Читать книгу Без права на ошибку. Книга вторая - Валентин Александрович Егоров - Страница 9

Появление шестерых уральских призывников в штабе 217-й дивизии встретили не то, чтобы прохладно, вначале на них никто из штабных командиров попросту не обращал внимания. Так как все командиры были по горло загружены работой по организации предстоящей передислокацией или, проще говоря, отходом дивизии в Тулу.

217-я стрелковая дивизия вела тяжелые оборонительные бои в Одоевском районе Тульской области.

С августа и по октябрь месяца дивизия вела постоянные бои с наступающими немцами. Ее полки то отбивали немецкий атаки, то сами ходили в контратаки. Дивизия предпринимала невероятные усилия для того, чтобы любой ценой удержать свой рубеж обороны. В результате она то попадала в окружение, то пробивалась из него. К концу октября месяца в этой дивизии осталось всего лишь полторы тысячи красноармейцев, в тяжелых оборонительных боях с немцами была потеряна практически вся тяжелая артиллерия, автотранспорт и бронетехника. В результате дивизия была вынуждена перейти на гужевой транспорт, полки же этой дивизии с одного участка обороны на другой переходили пешим порядком.

К слову сказать, что порой 217-й дивизии крупно везло, ее командиру удавалось вовремя реагировать на попытки немецкого командования ее окружить и полностью уничтожить. В октябре она оказалась в стороне от направления главного немецкого удара, наносимого немецким командованием вдоль автострады Белгород – Курск – Орел – Тула – Москва! Командование Брянского фронта неоднократно поручало 217-й стрелковой дивизии выполнять серьёзнейшие задачи по удержанию флангов фронта, не позволяя противнику выходить на оперативный простор! Вот и в эти дни дивизия вела тяжелейшие оборонительные бои, медленно отходя к Туле.

Пополнение из пяти уральских призывников во главе с сержантом Васильковым прибыло в 217-ю стрелковую дивизию уже затемно 27-е октября 1941 года. Из Тулы командиру дивизии только что поступил приказ о передислокации дивизии в Тулу. Поэтому штаб дивизии тут же приступил к разработке плана о ее передислокации на новый рубеж обороны. Командир дивизии полковник Михаил Грачев вместе со начальником штаба, начальником оперативного отдела дивизионного штаба обсуждал наметки этого плана передислокации. В этот момент дежурный командир по штабу его проинформировал о том, что на пополнение дивизии только что прибыли уральцы. Полковник Грачев, думая о том, что, наконец-то, в штабе Брянского фронта вспомнили об его дивизии, решив ее пополнить, сразу же оживился, поинтересовался:

– Ну, и какое это пополнение? Наверняка, все они молодец к молодцу! Комиссар, что ты думаешь по этому поводу? Давай, выйдем из штаба, вместе посмотрим на этих уральцев, прежде чем их всех распределили по полкам!

Бригадный комиссар Дмитрий Васильевич Васильев грустно посмотрел в глаза полковнику Грачеву, тихим голосом ему объяснил:

– Это не совсем то, о чем ты подумал, Михаил Алексеевич! Это не пополнение в истинном понимании этого слова! Тула нам прислала всего лишь шесть призывников. Они не прошли курса подготовки молодого красноармейца, еще не приняли красноармейской присяги. Их к нам привел один бывалый сержант, вот он немного повоевал. Если судить по его рапорту, то Тула не дождалась нашего командира, который якобы должен был бы забрать этих уральцев и сопроводить их к нам в Одоев. Но все дело в том, что об этих шестерых уральцев, которых выделили нам в качестве пополнения, мы и не слыхали! Но, тем не менее, они прибыли к нам своих ходом, с приключением по дороге. Во время перехода до Одоева они наткнулись на немецкую разведку, она вела разведку шоссе Тула- Одоев. Самым непонятным образом эта группа призывников покончила с целым немецким разведвзводом, к нам же эти призывники пришли с захваченным немецким оружием и на немецких мотоциклах! Правда, в этом бою с немцами они потеряли одного своего товарища.

Полковник Грачев на секунду задумался, а затем отдал приказ, обращаясь к заместителю начальника штаба дивизии, начальнику оперативного отдела майору Алексееву:

– Николай Александрович, вы, пожалуйста, займитесь этими призывниками. Думаю, если они уж проявили настоящую солдатскую смекалку, находчивость в бою с немецкой разведкой, то у нас приживутся. К сожалению, наградить мы их не можем, так как они не красноармейцы, к тому не числятся в составе нашей дивизии. Но думаю, что было бы правильно всех их передать в распоряжение роты капитана Дубасова. Его разведрота потеряла две трети бойцов, сейчас она с большим трудом выполняет возложенную положенную на нее работу. Так что эти уральцы будут к самому времени нашему Дубасову. Ну, а мы, товарищи командиры, продолжим свою работу по составлению оргплана по передислокации дивизии в Тулу.

