Читать книгу Предатели долго не живут. Книга четвертая - Валентин Егоров - Страница 2

В Америке я появился по личному распоряжению своего покровителя Юрия Владимировича Андропова. Когда он стал Генсекретарем ЦК КПСС Советского Союза и узнал о том, что его болезнь прогрессирует, что дни его сочтены, он долго не проживет. Тогда на одной из встреч со мной Юрий Владимирович мне неожиданно приказал срочно покинуть родину с тем, чтобы, оказавшись за рубежом, я занялся бы вопросами обеспечения безопасности его личных агентов влияния, которых я курировал, когда работал из Москвы.

Все эти агенты влияния имели семьи, своими семьями они жили и работали в странах Запада. То есть все они находились за пределами СССР, вне зоны влияния Комитета государственной безопасности СССР. Юрия Владимировича обеспокоила мысль о том, что за ними, когда он покинет наш мир, начнется настоящая охота западных контрразведок. Ведь, своими делами, своей работой на Андропова, на Советский Союз они, наверняка, нанесли большой экономический ущерб, а также политическим интересам своих стран. Что у каждого из них обязательно найдется достаточно много политических врагов, которые хотели бы со всеми ними раз и навсегда покончить, забыть даже об их существовании.

Я прекрасно понимал подобную обеспокоенность своего шефа! Совсем недавно я сам ему сообщил об убийстве одного из его агентов влияния. Дядюшку застрелили в упор во время одной из его прогулок по родному городу. Причем его убили на людной оживленной улице, неподалеку от большого торгового центра. Когда я Юрию Владимировичу показал фотографию тела убитого Дядюшки, распростертого посредине улицы, то председатель весь затрясся от гнева, он меня едва не убил своими руками! Мне пришлось едва ли не бегом покинуть его кабинет! Юрий Владимирович меня вызвал к себе и на следующее утром, чтобы сказать:

– Сергей, я дам тебе звание генерал-майора, осыплю тебя орденами и медалями, если ты узнаешь, кто его сдал?! Кто и за что убил моего Дядюшку?! Кто вообще посмел на него понять свою руку?!

С большим трудом тогда мне удалось-таки выяснить, что Дядюшку пристрелили якобы из-за утечки информации из нашей канторы о том, что он был одним из главных андроповских Призраков! Но я так и не успел проработать тот момент и узнать, кто же мог организовать утечку подобной информации?! Ведь, она существовала только в одной моей голове, других документов попросту не существовало в реальности! Но тем не менее Дядюшку убили, но попыток выяснить, кто же в него стрелял, ни американские ЦРУ, РУМО, ни французская ДРМ не предприняли!

В то утро Юрий Владимирович продолжил говорить, обращаясь ко мне то по имени, то по моему званию:

– Возможно, сейчас не время об этом говорить, но могут наступить времена, когда ты, полковник, должен будешь нас покинуть, навсегда оставить свою родину. Ты должен будешь обосноваться на Западе, пустить там корни и заниматься формированием своей собственной агентурной сети из моих двенадцати Призраков! Каждого из них я уже проинформировал о твоем существовании, о том, что все они будут работать под твоим началом. Ты вместе с ними будешь выполнять только мои личные распоряжения. Станешь независимым разведчиком, никому не будешь подчиняться, кроме меня, разумеется! Со временем для выполнения этой работы в твое распоряжение, Сергей, я выделю столько опытных в этой области офицеров, сколько тебе потребуется …

К тому времени я уже привык, что престарелое руководство СССР частенько выдавало подобные обещания, но оно частенько забывало об их выполнении! Вскоре после нашей последней встречи Юрий Владимиров Андропов умер, я же к этому времени уже покинул Советский Союз без должной подготовки и поддержки!

В какой-то момент мои уши слегка заложило, что на деле могло бы означать, что Гольфстрим произвел маневр по смене эшелона своей высоты. Если судить по общему времени нашего нахождения в воздухе, то это также могло бы означать, что мы приближаемся к Вашингтону, летный экипаж приступил к подготовке к своей посадке. Еще раз взглянув на циферблат будильника, стоявшего на прикроватной тумбочке, я увидел, что его стрелки показывали шесть часов пять минут нового утра, уже нашего местного, американского времени. Примерно через час бизнес-джет должен был приземлиться на взлетной полосе военной базы Эндрюс. Иными словами, у меня еще оставался час еще немного понежиться в своей постели.

