Читать книгу РАЙСКАЯ ОБИТЕЛЬ. Сборник новелл - Валентин Колесников - Страница 7

Глава первая

Выпив свой кофе на кухне с женой, которая сидела, молча, не глядя в мою сторону и по всему было видно, что ей до чертиков надоела наша нищета и долг за квартиру, который вырос в то время до 14000 гривен. Я хотел вымыть чашку, но она упрямо, оттолкнув меня в сторону, почти вырвала блюдце с чашкой у меня из рук и чашка внезапно выскользнула из блюдца, полетела на пол и разлетелась вдребезги.

– Пошел вон из дома! – вдруг выкрикнула на меня жена. Я невольно взглянул на нашего пуделя по имени героя из сериала о бессмертных людях, Дункана Маклауда, в его чувственные глаза, как бы искал защиты. Он в ответ завилял коротким хвостиком и от этого, от его взгляда добродушных глаз мне стало, как-то теплее и уютнее, переносить невзгоды нашего существования в этом беспросветном на лучшее мире. Тем временем, Лиля повторила свой вопрос, задобрив словами:

– И не смей являться домой, пока не устроишься.

Я, молча, стал собираться. Надел свой костюм цвета долларовой сотни, белую рубашку и галстук серого цвета, под мою седую шевелюру. Посмотрев на себя в зеркало, борода на месте, подкрашенная темно коричневой краской еще украшала мое лицо без морщин и сверлящий взгляд, злой и упрямый от сердитых фраз жены, делал меня решительным и целеустремленным в моих поисках работы. Собрав необходимый запас документов в кейс, я, молча, выскользнул из квартиры к лифту. Внезапно дверь открылась и с порога жена позвала меня: – Валик, вот деньги на проезд в метро, возьми. – От этих ее слов у меня отлегло от сердца. Стало, как-то теплее на душе и уже не так неуверенно и решительней я вошел в лифт с пятьюдесятью гривнами в кармане, что сунула мне в руку жена. Первым делом я решил поехать на завод «Электроприбор», где проработал в свое время более трех лет. Но там уже поменялось многое. Весь наш отдел был расформирован и почти все сотрудники разъехались, кто в эмиграцию, кто куда. И Гольдэ, начальник отдела, и Зархи, и Любченко, начальник сектора, перебрался на другое предприятие. А в кадрах мне сказали, что идет тотальное сокращение, и мест нет, и не предвидится. С угрюмым видом я поплелся на остановку трамвая. Там было мало людей. Какая-то бабушка с сумкой «Кравчучкой» на колесиках, да дедушка с палочкой. Я поневоле подумал, чего их сюда занесло в промышленную зону, где нет жилых домов, потом понял, что наверх поднимается улица Татарская и там сверху, если подняться по деревянной лестнице, расположен ряд жилых домов. Мне надоело, стоят там, и терпеть взгляд старушки упорно не сводящей своих глаз с меня. Что она могла увидеть на мне, на моем галстуке, или седина навела ее на мысль, что я такой же старичок, подстать собравшимся здесь пожилым пассажирам, ожидающим транспорт.

Нет, не в силах больше бессмысленно торчать среди этой разношерстной толпы стариков, я решил отправиться пешком, и пока я буду идти вдоль трамвайных путей в сторону метро, может что-то, и придумаю по своему трудоустройству. Грустные мысли стали одолевать меня по поводу катастрофической нехватки денег и о безысходности моего положения. Так я дошел до Подольского рынка. Тут на извилине трамвайных путей, куда делался крутой поворот и пути шли дальше прямой веткой к метро «Контрактовая Площадь», начиналась аллея каштанов. Листья на каштанах стояли желто красные, так как был уже конец сентября. От них исходил пряный аромат, вдыхая этот запах осени, мне становилось, как-то свободнее и мысли приходили в порядок выстраивались в строгой последовательности, давая трезво оценивать свое положение, и в этом я искал подсказки к дальнейшим действиям в своих мытарствах устройства на работу. Я сел на одну из скамеек, посреди асфальтированной дорожки, которая вилась между рядами деревьев до самого метро, стал размышлять, куда податься, что предпринять, и где я смогу зацепится, когда все трещит по швам в нашем самостийном государстве. Ничего не придумав, я решил поехать поездом метро на Крещатик. Там на выходе из эскалатора в подземном переходе, было кафе, где варили отменный кофе. Решил зайти туда. Выпить чашечку двойного кофе и взбодрится. Для истерзанной нервной системы это всегда помогало мне в стрессовых ситуациях находить правильное решение.

Очередь в кафе была не большой. Впереди меня было три человека, которые получив свой напиток, разошлись по столикам. Я со своим двойным, тоже пристроился у стеклянной стенки кафе, кейс положил под стол на полку и принялся вкушать настоящую «Арабику», мгновенно проникающую во все мои фибры истерзанной невзгодами души, взбадривая мысли и дремавшие силы, стимулируя к действиям.

