Читать книгу Чудовище Ивановой - Вадим Степанов - Страница 3

Первое, что увидела Аня, оказалось полным абсурдом, что заставило ее забыть о страхе и сосредоточиться на увиденном. На полу сидел мальчик-подросток лет четырнадцати, который одной рукой держал поднятое над головой довольно увесистое кресло, а другой шарил по полу в поисках чего-то очевидно важного для него. И делал он это так самозабвенно, что у Ани как-то естественно возник только один вопрос:

– Что ты ищешь?

– Да вот, – спокойно ответил подросток, – зарядку потерял.

А потом он поднял глаза на Аню и поставил кресло.

– Очнулась?

– Где я?

– В подвале, – спокойно ответил Юра, усаживаясь в поставленное на пол кресло. – Ты в обморок упала.

Аня вдруг вспомнила, что с ней произошло перед потерей сознания, и ее затрясло от страха.

– Не бойся, – спокойно сказал андроид, – я тебе ничего плохого не сделаю. Это твой подвал?

Аня кивнула.

– Я просто хотел спрятаться, а здесь замок неплотно запирал дверь.

– Тебя ищет полиция? – в ужасе спросила девочка.

– Я не знаю, – опустив голову, ответил Юра. – Понимаешь, я мало что помню. Очнулся, и уже куда-то мчусь. А голове голос – «беги, Юра».

– Ты, значит, Юра? – успокаиваясь, произнесла Аня.

– Похоже на то.

– И что ты дальше думаешь делать, Юра?

– Не знаю, – пожал плечами подросток. – Ты меня нашла, значит, я больше здесь не в безопасности. Попробую найти другое место. Через час стемнеет, и я уйду. Посидишь здесь немножко, ладно? Я тебя не трону. И вообще, мне кажется, я и не могу никому причинить боль.

– Ты очень сильный, – с сомнением заметила Аня.

– Я, кажется, робот, – ответил Юра. – Все, что меньше шестидесяти килограммов, поднимаю легко.

– Ты робот? – удивилась Аня, забыв на секунду о страхе. – Ты ведь совсем не похож.

– Да? А как должны выглядеть роботы?

– Ну, они такие… Железные, с проводами. Нет, бывают похожие на людей, но они все равно отличаются. Понятно, что не настоящие.

– Хм, – задумался Юра. – Но откуда же я знаю, что мое тело состоит из композитного материала? Я чувствую уровень заряда и движение механизмов.

– Может, ты новая модель?

– Не знаю, – задумался подросток и опустил голову на руки.

– И все равно ты не похож. Роботы, они же не живые. Они не переживают, да и вообще не думают, – заметила Аня.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю и все, в книжках читала.

– В каких? В этих? – Юра обвел рукой стопки книг, разбросанных по подвалу.

– Нет, это чужие книги, – ответила Аня, взяв в руки первую попавшуюся. – Мы сюда недавно переехали, и подвал достался нам в нагрузку. Я здесь еще не была.

– Хотел бы я найти книгу, которая бы объяснила, кто я такой, – произнес Юра.

– Мэри Шелли, – прочитала Аня на обложке книги, которую взяла. – «Чудовище Франкенштейна». О, я знаю эту историю. Там ученый один из кусков собрал человека, а потом испугался, что сделал монстра, и убежал от него.

– Ты знаешь, – задумчиво произнес подросток, – я тоже помню эту книгу. Этот ученый просто бросил свое творение. А этот новый человек совсем не был монстром, пока его не предали.

– Да? – задумчиво разглядывая книгу, произнесла девочка. – Возьму почитать.

Она сунула книгу в свой рюкзак и посмотрела на телефон.

– Ой, – воскликнула она, – мне уже тридцать семь раз мама звонила. Можно?

– Звони, конечно, – ответил Юра, думая о том, что если услышит что-нибудь опасное для себя, то успеет убежать.

– Але, мам… Что она сделала? Я возле дома. Сейчас приду, наверное… Не кричи! Иду уже.

Она отложила телефон и страдальчески посмотрела на Юру.

– Я в школе девочку порезала, ее родоки в полицию обратились. Теперь всей толпой у меня дома тусуются. Надо идти, а то хуже будет.

– Ты человека порезала? – удивился подросток.

– Да я случайно, – отмахнулась Аня. – Там долгая история. Но идти надо, а то еще больше проблем будет.

– Иди, конечно, – сказал Юра и сделал шаг от двери, чтобы продемонстрировать – препятствовать ей не будет.

Аня встала с кушетки, на которой приходила в сознание, закинула рюкзак на плечо и подошла к двери.

– Ты это, – вдруг остановившись, обратилась она к Юре, – можешь остаться, раз ты все равно не знаешь куда идти. Мама сюда не спустится, она закрытых темных помещений с блохами не переносит, а я никому не скажу. А как освобожусь… кмх… вернусь и помогу тебе разобраться. Мне страсть как интересно с роботом еще поболтать.

– Спасибо, – сказал Юра. – Но не обещаю, что останусь надолго.

– Как знаешь, – пожала плечами Аня.

Потом грустно опустила голову и задумчиво добавила:

– А то, может, нам вместе бежать придется.

Дома ее ждал целый капитан полиции и мама Семакиной – девочки, которой она поцарапала ладонь.

– Пришла, – прокомментировала Анина мама.

– Здравствуй, Аня, – поздоровалась капитан полиции.

– Здрасте, – пробубнила Иванова.

– С виду хорошая девочка, – сказала капитан, изучая Аню. – А мне тебя описывали как бандитку какую-то. Что это у тебя в рюкзаке?

Капитан без спросу достала книгу.