Я в полном одиночестве распростерся на широкой постели в спальном салоне Гольфстрима. Если судить по тому обстоятельству, что Дэвид Баксбаум не спешит меня навещать, чтобы поделиться полученными новостями, то я предположил, что он продолжается развлекаться своей Гарси в общем салоне бизнес-джета. Да и сама Гарси – та еще штучка, то она мне все уши прожужжала о том, что горит желанием выскочить замуж! Но, когда ей под руку подвернулся мой адвокат Баксбаум, то теперь она не может определиться с тем, становится ли ей или не становится миссис Баксбаум или же все-таки ей будет лучше остаться просто Гарси. Так как ей по-прежнему очень нравилось работать стюардессой на корпоративных самолетах.

Что касается меня самого, то за неделю пребывания в Лондоне я очень сильно устал. И не только, решая свои британские проблемы, от своих постоянных тревог из-за душевного состояния Линды, но и от непонятных взаимоотношений Дэвида и Гарси.

Поэтому, когда в Лондоне я по трапу поднимался в салон самолета, когда в его салоне снова увидел Дэвида и Гарси, то мне стало тошно и грустно. Они оба обнаглели до такой степени, что продолжали собой заниматься и целоваться даже при моем появлении на борту самолета. Мысль о том, что мне с этой парочкой придется провести в одном салоне все восемь часов перелета до Америки, то она мне показалась просто ужасной и непереносимой. Я хорошо понимал, что меня вместе с ними надолго не хватит, я не смогу спокойно столько времени провести, сидя в кресле, наблюдая за тем, как эти двое постоянно о чем-то перешептываются, обжимаются и целуются! Поэтому сразу же после взлета Гольфстрима, я, молча, поднялся на ноги и, ничего никому не объясняя, отправился в салон-спальню. Только там имелась возможность провести время одному, немного поспать после этого чертового Лондона, отнявшего у меня столько сил и нервов!

Направляясь в салон-спальню, я подмигнул своей помощнице Валери, приглашая ее составить мне компанию в спальном салоне. Но Валери только обидчиво поджала свои прелестные губки, она даже не посмотрела в мою сторону, разглядывая с большим вниманием что-то в иллюминаторе. Видимо, она увлеклась разглядыванием пузатых облаков, готовых разразиться лондонским дождем. По этой причине она и не заметила моего приглашающего подмигивания! В конечном итоге, все восемь часов Атлантического перелета я проспал в полном одиночестве, при приглушенном свете спального салона. За весь перелет меня никто не потревожил, я ни единого раза даже не проснулся. Поэтому очень хорошо выспался.

К тому же эта заоблачная постель оказалась вполне удобной и комфортной. Я в ней спал, широко раскинувшись, когда же проснулся, то вдруг выяснил, что весь перелет я проспал в одежде, лежа поперек постели. По моему мнению, постель была достаточно комфортной и хороша для того, чтобы и Валери могла бы ко мне в ней присоединиться!

Окончательно протерев глаза, я решил не спешить выходить к своим друзьям, так как, наверняка, Дэвид, по-прежнему, занят своей Гарси, до ничего другого ему попросту нет дела! До посадки в Вашингтоне оставалось чуть более часа, поэтому я особо не спешил вскакивать на ноги, не желая покидать столь комфортабельную постель. Решил еще немного в ней понежиться, спиной свалился в ее нежные объятия и не заметил, как снова углубился в воспоминания о своем прошлом. Так как по всему выходило, что мое прошлое неразрывно связано с моим настоящим! Ведь, десять лет тому назад этот чернокожий Мэтью Грехам был моим близким армейским дружком! Мы вместе предприняли и удачно провели немало финансовых афер и авантюр. Эти наши темные делишки нам обоим принесли, по крайней мере, по паре сотен миллионов долларов!