Вдруг мне вспомнилась фраза дочери, которая уже работала торговым представителем фирмы «Липтон», она как-то сказала на кухне нам с Лилей:

– «На Петровке открылся новый гипермаркет, Ашан, туда набирают сотрудников. Идите на работу устраивайтесь!» – эта мысль вдруг завертелась у меня в голове, спасательным кругом, заставляя поехать на Петровку, что я и сделал, допив свой кофе…

На станции метро «Петровка» есть два выхода. Один ведет к вещевому и книжному рынку, другой гипермаркету «Городок», что открылся совсем недавно 1 сентября в 2009 году. Сейчас 29-ое сентября, вторник. Подумав немного, решил выйти в сторону «Городка», и там уже навести справки у прохожих, где расположен новый магазин «Ашан». Подземным переходом выбрался к магазину «Городок», благодаря рекламной надписи названия гипермаркета огромными буквами на фасаде здания, которое было видно даже отсюда, со стороны нового комплекса «Макдональдс». Длинным подземным переходом я прошел под проезжей частью широкого шоссе, что ведет к Троещенскому вещевому рынку, что расположен на левом берегу Днепра, и вышел на парковку возле гипермаркета «Городок». Здесь, с тупым выражением на лице, как из фильмов о зомби, бродил отрешенно сонный охранник, я подошел к нему и спросил:

– Скажите, пожалуйста, тут, говорят, открылся новый магазин «Ашан», не подскажете, где это?

Охранник сделал мучительную мину на лице, по всему было видно, что он думает, а затем, выдавил из себя, после минутной задумчивости:

– Та не, нема тут Ашани. – Отвернулся от меня, как от назойливой мухи, и пошел себе дальше. Я понял, что сделал ошибку, обращаясь отрешенного вида к человеку.

Приглядевшись по сторонам, заметил женщину отягощенную кульками с покупками, явно с интересующего меня магазина, так как на них была выведена красная буква «А…", и надпись. Она поравнялась со мной, спеша пройти мимо к переходу, с которого я только что вышел.

– Простите, не подскажете, где тут Ашан?

– Да тут все знают, он там за углом этого здания. Завернете направо, и увидите желтой краской окрашенное здание с красными обводами на стенах, там еще написано, что Ашан.

– Ой, спасибо, вам огромное.

– Не за что. – Женщина быстро ушла в переход. И я помчался к желтому зданию, которое открылось моему взгляду красными обводами и с надписью Ашан, сразу же, как только я завернул за угол магазина торгующего автомобилями и мототехникой. По потоку редких покупателей, обвешанных кульками с покупками, догадался, где вход в магазин, направился туда. Но дойдя до угла здания, обратил внимание, что из боковой двери выходят офисные сотрудники на перекур, решил и себе зайти туда. В дверях меня никто не остановил, вход в приемную был свободен, и я смело вошел в фойе. За стойкой сидела миловидная девушка, увидев меня мило улыбаясь, спросила:

– Вы по приглашению?

– Нет, я по поводу работы в вашем магазине.

– А вы уже обращались к нам?

– Нет еще, я знаю, что магазин только недавно открылся и, что вам нужны сотрудники.

– Да, нам постоянно нужны сотрудники, поэтому присылайте резюме, мы обязательно его рассмотрим и ответим вам, подходите вы нам или нет.

Я понял, что самый вежливый отказ был написан в ее глазах с довольной и счастливой улыбкой выполненного долга, сотрудница наклонилась к каким-то бумагам и, делая вид, что разговор окончен, стала бессмысленно перелистывать стопку испытанных листов формата А-4.

Я угрюмо вышел, из приемной…

Чтобы обдумать, свою ситуацию с неудачей трудоустройства, решил побродить по магазину в надежде, что какая-то здравая мысль вдруг посетит меня и, что я вынужден, буду сказать жене, и, как оправдать этот поход в поисках работы перед Лиличкой моей женой. По встречным покупателям с полиэтиленовыми кульками и сумками с покупками, понял, что вдоль фасада здания надо пройти и за углом будет вход в магазин.

Автоматические раздвижные двери впустили меня в шумный и просторный гипермаркет. Такого огромного склада магазина я еще не видел. Множество полок и товаров на этих полках и вдоль огромного ряда касс стоят сурового вида охранники в черной униформе. Я решил пройтись вдоль этого ряда касс, наблюдая работу охраны. Возле второго входа в магазин располагалось кафе. Там играла музыка, и было тепло и уютно за столиками, и пахло кофе. Я решил выпить чашечку, подойдя к прилавку с симпатичной девушкой продавцом.

– Можно мне кофе и пожалуйста, двойной.

