Читать книгу Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова - Валентин Катасонов, Валентин Юрьевич Катасонов - Страница 2

Еще в конце прошлого, XX века имя Сергея Федоровича Шарапова было почти неизвестно многим даже вполне образованным людям. Не только на произведения С. Ф. Шарапова, но даже на упоминание его имени в советское время был наложен негласный запрет. Лишь в очень специальных изданиях о нем давалась короткая информация нелестного свойства. Например, в работе «Экономическая энциклопедия. Политическая экономия» Шарапову было посвящено всего несколько строк: «…русский реакционный публицист… предлагал передать функции городского и земского самоуправления церковным приходам. Непримиримый противник демократии, он отрицательно отнесся к революции 1905–1907 гг. Вел в печати энергичную агитацию против финансовой политики С. Ю. Витте, боролся с введением в России золотой валюты»[1].

Пожалуй, наибольшего внимания в советский период С. Шарапов удостоился в книге В. Е. Власенко «Денежная реформа в России 1895–1898 гг.», которая вышла в 1949 г., причем очень небольшим тиражом. Автор книги назвал С. Шарапова главой русских «инфляционистов», т. е. тех, кто в конце XIX в. в нашей стране выступал против введения золотого рубля и отстаивал вариант бумажных денег. Кратко излагая позицию Шарапова по вопросу организации денежного обращения в России, Власенко сопровождает свое изложение идеологическими штампами, призванными вызвать у читателя негативное отношение к самому Шарапову. Например: «Во главе откровенных инфляционистов стояли крайне реакционные круги помещиков. Их чаяния ярче всего выразил активный реакционер Шарапов. По его выражению, Россия представляет собой особый “мир, вполне самодовлеющий и экономически независимый”. Политическим строем, соответствующим этому особому миру, он считал абсолютную монархию, а ее экономическим идеалом – мелкое кустарное и крестьянское хозяйство, конечно, наряду с крупным помещичьим хозяйством»[2]. Немного ниже Власенко говорил о крайне негативном отношении Шарапова к иностранному капиталу в российской экономике: «Шарапов не стеснялся в выражениях по поводу роста власти иностранного капитала в России». И далее автор без всякого перехода продолжает: «Дворяне-помещики и ее идеологи действительно опасались ее, но лишь постольку, поскольку она угрожала их господствующему положению. Экономическая и политическая независимость страны нисколько их не интересовала. Они торговали ею и оптом и в розницу»[3]. Из данной лукавой формулировки следует, что Шарапов как представитель класса дворян-помещиков торговал Россией «и оптом и в розницу». Это было откровенной ложью.

Понятно, что противник революции, неприкрытый церковник, защитник интересов дворянства, монархист не мог рассчитывать на пропаганду своих взглядов в стране победившего социализма. Он мог рассчитывать лишь на ругательные эпитеты типа «реакционер», «крепостник», «противник демократии», «защитник дворянства». Особо ревностное отношение советских цензоров и идеологов к личности Шарапова объяснялось тем, что Сергей Федорович удостоился критики со стороны самого вождя мирового пролетариата[4].

Годы жизни Шарапова: 1856–1911. В последние два десятилетия жизни имя его было уже достаточно на слуху у многих современников. Шарапов активно занимался журналистикой и публицистикой, изданием газет (наиболее известная из них – «Русское дело»), пробовал себя на литературном поприще (писал романы, повести, пьесы), был вовлечен в общественно-политическую деятельность (пытался даже пройти в Государственную Думу, создавал новую партию), некоторое время пребывал на государственной службе (в том числе в Министерстве финансов), проявил себя в предпринимательстве (организовал выпуск плуга новой конструкции), организовал образцовое хозяйство в своем имении («помещичий колхоз») и занимался распространением этого опыта и т. д. В данном случае нет смысла подробно описывать жизнь Сергея Федоровича, т. к. к сегодняшнему дню такие жизнеописания уже имеются[5].

