Читать книгу Любимая из созвездия Козерога - Валентин Баюканский - Страница 3

На душе у директора районного Дома культуры, сорокалетнего Григория Ярославовича Гуслина, было тоскливо: видимо, кто-то в небесной канцелярии решил во что бы то ни стало расстроить важное для него свидание. Еще вчера погода была чудесная: звенящее иссиня-голубое небо красиво оттеняло разноцветные осенние деревья. Григорию захотелось окончательно и бесповоротно очаровать свою новую знакомую – двадцативосьмилетнюю Евгению, с которой он два дня назад познакомился в салоне красоты «Локон», где она работала мастером-парикмахером в мужском зале. Девушка сразу же привлекла его внимание умными карими глазами и пышной каштановой косой, доходившей до пояса. На красавицу трудно было не обратить внимания, особенно такому ловеласу, как Григорий. Уж кто-кто, а Гуслин на своем «любвеобильном» веку перевидал столько чаровниц, что, казалось, его уже трудно было чем-то удивить. Однако увидев эту незнакомку, (Григорий Ярославович знал всех симпатичных парикмахерш райцентра, а эта новенькая устроилась в «Локон» за день до его прихода), он впервые за долгие годы растерялся: ее красивые пухлые губы, маленькая ямочка на подбородке, лучезарная улыбка, изящные, как у супермодели, руки завораживали. Какой-то неземной взгляд, проникающий в душу, нездешний говор, изысканная манера держаться заставили его одинокое сердце неровно биться, чего с опытным ловеласом уже давно не случалось. Гуслину, как в молодости, захотелось погулять с очаровательной барышней в парке и, наслаждаясь последними теплыми сентябрьскими денечками, почитать Евгении стихи собственного сочинения – провести так называемый интеллектуальный штурм, ибо девушки, как известно, любят ушами. И ничего, что эта красавица оказалась выше Григория Ярославовича почти на голову и была не по-модному одета. Его это не смущало: загадочная Евгения стала для него вожделенной мечтой. Узнав, что девушка приезжая, (та случайно обмолвилась, что приехала издалека), Гуслин назначил ей свидание, пообещав показать достопримечательности райцентра. Обзорную экскурсию он решил начать с парка, который был необычайно красив. Однако переменчивая осень показала свой зловредный характер. Уже с утра начался обложной дождь, серые тучи заволокли небо, и настроение Григория Ярославовича стало таким же тусклым и безрадостным, как испортившаяся погода.

Гуслин посмотрел на часы: было десять утра. До назначенного свидания в парке оставалось полтора часа.

– Нужно было пригласить ее на прогулку в воскресенье, а не в понедельник, – укорил себя любвеобильный директор Дома культуры, но сделал он это для проформы, так как знал, что Евгения в этот выходной работала.

Гуслин понимал: погода нелетная, и девушка вряд ли придет, но, чтобы показать себя истинным джентльменом, поехал к условленному месту. На своем новеньком форде – «красной карамельке» он остановился прямо у входа в центральный парк и стал ждать. Ему очень хотелось, чтобы выглянуло солнце и Евгения, несмотря на дождь, пришла к нему на рандеву. Гуслин почему-то вспомнил слова популярной в его юности песни:

Раздался звонок мобильного телефона. Девушка учтиво уведомила Григория, что в такую погоду воспользоваться его любезным приглашением не сможет, и предложила перенести встречу на другой день. Романтический настрой Гуслина окончательно угас. Однако он с наигранной веселостью ответил:

– Я понимаю, что у природы нет плохой погоды, но вы, Евгения, на сто процентов правы: блистающему солнцу не подобает скрываться в пелене серого дождя! Ваша удивительная красота однозначно затмевает наше светило, поэтому подождем хорошей погоды, чтобы окружить вас подходящими декорациями! Даже всемирно известная модель Довима по сравнению с вами ничто!

В этот момент в трубке раздалось сообщение оператора: «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети».

