еще чуть-чуть, и новоприбывших будут отправлять к фрикам для проверки на прочность. Фрики – это особо опасные пассажиры, чьи вопли можно услышать за высоким забором, который находится рядом с дубом и двумя качелями.

«Мне еще повезло, – подумал Марк про себя, умыл лицо холодной водой и начал чистить зубы, размышляя про ситуацию, в которую загнал себя. – На время обследования, пока врачи не поставят точный диагноз, меня поместили в кладовую, где раньше хранили чистое постельное белье. Сейчас всё перевезли на другой этаж, чтобы здесь сделать ремонт, но идею так и не воплотили в жизнь. Всё осталось по-прежнему. Толстая дверь в решетку, через которую видно коридор в обе стороны, а ночью слышно маленький телевизор и даже немного видно, когда Артур заступает в смену и поворачивает его в мою сторону. Также на месте осталась скрипящая кровать, на которую меня и положили. Для интерьера оставили гнить старые машины, от которых до сих пор доносится запах стирального порошка как напоминание о том, что время бессмертно и оно всегда будет победителем… Дурные мысли лезут в голову: вот взять социопатов вроде меня, у которых личное пространство – это на вес золота. Когда вы находитесь в четырех стенах, у вас полно времени разобрать себя на запчасти, посмотреть на них изнутри и научиться способности хоронить прошлое, делать ограды для будущего и чувствовать себя в безопасности хотя бы на сегодня, особенно от персонажей, чьи крики слышно по ночам».

– М-а-р-к, – эхом пролетело через коридор и врезалось в ушные перепонки, на что из туалета прозвучал неровный булькающий ответ: «Да чтоб ты сдох».

– Я всё слышал.

– Буду скучать без тебя, – прошептал он себе под нос, пока шел в кладовку, чтобы положить средства личной гигиены. Бросил полотенце на кровать и торжественно запел на весь коридор: «Я готов, мать вашу».

Как водится, психиатры делают счастье на несчастье других людей, подталкивая их к действиям, которые сами в жизни никогда не сделают. Своего рода исповедь, только за свой счет. Это относится к высокооплачиваемым специалистам в продвинутых городах, которые работают сами на себя, зарабатывают целое состояние и поправляют душевное здоровье на карибских островах. А что касается остальных? Тех самых, кто работает в больницах, где кровь стынет в жилах и напоминает атмосферу из видеоигры «Тихие холмы»2. При этом они еще успевают подрабатывать на двух работах, чтобы справиться со своей участью и выжить. Чем они могут нам помочь? Когда в реальности к ним заходишь в кабинет, а от них разит перегаром и есть намеки на суицид. С каменным видом лица они за несколько минут успевают разобраться в твоей голове и просят покинуть кабинет. Каждый раз смотрел им прямо в глаза, их никуда не денешь – они никогда не врут. При такой скудной атмосфере начинаешь забывать про себя и хочется протянуть им руку помощи, поболтать, возможно, пропустить рюмочку-другую.

Из-за бардака, который здесь творится, сходят с ума не только пациенты, но и те, кто оказывает им помощь. В одну и ту же смену, то есть в понедельник, среду и пятницу, невзирая на современные технологии, медсестры запускают пластинку с долбаной классикой прошлого века. Этот ритуал появился примерно три месяца назад, когда к нам положили парнишку с редкой формой психического заболевания. Довольно странное влияние на него оказывала симфония из скрипящих звуков, которые выплевывала эта сатанинская коробка. Врачи долго ходили кругами, ломали голову и прикладывали все усилия, чтобы найти источник, из-за которого у него накопился целый букет болезней. По словам его бабушки, на ранней стадии заболевания у него часто менялось настроение, он мог вставать и бодрствовать, а через несколько часов впадать в депрессию, направлять всё внимание вглубь себя и не выходить оттуда месяцами. Долгие годы его родители отказывались принимать своего сына таким, какой он есть. Они считали, что галлюцинацию в голове легко отключить, и вместо внимания и помощи оказывали на него моральное и физическое давление.

Ситуация с его семьей – это классика жанра. Мать работает на кондитерской фабрике, и, чтобы сводить концы с концами, постоянно берет подработки и практически не бывает дома, чтобы заниматься воспитанием сына. Его отец всю жизнь был работягой на заводе. После кризиса в 2008 году руководство приступило к сокращению штата, а потом и вовсе обанкротилось. Он потерял работу и, чтобы прокормить семью, начал подрабатывать грузчиком и водителем такси. Денег постоянно не хватало. Все проблемы он топил на дне стакана, постепенно превращаясь из примерного отца в озлобленное на весь мир животное, а когда напивался до потери памяти, начинал учить жизни с помощью кулаков.

