Читать книгу Русская Атлантида. Статьи, рассказы и повесть о современной России - Вадим Слуцкий - Страница 3

Об уважении к себе рабов

«Русская Атлантида» – это цикл статей о русской культуре: её ценностях, нормах поведения, обычаях и традициях, укладе русской жизни.

* * *

В первой статье «Русская экзистенция» (http://rusmonitor.com/russkaya-atlantida.html) я писал о том, что каждый человек – и каждый народ – сам выбирает свой особый способ существования (экзистенцию), русские же выбрали в качестве своего особого образа жизни – монгольское рабство.

Т.е. рабство воспринимается в России не как дурная болезнь, не как угроза здоровью и самой жизни страны – а как свой особый способ существования, как прекрасное открытие, как «самобытность» – и даже как особая «духовность». Удовлетворение же от жизни рабы получают за счёт того, что живут психологически очень легко, как малые дети: безответственно и беззаботно – а это очень приятно.

Однако отказ от взросления ведёт и к целому ряду очевидных негативных последствий. В частности, человек в этом случае остаётся слабым, зависимым, инфантильным, неполноценным и ничтожным.

Между тем, главная духовная потребность человека – это потребность в самоуважении. Она конструктивно удовлетворяется – именно благодаря личностному росту и развитию, становлению человека в качестве Взрослого, самостоятельного, стоящего в жизни на своих ногах.

Цель и смысл существования человека на Земле – это именно личностное развитие, становление в качестве полноценного Человека. «Главная страсть человека – это быть, исполниться, состояться – в качестве Человека,» – говорит Мераб Мамардашвили.

В противоположность этому, главная страсть раба – ни в коем случае не быть, не исполниться, не состояться, т.к. рабу именно это представляется самым мучительным и страшным. Ведь в этом случае надо делать усилия, трудиться, надо взять на себя ответственность – хотя бы за себя, за свою жизнь – а это самое ужасное, что может быть в жизни, по убеждению всякого раба. Лучшее же, что может быть, – это остаться на всю жизнь беззаботным дитятей.

И рабы действительно достигают этого.

Как им это удаётся – об этом речь пойдёт в других статьях этого цикла.

Здесь же я попытаюсь ответить на вопрос, каким образом рабы, отказавшись от взросления, удовлетворяют потребность в самоуважении. Которая, повторяю, является самой главной духовной потребностью любого из нас – просто потому, что мы родились людьми.

Уничтожить потребность нельзя. Как-то её удовлетворять нужно.

Но как же рабы это делают?

* * *

Напомню, что учителя и вдохновители русских (они же – их главные исторические враги и притеснители) – средневековые монголы – были одним из самых диких народов на Земле, даже по меркам своего жестокого времени.

Они не имели ни монотеистической религии (в конце своего существования Монгольская империя приняла ислам, но это был уже её закат), будучи самыми грязными язычниками; ни письменности; были кочевым народом. Они ели руками, вытирая жир с рук об одежду, т.е. не имели ни столовых приборов, ни полотенец, не знали никакой гигиены. У них не было медицины и врачей, не было наук.

Их уклад был именно такой, какой всегда был принят в России и назывался «самодержавием». Есть Хан – и всё делалось по слову Хана. Хан – это земной Бог, который всё знает и понимает лучше любого из своих поданных и лучше, чем все они, вместе взятые. Слово Хана – закон, и нет другого закона. Хорошо то, что разрешает Хан. Плохо – то, что неугодно Хану. Безоговорочное послушание слову Хана – это главная норма поведения.

Монголы не умели делать ничего, кроме пастьбы скота и войны. Они не умели даже строить дома, а жили в палатках, сделанных из шкур животных.

Такой это был народ.

В то время, напомню, существовало уже множество цивилизованных народов: китайцы (завоёванные монголами), народы Средней Азии (их также завоевали монголы) и Европы (монголы покорили восточноевропейские народы).

Однако, сталкиваясь с цивилизованными народами, монголы не чувствовали себя ущербными, не смущались тем, что они такие дикие, – и нисколько не стремились меняться. Более того, они гордились собой!

Как им это удавалось?

С их точки зрения, они были «Потрясателями Вселенной» (это самоназвание). Они завоевали всех – и все их боялись. Значит, они – самые сильные и самые лучшие.

Монгол ощущал себя сильным и значительным потому, что он был частью мощной машины разрушения – Орды.

Один из современных философов (к сожалению, я не помню, кто именно) называл это «ОЩУЩЕНИЕМ КАПЛИ, ПОЧУВСТВОВАВШЕЙ СЕБЯ ОКЕАНОМ».

Я сам по себе – ничто, крохотная капелька. У меня нет индивидуальности: я такая же, как миллионы других капелек. У меня нет своей воли: я подчиняюсь общему движению ветра и волн, я такая, как все.

Но слитая с другими каплями, я – мощная разрушительная стихия, которой все боятся. Я крушу корабли и топлю людей в пучине. Я необыкновенна и сложна. Я ничто – и я всё!

Вот так научились удовлетворять свою потребность в самоуважении монголы.

Русские восприняли от них эту традицию

* * *

Нормальный человек – не отказывающийся от взросления – уважает себя тогда, когда соответствует каким-то требованиям, предъявляемым к нему обществом, людьми – и, несомненно, тем требованиям, которые он сам к себе предъявляет. Он сам должен стать каким-то, чего-то достичь. Научиться какой-то профессии, создать семью. Научиться строить отношения с людьми, уважать их и вызывать ответное уважение.