– Это как? – вдруг спросила она. Такому вопросу я удивился, но потом решил подсказать.

– Это так, что вы насыпаете двойную порцию порошка в заварочную машину, и она варит мне двойной кофе.

– А, поняла. Машина у нас так не варит. Этот автомат…

Я не стал слушать ее и перебил: – Девушка, пожалуйста, ну хоть сварите в турке, что ли.

– Хорошо, конечно сварю вам двойную порцию.

С чашечкой кофе я уселся за свободный столик и стал медленно вкушать сваренное кофе «Арабика» по моему рецепту продавщицей за кофейной стойкой кафе. Принялся наблюдать за охранником, который деловито и часто, что-то говорил в рацию. Этот парень в черной форме охранника, привлек мое внимание. Он был не высокого роста, плотного телосложения, и, как не странно с узкими плечами. На голове у него была бейсболка и теплая куртка с меховым воротником, потому что на улице было уже прохладно. Я вдруг почувствовал, что в охрану можно сделать попытку устоится. Что, наверное, это моя последняя надежда, соломинка, за которую с таким упорством хватаются утопленники, каким казался в этот момент себе я сам. Допив кофе, я решительным шагом направился к этому маленькому узкоплечему охраннику. Подойдя ближе, услышал его рацию, в которой крайне раздраженно говорил мужской голос:

– Оболенский, твою ж мать, ты меня долго будешь доставать своими советами, как и где каждый должен стоять?!

– Николай Иванович, но он, же отъявленный дебил. Я ему говорю одно, а он, даже не слушает, что от него хотят.

– Послушай, Оболенский, последний раз тебе говорю, если ты меня еще вызовешь, я тебя на сто рублей оштрафую. Ты меня понял?!

Оболенский опустил голову, повернулся и увидел меня. Взгляд его цепких и любопытных глаз скользнул по мне, затем он направился дальше в мою сторону и уже поравнялся со мной, проходя мимо, но я остановил его вопросом:

– Послушайте?

– Да, вы, что-то хотели спросить? – с крайним любопытством и заинтересованностью обратился он ко мне.

– Да! – набравшись храбрости, я продолжал, – Я хотел бы устроиться к вам на работу.

– А, да это без проблем. Сейчас, подождите.– Он стал по рации вызывать на связь, какого-то тридцатого.

– Оболенский, это снова ты?! – услышал я уже знакомый голос человека, который грозился оштрафовать на сто рублей.

– Тут человек пришел, хочет на работу к нам.

– Считай, что тебе повезло на этот раз. Скажи пусть подойдет к вагончику ко мне.

Я, услыхав эти слова, был несказанно рад этому. Но сдержано спросил:

– Скажите, где этот вагончик?

– Там на улице возле въезда на территорию Ашана стоят два вагончика. Тот, что дальше, это наше командование, ну подойдете. Зовут нашего начальника охраны Николай Иванович. Идите, он вас ждет там.

– А как вас зовут? – спросил я.

– Игорь.

– Спасибо, вам Игорь. С меня причитается, как устроюсь.

– У нас с этим очень строго. И не думайте даже…

Последних слов я уже не слышал, так как ноги сами меня несли к командирскому вагончику.

В вагончике, куда я вошел, было холодно. За письменным столом, что стоял напротив двери, сидел в сером осеннем пальто мужчина. Его узкополая серая шляпа лежала возле красного телефона, что стоял на столе. Красный галстук на фоне белой рубашки, бросался в глаза.

– Николай Иванович, здравствуйте! – поздоровался я.

– Сколько вам лет? – спросил меня уже знакомый голос.

Я молча подал ему свой паспорт. Он полистал документ, посмотрел место моей регистрации.

– Как у вас с ногами? – вдруг спросил меня. Я вначале не понял, затем ответил:

– Ну, вроде все в порядке, не жалуюсь.

– У нас работают пятнадцать часов на ногах за смену, и присаживаться нельзя. Если выдержите, то можете ехать оформляться. И еще, вы хотите днем работать или на сутках?

– Меня интересует дневная работа.

– Хорошо. Езжайте сейчас в офис, я напишу адрес и сообщу, чтобы вас подождали.

– А можно мне выйти на работу в понедельник? – спросил я.

– А, что, у вас проблемы?

– Нет никаких проблем. Но мне надо подготовиться, разгрести кое, какие дела по дому. И в понедельник я готов выйти на работу.

На листике для заметок Николай Иванович написал адрес, дал мне листок со словами:

– Езжайте, там вам выдадут форму, и в понедельник к семи утра будьте возле вагончика.