«Даже если Евгения и не поняла всего сказанного, ей наверняка было приятно слушать мою высокопарную лесть, я ведь директор Дома культуры, а такие люди всегда говорят интеллигентно», – улыбнулся Гуслин и вновь загрустил.

Дождь заметно усилился и лил уже как из ведра. Нужно было возвращаться домой. Григорий Ярославович решил сократить путь и проехать напрямую через главную аллею парка, благо в такую погоду там никого не было. Включив фары, медленно выехал на аллею и вскоре заметил свечение, которое исходило от старого дуба. Гуслин ничего подобного прежде не видел и поэтому остановился. Было такое ощущение, что ствол и ветки дерева окутала яркая голубая паутина. Загадочное свечение продолжалось всего несколько секунд, вдруг Григория Ярославовича ослепила ярчайшая вспышка.

– Молния! – пронеслось в голове директора Дома культуры, и он потерял сознание.

Когда Гуслин очнулся, ему показалось, что он в операционной: ультрафиолетовые лампы слепили глаза, ощущался неприятный запах характерный для медицинского помещения.

– Вы директор Дома культуры Гуслин? – строго спросил кто-то Григория Ярославовича громким неприятным металлическим голосом.

– Да, а в чем, собственно, дело? – глухо ответил Гуслин, заметив, что говорить ему удается с трудом. – В меня что – попала молния?

– Нет, это мы нейтрализовали шаровую молнию, которая приблизилась к вашей машине, – раздался вновь противный металлический голос.

– Господа, почему у всех такие странные голоса? – допытывался Гуслин.

В этот момент освещение уменьшилось, наступила полутьма, и Григорий увидел вокруг себя такую же светящуюся паутину, какая окутывала дерево, только паутина была красновато-оранжевого оттенка.

– Настройка на изучаемый объект произведена. Можно начать контакт, – на этот раз над самым ухом Григория Ярославовича раздался приятный баритон.

Освещение исчезло, и в темноте зазвучала тихая восточная мелодия, словно кто-то играл на армянском дудуке. Гуслину стало не по себе.

«Неужели в мою машину все-таки попала молния и я погиб? Наверное, сейчас начнется переход в иное измерение», – испугался Григорий Ярославович.

Встречаясь с женщинами, директор Дома культуры Гуслин старался расположить их к себе, рассказывая о всевозможных потусторонних измерениях, о телепортации и других необъяснимых явлениях природы, о которых часто писали в глянцевых журналах и говорили по телевизору. Женщинам льстило, что такой начитанный человек, как Григорий Ярославович, уделяет им столько внимания, развлекая необычными рассказами.

– Господин Гуслин, не волнуйтесь. Вы живы-здоровы, и молния здесь ни при чем, – словно прочитав его мысли, кто-то постарался успокоить Григория Ярославовича. – Дело в том, что в настоящий момент вы являетесь участником межгалактического эксперимента. Сейчас мы в общих чертах объясним его суть, и вы решите, будете в нем участвовать или нет. Если откажетесь, то сотрем из вашей памяти воспоминание о нашей встрече.

– Ребята, так дело не пойдет! – воскликнул Григорий Ярославович. – Я хоть и живу в райцентре, но имею высшее образование и в курсе того, что есть передача «Розыгрыш». Вы считаете, что я поведусь на такой примитивный обман, а потом скажете: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера», и надо мной будет смеяться вся страна?

– Григорий, мы знали, что вы нам не поверите. Наша цивилизация давно опередила землян по техническому и главное, по духовному уровню! Мы, например, знаем о вас все!

Эти слова развеселили Гуслина.

– Ребята, сейчас я выведу вас на чистую воду. Я сам-то себя не знаю, не то что вы! – Григорий Ярославович почувствовал себя уверенно. – Давайте я задам вам, как в сказках, три вопроса: сколько у меня было женщин? о чем я подумал сегодня в десять утра? и какими словами обзывала меня жена, когда решила от меня уйти?