С таким подходом шизофрения долго оставалась незамеченной. Душевная травма с каждым годом становилась всё сильнее, пока не достигла своего пика и не вышла из-под контроля. Однажды ранним утром тайком он взял из гаража арбалет и несколько раз выстрелил алкашу в спину, а мать уронил с лестницы в подъезде. Соседи вызвали скорую. Полиция спустя полчаса нашла испуганного подростка на детской площадке в соседних дворах и отправила к специалистам для оказания помощи. Журналисты под заголовком «Насилие порождает насилие» заявили общественности, что его родители еще легко отделались, а это событие – яркий пример того, как поступать нельзя, тем более отворачиваться от тех, кому вы нужны сейчас больше всего.

«Он не просился на белый свет, этот выбор сделали за него, – мысли по этому поводу тревожат уже несколько недель, и с таким халатным отношением к жизни собственного ребенка сложно смириться добровольно. – Они должны понести наказание! Они должны с этим выбором жить, чтобы добрые люди, которые за этим наблюдали, смогли с чистой совестью ложится спать».

Как показало время, ему не становится лучше за стенами этого заведения. Парнишка не идет на контакт, постоянно проявляет агрессию и выжидает свою возможность выбраться на свободу. Спустя несколько дней он сбежал, его поймали и начали пристегивать к креслу, чтобы кормить с ложки и напихивать препаратами, которые угомонят его пыл. Взаперти, полный отчаяния, он долго находился один, и у него было полно времени придумать игру, где главная миссия – это убеждение всех окружающих, что он идет на поправку и чувствует себя намного лучше. Парень начал вежливо общаться с персоналом, его вернули к обычному распорядку дня и часто видели в зале для развлечений, где собираются другие пациенты, играют в настольные игры и общаются между собой. Медсестры и санитары вернулись к рутине, которая льется на них изо дня в день… весь персонал потерял бдительность, что в итоге приведет к большой ошибке, которая встанет им поперек горла, когда они обнаружат, что их товарищ снова сбежал.

В наших реалиях шансы на положительный исход этого события катастрофически малы. Взаперти бетонной коробки прокручиваешь эти мысли снова и снова, начинаешь понимать, что у людей, застрявших здесь, ничего нет, кроме веры и надежды на лучшее. Разумеется, если они совсем не потеряли рассудок. Надежда помогает им найти светлые мысли, с помощью которых хочется верить, что тот парень уже сбежал достаточно далеко от этой зловещей долины. Находится в безопасности, гуляет и дышит свежим воздухом, видит красивые пейзажи природы, оставляя позади всех призраков прошлого, и наслаждается жизнью… Очень быстро инцидент вылупился наружу. Из трех слов в адрес персонала два из них были нецензурной, угнетающей по всем фронтам той самой матерщиной, напоминающей Марку сельскую провинцию, которая застряла на необитаемом острове посередине Тихого океана. И даже среди этих убийц нашего богатого языка находились виртуозы, которые чуть ли не с пеной у рта выкрикивали по два-три предложения, убивая самооценку людей в принципе. Такой грязный мат со стороны руководства гулял по длинным коридорам долгие две недели, заставляя одних краснеть, других хихикать над своими коллегами до той самой поры, пока горячие слова не прилетят в их адрес. После длительных проверок эмоции больших начальников погасли, скандал и паника сошли на нет. Все нуждались в ответах, и до сих пор гадают, как у него получилось сбежать, не засветившись ни на одну камеру. Его поиски продолжаются, но новостей хороших нет. Полиция пожимает плечами, иногда кивает головой со словами: «Он растворился в воздухе». Вот так и живем в сказке с рейтингом восемнадцать плюс.

– Давай руки, Марк.

– Ты сейчас серьезно?

– Да, – без колебаний ответил Артур и подошел на расстояние одного шага, чтобы помочь это сделать. – Ведьма сегодня принимает в корпусе, который находится в самом конце участка больницы. Мы там уже были как-то с тобой, не помнишь?

– Это было уже целую вечность назад, думаешь, я сбегу?

– Марк, никакие твои слова не способны передать, что на самом деле находится в твоей башке… Я не могу забраться в нее и не знаю, на что ты способен, но отлично знаю свои обязанности и не хочу потерять работу. Местечко не самое плохое по сравнению с тем, где приходилось работать раньше. Задачи простые, и я их выполняю. Пока идет расследование, к тебе особенное внимание, и мы уже опаздываем, так что надевай наручники и жди меня у перехода, я эту дверь сейчас закрою, и идем.