– Спасибо вам. – Я протянул и пожал ему руку…

Глава вторая

Меня оформили быстро и без проблем. На следующий день я привез в отдел кадров две фотографии для бейджика, который должен быть приколот на груди кителя. Там меня попросили подождать, пока будет выписан пропуск и приклеена к нему фотография. Когда с этим было все решено, я со спокойной душой уехал домой готовиться к выходу на новую работу. В понедельник 5-го октября 2009 года ровно в 7—00 я уже стоял у вагончика с остальными охранниками в строю. Вел наш развод Николай Иванович и рядом с ним стояли; представитель службы безопасности Ашана, Коробков и старший смены Колобок Юрий Феоктистович. Пока Николай Иванович зачитывал, кто на какой пост становится, я рассматривал Колобка. Это был совершенно лысый круглолицый и крупного телосложения человек. Можно сравнить его фигуру с персонажем из сериала «Семейство Адамс», точной копией дядюшки Фестера. Позже я узнал, что охрана его называла по имени, и это Колобку нравилось. Он чувствовал себя снова молодым и энергичным. Он говорил скороговоркой. А, его фишка была втом, чтобы изъяснялись его подчиненные охранники кратко и без лишних слов, по делу и по существу. В дальнейшем, когда мне приходилось докладывать о происшествии или что либо, сообщать, или спрашивать, то суть вопроса я старался уложить в три слова. Четвертое слово Колобком не воспринималось. С одной стороны это было неудобно для решения назревших проблем, а с другой стороны, это стимулировало подчиненных к бысрому принятию решений. С ним на смене было и легко и одновременно трудно, из-за его придирчивых по характеру замечаний и грубостей, которые он иногда позволял к нерадивой охране.

Итак, в мой первый день, меня стажировали по постам. Юра Колобок провел меня по всем постам, показывая эти посты, затем коротко сказал:

– Пройдешь по каждому посту. Минут по двадцать, посмотришь, что и как там делается. После двенадцати часов пойдешь домой. Завтра я тебя уже поставил в график на пост «Фейерверк». – Сказав это мне, он круто повернулся и быстрыми шагами удалился.

– Покатился Колобок. – Услышал я у себя за спиной.

Я взглянул на бесшумно приблизившегося охранника. Он добродушно улыбался, подошел ко мне, протягивая руку.

– Меня Игорь зовут. Игорь Каширин. – И крепко пожал мою

– Валентин. – Коротко ответил я.

– Я работаю в охране давно, года три с Колобком. Юра, бывший спецназовец, требовательный, но справедливый. Вот у кого надо учиться. Если бы не Юра нас Ашановская служба безопасности давно подмяла бы под себя.

– Ну, показывай Игорь, что тут на этом посту «Кофе» надо делать?

– Да особой сложности нет. Вот надо отмечать, какой сорт взят из дорогих сортов. Сообщить на мониторную, указать приметы покупателей и куда ушли.

В отдел Кофе в этот момент вошло двое парней. Они взяли одну банку растворимого кофе «Якобс». Игорь тут же передал на мониторную:

– Мониторная, двенадцатому, двое парней в черных кожаных куртках взяли банку растворимого «Якобс» и вышли на центральную аллею. Как приняли?

– Приняли, приняли! – ответил женский голос.

Игорь взял список, где был перечень дорогих сортов кофе. И там отметил, взятую банку кофе.

– Ну, твои двадцать минут истекли. Иди дальше, вон напротив пост номер девятнадцатый «Алкоголь». Самый сложный пост, всех кто новенький туда ставят, если справится, то будет работать. Если не справиться то уйдет.

На алкоголе стоял небольшого роста парень с серым оттенком кожи. Он неохотно протянул мне руку, и представился:

– Сирык Николай. – Сказал, вяло пожимая мою.

– Валентин.

Сирык посмотрел на меня изучающее, мои седины, кажется, произвели на него впечатление и он сказал:

– Ну, дед, ты к нам надолго, а? – я опешил от такого прямодушия. И ответил:

– Ну, внучек, не знаю, посмотрю на ваше детское поведение.

– Ты, дедушка не обижайся, это я так из вежливости такой.

– А, че мне обижаться, я вот смотрю, что у тебя Николай, внуки уже должны быть?

– Да нет, еще никого, кроме вредной жены. Ну да ладно, давай, Валентин, смотреть этот алкоголь, что тут стоит. Самый дорогой у нас продается прямо в отделе. Вон стоит витрина, кассирша там и если че понравится покупателю, то я беру ключи от витрины и открываю, показываю товар.

– А где ты берешь ключи?

– Да вон у кассирши. Потом покупатель расплачивается за купленный алкоголь, и я сообщаю на мониторную, что элитный алкоголь куплен.

Так обойдя все посты, я дотянул время до 12-ти дня и, затем, прошел в командирский вагончик, где за письменным столом на месте Николая Ивановича, сидел Колобок Юрий Феоктистович.

– Юрий Феоктистович, ну я прошел и ознакомился с постами. Посмотрел мой завтрашний пост «Фейерверк».

– Знаешь, что надо там смотреть?