– Григорий, вы хоть и не доктор Ватсон, но это же элементарно. На вашем счету восемьдесят шесть любовных побед, причем последняя с медсестрой Ольгой была в четверг пять дней назад. Теперь ответ на второй вопрос. Когда погода испортилась, вы подумали: нужно было назначить свидание в воскресенье, а не в понедельник, хотя знали, что Евгения в этот день работает. И последнее. Расставаясь, ваша жена сказала: «Твои бабы думают, что ты сладкий леденец. Нет, ты обычный вонючий кобель!»

Гуслин был поражен. С трудом придя в себя, он воскликнул:

– Ребята! Значит, вы действительно существуете?! А я-то думал, что небылицы про инопланетян сочиняют журналюги!

Через несколько секунд Гуслин вновь решил, что он все-таки спит: настолько невероятным было происходящее.

– Григорий, это не сон. Мы существуем на самом деле!

– Убедили! Но зачем я вам нужен? Наверное, есть экземпляры и получше? – пробормотал Григорий Ярославович.

– Наконец-то хороший вопрос! Чтобы понять, зачем вы нам нужны, мы охарактеризуем вашу сущность и огласим соответствующий вывод. Гуслин, вы любите быть в центре внимания, потому что являетесь прирожденным артистом и ловеласом. Правда, победы на любовном фронте вам уже не доставляют той радости, о которой вы мечтали в юности. После того как вы развелись, то придумали для себе идеал возлюбленной, который никак не можете найти. Постоянный поиск абсолютной женщины вас изматывает. Годы уходят, а положительного результата нет. Вам себя жалко. Вы стали подвержены депрессиям и долго выходите из этого состояния. А ведь раньше жили весело и беззаботно, у вас было много друзей, приятелей, знакомых. Теперь почти никого не осталось. Вы, Гуслин, загнали себя в угол: чувствуете себя одиноким и непонятым, никак не можете найти тех, кто не разочарует.

– Ну, не все же так трагично, – подавлено выдавил Григорий Ярославович. Ему стало обидно, что его сокровенные мысли и переживания хорошо известны неизвестно кому.

– Нет, Гриша! Все действительно плохо, но мы попытаемся вам помочь, – вкрадчиво произнес баритон, проникая в самое сердце Гуслина.

– Это каким же образом? Будете требовать душу? – с опаской уточнил Григорий Ярославович.

– Ваша искалеченная душа нам ни к чему. Просто хотим помочь, и заодно… – говоривший замялся, – но об этом вы узнаете позже. Ну что, согласны на эксперимент?

Григорий Ярославович молчал, думая, что ответить.

– Ну, если это будет не очень больно, тогда я готов! – твердо произнес Гуслин. – Мне и впрямь такая жизнь надоела. Кручусь как белка в колесе, а радости никакой!

– Мы это знали, – насмешливо произнес загадочный баритон. Исходя из ваших данных, все ваши поступки и желания легко просчитываются. А теперь слушайте и запоминайте.

Тихая мелодия, звучавшая фоном, смолкла. Прошло секунд тридцать, и вокруг Гуслина стало подниматься свечение, напоминавшее восход солнца. Зазвучал фрагмент из «Патетической сонаты» Бетховена, и перед директором Дома культуры появилась полупрозрачная фигура красивого юноши в блестящем одеянии, сверкавшем всеми цветами радуги.

– Григорий! Как известно, человек имеет пять органов чувств: зрение, слух, обоняние, вкус и осязание, – торжественно обратился к Гуслину загадочный юноша. – Посредством рецепторов эти органы собирают данные из окружающего мира и отправляют их в мозг человека. В отличие от землян, мы обладаем еще одним важным органом чувств – самоидентификацией.

– Нашли чем удивить! Наши военные тоже используют систему опознавания «свой – чужой», – вставил реплику Григорий Ярославович, которого эта примитивная лекция начала забавлять.