В тот момент Гольфстрим вошел в вираж, чтобы снова сменить эшелон высоты. Я на этот маневр летного экипажа Гольфстрима даже не обратил внимания. Так как к этому времени уже немало времени налетал вместе с этими обоими пилотами Гольфстрима. Привык во всем на них полагаться. Моя голова в тот момент была занята размышлениями о том, почему Мэтью вспомнил обо мне, а также почему он захотел нашу возможную встречу обставить столь формальными обстоятельствами?! Провести со мной встречу и разговор, едва ли не под протокол?!

Сам факт получения подобного официального приглашения от судьи Грэхема мне не следовало бы рассматривать, как его желание возобновить наши прежние деловые отношения. Что-то совершенно новое появилось у него в голове, возможно!

Это, возможна, была его очередная идея касательно того, как по финансовым вопросам подставить ножку своему очередному дружку или приятелю?! Чтобы эту идею претворить в жизнь, мистеру Грэхему, вероятно, и потребовалась моя помощь и поддержка. По этой причине Мэтью и захотел со мной снова встретиться, чтобы свою идею со мной обсудить! Но пока еще я четко не понимал, по какой причине мой бывший чернокожий дружок вообще хочет со мной снова встречаться в рамках государственного протокола?! Ведь, на мое естественное встречное предложение, провести первоначальные переговоры с моим юрисконсультом, Мэтью ответил в довольно-таки грубоватой форме. Он заявил, что встречаться и разговаривать он будет только со мной!

Если я не явлюсь на эту встречу, или на нее опоздаю, то в этом случае он обязательно воспользуется правом федерального судьи! Это право ему позволяет задерживать, помещать в тюрьму на две недели любого американского гражданина, сознательно уклоняющегося от выполнения своих гражданских обязанностей! Хотя американские законы четко и ясно декларировали, что в случае невозможности истца вовремя встречаться с федеральным судьей, ведущим расследование данного случая, его интересы в суде может представлять юрист его компании!

Таким образом, моя встреча с мистером Грэхемом была запланирована на сегодняшний день. Мы должны были бы появиться в офисе федерального судьи Мэтью Грэхема ровно в одиннадцать часов утра, ни минутой раньше, ни минутой позже! Только в этом случае мистер Грэхем не сможет воспользоваться своими правами, как федерального судьи, расследующего кражу государственных финансовых средств, выделенных на строительство новой стартовой площадки на космодроме Канаверал! Как только что я упоминал об этом, то наш Гольфстрим должен будет совершить посадку на военной базе Эндрюс, распложенной вблизи Вашингтона, между шестью и семью часами сегодняшнего утра. Трех часов мне с Дэвидом вполне должно было бы хватить для того, чтобы с базы Эндрюс на обычном такси добраться до офиса судьи Мэтью Грэхема, расположенного в центре Вашингтона.

Я еще панировал, сразу же после встречи с федеральным судьей, вернуться на базу Эндрюс и в тот же вечер вылететь в Финикс. Так что в Вашингтоне мы с Валери должны были пробыть всего лишь около пары часов, поэтому я не стал заказывать гостиницу ни для самого себя, ни для Валери! Посчитал, что нам обоим было бы незачем, без толку разбрасываться деньгами в этом чертовом негритянском городе – бронировать гостиницу всего лишь на час или на два часа?! К тому же город Вашингтон, как столицу Соединенных Штатов, я не особенно любил! Этот город я всегда считал городом с большим количеством негритянских жителей. Поэтому и решил надолго в нем не задерживаться!

Когда я снова посмотрел на будильник, то немного даже расстроился, до посадки в Вашингтоне осталось сорок минут. Так что нужно было подниматься на ноги, умываться и одеваться. С некоторой ленцой я поднялся с постели и тут же отправился в умывальник, чтобы там себя привести в относительный порядок. Умылся и почистил зубы, склонившись над небольшим рукомойником. В процессе приведения себя в порядок я вдруг вспомнил о разговоре по телефону с полковником Андерсен, как только наш самолет взлетел. Я Памеле подробно рассказал о своих приключениях в Лондоне. Не забыл я упомянуть о том, что вылетел на встречу с Мэтью. Она мне в ответ сообщила, что ее люди подобрали довольно-таки интересный материал по финансовым аферам этого федерального судьи. При этом Памела меня клятвенно заверила в том, что она готова это свое досье на мистера Грэхема переслать прямо на борт Гольфстрима.

