Читать книгу Прокол (сборник) - Валд Фэлсберг - Страница 3

Ровно в час дня без стука открывается дверь моего кабинета. Не со стороны абонентского зала, нет. Со стороны внутреннего офисного помещения.

– По какому вопросу? – я устремляю взгляд сквозь золотистую прядь.

– Порадовать нечем, хозяйка! – дверь закрывается. – К сожалению, как обычно: с претензиями.

Щелкает замок.

– Рассказывайте! – я само внимание.

* * *

– Я давно ваш абонент. И патриот вашей компании, кроме шуток. Это меня и привлекает – если вы меня примете…

– Неужели поэтому решили поменять работу?

– Не совсем. Просто перебрался в столицу. Досталась квартира в наследство. Прямо за углом, в трех шагах ходьбы. Жена пока дома, с малышом, всего годик.

Светлая рубашка, галстук стального цвета, темно-серый костюм. Сидит как влитой, не выдает ни бицепсов, ни пивного живота – что у кого может скрываться под пиджаком. Классически, безупречно, бесстрастно.

– Ваше «си ви» многообещающе. Какие у вас еще сильные стороны?

* * *

– Даже не знаю, с какой стороны начать, – темно-серый костюм опускается в кресло гостевого уголка и небрежно закидывает лодыжку правой ноги на колено левой, обнажая черный носок и волосатую голень. Зеленоватые глаза упираются прямо в мои.

– Начните с начала, не стесняйтесь!

Я выбираюсь из своего компьютерного загона, опускаю жалюзи над деловой панорамой приемной и направляюсь к круглому стеклянному столику. Сажусь напротив визитера и тоже закидываю ногу на ногу. Но колено на колено – без всяких вольностей. Лишь на мгновенье шлица деловой юбки обнажает кожу над чулком цвета загара.

– В конце недели как всегда – перебои связи! Короче, полный карман хлама – бестолку! – по-мужски отманикюренные ногти брезгливо швыряют на стол два мобильника и айфон.

– А вам разве недостаточно связи по рабочим дням?

* * *

– Я с малых лет привык работать. Без выходных. Знаете ведь, как в деревне. Могу косить, корову доить, все умею делать!

– Чудесно. А слабые сторонки?

– Слабые… – он медлит. – Вот уж не знаю. Одно из моих плохих качеств, возможно, в том, что раздражаюсь, если коллеги не выполняют своих обязанностей, тормозя этим мою работу. Я командный человек. На меня можно положиться. В работе. И по жизни. Да хоть во мраке ночи.

– Кажется, у вас вообще нет никаких недостатков.

* * *

– К сожалению, у каждого свои недостатки: мне вот связи нужны круглосуточно. Без выходных. И вот уже в который раз вы меня подводите! Я всерьез подумываю о смене операторши. Серьезно, босс! Думаю, для вас это будет плачевным ударом.

Сильные, загорелые пальцы поправляют полосатый галстук. Самый безымянный из них огибает незагорелая полоска – как нагота между чулками цвета загара.

– Прошу вас, не делайте этого! – в моем голосе звучит поддельная тревога. – Мы вам возместим неудобства и позаботимся, чтоб такое больше не повторялось.

– Как же вы возместите?

– А как бы вам хотелось?

* * *

– Хотелось бы мне так – без единого недостатка… – собеседник, видимо, глубоко вглядывается в себя, а я, пряча улыбку, уже предвкушаю, как он под видом недостатка преподнесет очередное достоинство. – Знаете, у меня дурная привычка оставаться после работы в конторе. Я, правда, стараюсь организовать дела так, чтоб как можно больше успеть в рабочее время. Но, как только справлюсь, берусь за другое. И так изо дня в день. Никогда не удовлетворен уже сделанным.

* * *

– Хм… Удовлетворением за уже наделанные неудобства… – чувственные губы над подбородком с ямочкой, похоже, подбирают приличные слова для чего-то неприличного. – Если вы мне пообещаете, что связь больше не захромает, мне бы хватило…

Плечистая фигура предстает предо мной во весь рост. Я с опаской жду, что последует. Решительные шаги обходят столик и становятся рядом со мной.

– Думаю, это вас не слишком утрудит.

– Желание пациента для меня – закон!

И впрямь. Пусть подчиненные и обшепчивают меня за глаза блондинкой с яйцами, в работе с раздраженными клиентами – или пациентами, как прикалываемся в семейном кругу, – гибкость: самая опора моей карьеры.

* * *

– Вы способны на гибкость? Не уперты? Умеете приспосабливаться? Меняться? Учиться?

– Да, конечно, – он готов к такому граду вопросов. – Перемены – это вызов, дополнительная мотивация. Хотелось бы, конечно, чтоб они были обоснованными, а не субъективно-хаотичными. Хотя, знаете, за последние два года у меня сменилось четыре начальника. И я привык потакать непрерывно меняющимся желаниям. Не всегда мотивирующим.

– Если будете работать у меня, – я улыбаюсь, – начальство будет более… неизменным.