Майор Николай Алексеев, получив приказ командира дивизии, тут же вышел во двор школьного здания, где увидел примечательную картину. В самом центре школьного двора стояли три немецких мотоцикла «Цундап KS750»4, два мотоцикла имели коляски с пулеметами, закрепленных на турелях, а один мотоцикл такой коляски не имел. Рядом с ними находилась группа красноармейцев, одетых в теплые полшубки, на ногах у них были кирзовые сапоги. За плечами у всех парней висели немецкие карабины «Маузер 98к», а на ременных поясах болтались немецкие кобуры с пистолетами.

Майор Николай Алексеев, направляясь к этой группе призывников, подумал о том, что эти будущие красноармейцы, несмотря на свою молодость, производят очень неплохое впечатление. В них проглядывают черты того, что они могут стать очень неплохими красноармейцами, хорошими бойцами.

Сегодня большинство бойцов его родной дивизии составляли плохо одетые, обутые красноармейцы. К тому же им пока еще не выдали теплого, зимнего обмундирования. На них все еще были шинели, пошитые из тонкого шинельного сукна. Такая шинель не очень-то хорошо грела холодными зимними ночами! Все бойцы дивизии сейчас ходили в хлопчатобумажных гимнастерках, в красноармейских полотняных галифе. Они были обуты в ботинки, пошитые из грубой кожи, с обмотками до колен. Эта солдатская одежда плохо грела по зимним ночам, ботинки с обмотками были очень неудобны и во время переходов, и в окопах. В этой обуви красноармейцы постоянно сбивали, натирали ноги. Да и вооружены они были в основном Мосинскими винтовками, первые автоматы ППД5 только-только появились в некоторых дивизиях Брянского фронта!

Словом, эти уральские призывники были одеты в хорошее зимнее обмундирование, даже бойцы комендантской роты по красноармейской одежде не могли с ними сравниться. Подойдя к группе уральских призывников, майор Николай Алексеев в задумчивости остановился. Он впервые оказался в подобной ситуации, когда должен был обратиться не к красноармейцам, а к простым сельским парням, призывникам. Отметая его сомнения, эти пока еще не красноармейцы выстроились в некое подобие шеренги, подтянулись, вобрав в себя пока еще не существующие животы.

Профессионально печатая шаг, из строя вышел, к нему направился ладный парень, в его петлицах красовались два тругольничка сержанта.

Остановившись перед майором к трех шагах, как и было положено по уставу, сержант приложил правую руку к шапке-ушанке, четким командирским голосом отрапортовал:

– Товарищ майор, отделение призывников в составе пяти призывников-бойцов прибыло для пополнения, для дальнейшего продолжения службы в 279-й разведывательной роте 217-й стрелковой дивизии! Рапорт сдал, сержант Васильков.

– Как же так получилось, товарищ сержант, что ваше отделение прибыло для службы в нашу дивизию, не приняв красноармейской присяги, не пройдя курса обучения молодого красноармейца?

– Не могу знать, товарищ майор! Только могу вас проинформировать о том, что более четырехсот таких же, как мы, уральских призывников прибыло в Тулу. Все они в качестве пополнения распределены по различным подразделениям Рабоче-Крестьянской Красной армии, обороняющихся на подступах к городу Тула!

– Ну, а ты, сержант Васильков, расскажи, как из призывников вдруг стал сержантом?

– Капитан Лавриненко, комендант Александровских казарм в Туле, вчера вечером лично принял у меня красноармейскую присягу, а также экзамен на звание «сержант». Затем он данной ему властью произвел меня в сержанты, сделав соответствующую запись в моей красноармейской книжке.

– Ну, да ладно, сержант, так и быть я поверю тебе на слово! Мне сейчас попросту некогда рассматривать твою красноармейскую книжку. С твоим же отделением, сержант, я думаю, что мы поступим следующим образом. Пока бойцы твоего отделения еще не стали красноармейцами, то немецкое оружие, немецкие мотоциклы они должны сдать в комендантскую роту нашей дивизии. Разрешаю самому себе оставить оружие, скажем, немецкий карабин и пистолет, все остальное оружие, особенно пулеметы с боезапасом, ты должен сдать старшине роты под расписку. Позже я проверю выполнение своего приказа! Я также распоряжусь о том, чтобы вас накормили на нашей дивизионной кухне. После ужина ты со своим отделением должен будешь отправиться в расположение роты капитана Дубасова, командира нашей дивизионной разведроты. Его рота сегодня на ночь расположиться в четырех километрах от нашего городка, в деревушке под названием Николо-Жупань. Время сейчас позднее, в тылах нашей дивизии пока еще тихо, так что ты, сержант со своим отделение, спокойно доберешься до этой деревушки. Там ты уже с капитаном Дубасовым решай все вопросы касательно обучения своих бойцов владению винтовками, принятием красноармейской присяги!