Примечательно, что известность Сергея Федоровича при его жизни и до революции 1917 года не означала славу и почитание. Его позиция по многим вопросам общественно-политической и экономической жизни тогдашней России, мягко говоря, не совпадала с общепринятыми мнениями, а часто находилась в непримиримом противоречии с ними. Эти несовпадения и противоречия касались государственного устройства России, церковно-религиозной жизни, событий так называемой «русской» революции 1905–1907 гг., денежного обращения и организации хозяйственной жизни страны в целом, официальной экономической науки, марксизма и социализма, так называемого «еврейского вопроса», внешней политики России в Европе и на Дальнем Востоке и т. п.

Шарапов вел непримиримую борьбу с тогдашним министром финансов С. Витте – тем самым Витте, который готовил введение в России «золотого рубля», а после его введения поощрял развитие «дикого» капитализма, коррупции и приход в страну иностранного капитала, а также ловко помогал Западу заманивать страну в сети геополитических интриг мировой закулисы. Позднее Сергей Федорович критиковал премьер-министра П. А. Столыпина за его аграрную реформу, которая разрушала крестьянскую общину (хотя при этом считал Петра Аркадьевича большим государственником). Он также не мог примириться с официальной экономической и финансовой наукой, которая оправдывала и обосновывала разрушительную экономическую политику правительства. Особую позицию Шарапов занимал и по многим вопросам внутренней и внешней политики: польскому вопросу, автономии Финляндии, Русско-японской войне. Официальный Петербург очень раздражали предупреждения Шарапова о том, что в мире назревает большая война и что Россия к этой войне не готова. Шарапов взывал к уму и чувству образованного слоя России, который находился под гипнозом марксизма и социализма, буржуазного либерализма и «просвещенного» материализма, разоблачал эти чуждые русскому народу учения. Шарапов даже не побоялся возвысить свой голос христианина против косности, формализма и бюрократизма, которые проникли в церковную организацию, требовал созыва Поместного Собора Русской Православной Церкви и восстановления Патриаршества. Это порождало раздражение со стороны некоторых тогдашних церковных иерархов.

Конечно, Шарапов не был абсолютным одиночкой. Он был очень близок к немногочисленной группе общественных и государственных деятелей, публицистов и писателей, которых в той или иной мере можно назвать славянофилами, государственниками, монархистами, консерваторами, «почвенниками». Среди таких людей – И. С. Аксаков, Н. П. Гиляров-Платонов, К. Н. Леонтьев, Г. В. Бутми, П. Н. Оль, А. А. Стахович, А. В. Васильев, Д. И. Менделеев, Ю. Г. Жуковский, В. А. Кокорев, А. И. Кошелев, Ю. Ф. Самарин и некоторые другие. Причем первых троих из этого списка Сергей Федорович считал своими учителями.

В целом жизнь и творчество Шарапова можно назвать движением против течения. Но эта позиция не была позой, не диктовалась желанием быть оригинальным, тем более – не свидетельствовала о революционных и бунтарских настроениях Шарапова. Наоборот, он был консерватором и противником революционных потрясений. Иногда консерватизм порождается леностью ума, нежеланием учитывать изменения, неспособностью понять глубинные механизмы общественного развития. Консерватизм Шарапова – иного рода. Шарапов глубже большинства своих современников понимал движущие силы истории, культурно-исторические особенности России, текущую ситуацию в стране, тектонические изменения, которые происходили в мире и угрожали России.

Сегодняшняя Россия переживает такие же крутые повороты в своем развитии, как и дореволюционная Россия времен Шарапова. Совпадения в общественно-политической, духовно-религиозной, экономической жизни сегодняшней и тогдашней России поразительные. Тогда правящие круги страны и образованный слой России не прислушались к словам и предупреждениям Шарапова. А если бы прислушались, может, не было бы тех трагедий, которые пришлось пережить русскому народу. Поразительно, что советская власть не признавала и замалчивала Шарапова, но при этом целый ряд экономических идей Сергея Федоровича был практически воплощен в жизнь именно в советское время. Некоторые мысли Шарапова были почти слово в слово повторены через два – три десятилетия известным английским экономистом Джоном М. Кейнсом.

