Читать книгу Земля… И – Небо! - Вадим Валюков, Вадим Люк - Страница 5

1

«Большая жизнь» страшила, но и влекла. Алексей не бросился, как многие одноклассники, поступать в вуз, лишь бы откосить от армии, а пришёл в геологоуправление и попросился на работу. Поколесив несколько месяцев по необжитым, красивым местам, он понял, что копать шурфы, забивать в землю металлические штыри и даже переносить с точки на точку в общем-то безобидный нивелир – занятие скучное, изнуряющее, и не даёт пищи ни уму, ни сердцу. Нужно было учиться.

Ещё в седьмом классе Алёша объявил родителям, что станет ихтиологом. Открывать белые пятна в самой таинственной стихии, которой до сих пор удавалось сохранить свои тайны от многомиллионных людских глаз и сотен тысяч алчущих душ, казалось ему романтичным и своевременным. Но перед выпускными экзаменами он, неожиданно для всех, написал рассказ и отослал его в местную газету. Рассказ напечатали. После этого Алексей твёрдо решил посвятить себя журналистике.

2

– Сегодня важный день, Ютупе. – Наставник торжественно, но в то же время тревожно, взглянул в глаза своему подопечному. – Всевышний разрешил тебе выбрать родителей и будущую профессию.

– Выбрать?..

– Именно. Только помни, что на Земле от этого во многом будут зависеть твои жизненные ориентиры, характер, манеры, внешность… Ну и, соответственно, длительность наказания. Так что отнесись ко всему серьёзно.

«Так, эти состоятельные: роскошный дом, хороший стол, автомобили, – рассуждал Ютупе, рассматривая претендентов. – Опять же возможности для развития: образование, работа, путешествия… Но есть риск засесть на Земле надолго, а то и вовсе скатиться к животному – почему-то с богатыми это случается часто.

В деревню? Неплохо. Чистый воздух, природа… Но число опустившихся тоже впечатляет. Особенно в последнее время…

Значит – обычная городская семья?

Теперь профессия. Средней руки менеджер? Тоска! Поэт? Нет уж, видел я их ломки в период получения информации! Да и мой друг Анторий… так, переходим на земной язык – Михаил Юрьевич – как-то рассказывал…

Журналист! Интересно и, опять же, долго не проживёшь: смертность – вторя после сталеваров. Вот только журналистика стала странной. Если верить господину Булгарину, раньше всё было пристойней… Ну, да не в президенты же! Там шанс стать собакой или котом, с последующей чередой перевоплощений до обычного человеческого обличья, – самый высокий из всех возможных судеб. И как это удалось избежать такой участи… Гм-м… Забыл, как его звали на Земле».

3

На журфак Алексей поступил с первого раза. Правда, на заочное отделение.

– И почему я здесь? – спрашивал он себя уже после экзаменов. – Ведь с детства не терплю массовки…

Но что-то менять было поздно – впереди маячила служба.

– Может, оно и к лучшему, – успокаивал отец. Поработаешь внештатно в какой-нибудь газете, сходишь в армию… Настоящий мужчина не должен расти в тепличных условиях.

– Ну что ты говоришь! – возмущалась мама. – Какая армия? Ты слышал, как их там избивают?

– Хватит, мам. Отец прав. Ну, а насчёт остального – не волнуйся… – Алексей твёрдо посмотрел матери в глаза. – Всё будет хорошо.

4

Полгода в учебке пролетели как один день. Это, действительно, было похоже на службу. Частые марш-броски, стрельбы, полевые занятия быстро и уверенно делали из мальчишек мужчин. Алексей был в числе лучших, и даже начал по выходным ходить в увольнение.

Но впереди были «войска» – место, для которого и готовили новеньких «командиров». О той службе среди ребят ходили разные слухи. Об унижениях, которые ждали каждого, несмотря на погоны с лычками. О безжалостных побоях и другом беспределе, который творится в казармах после отбоя.

Правда, была возможность избежать такой участи: несколько человек из каждого выпуска оставались здесь же, в учебном подразделении. Оставляли лучших, ведь им предстояло натаскивать следующий призыв. Алексей оказался чуть ли не первым в списке. Все прочили ему нормальную, достойную службу, кто-то завидовал… Но тут произошло непредсказуемое: глупое пререкание с командиром части (Алёша с детства не любил, когда им командовали, особенно – в грубой форме) решили участь молодого бойца на ближайшие полтора года.

5

Чита, какой-то распределительный пункт. Это всё, что знал Алексей о своём назначении. Большой зал, с виду похожий на кинотеатр, только без экрана. Вокруг такие же, как и он, стриженые парнишки с настороженными глазами.

– Вон, видишь «покупателя», – шепнул ему сосед, кивая на невысокого капитана, – набирает пацанов в танковый полк. Попадёшь – и два года в мазуте…

Офицер посмотрел в их сторону и прошёл дальше.

– Как фамилия? – неожиданно услыхал над собой Алёша.

– Младший сержант Волков!

– Ну что, младший сержант, в ракетных войсках хочешь служить? Пошли. – Немолодой подполковник повернулся спиной и уверенно направился к выходу.

6

– Ты сегодня грустный, Ютупе… – Наставник заглянул в глаза молодому человеку и улыбнулся. – Не печалься: пожить вдалеке от родных мест бывает полезно.