* * *

– Значит, стало быть, мои неизменные желания не забыли!

Пуговицы освобождаются из плена петель. Сначала две большие. Распахивается пиджак, и следуют несколько маленьких – под тяжелой пряжкой ремня.

– А разве, – я смотрю в зеленые глаза подчеркнуто холодно, но голос выдает волнение, – разве наделанные нами неудобства опять столь же велики, как иной раз?

– А вам мои неудобства … – нетерпеливые пальцы застревают в тесноте тряпок, – мои неудобства… кажутся маленькими?!

От удивления я аж зажмуриваюсь.

– Ой, весьма даже громадноваты! И… растут на глазах… Прямо-таки не знаю, смогу ли я их… смягчить. Может, все же…

– И вы еще возражаете?! – прерывает меня властный бас. – На самом деле, это мирное соглашение – скорее моя односторонняя уступка!

– А может быть, вам все же сменить оператора?

– ра? Нет уж, спасибеньки.

Крепкие руки ставят меня на колени и бережно, стараясь не испортить прическу, но неумолимо сжимают мою голову. Через мгновенье я уже лишена даже свободного рта, чем жаловаться, доказывать…

– Я заработал – оператор-шу! Зажигательную! Вот и оправдайте доверие!

* * *

– Сколько бы вы хотели зарабатывать?

– Во время испытательного срока на зарплату не жалуются. Сначала надо доказать себя, оправдать доверие. Если работа зажигает, и за оплатой дело не станет…

– Похоже, работа для вас скорее удовольствие, чем источник существования?

– Да, меня захватывает вызов. Дайте мне шанс, и я не подведу!

– А другие увлечения? Спорт, музыка…

– Хм… Знаете, подростком я побывал на концерте Кэнди Далфер. Она с этим управлялась так легко и виртуозно… И я попробовал научиться играть на саксофоне. Но где уж там – поздно. Так я и остался без определенного хобби. Не рыбачу мушки, не снимаю, хм, акты… не пью хоккей… Эдакий сухарь, трудоголик. Но стараюсь этим не создавать неудобства другим.

* * *

С неудобствами я управляюсь легко и виртуозно как Кэнди Далфер. Мирное соглашение уже ворочается на кончике языка и вот-вот прорвется сквозь губы, когда сильные руки решительно поднимают меня, опрокидывают навзничь и распластывают по столику. Пуговка за пуговкой, складочка за складочкой, чашечка за чашечкой – беззащитной личинкой вылупляя меня на беспощадный свет. Мобильники с глухим стуком высыпаются по ковру, где между податливо раскинутыми телесными чулками опускаются задранные почти до колен отутюженные брюки.

Стук в дверь со стороны абонентского зала. Сквозной свет вырисовывает на жалюзи женский силуэт. Мы застываем. Дверная ручка осторожно нажимается, и зеленые глаза надо мной вопросительно расширяются. Я отрицательно качаю головой: спокойно, дверь защелкнута!

Деловая юбка задирается вверх.

И впрямь – блондинка!

Но – без.

Лишь пристойно неприхотливые подвязки через непристойно похотливые бедра, обнажающие самую потаенную меня.

Для прохладного прикосновения закаленного стекла.

Для горячего вкосновения закаленной стали.

* * *

Моя прохладная закалка непробиваема обнаженно горячим карьеризмом. Трудоголик, мол, по нашим временам круто. Для меня же работа всего лишь один из приоритетов. Скорее уж тогда я не совсем лишена некоторого… шалостлизма.

– И все же, как вы снимаете напряжение, чтобы… не перегореть?

– Я не курю. Не пью кофе литрами. Для зарядки отжимаюсь от пола, приседаю, подтягиваюсь на дверном косяке. Да, да! Такая вот небольшая гимнастика. И держу в столе эспандер: попутная зарядка, где угодно – в комнате отдыха, на рабочем месте. А по вечерам и в мяч играю, и в тренажерку заглядываю… Прочность-то деревенская – опасаться нет основания.

* * *

Опасаясь за прочность основания, ты переносишь меня на кожаный диван. Мирное соглашение нас настигает уже там. Правда, односторонне твое, как ты и грозил. Мое умиротворение в этот раз минует: вообще денек выдался напряженный, да еще дверь дергают, будто не знают, что у меня обеденный перерыв!

– Псих, ты разорвал мой чулок! – я шепчу, приводя в порядок свой растрепанный гардероб.

– Прости, у каждого свои недостатки, – к тебе прилипла эта культовая кинофраза.

– Теперь иной дурак подумает, что мы в обеденное время трашемся!

– А как иначе! – ты потешаешься. – Те, кто на работе дымят и кофе сосут, чулок не рвут!

– Те, кто лишь дым и кофе сосут, чулок вообще не носют! – огрызаюсь я.

– А мой секспандер – может себе позволить! Сосать и рвать. При попутной зарядке, где угодно – в комнате отдыха, на рабочем месте…

И мы оба давимся от смеха.