– Конечно. Завтра буду уже на этом посту. Разрешите отбыть домой?

– Отбывай.

– Досвидания.

– До завтра. – Крикнул Колобок мне в след.

Домой я прибыл в половине первого дня. Жена испугалась, спросив:

– Тебя, что уволили?

– Нет. Это первый ознакомительный день, за этот день мне не заплатит фирма. Поэтому я рано.

– Фух, прямо от сердца отлегло…

Глава третья

Снова возле вагончика на плацу, развод проводил Николай Иванович, рядом стоял другой старший смены Даниленко Виталий Викторович. Я всматривался в лица охранников, находя в них совершенно разных по интеллекту, образованию и возрасту людей. И только Оболенский Игорь Адольфович, был начитан и образован в достаточной степени, что мешало ему и одновременно помогало справляться с нелестными высказываниями в его сторону других товарищей по нынешней работе. Стоя в строю, я не слушал, что говорил представитель службы безопасности Ашана и только ответил, когда Николай Иванович назвал мою фамилию и номер поста, номера на котором не значилось. Мой позывной, за неимением номера поста назывался «Фейерверк», так как отдел пиротехники был вынесен в отдельное помещение склад, чтобы максимально обезопасить в случае пожара магазин. Я ответил, что услышал и запомнил свой позывной. Николай Иванович еще продолжал перекличку, когда я увидел Колобка Юрия Феоктистовича, «выкатившегося» из командирского вагончика и быстрыми шагами поспешно удалился в направлении метро.

Итак, ровно в 7—30 мы ватагой ринулись к служебному входу. Через рецепшен, где был пост службы безопасности Ашана, прошли верхним вторым этажом на свои посты. Как всегда на второй проходной стоял Оболенский Игорь Адольфович, Сирык Коля, стоял на кофе, Игорь Каширин, на алкоголе, а я, как уже говорил, прошел на пост «Фейерверков».

На дворе стояла пасмурная холодная осень. Я, когда устраивался на работу, в такую же погоду ходил в костюме и промерз. От этого у меня был страшный сухой кашель. Щекотало в горле и постоянно провоцировало этот кашель, который нападал в самую неподходящую минуту. Мой пост пиротехники находился в самом холодном месте, где было длинное помещение с еще сохранившимся подъемным краном и рельсовыми путями под потолком помещения для передвижения крана. Я взглянул на эти рельсы, на длину помещения и вдруг мне показалось, что где-то я уже видел эти рельсы и лебедку крана, и длину этого помещения. От размышлений меня вывел голос мониторной:

– Фейерверк, мониторная!

– На связи! – ответил я в рацию.

– Почему не отвечаете, что вы пост приняли?

– Как я могу отвечать, что я принял пост, когда отсек пиротехники опломбирован? Служба безопасности должна снять пломбу, а представителей до сих пор нет!

– Снимайте пломбу и открывайте пиротехнику.

– Принято!

Я сорвал красный полиэтиленовый зашморг пломбы на замке и открыл замок ключом, который взял под роспись при входе на рецепшен.

Очередной приступ кашля, заставил меня выйти из холодного помещения в открытую дверь зла, где стояли мебельные гарнитуры, письменный столы, компьютерные столики и прочая мебель. Тут было намного теплее, и я согрелся. Кашель прошел, мне стало тепло и уютно. Поневоле снова одолели мысли, где я мог видеть рельсы подвесного крана. «Может на заводах, где я работал и заходил на склады металлов, где были точно такие же подъемные механизмы кранов». – Мелькнула мысль.

Медленно и с поразительной настойчивостью стали возникать картины моего видения меня у пришельцев в этом вот десятилетнем возрасте. Я вдруг припомнил, что форма, в которой я был сейчас, точности соответствует той, которую я наблюдал на себе тогда в детском возрасте на экране модуля пришельцев. Но рельсы, причем тут рельсы? Ах, да это были полки, на которых стоял товар. И еще, в руках у меня был черного цвета, именно черного цвета, планшет. И вдруг, как молнией ударило меня, так тут должна быть та девушка, которую я видел на экране. Мое сердце вдруг заколотилось, как молот, возбужденно пытаясь достучаться до сознания, как бы говоря ему:

– «Чего же ты стоишь здесь? Беги в зал! Ищи свою Анжелу там, она там!»

Я был вне себя от ощущения скорой встречи. И если она в зале, то я обязательно ее встречу и поговорю с ней обо всем. Мои мысли теперь были заняты свиданием с этой девушкой, воображение меня несло невесть куда, и вместе с тем, холодный рассудок остужал горячность сердца и его необдуманные побуждения. Я обуздал чувства, и логичность подсказывала мне, что я буду на разных постах стоять в торговом зале и рано или поздно эта встреча все равно состоится.