– Да нет, я о другом… Среди землян принято думать, что удары судьбы – это наказание за грехи. – Ютупе изучающе посмотрел на наставника. – В какой-то мере всё так и есть, но это касается лишь пожившего человека, который имел возможность грешить или не грешить. А дети? За что страдают они? У людей ответа на этот вопрос нет. Все страдания, выпадающие на долю маленьких жителей планеты, кажутся взрослым вопиющей несправедливостью…

– К сожалению, люди не знают, что степень возмездия, «условия содержания под стражей», определяются ещё наверху, до рождения (ссылки) человека. И судят при этом не беззащитного малыша, а вполне созревшую, иногда даже – очень опытную, душу. Поэтому расплата адекватна греху. Бывает, что Человек и сам выбирает столь жёсткие условия, чтобы поскорее пройти земные испытания.

– Значит, на Земле от ссыльного мало что зависит? Наказание предопределено на небе?

– Предопределено. Но человек, поступая правильно, по совести, с каждым днём снимает с себя часть вины и, соответственно, часть наказания. То есть живя по божьим заповедям, можно намного смягчить первоначальные мытарства, «небесный приговор», и при этом не увеличить срок… Не путать с хитрецами, которые облегчают страдания с помощью улучшения материального положения или ухода от действительности, – таким, наоборот, полагается солидная прибавка.

7

– Сержант, ко мне! – на Алексея в упор смотрело странное существо в солдатских штанах, тапочках на босу ногу и красной футболке.

– Подойди, это – дембель, – вполголоса произнёс пробегавший мимо парнишка с чайником.

Алексей подошёл ближе и только тут, по блуждающим глазам подзывавшего, разглядел, что тот пьян.

– На гитаре умеешь играть?

– Да так, не очень…

– Играй.

Алексей сбацал несколько аккордов.

– Пой.

– Я не умею.

– Пой, а то… – Дембель поднял огромный мохнатый кулак и хрустнул костяшками.

– Да не умею я!..

– Пой, как умеешь.

Алексей спел, парню не понравилось.

– Ладно, просто так поиграй… Эй, Мякиш, – крикнул он тому самому пацанчику с чайником, – Ваху сюда!

8

– Значит, все подобные вещи – я имею в виду несправедливость – служат для того, чтобы испытать душу человека, выяснить её готовность, или неготовность, к жизни на следующем, более высоком, уровне бытия? – продолжил Ютупе.

– Да. Но не нужно думать: раз всё это сделано для испытания, то надо просто смириться и терпеть. Это – примитивный подход. Не терпеть надо, а пытаться изменить ситуацию, облегчить чьи-то страдания. Именно по этим делам будет оцениваться твоя земная жизнь. А не по количеству вырытых ям, срубленных деревьев, перевезённых грузов, добытой нефти, изготовленных продуктов. Это всё – лишь внешняя атрибутика, необходимая для поддержания физических потребностей человека. Он же, как ты знаешь, сослан исцелять душу.

– Но если все примутся облегчать страдания ближних, не увеличит ли это сроки наказания тем, кому помогли? И не наступит ли на Земле рай?..

Учитель улыбнулся, но ответил серьёзно:

– Бояться изменить жизнь на планете и тем самым увеличить срок её жителей – не нужно. Бог всегда повернёт дело так, что все рукотворные послабления обернутся для каждого новыми экзаменами, может быть – более трудными. Важнее другое. Творя добрые дела, «улучшая мир», человек в первую очередь будет улучшать свою душу… Рай же на Земле, к сожалению, не возможен. Ведь это – «трудовой лагерь», «тренировочный полигон» (эпитетов много) для исправления грешных.

9

– Готовься: раз ты выбрал такой быстрый и насыщенный испытаниями путь, многие отнесутся к тебе настороженно и даже враждебно, – сказал Учитель незадолго до назначенной даты. – Доброволец сильно отличается от основной массы, поэтому большинство людей воспримет тебя как чужака, хотя многие проявят и любопытство: даже прохожие будут смотреть и оглядываться чаще, чем на других… Причиной тому – подсознательная мечта обычного человека к быстрейшему возвращению Домой.

– И что мне делать? – Ютупе тревожно взглянул на наставника, но тут же взял себя в руки и улыбнулся.

– Ничего. Чужеродность станет одним из крестов, который ты должен достойно и терпеливо пронести по Земле. Ты будешь ощущать проблемы с общением, с поиском интересных собеседников, но это не означает, что у тебя не окажется друзей, и тем более – подруг. Хотя, горечь поражений на этих фронтах будет преследовать тебя постоянно.

10

Рыжий – так звали последнего дембеля, которого застал Алексей – вскоре уехал. И тогда голову подняла новая смена – «деды», которые ещё недавно пели и плясали (в прямом и переносном смысле) под дудку своих предшественников.

Удары Алексей переносил стойко. Плавание, дзюдо, велоспорт, которыми он занимался на гражданке, закалили характер и тело. Алёша чувствовал, что спокойно может отделать любого из «дедов», но их было много, и на их стороне был неписаный закон казарм.

Алексей же был один. Точнее, оказался в таком положении после того, как заступился за Мякиша.

– Ты кого защищаешь? – шипел на него годок Лапа. – Он же стукач!

Действительно, после своего побега из части Мякиш рассказал командиру, почему это сделал. С тех пор пнуть его или унизить разрешалось даже новобранцу.

– Оступился человек – и что теперь? Добить?..

– Да ты вообще духов не дрочишь! Мы за тебя в тюрьму должны идти? – продолжал шипеть Лапа.

На следующий день к Алексею подошёл его друг Саня, с которым они сошлись с первого дня службы.

– Извини, Лёха, но я с тобой чай пить не буду.

– Почему?

– Пацаны решили, что раз молодых не трогаешь…

– Мало ли кто что решил! Да мы вдвоём…

– Нет. – Саня отвел глаза в сторону. Не получится…

Через полгода, когда Алексей отвоевал себе твёрдый статус одиночки, его бывший друг вновь попытался наладить контакт:

– Хороший ты парень, Лёха… – И, подумав, добавил. – Для гражданки.