Лечащий врач Марка много работает, и они вдвоем с Артуром переживают, чтобы она лишний раз не поднимала свой жирный якорь с места, чтобы пройти такой длинный путь из-за таких пустяков, как один-два пациента, у которых нужно проверить их самочувствие. Такие визиты не заканчиваются ничем хорошим. Она будет тяжело дышать на вас, как дракон в своем логове, который уже не летает лет двести, и весь этот образ жизни сказался на ее фигуре. Потом медленным, нет, самым медленным тоном в вашей жизни она будет выковыривать из вас душу за то, что ей пришлось сделать, чтобы теперь знать, что с вами всё в порядке. А в порядке или нет – это уже не имеет значения. Просто те, кто решаются на такой отчаянный шаг, должны не забывать, что эта женщина сделает всё, чтобы вы об этом пожалели. Артур постоянно спасает Марка от этой участи и несколько раз в неделю по утрам, когда сдает смену и собирается домой, сопровождает к ней лично. Переход через коридор вглубь гостиной, ведущей к соседнему корпусу, отличается от своих собратьев бледностенных мелочью из двух пунктов: на углу висит картина с извращенной фантазией автора и согнувшаяся в две погибели пальма. В остальном всё примерно сделано в одном стиле. Здание не сильно старое. Некоторые моменты сделаны с умом и пока не испорчены рукой современности, даже пластиковые окна в местах, в которых вставлены, спрятаны и не бросаются в глаза. Также есть интересные идеи в плане архитектуры, особенно запоминается переход через сад, где ботаники и люди, которые тащатся по этой теме, будут от восторга писать кипятком, как шестнадцатилетние фанатки на концерте их любимого исполнителя.

– Слушай, а почему в социальных сетях для знакомств нет статуса нимфоманка? – тревожил вопрос голову Марка, когда тот шел в соседний павильон через сад, специально замедляя ход, чтобы потянуть время, и решил озвучить его вслух, любуясь растениями, за которыми уже с самого утра ухаживают пациенты. – Так ведь намного проще, тебе не кажется?

Артур выдержал паузу, довольно длинную для такого бестолкового вопроса, провел руками по усам, сделал задумчивый вид и наконец-то выдавил из себя:

– Без понятия я, если честно. Интернет для меня, как что-то сверхъестественное. Вроде бы и есть, а жить легче не становится. – Рассмеялся тот со всей иронией над собственным существованием.

– Ах-ха-ха… ну ты, конечно, молодец. И сам пошутил, и сам посмеялся. Ведешь себя, прямо как настоящий предприниматель. Не бросай начинания!

– А что, всё настолько серьезно, или ты просто специально тянешь время, Марк?

– Да нет, не забивай голову. Просто я подумал, что многие считают везением и воспринимают это за чистую монету – познакомиться с нимфоманкой. Да, возможно, она подарит парочку экстремальных и незабываемых моментов, но ведь трахаться, как помешанные, будет круто только первое время, а рано или поздно быть постоянно активным надоест, просто физически устанешь и похудеешь, как голодная гиена. Ну я это всё к тому, что это же своего рода болезнь, и думаю, люди сами не в восторге от всех требований, которыми их наградила мать-природа. А такой статус в приложении помогал бы им тусоваться вместе. И вот здесь всё идеально тоже быть не может, потому что, Артур, появляется второй вопрос, о котором ты тоже почему-то не подумал.

– А ну давай удиви меня.

– Как они будут проходить верификацию?

– Чего?

– Блин, точно. Я всё время забываю, что ты уже пережиток прошлого и тебе нужно всё простыми словами объяснять. Ты, главное, у детей на выпускном про нимфоманок не спрашивай, а то мало ли придет в голову. Представил такую ситуацию сейчас. Ха-ха-ха. Как ты сегодня на выпускном накидаешься алкашки от радости, уснешь лицом в салате, а когда проснешься, начнешь расспрашивать у родителей за столом про анальные смазки и потом пойдешь петь в караоке про одинокую хромую женщину с крюком вместо руки. В песне будет сказано, что она вскрывала замки. Ха-ха-ха. Такое ощущение, что живот скоро лопнет от смеха.

– Ты охренел совсем или чё, я не пойму? – в повышенных тонах спросил Артур и резко, всем телом, повернулся к шутнику.

– И при той ситуации: пока ты пел в караоке, у тебя всё лицо было в майонезе. Ты им закусывал. И еще ты не пел. Ты дышал в микрофон… и иногда, в редких моментах, подавал признаки жизни, чтобы люди не думали, что у тебя инфаркт.