За последние 100 лет Россия пережила несколько революций, две мировые войны, гражданскую войну и бесчисленное количество локальных гражданских конфликтов. Хотелось бы верить, что с учетом этого богатого и одновременно печального опыта русского народа слова и мысли русского православного патриота, государственника, экономиста С. Ф. Шарапова наконец-то найдут отзвук в умах и сердцах нашего современника.

Предлагаемая читателю книга зародилась в виде серии докладов, прочитанных автором на конференции, приуроченной к 100-летию со дня смерти С. Ф. Шарапова. Конференция проходила в Москве в Донском монастыре в декабре 2011 г. и была организована совместно духовно-просветительской общественной организацией «Переправа» и Институтом русской цивилизации. Примечательно, что конференция продемонстрировала столь высокий интерес общественности к творчеству С. Ф. Шарапова и других русских экономических мыслителей прошлого, что на заключительном заседании конференции было принято решение о создании Русского экономического общества. Такое общество было создано и получило имя С. Ф. Шарапова.

Уже после конференции первоначальные мои доклады были дополнены, доработаны и составили данную книгу.

Цель данной работы – показать, что изучение творческого наследия Шарапова – отнюдь не удел любителей «русской старины», которая ушла в невозвратное прошлое. Я по мере своих скромных сил и способностей пытаюсь показать, что Шарапов со страниц своих статей и книг говорит о нашей сегодняшней России с ее проблемами и трагедиями. В обширном творческом наследии С. Ф. Шарапова[6], пожалуй, центральное место занимает его работа «Бумажный рубль: Его теория и практика», которая вышла в Санкт-Петербурге в 1895 г. Это наиболее крупное произведение Сергея Федоровича по проблемам денежного обращения и организации народного хозяйства в православном государстве. Многие мысли, лишь схематично обозначенные в «Бумажном рубле», более подробно раскрыты в последующих работах С. Шарапова. На фоне всех других экономических работ «Бумажный рубль…» – наиболее целостное произведение. Оно дает общее представление о том, что такое деньги, какие функции они выполняют, какие бывают виды денег, почему общество выбирает тот или иной вид денег, какими деньгами на разных этапах своего развития пользовалась Россия, почему «золотые» деньги – самый худший для России вид денег, что такое «абсолютные» деньги, почему они являются самым совершенным средством обращения, каким образом обеспечить переход России к «абсолютным» деньгам и т. д. и т. п. При этом представления С. Шарапова о мире денег весьма отличались от устоявшихся взглядов в конце XIX в. Шарапов, воспитанный на идеях славянофильства, обладал очень ясным, незамутненным идеями либерализма и марксизма взглядом на мир экономики.

Мой опыт показывает, что для того, кто набрался сил и терпения ознакомиться с работой Шарапова «Бумажный рубль…», такое знакомство не проходит бесследно. Даже если читатель по каким-то причинам не принимает точку зрения Сергея Федоровича, он все равно начинает по-новому смотреть на мир денег, кредита, банков, финансов. Не побоюсь сказать: «Бумажный рубль…» можно вполне рекомендовать для знакомства не только «узким» специалистам в области денежного обращения, но и другим категориям читателей, в частности студентам экономических вузов и экономических факультетов. Эта работа могла бы стать своеобразным «противоядием», защищающим молодежь от экономического либерализма, проникшего в нашу высшую школу под видом «экономической теории», «экономикс», «эконометрики», «макроэкономики», «микроэкономики» и всякими другими наукообразными вывесками.

Знакомство с трудами Шарапова позволит нам быстрее понять причины проблем и трагедий современной России, найти выходы из сегодняшних тупиков, наметить долгосрочные ориентиры нашего развития. Хотелось бы верить, что читатель, приобретя через мой скромный труд «вкус» к углубленному изучению работы «Бумажный рубль…» и иных работ С. Ф. Шарапова[7], в дальнейшем приступит к освоению творческого наследия других русских мыслителей. Такое освоение поможет формированию нашего, русского взгляда на экономику. Благо, для этого сегодня есть все условия. Институт русской цивилизации уже выпустил в свет сочинения нескольких десятков лучших деятелей русской философской, богословской и научной мысли и планирует продолжать эту издательскую деятельность далее.