ОН САМ должен стать каким-то.

Ничего подобного от раба не требуется. Он должен только быть послушным: это главная добродетель беспомощных маленьких детей – и рабов. Больше ничего ОТ СЕБЯ самого раб не требует и не ждёт. И общество, и другие рабы – тоже ничего другого от него не требуют.

Требования же предъявляются НЕ К КАЖДОЙ ОТДЕЛЬНОЙ КАПЛЕ, А КО ВСЕМУ ОКЕАНУ. Не к человеку – А К ГОСУДАРСТВУ.

Государство должно быть мощным и сильным, таким, чтобы его все боялись. ВСЕ – не только внутри, но и вовне. Оно должно быть ОЧЕНЬ БОЛЬШИМ.

Откройте карту Монгольской империи и сравните с картой Российской империи (и современной России). Вы увидите, что контуры и размеры очень похожи. Монгольская империя находилась южнее и была несколько больше – но незначительно.

Даже это сопоставление говорит о явном сущностном сходстве.

СИЛА ГОСУДАРСТВА при этом понимается как возможность осуществить любое насилие – где угодно и над кем угодно. Как способность вызывать у всех страх.

Именно перенесение с себя на государство (или Орду) оснований для самоуважения – это главная причина патологического стремления к территориальным захватам, равно присущего и монголам, и русским, – и поразительной жестокости общественного уклада, также одинаково свойственного и тому, и другому социуму.

* * *

Итак, я уважаю себя – не потому, что я какой-то: я никакой, полное ничтожество, подтирка своего начальника.

Но зато – я ОКЕАН: я – вместе с миллионами точно таких же капелек, песчинок – составляю Великое Государство, которое всем внушает трепет.

«Боишься – значит уважаешь!» – это могли придумать только русские. Если не придумали до них монголы.

Как видим, территориальные захваты НЕОБХОДИМЫ РУССКИМ ДЛЯ САМОУВАЖЕНИЯ. Бесчеловечное, жестокое государство – тоже нужно именно для этого: ведь государство должно вызывать страх.

Вот почему русские, в массе своей, – добрые в быту (одна из немногих славянских черт, сохранившихся у них), но поразительно бездушные и жестокие НА СЛУЖБЕ ГОСУДАРЕВОЙ. Тот же самый человек – в общении с родственниками, друзьями, соседями – один, на службе – совершенно другой. Потому что там он – часть Великого Государства, которое тем и славно, что бесчеловечно.

* * *

Отказаться от самоуважения – человек не может.

Повторяю, есть такая потребность, которая является частью т.н. «человеческой природы», – и уничтожить её невозможно.

Но – можно по-разному удовлетворять эту потребность.

Неудовлетворение же её страшно мучительно, невыносимо для любого человека.

Можно ли сменить один способ удовлетворения (патологический) на другой (конструктивный: за счёт роста и взросления)?

Да, конечно.

Но это делается не так, как в России в 90-е гг.

НЕЛЬЗЯ ОСТАВЛЯТЬ НАРОД В ПУСТЫНЕ БЕЗ ВОЖАКА. Потому что он тут же поспешит назад, к «котлам с мясом», у которых, по преданию, сидели евреи, когда были рабами в Египте.

Народ, который жил в рабстве, – СЛАБ И ИЗНЕЖЕН. Психологически, конечно. Он не хочет терпеть и ждать, а хочет всего и сразу. Он не понимает, что такое отсроченное удовлетворение: ему подавай сладкую конфетку в ротик здесь и сейчас.

Ах, «демократия» – это, оказывается, не так уж сладко?! Ну, ничего! У нас есть наша проверенная тихая пристань: монгольское рабство.

Провести через эту пустыню – где уже нет удовлетворения, даваемого беззаботностью и лёгкостью рабского существования, и уже нет самоуважения, даваемого тем, что мы – часть Великого Государства, которого все боятся – огромную толпу вчерашних рабов – это надо было суметь. Надо было учитывать их психологические особенности.

Наконец, надо было ещё видеть цель и понимать, как до неё дойти.

Ничего этого у Гайдаров-Чубайсов, разумеется, не было.

И так народ – в пустыне, без удовлетворения и без самоуважения, – остался один.

И быстренько рванул назад: в уже давно опробованные райские кущи рабства.

* * *

А раз так – то ему снова нужно уважать себя.

Получать удовлетворение и достигать самоуважения же он умеет исключительно одним-единственным способом.

Вот почему – раз не отказались от «я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак» как основного принципа социального устройства – то и от Империи отказаться не могут. Потому что тогда не за что уважать себя.

Так что имперское сознание не Путин восстановил. Приписывать заслугу (или вину – это не имеет значения) во всём, что происходит, первому лицу государства – это тоже традиция монгольского рабства. Путин – просто ничтожество, щепка, несомая бурным течением.

Восстановление имперского сознания было неизбежно и происходило вполне последовательно в последние 15 лет – потому, что народ не захотел меняться и менять свой образ жизни, а, значит, иной способ обрести самоуважение был ему заказан. Кто бы ни был у власти в такой ситуации – было бы то же самое.

Не может 100-миллионный народ жить без самоуважения вообще. Вот и вернулись к прежнему способу его обретения.