– Достал… как же ты достал. И всё это ты успел сделать за одно утро, – хриплым голосом сказал он и быстро достал электрошокер из своего пояса. – Давай по-быстрому тебя током ударю. Один-два раза тебе только на пользу пойдет. И живот пройдет, и взбодришься как следует. Минут за пять оклемаешься, мы как раз успеваем на прием. Практически ничего не почувствуешь, Марк… всё будет хорошо, правда.

– Да стой. Стой ты, остановись уже! Это же всё шутки, не принимай их близко к сердцу, а то давление еще поднимется, кому с этого будет хорошо? У тебя сегодня такой важный день, не забывай об этом! – Марк попытался успокоиться от заразительного смеха, перевел дыхание и продолжил идти за обезумевшим мужиком.

– Встань здесь, – скомандовал Артур, подошел к двери и тихонько постучал, чтобы сообщить ведьме, что мясо подано и готово к употреблению. – Доброе утро. Мы пришли. Ему войти?

– Привет, Артур, – без какой-либо симпатии ответила она и велела ожидать в коридоре.

Охранник послушно кивнул, прикрыл дверь и предложил Марку посидеть на скамейке.

В кабинете она была не одна. Там был еще один врач-психотерапевт по прозвищу Летучий голландец. Ему придумали его пациенты, и связано оно с его странной походкой. За плечами у него целый комплект серийного убийцы: жены и детей нет, живет с матерью и работает здесь уже около тридцати лет. Сам по себе, он тоже не красавец, а достаточно мрачный и неприятный мужик, который одним своим внешним видомвызывает повод насторожиться.

– Только не провоцируй ее, как в прошлый раз, ладно? Мне правда нужно бежать.

– Я постараюсь, – ответил Марк и пустым взглядом продолжил смотреть в пол.

Его мысли были далеко отсюда, страх поработил их все, и это естественно. С ним сложно бороться честным путем. Нужно приспособиться к новым, возможно, диким условиям, чтобы не пропустить надвигающуюся угрозу, которая может напасть в самый неожиданный момент. Такие неприятные чувства он испытал на себе, когда услышал за стеной свою фамилию, как они обсуждают его между собой. Артур не захлопнул дверь до конца, и механизм замка не сработал, да и стены здесь не такие толстые, какими кажутся на первый взгляд, поэтому некоторые предложения было слышно достаточно хорошо, а для других приходилось замирать и неподвижно вслушиваться в каждое слово, чтобы не упустить что-то важное…

После утомительно длинной и напряженной паузы дверь распахнулась, и оттуда вышел Голландец.

– Можете заходить, – сказал он и летящей походкой направился по своим делам.

– Этот чувак пугает меня до чертиков. Может, полицию вызовем, что думаешь?

– Думаю, что тебе нужно быстрее идти в кабинет. Давай, давай.

– Ну ладно, я пошел. Скоро увидимся.

– Как можно скорее, Марк, понял?

– Ага. Не переживай ты так, я час максимум.

– Тогда по пути обратно ты случайно споткнешься и станешь калекой.

– Сейчас я расскажу ей, какой ты отморозок. Скажу, что домогаешься до меня, и тебе пиздец, – нервно рассмеялся над стариком и вошел внутрь. Молча без лишнего шума прошел вдоль кабинета и сел напротив врача.

– Здравствуй, Марк, как самочувствие? – холодным голосом поприветствовала она и закрыла папку с записями наблюдений, открыла ящик в столе, чтобы убрать ее на место и взять следующую, но не могла ее долго найти и провозилась там несколько минут.

– Елизавета Павловна, вы можете не скрипеть ногтями по пластику? Этот звук выводит меня из себя, и дело не в хрупкой психике, просто такой звук не должен нравиться нормальным людям… Лучше скажите, как долго я еще здесь буду торчать?

С удовлетворенным видом лица она оставила это вопрос без ответа, открыла документ и доминирующим взглядом посмотрела прямо в глаза пациенту:

– Отвечайте на вопрос. Почему вы вынуждаете меня каждый раз повышать на вас голос?

– Не знаю, что вам на него ответить. Я вам не доверяю и хочу побыстрее отсюда уйти.

– Прежде чем мы начнем наш сеанс, ответьте мне, зачем вы устроили драку на той неделе?

– Что? Елизавета Павловна, о чем это вы? Меня там даже не было, когда это всё случилось. С чего вы взяли?