Я всем своим телом извернулся таким образом, чтобы локтем правой руки нажать кнопку громкой связи по самолету. После чего я попросил к Гарси о небольшой дружеской услуге:

– Доброе утро все! – Я сказал, вытирая лицо хорошо подогретым полотенцем. – Гарси, ты не могла бы на одну секундочку оторваться от своего обожаемого Дэвида. Постарайся у наших пилотов узнать, не получали ли они по факсу или по электронной почте какого-либо информации из Финикса?!

Через полминуты дверь моей спальни распахнулась, на ее пороге появилась не Гарси, а очаровашка Валери. Девчонка в руках держала внушительного размера ярко-желтый конверт. Как мне показалось, конверт был прямо-таки забит какими-то бумагами. Валери этот желтый конверт протянула мне, отводя свои глаза от меня в сторону. Только тогда я вспомнил, что стою перед ней в одних только трусах, другой одежды на мне попросту не было. Тихим голоском Валери застенчиво произнесла:

– Сэр, Дэвид и Гарси всю ночь напролет провозились в своем углу. Сейчас они оба крепко спят. Я не стала их будить, поэтому мне самой пришлось заняться выполнением вашей просьбы. Все бумаги в этом конверте поступили к нам на борт электронной почтой два часа тому назад. С тем, чтобы вам, сэр, было бы более удобно с ними ознакамливаться, я их собрала в хронологическом порядке.

– Спасибо, Валери, за проявленную заботу! Сейчас у меня мокрые руки, так ты этот конверт положи на прикроватный столик. Я с этими документами обязательно должен ознакомиться перед встречей с судьей. Да, Валери, не могу ли я тебя попросить приготовить мне еще и чашку черного чая с лимоном. Перед тем, как покинуть борт самолета я всегда выпиваю чашку черного чая! Если хочешь, то и ты ко мне можешь присоединиться! Я с удовольствием составлю тебе компанию.

– Извините, сэр! Я, конечно, с удовольствием вместе с вами попила бы чая, но только не в вашей спальне! Если я приму ваше приглашение, то Дэвид и Гарси обо мне могут плохо подумать! Ведь в настоящий момент я – не ваша жена, а всего лишь начинающая ваша помощница!

Я даже несколько оторопел от полной неожиданности этого девичьего отказа. От ее нравоучительной отповеди с намеком о неблагопристойности моего поведения. Продолжал перед Валери стоять в одних лишь только трусах, сдерживая себя с большим трудом, чтобы своими руками не начать прикрываться под ее насмешливым взглядом. Я стоял и внимательно рассматривал эту красивую британку, не мог понять, кто же она на самом деле, моя Валери? Еще вчера она была простой подменной продавщицей в магазине по продаже электроники. Сегодня же она со мной заговорила, как настоящая британская леди, прекрасно знающая себе цену! К слову сказать, это ее заявление мне одновременно как бы понравилось, и как бы не очень-то понравилось, но в любом случае оно врезалось в мою память, и я его надолго запомнил.

Что-то хорошее, доброе, но одновременно несколько тревожное вдруг всколыхнулось в глубине моей души. Подобных душевных добрых чувств я уже давненько не испытывал к какой-либо девчонке! Даже моя безответная любовь, израильтянка Либа, в меня, в мою душу не привносила стольких хороших и добрых чувств!