* * *

Его правильность давит на скрытого во мне чертенка. Кэнди, мушки, пить хоккей… Не человек ли все-таки скрывается за одержимым тружеником? И эти акты… Будь я мужчиной, призвал ли б он именно эту сферу искусства?

– Как вы поступаете, когда руководство дает задание, которое, на ваш личный взгляд, противоречит корпоративным интересам? Скажем, вы могли бы предложить лучшее решение, но нет времени что-то доказывать…

– Я не теряюсь. Способен принять самостоятельное и правильное решение и не помню случая, чтобы такое оценили отрицательно, если результат положителен. Победителей не судят.

– Никогда не теряетесь?

– Нет! У меня хорошая реакция, – он смотрит на меня с чуть ли не вызывающей улыбкой.

– Вы сказали, держите эспандер для разрядки… А как насчет секса в обеденный перерыв?

Мое лицо невозмутимо. Смотрю ему прямо в глаза.

Кажется, он все-таки слегка краснеет. Если сейчас же не заговорит, мне придется рассмеяться, дабы не покраснеть самой.

– Простите… – это уже не прежний корректно-самоуверенный тон.

– Пожалуйста, не теряйтесь! – я пользуюсь случаем, чтобы улыбнуться.

– Знаете, я как-то не задумывался… Видите ли, – он ощупывает самый безымянный палец правой руки, – я женат, освященными брачными узами связан, даже кольцо никогда не снимаю, разве что в тренажерке. Но, конечно…

* * *

Но, конечно, я осталась заряженной. Не беда! Вечером противотрудогольный курс, освященный брачными узами, завершу уже на семейном ложе. Как и подобает моему социальному и гражданскому статусу.

– А почему у вас нет кольца на пальце? – я придираюсь наконец. – Разве вы не были женаты?

– Э-э… Вчера в тренажерке забыл. В надежном месте, не пропадет!

– В тренажерке… Ах так их нынче зовут?

– Нет уж! Ни с какими «ими» в чужих залах я не вожусь: у моей… тренажерши… свой именной… дворец спорта!

Ты никак не прекратишь паясничать. Мол, с первого визита в эксклюзивный кабинет начальницы ясно, что его основное назначение – отрицательная калорийность обеденных перерывов в личных и корпоративных интересах.

* * *

– …но, конечно, я…

– Спасибо! – я прерываю. – Вы отлично не теряетесь!

Поднимаясь из-за стола, я невольно оглаживаю юбку. Он тоже вскакивает и измеряет взором меня – во весь рост, насколько тот над столом: от макушки по шлицу. Но мой туалет, как всегда, столь же безупречен, как и его костюм…

* * *

…новая пара чулок, и ничто уже не свидетельствует о зарядке в обеденный перерыв. Задерживаюсь у зеркала, чтобы подкрасить губы, а ты подкрадываешься сзади, чтобы сорвать еще один поцелуй перед запудриванием следов шалости.

– На этот раз за мной остается должок. Но учти: это только мой пендинг, не вздумай раздавать цессии направо-налево!

И направо нельзя?! Но я проглатываю прикол по поводу правого запрета, ибо нет времени тут нагнетать состязание в остроумии.

– Пора! Твой должок я взыщу – еще как! Целиком. С процентами.

– Спасибо, босс, за верность!

– Взаимно! – и я за верность.

* * *

– Спасибо, и вы отлично за словом в карман не лезете, – он не смущается ответного укола.

С широкой улыбкой я подаю узкую руку, он слегка теряется, но уже через мгновенье чувствую по-мужски решительное бережное пожатие.

– Скоро вы получите ответ! До свидания!

– До… скорого! Надеюсь…

* * *

– До свидания, пациент! – я завершаю наш полуденный этюд.

– До скорого, надеюсь… – ты неисчерпаем.

– Постой! Учел? Я сегодня задержусь. Заберешь мальков из садика? Не забудешь? Как кольцо…

– Да сделаю я все, собеседуй их тут хоть до полуночи! – ты куражишься. – А как с тем смазливым простачком? Ну, с этим, трудоманом. Чью половую жизнь прервал брак. Берешь?

– Весьма даже не простак, – я кокетничаю. – Но пусть подождет. Еще ж целую толпу тязать.

– Хорошо, мне на работу, шóфер уже примчал, – ты подбираешь свои аппараты. – Мне ведь обед в кабинет не приносют-с. Как некоторым…

Я отпираю заднюю дверь, чтобы выпустить тебя, но – за компьютером раздается виброзвон, и я спешу к столу:

– Нет, нет, пусть немного подождет: в половине, так в половине!

Кладу трубку. Ты все еще стоишь в дверях и лукаво лыбишься:

– Послушай!

– Да?

– А у этого твоего трудоеда не было в «си ви» домашнего адреса и телефона?

– ?

– Я бы мог пригласить молодую мамочку на обед – пока папа женат…

Мой метко запущенный ежедневник громко шлепается о проворно захлопнутую тобой дверь.