– Дед, ты чего молчишь, я тебя вызываю, а ты молчишь? – незаметно подкрался ко мне старший смены Даниленко.

– Виталий Викторович, так я же все время на связи.

– Ану дай рацию.

Я вынул из кармана куртки рацию, подал ему. Он повертел ее, потом сказал:

– Десятый, тридцатый на связи, ответь тридцатому!

Ему никто не отвечал.

– Да, похоже, что тут в зале плохой сигнал, не пробивается.

Он вернул мне радиостанцию, затем дал мне список, со словами:

– Это перечень постов, пойдете, поменяете посты на пять минут. Спрашивайте, если не будете знать, где кто стоит. – Сказал Даниленко.

Такой удачи я и не предполагал, что может быть. Ведь теперь я смогу присмотреться ко всему, что творится в торговом зале и найти Анжелу. Ликуя внутри себя, я взял список и с напутственными словами Даниленка:

– Начинайте подмену с поста номер два, с Оболенского. А я поменяю пост номер три, и пойду менять суточников.

– Есть! – с радостным чувством выкрикнул я. На что Даниленко, не скрывая своего удивления, улыбнулся, покрутив головой в обе стороны, и ушел к посту номер три. В мое отсутствие за постом «Фейерверк», присмотр взяла на себя мониторная.

От пиротехники хорошо просматривался пост номер два и, двигаясь по пешеходной аллее, я вертел, головой осматривая продавщиц, экспертов и мерчендайзеров, но нигде знакомого лица Принцессы не было. Подмена не была сложной и, пройдя весь зал, я не обнаружил никого из девушек сотрудниц магазина, кто бы хоть отдаленно не напоминал мне ее облик. Разочаровавшись в своих поисках, я стал утешать себя тем, что может девушка в отпуске, на второй смене, может, ушла на больничный лист, и так далее. Короче говоря, еще не вечер…

Глава четвертая

Итак, первый день15 часов на ногах. Ступни пекут, словно стою на раскаленной сковородке. Весь путь домой иду как по дороге с семибальным землетрясением, колышется путь, непроизвольно шатается асфальт. Однако, то, что я теперь буду даже получать аванс, не говоря уже о заработной плате, снимало все неудобства и последствия трудной, порой не выносимо трудной работы на ногах. Дома, я появился в 23—40. В ванной промыл под душем ноги, и почувствовал невероятную усталость и облегчение. Установив будильник на мобильном телефоне на 5—00, вышел после душа на кухню. Там ждала меня еда, приготовленная Лиличкой, ведь заслужил, устроился и теперь я работаю, и буду приносить заработную плату. Я наполнил тарелку борщом, положил туда изрядную порцию сметаны и принялся со звериной жадностью поглощать пищу, поймав себя на мысли о том, что если бы я упал от этой работы, то есть вряд ли мне хотелось бы. Значит, будет все в порядке. Такая неожиданная мысль пришла мне на ум, как спасительный круг утопающему, и я с превеликим удовлетворением забрался в постель, под свое одеяло. Сонное сопение жены провалило меня, куда-то в небытие, чтобы тут же вскочить от громкого пиликания будильника. Я думал, что я поставил будильник по ошибке на нето время, когда еле продрав сонные глаза, посмотрел на экран телефона, там было 5 часов утра. Резко вскочив с постели, поплелся на кухню, под ворчащие сонные стенания жены.

– А, что уже пора вставать? – спросила меня она. Но отвечать Лиличке у меня не было сил, и я ничего не ответил, поставив чайник для заварки кофе, я пошел в ванную и принялся за водные процедуры, затем побрился. Свист чайника на кухне окончательно разбудил жену, и мы собрались вместе за кофе. С каждым глотком этого удивительного напитка, сон уходил, куда-то в атмосферу и бодрость вселялась в мои еще спящие члены. Затем я собрал в судки еду, состоявшую из жаркого и приготовленного женой оливье. Взял еще чая в пачке и сложив в Ашановский кулек обед, молча, стал напяливать на себя форму. Когда все было готово, Лиличка напомнила мне:

– Ты все взял? Телефон, ключи, мелочь на кофе?

– Да, заинька, все. – Сказав это, я привлек жену к себе и поцеловал в щечку.

На часах, что висят у нас на кухне, стрелки показывали уже 6—00. Мне уже пора выходить.

– Закрой за мной! – сказал я, и вышел еще в предутреннюю городскую тьму к станции метро «Оболонь». В 6—30 я уже прятал свой кулек с едой в свою ячейку, которую выделили мне в нашем вагончике для охранников. Минуты перед построением проходили быстро и вот в 7—00 мы выстроились на плацу. Снова Николай Иванович читал расписание постов, кто, где стоит, а рядом с ним стоял старший смены, вылитая копия Семена Буденного. Его знаменитые усы, были закручены кончиками к верху, а стройная подтянутая фигура и невысокий рост, делал это сходство со знаменитым полководцем времен войны потрясающим. Мы так его и прозвали, Буденный. Фамилия у старшего смены не была столь знаменита. Его звали Таракан Василий Иванович вот его полное имя. Этот человек отличался добротой и рассудительностью и никогда не рубил с плеча, как это любил делать Колобок Юрий Феоктистович. Поэтому на его сменах меньше всего было объяснительных записок и штрафов.