– Франкенштейн, – прочитала она. – Конечно, не самое полезное чтиво для подростка, но то, что ты читаешь, это очень хорошо.

– Что это меняет! – выкрикнула Семакина старшая. – Если она читает, то может людей калечить?

– Успокойтесь, мама, – примирительно сказала капитан, возвращая Ане книгу. – Никто никого не калечил. Тот поверхностный порез даже за легкий вред здоровью не пройдет.

– И что, вы теперь будете ее защищать! Она дочь мою порезала, у нее теперь шок, шрам останется, а если нерв какой задела, там, может, и рука больше нормально функционировать не будет.

– Не сгущайте.

– Я сгущаю! Ну, знаете. Я найду на вас управу.

Семакина задохнулась от возмущения и выскочила из квартиры.

– Вот что, – сказала капитан, обращаясь скорее к Аниной маме, – конфликт в любом случаю надо урегулировать. У ребенка еще вся жизнь впереди, зачем ей плохие записи в характеристике, а если пострадавшая сторона будет усердствовать, то и постановка на учет.

– Она извинится, – заверила мама.

– Еще чего! – возмутилась Аня. – Она сама рукой нож схватила.

– Сам факт, что ты ей угрожала ножом, уже является преступлением, – заметила капитан. – И я бы предостерегла тебя от дальнейших разбирательств с одноклассниками. Пока это один случай, у тебя есть шанс выпутаться из этой истории безболезненно. Но если будут еще жалобы, а они обязательно будут, если мы не урегулируем ситуацию, то тогда комиссия по делам несовершеннолетних действительно может обратить на тебя внимание. Понимаешь? Взрослая жизнь требует взрослых поступков. И иногда взрослым приходится извиняться, даже если они не считают себя неправыми.

– Эти лицемерие, – опустив голову, буркнула Аня.

– Эх, – вздохнула капитан, – хорошие книги ваша дочь читает.

– Я с ней еще поговорю, – заверила мама.

– Не затягивайте, – кивнула капитан и, попрощавшись, покинула квартиру.

Ирина села на тумбочку прихожей и закрыла лицо руками.

– Мам?

Ане стало очень неловко, глядя на маму.

– Ну, перестань. Я извинюсь, хоть они все и не правы.

– Хорошо, дочь, – бесцветным голосом ответила Ирина и поднялась. – Иди мой руки, сейчас будем ужинать.

Аня остервенело драила ладони душистым мылом и думала, что обязательно отомстит этой Семакиной за все те проблемы, что она создала их маленькой семье. А главное, за маму, чьих слез она больше никогда не хочет видеть. Но сперва, конечно, ей придется извиниться. И думать об этом было невыносимо.

Потом она вспомнила про робота, который сидит у них в подвале, и ее мысли переключились на Юру.

– Мам, – спросила она за ужином, – а что делать, если человек потерялся?

– В каком смысле потерялся? – не поняла Ирина.

– Ну, не знает, где его дом, его семья, и при этом он ничего не помнит.

– А зачем тебе это? – напряглась Анина мама.

– Просто интересно. Висят же везде объявления: «потерялся человек».

– В полицию надо обращаться, – ответила Ирина.

– А еще какие варианты?

– Не знаю, – пожала плечами мама. – Дать объявление в газету и на телевидение, разместить сообщение в соцсетях.

– Точно, интернет, – чему-то обрадовалась Аня.

– Дочь?

– Ничего-ничего, мам. Просто в голову пришло.

– Ясно. Ты уж, пожалуйста, ни в какие истории больше не влипай. И обязательно извинись перед этой девочкой. Ну, чего ты скривилась? Слышала же инспектора. Это тебе нужно.

– Да знаю я. Просто как представлю эту рожу с ее дебильными подружками. И еще надо подойти, извиниться.

– А ты сделай это перед уроком перед всем классом. Так и свидетелей будет больше, и не так личностно. Вроде как извинилась в пустоту.

– Мам! Да ты за меня!

– Я всегда за тебя, дочь. И очень переживаю, чтобы с тобой ничего не случилось.

– Не переживай. Кстати, ты не помнишь, где мой старый телефон?

– В котором ты экран разбила? А разве мы его не выкинули?

– Нет! Ты что, там же все контакты сохранились.

– Посмотри в комоде на нижней полке. Я туда все провода убираю.

– Ок.

– Куда! Сперва посуду помой, а потом уже беги.

– Вот, – важно подняв палец, сказала Аня, – а говоришь, что за меня. Эксплуататор!

– Я заберу у тебя все книжки с умными словечками.

– Ага, и буду как эта идиотка Семакина: «типо, лол».

– Не стоит судить людей, которых ты совсем не знаешь. Может быть, эта Семакина тоже хороший человек. Просто среда, в которой она существует, не дает показать ей свою хорошесть.

– Это как?

– Она же наверняка там не одна такая. Обычно забияки ходят группками. Вот она и боится проявить слабость на глазах своих подруг, чтобы соответствовать и чтобы ее не сделали жертвой. Когда ты видишь, как могут обращаться с другими, ты и сам начинаешь этого бояться.

– То есть, она такая, потому что подруги такие?

– Подруги тоже могут быть «такие», потому что боятся. Они друг на друга смотрят и ведут себя соответствующе. Вот если бы кто-нибудь смог им объяснить, как здорово дружить всем классом, они бы стали совершенно другими. Но если уж попадаешь в стайку, где есть главные и не главные, очень сложно выбраться из этой западни. Причем забияки оказываются заложниками этой ситуации, как и жертвы.

– Ну это же глупо?

– Глупо, – согласилась мама, – но так чаще всего и бывает. Мой посуду, рецидивистка.