– Ваша военная система гораздо слабее и несовершеннее нашего органа, – недовольным тоном поправил Гуслина собеседник. – Встречая себе подобного, любой из нас сразу же понимает, на самом ли деле тот является своим или только делает вид. Ведь каждый из нас имеет собственную энергию-свечение. Кстати, Григорий, на Земле способность живых организмов светиться называется биолюминесценцией. Она основывается на химических процессах, при которых освобождающаяся энергия выделяется в форме света. Но это я так, к слову. Если наши энергии-свечения похожи, то образуются энергоцветовые союзы, переходящие во всеобщее энергополе. Срабатывает закон взаимного притяжения, когда подобное притягивает подобное. Чем ближе цвета и оттенки, тем мощнее и сбалансированнее наша общая энергетика. Общаясь с себе подобными, мы ощущаем радость и абсолютное взаимопонимание. Ваша беда, земляне, в том, что большинство из вас контактирует не с теми, кто им действительно нужен. Вы часто влюбляетесь в тех, кто не отвечает взаимностью, заключаете браки с теми, с кем потом каждый день выясняете отношения, дружите с теми, кто вас втайне не любит или завидует. В отличие от людей, у нас нет раздоров, предательств, разочарований. Мы сразу и до конца живем «душа в душу» – так, кажется, говорят у вас на Земле?

– Да, помню школьного библиотекаря Наташу. Мы с ней были как единое целое, – задумчиво произнес Григорий Ярославович. – Этой женщине я безгранично верил.

– Но променяли ее на смазливую стюардессу Раю, которая наставила вам рога, – с издевкой произнес космический незнакомец.

Реплики Григория начинали его раздражать.

– Гуслин, в нашем созвездии такие фокусы не проходят! Если появляется особь с другим свечением, мы стараемся с ней не контактировать – иначе произойдет дискомфорт, начнется борьба противоположностей, уменьшится жизненная энергия. В ауре появятся затемненные грязные оттенки, сигнализирующие об энергетическом перенапряжении. Поэтому наше чувство самоидентификации позволяет избегать многих ошибок, подчас роковых. У вас же, землян, при общении особей с разной энергетикой возникают эмоциональные, интеллектуальные и физические всплески – перегрузки, приводящие к инсультам, инфарктам, страданиям и разочарованиям в жизни. Ругаясь и плача, вы констатируете происходящее: «не сошлись характерами», «на дух не переношу», «тяжелый человек», «роковая женщина», «несчастная любовь».

– Ребята, вы что, всю мою биографию изучили? – удивленно воскликнул Гуслин и осекся, понимая, что сморозил очередную глупость. – Да, вы опять угадали. Есть у меня женщина, которую боготворю уже двадцать три года. Готов для нее сделать все, что она пожелает. – Григорий Ярославович помолчал и с горечью добавил: – Сколько я сделал ей добра, поддерживал, когда муж ее предал и оставил одну с детьми, но… Видимо, она ищет своего принца и мне не отвечает взаимностью. Душу истерзала отказами, живу с другими, а ее забыть не могу. И хотя эта роковая женщина унижала меня своим невниманием, до сих пор по ночам снится. Делайте что хотите, только избавьте от этой муки! – взмолился директор Дома культуры.

– Хорошо. Вы увидите мир другими глазами: многие из тех, кого вы считаете своими в доску, на самом деле окажутся вам чужими.

– А если я вообще не найду свою, как вы выражаетесь, особь? Что тогда? – заволновался Гуслин.

– Лучше быть бедным и здоровым, чем богатым и больным. Так, кажется, у вас выражаются? – назидательно произнес незнакомец.

– А теперь, Григорий, я популярно объясню вам, как мы живем в нашем созвездии, в шаровом скоплении под названием М30, – голос незнакомца заметно потеплел. – У нас все особи обладают различными энергиями. Над всеми нами есть главный властитель. Его энергия совершенна – белого цвета. Надеюсь, вы в курсе, что при смешении основных цветов (красного, зеленого и синего) образуется белый цвет. Властитель для нас абсолютный пример: обладая всеми цветными энергиями, знает и понимает каждого. Поэтому он сделал так, что в любой группе особей царят гармония и порядок. Все знают свои цель и место, довольствуются тем, что есть, не жаждут чужого, не завидуют, не ропщут и уж, тем более, не врут, не воруют и не убивают. Главное – знать, кто ты есть, и испытать счастье от того, что обнаружишь. У вас тоже есть что-то подобное, типа каст, кланов, сект и общин, но земляне любую хорошую идею почему-то искажают, всегда вплетая туда власть и политику.