Мой пост был номер три под названием «Подольские Ворота». Это входная группа, выходом на парковку перед гипермаркетом и рядом был заезд рефрижераторов для подвоза продажной продукции. Там тоже был дневной пост на улице, следивший за тележками, чтобы покупатели не увозили их с собой. Рядом с моим постом работает итальянское кафе кофейня. Ароматы разных сортов кофе наполняли просторное фойе перед входом в торговый зал, здесь через мой пост номер три, да так, что очень хотелось попробовать еще и этот кофе. К девяти часам пришла стройная девушка в шапке из кудрей. У нее были такие круглые кудри, что издали я подумал, что парик, но когда она подошла ближе, я увидел, что это настоящие волосы. Девушка представилась мне и назвала свое имя:

– Меня зовут София. – Я сразу понял, что за этим последует какая-то просьба.

Так и вышло. Как только я назвал свое имя, она обратилась ко мне с просьбой:

– Я должна открыть кафе ровно в девять, посмотрите тут, мне надо на минутку отлучиться, чтобы никто не входил, пока меня нет, хорошо?

– Да нет проблем. Я охотно посмотрю за входом в кафе.

Она открыла кафе и сама ушла. Я устал прогонять посетителей, минутка протянулась на целых полчаса, но всеже девушка явилась. И я был вознагражден не только улыбкой но, и вкуснейшим итальянским двойным кофе, который выпил неспеша, стараясь протянуть, как можно дольше, не только аромат этого удивительного напитка но, и вкусовые прелести,.что томились в бумажном стаканчике.

Покупателей было сегодня мало, в мой третий день работы, и паковать их вещи в полиэтиленовые пакеты, было не так нудно. На подменах я неустанно вел наблюдения за сотрудниками зала, но нигде не было интересующей меня Принцессы…

Проходили дни и недели, я уже свыкся с тем, что нигде не видно девушки и постепенно включился в ритм работы в охране. Я уже привык работать в таком ритме, но моя спина отказывалась помогать мне и время от времени давала о себе знать. Пришлось цыплят в область боли горчичник, и с ним было легче. Однажды меня Колобок поставил на пост номер девятнадцатый алкоголь. Там было крупное воровство и нужен был человек, который бы адекватно реагировал на покупателей и внятно давал информацию мониторной. Почему-то Юрий Феоктистович счел меня подходящей кандидатурой на этот пост. Что мне оставалось делать, как не сказать:

– Есть!

Работая уже второй год, я передаю информацию с поста номер девятнадцать «Элитка». Мною все довольны, кроме Колобка Юрия. Он стал строго следить за тем, чтобы я не прислонялся к паллетам и не давал отдых моей спине таким образом. Однажды он зашел так, чтобы я не заметил его и, положив руку мне на плечо, улыбнувшись с ехидцей, сказал:

– Я же тебя предупреждал, чтобы ты не прикасался к поддонам, на которых ты практически сидишь. Вот и схлопотал штраф сто гривен.

– Слушай, Юра, может не надо? – сделав страдальческую мину, я взглянул Колобку в его серые, стального цвета, непроницаемые глаза.

– Ничего не могу поделать. Штраф! – он повернулся и ушел.

Да штраф я выплатил в зарплату, наш директор, выдавая деньги, вычел сто гривен и в ведомости написал за что…

Глава пятая

Работа моя состояла из сплошных неудач. Эти неудачи помогали мне в дальнейшем не делать глупых поступков, но и терзали мою психику, одновременно шлифуя из меня профессионального охранника. Вот, например, простой случай, который чуть не стал для меня роковым в моей профессии.

Как-то после окончания работы гипермаркета, Колобок Юрий Феоктистович, это была его смена, объявил по рации:

– Кто там, в зале, пост номер девятнадцатый Колесников, примерочная Бриллиант и детектив Короста, беритесь за ручки и выходите из зала на вторую входную группу.

Я не мог перенести такого обращения, посчитал, что это оскорбительно так унижать до уровня детей, и, возмущаясь, сказал в эфир:

– Мы не в детском садике, чтобы браться за ручки.

На это сердитый голос Колобка прозвучал угрожающе:

– Ну, ты подойдешь сюда, я тебе объясню, кто тут в детском садике, а кто в охране и поедешь на офис!

Поехать на офис, значит увольнение.