– Сразу видно, что этот твой майор, самая настоящая штабная крыса! – Альфред Нетцке мысленно прокомментировал приказ майора Алексеева. – В училище выучил наизусть армейский устав, в полном соответствии с его статьями и положениями сформулировал этот свой приказ. Решение всех вопросов этим приказом он переложил на плечи младшего по званию офицера, он сделает это, он сделает то, а сам же ушел в сторону от какой-либо ответственности! Этому твоему майору практически наплевать на то, что шестерых молодых призывников, необученных, не принявших присяги, а главное без оружия он снова посылает на верную смерть. В прифронтовой полосе пройти четыре километра, незамеченными противником, да такого просто не бывает! Вы обязательно столкнетесь или с вражеским разведдозором, или вас обстреляют из минометов, артиллерии! В нашем Вермахте таких штабных крыс тоже полным-полно, они своего носа на линию фронта не кажут! За то перед своим начальством любят повыпендриваться, постоять навытяжку и утверждать, я мол выполнил это, я сделал то!

– Ну, и что же мне делать в этой ситуации? – Поинтересовался Васька. – Я же не могу не выполнять приказы старшего по званию командира. Он же целый майор, а я без года неделя, какой-то там сержант!

– В твоем подчинении пять молодых жизней! Ты в полной ответственности за их сохранение! Так что у майора вежливо потребуй, чтобы он свой приказ отдал бы тебе в письменной форме! Такой письменный приказ тебе, Васенька, ты мой, всегда может пригодится, вдруг по дороге в разведроту твое безоружное отделение встретит не немецкий дозор, а патруль НКВД. Энкеведешники не немцы, разговаривать с тобой не станут, а тебя сразу же к стенке поставят, решив, что вы дезертиры, бежавшие с фронта!

– Товарищ майор, разрешите обратиться?

– Обращайся, сержант! Ты, что, чего-нибудь не понял?

– Понять-то я понял, но в моей голове как-то все смутно! Да и боязно мне, первый раз на фронте, боюсь забуду последовательность ваших приказов! Не могли бы вы мне отдать приказ в письменной форме?! Читать-то я хорошо умею, все выполню так, как будет там написано!

– Ну, что же, сержант, мне кажется, что ты высказал разумную просьбу! Со своим отделением подожди меня здесь, я сейчас сбегаю в свою комнату в штабе, скоро вернусь и принесу свой приказ, отпечатанный на пишущей машинке! Так что жди, через минуту я вернусь!

Майору Николаю Алексееву было тридцать два года, но бегать он пока еще не разучился. Василий с улыбкой наблюдал за тем, как эта штабная крыса, по словам его симбионта Альфреда Нетцке, со всех ног припустилась к зданию школы. Вскоре она исчезла за ее дверями.

– Парни, вольно! Можете расслабиться, разойтись! Нечего торчать фонарными столбами посреди голого двора! Хотя и вечер уже на дворе, авиация противника не дремлет. Она может нас навестить в любую минуту!

Словно отвечая его словам, на Одоевым проплыла эскадрилья немецких бомбардировщиков «Юнкерсов 88». Василий их опознал по специфическому ухающему рокоту авиационных двигателей. Еще во время боев на Западной границе он собственными глазами не раз наблюдал, как эти бомбардировщики своими бомбами обрабатывали позиции наших войск, оставляя после себя одни только руины и развалины! Но особенно тогда ему запомнился этот угрожающе ухающий рокот их двигателей, похожие на крики филина по ночам! Вот и сейчас эскадрилья в десять «Юнкерсов 88» пролетела высоко в небе. По всей видимости, эти бомбардировщики возвращались на свой аэродром.

В этот момент в дверях штабного здания снова показался майор Николай Алексеев. Махом своей руки, в кулаке которой был зажат листок бумаги, он подозвал к себе сержанта Василькова. Когда тот подбежал к нему, то этот листок бумаги он сунул в сержантскую руку и быстро проговорил:

– Сержант, обстановка на фронте резко осложнилась. Так что ты со своим отделением сдай немецкое оружие, сразу отправляйся в дорогу в Николо-Жупань. Извини, но отправляться в разведроту ты должен без ужина. Я только что созванивался с капитаном Игорем Дубасовым, он тебя с твоим отделением уже ожидает.

– Так точно, товарищ майор! Не беспокойтесь, все будет исполнено, как вы написали в приказе!