– Всё верно, не было… ты ведь не настолько глуп, чтобы считать себя умнее остальных. Именно ты был организатором той драки, подкупил больных десертом и сигаретами, чтобы они пнули по лестнице, когда на ней стоял электрик и ремонтировал люстру, остальные были соучастниками и сильно возбуждены, они и устроили драку. Они сдали тебя ровно через час после случившегося, а человек, тот электрик, повредил правую руку, получил ссадины и попал в больницу. У него есть семья, Марк. За всё в этом мире нужно нести ответственность, и если хотите, чтобы персонал «Чистого пути» закрыл на это глаза, нужно сотрудничать и отвечать на мои вопросы. Всё ясно?

Тот одобрительно кивнул.

– Хорошо, вернемся к нашему разговору: ты говорил мне на прошлых наших встречах, что испытываешь чувство тревоги и плохо засыпаешь по ночам. Написание текстов помогает тебе справиться с беспокойством?

– Из-за таблеток, которые вы мне прописали, я превращаюсь в овощ, становлюсь вялым и постоянно хочу спать. Писать что-то стоящее редко получается, сложно включать воображение, когда твои соседи разговаривают на языке, известном только им, а еще они издают странные звуки и коллекционируют мух у себя на подоконнике. Зачем придумывать чудо на листе бумаги, когда вся сказка творится наяву.

– Это побочные симптомы, мы снизим дозировку лекарств, чтобы организм привык, и сонное состояние в скором времени перестанет тебя тревожить. будешь чувствовать себя, как раньше… А теперь попытайся проанализировать свое эмоциональное состояние и расскажи мне, с чем может быть связано твое беспокойство, твоей жизни что-то угрожает?

– Да, угрожает Артур, если вы его не отпустите. У его дочери сегодня выпускной, он нервничает из-за этого и боится опоздать. Отпустите его, пожалуйста. Взамен я постараюсь быть паинькой, а если угостите сигареткой и кофе, которое нам нельзя, я буду паинькой в квадрате. Что скажете?

Ее величество тяжело вздохнуло, посмотрело на дверь, потом на пациента, что-то взвесило в своей голове, закрыла папку от посторонних глаз и направилась к выходу.

– Артур, позовите сюда Рому. Сдайте смену и можете быть свободны.

– Елизавета Павловна, вы уверены? А как же…

– Не беспокойтесь о нем, я справлюсь. И примите мои поздравления. Такое событие не часто бывает.

– Одна дочь. Один раз.

– Возьмите себе выходной по такому случаю.

– Спасибо вам большое, – обрадовался старик.

Его удивлению не было предела, и прежде чем уйти, он поблагодарил ее еще раз. Она вежливо с ним попрощалась, захлопнула плотно дверь и вернулась на свое рабочее место.

– А вы не такая злая, какой хотите казаться на первый взгляд. У вас закончились бесконечные месячные или наконец нашли нормального мужика?

– Моя личная жизнь тебя не касается! Если будешь дерзить, Крючков, я переведу тебя в другое место, и можешь мне поверить, что это место покажется тебе санаторием, но обратной дороги в «Чистый путь» уже не будет. Так что будь любезен, не принимай доброту за слабость.

– Ладно, извините. Причин для волнения достаточно. Что именно вы хотите знать?

– Всё, – ответила она и посмотрела ему прямо в душу, – я хочу знать всё. К нам вы сюда поступили при очень странных обстоятельствах. Мы взяли анализы и обнаружили почечную и сердечную недостаточность, наркотики и многое другое, что отрицательно может сказаться на вашем здоровье в будущем, и выпустить вас отсюда в ближайшее время – это просто самоубийство. Ваши близкие и друзья тоже за вас беспокоятся, поэтому вы и здесь. Вам нужно пройти программу «Чистый путь». Компания создана, чтобы сделать наше будущее и будущее следующих поколений без этой заразы. Послушайте, Марк, как бы сейчас вы ни злились на весь мир, помогите нам помочь вам и пойдите навстречу – не упрямьтесь и рассказывайте с самого начала во всех деталях: когда вам прописали антидепрессанты и когда вы начали их пить; как часто употребляли алкоголь и другие вещества; что с вами происходило, когда вы переехали с друзьями в новый город. Как я уже говорила, я хочу знать всё с самого начала вашего пути.

– Что ж, это будет долгая история.

– А я никуда не тороплюсь. У меня сегодня целый завал письменной работы и полно времени, поэтому можете начинать.

– Ладно, хорошо. Пусть будет по-вашему. – Скрестил руки между собой и положил их на затылок, поиграл волосами на голове в надежде услышать свой внутренний голос, но он молчал, и Марк с улыбкой на лице попросил: – Елизавета Павловна, а можно мне кофе и сигарету, пока мы не начали?