Голос стал строже, торжественней:

– Григорий Гуслин, после нашей коррекции вы должны будете выбрать способ существования. Их всего три. Первый. Существование с себе подобными увеличивает жизненный потенциал, наполняя радостью единения и взаимопонимания. Второй. Одинокое существование сохраняет собственный жизненный потенциал. Третий. Существование с особями, обладающими другими энергиями, приводит к сокращению жизненного потенциала.

Чтобы обрести долгожданную радость жизни, вы должны найти того, кто станет вашим вторым я. Мы будем за вами наблюдать, и если что – поможем.

Как только речь незнакомца закончилась, раздался протяжный вибрирующий звук, словно кто-то ударил в большой колокол. Веки Григория сразу же отяжелели, и он провалился в какое-то синее марево.

* * *

Гуслин открыл глаза. Голова гудела. Григорий Ярославович сидел за рулем своей машины. Дождь заметно ослаб. Казалось, еще немного – и он совсем прекратится.

– Видимо, рядом ударила молния, и я потерял сознание, – подумал Гуслин.

Он с опаской взглянул на старый дуб. Никакого свечения не было.

– Да, померещится же такое, – Григорий Ярославович облегченно вздохнул и, заведя машину, поехал прочь от этого вызывающего необъяснимую тревогу места.

Дождь прекратился, небо посветлело и выглянуло солнце. Припарковав около дома машину, директор Дома культуры внимательно ее осмотрел. Никаких повреждений не было.

– Хорошо, что молния не задела машину, а то мое свидание обошлось бы в копеечку, – подумал Гуслин.

Он чувствовал какую-то неприятную слабость во всем теле и решил никуда больше не ездить.

Зайдя в прихожую, Григорий Ярославович по привычке взглянул в зеркало. Лицо выглядело уставшим. Вдруг Гуслин заметил, что его русая челка приобрела яркий красновато-оранжевый оттенок.

– Что за чудеса?! – воскликнул Григорий Ярославович. – Точно: была молния, причем шаровая! Она и повлияла на цвет волос, – попытался успокоить себя Гуслин. Мысль о шаровой молнии почему-то все время приходила ему на ум, засев в сознании, словно заноза. Григорий Ярославович начал рассматривать яркую прядь волос.

– Ее появление можно объяснить соседям и сослуживцам последним писком моды, – решил Гуслин, – все-таки я директор Дома культуры и должен быть на уровне модных столичных веяний. Может, так оно и лучше. Глядишь, и внимание новых женщин к себе привлеку! – с воодушевлением подумал Гуслин и тут же вспомнил о Евгении. – Да ведь все неприятности с нее и начались! И дождь, и молния, и эта дурацкая прядь! Значит, небеса дают знак: «Ищи другую, с этой горюшка хапнешь»! – разочарование заполнило душу сорокалетнего ловеласа.

В этот момент раздался звонок мобильного телефона: звонила Евгения.

– Нет, завтра не смогу, – сухо ответил девушке Гуслин. – Я уезжаю в длительную командировку. Вернусь только через полгода. Мне жаль, что так сложились обстоятельства, но не расстраивайтесь, если вы будете меня ждать, обещаю положить к вашим ногам свое сердце.

Директор Дома культуры отключил телефон.

– Если будешь меня ждать, я вернусь, – печально улыбнулся Гуслин и стал набирать номер мобильного телефона медсестры Ольги, с которой несколько дней назад провел бурную ночь. – Вот кто мне сейчас нужен. Она поможет поднять настроение.