Наша первая стычка закончилась тем, что Валери меня покинула. Видимо, она отправилась на кухню за моим чаем. После чего я вспомнил о том, что и мне пора одеваться. Я раскрыл дверцы небольшого гардероба, имевшегося в салоне-спальне. Начал всматривался в свои костюмы, вывешенные на отдельных плечиках. Мне предстояла труднейшая задача из задач, решить в каком костюме я должен буду появиться в офисе судьи Грэхема. Обычно всеми вопросами по носке одежды в моей жизни занималась Салли, моя жена. Она прекрасно разбиралась во всех этих вопросах, поэтому она всегда знала и всегда вовремя мне советовала, что и когда мне носить из одежды, аксессуаров и обуви. При этом Салли никогда не ошибалась при выборе костюма, в котором я должен буду появиться на том или ином официальном мероприятии.

Но в данный момент Салли с детьми от меня находилась за тысячи и тысячи километров. Ее рядом со мной не было. Поэтому я должен был бы самостоятельно решить, в каком костюме мне следует появиться в офисе федерального судьи Мэтью Грэхема. Я еще не принял решения о том, какой костюм мне следует одеть, как за моей спиной снова послышался голосок Валери. Я настолько ушел в решение стоящей передо мной проблемы, что не заметил ее возвращения с чашкой горячего чая в руке. Это Валери мне принесла чашку чая. Обходя меня стороной, она негромко, ненавязчиво мне посоветовала:

– Сэр, позвольте вам порекомендовать одеться во что-нибудь попроще, так как вам предстоит не официальная встреча с судьей. Это выльется всего лишь в предварительное знакомство, как бы выяснение отношений! Так что ваше появление в судейском офисе в строгом официальном костюме окажется явно не к месту! Думаю, что вам следует одеться во что-нибудь попроще и в более спортивную одежду. Скажем, в джинсы темной окраски, в легкую рубашку апаш с коротким рукавом и в какую-либо хорошую ветровку. Своим появлением в судейском офисе в подобной одежде вы как бы и самому судье подсказываете, что это ваш неофициальный визит!

Все это время, я простоял с раскрытым ртом, внимая каждому слову Валери! Так что я не успел ее поблагодарить за столь ценный совет, как за моей спиной снова тихо открылась и закрылась дверь спальни. Это Валерия меня снова покинула.

В тот момент я почувствовал, что эта молодая британка обладает весьма норовистым характером, но она имеет отличный вкус и очень неплохо разбирается в мужской одежде. К тому же она также хорошо разбиралась в статусе проводимых организациями мероприятий, являются ли они официальными или не официальными мероприятиями! Что касается меня самого, то походя брошенный ею совет касательно того, во что мне одеться для посещения офиса судьи, мне показался отличным и дельным, и он был дан явно к месту. Ее совет как бы соответствовал моим внутренним пожеланиям, – быть хорошо одетым, но особо не выделяться среди людей!

Разумеется, я последовал дельному совету Валери, из гардероба достал и на себя натянул черные джинсы, очень похожие на обычные брюки. На свои плечи одел армейскую майку с длинным рукавом и с воротом апаш, она была тоже черной окраски. Немного подумав, я решил сохранить общую черную тональность во всей своей одежды. Последней из гардероба я достал черную ветровку. Она была на размер больше, чем мне требовалось, но зато надежно скрывала под собой мое оружие, оба пистолета Орлы пустыни. В Лондоне мне так и не пришлось ими воспользоваться, но в негритянском Вашингтоне я полагал, что мне без оружия не следовало бы появляться на улицах этого города.

Из специального оружейного сейфа, запрятанного в задней стенке одежного гардероба, я достал оба своих Орлов пустыни. Проверил их обоймы, взял пару запасных обойм и оба пистолета вместе с запасными обоймами разложил по кобурам скрытого ношения под ветровкой.

В этот момент Гольфстрим явно клюнул носом, самолет явно заходил на глиссаду посадки. У меня все еще оставалось достаточно времени на то, чтобы выпить чашку чая, принесенную Валери. Когда я покончил с чаем, то шасси Гольфстрима коснулись взлетно-посадочной полосы Объединенной авиабазы Эндрюс. Дежурный офицер по ВВП нас сопроводил к одному из терминалов базы. Указав место парковки нашего Гольфстрима, он на своем автомобиле тут же умчался встречать еще один бизнес-джет, заходивший на глиссаду посадки.