Мы гуськом пришли на вторую входную группу, и вышли за линию касс. Там уже стояли охранники, снятые с постов, в ожидании команды «Витязи снимаемся!»

Колобок стоял ни слова не говорил мне. Я не выдержал и подошел к нему с вопросом:

– Юрий Феоктистович, ты что-то там говорил по поводу, кто тут из детского садика, а кто из охраны?

Колобок посмотрел на меня своими перевернутыми и чистыми, как родниковая вода, глазами и сказал, не меняя позы, опираясь на стойку Пункта Обслуживания клиентов:

– Дать бы тебе в горло, чтобы ты заткнулся, да и дело с концом.

Дружный хохот охранников прокатился по залу. Я сник, униженно поплелся в строй. Вскоре последовала долгожданная команда «Витязи снимаемся!» И, мы, через «Оболонские» ворота, дружно побежали к своему вагончику переодеваться, чтобы идти домой.

На втором году службы я уже достаточно хорошо освоил все премудрости службы в охране, и особенно на посту «Алкоголь», где были дорогие напитки виски и коньяка. И служба моя худо-бедно продвигалась месяц за месяцем от зарплаты к зарплате. И все было бы ничего, но, в компании «Витязь Групп» произошло знаковое событие, изменившее наше пребывание в Ашане на Петровке.

На первой входной группе стоял Оболенский Игорь Адольфович. Наш магазин Ашан работает до 23—00. Как-то в сентябрьский осенний день 2011 года, Игорь Адольфович в 22—45 минут заметил двоих парней с телегой наполненной разного рода выпивкой, колбасой, пивом и прочими продуктами, на общую сумму около пяти тысяч гривен. Один парень вышел через пост Игоря без покупок, а за ним следом, минуя кассы, двигалась тележка наполненная товарами почти доверху, управляемая долговязым парнем с неадекватным блеском в глазах, нервно проталкивая тележку к выходу. Оболенский, подбежав к этому покупателю, указал ему рукой на ближайшую кассу, куда надо выкладывать товар для оплаты.

– Не мешай мне! – сердито прикрикнул на него долговязый и ринулся, толкая тележку с товаром к выходу на Оболенского.

Игорь передал на мониторную и получил приказ задержать парня, который уже вытолкал тележку с товаром за линию касс. С неадекватной бранью, парень набросился на Игоря и дал ему в глаз оплеуху. Но Оболенский был тренирован с хорошей реакцией и успел увернуться. К нему на помощь подоспели охранники, что стояли на линии касс и старший смены Даниленко. Они затащили хулиганствующего покупателя в специальную комнату для установления личности и мер пресечения его поведения. Но этот покупатель не отвечал на вопросы, а лишь покрывал сотрудников бранью и грозил с ними разобраться, как только ему дадут телефон для положенного в таких случаях одного телефонного звонка.

– Смолы тебе горячей, а не телефон, сопля ты недоразвитая! – высказался один из охранников, на что сразу получил замечание Даниленка.

– С покупателями надо быть вежливыми, чтобы они не говорили.

– Вот именно! – вставил свои пять копеек хулиган-покупатель. – А теперь я встал и ушел с вашего вонючего задержания.

– Никуда вы не пойдете, пока не приедет наряд милиции. – Ответил старший смены, Даниленко.

– Да вы знаете, кто я такой?! – повышая голос, стал орать долговязый. – Сын прокурора Подольского района. Если меня не отпустите, вас тут завтра же не будет.

– Что там с нарядом? – спросил Виталий Викторович у мониторной по телефону. Ему ответили, что не могут дозвониться до наряда, и что оставляйте его до утра. Утром разбираетесь.

– Мне сказала служба безопасности Ашана оставить вас, молодой человек до утра. – Не успев высказать эти слова, Виталий Викторович, как покупатель, расталкивая охранников, рванулся к выходу. Его снова схватили, усадили на стул.

– Уже одиннадцать, нам домой пора двигать! – сказал один из охранников.

– Давай скотч, свяжем этот преступный элемент и оставим до утра! – посоветовал Виталию Викторовичу еще один.

Липкая лента появилась, словно из не откуда, и сразу же рыдающего, как дитя, «сына прокурора» какого-то там района города Киева, охранники скрутили по рукам и ногам скотчем, закрыли дверь на замок комнаты номер пятьдесят восемь и, разошлись по домам.

К сожалению, я не был в это время на работе, так как у меня было два выходных дня положенных мне по графику. На второй день моего выходного дня история с «сыном прокурора» имела продолжение. Когда охрана пришла на работу в положенные 6—30 утра, в комнату №58, невозможно было зайти от страшного смрада человеческих испражнений и запаха мочи. «Сын прокурора» обделался пополной, кроме того и облевал линолеум пола и размазано все по всей комнате, пытаясь, очевидно, развязать путы. Но это еще не все, парень оказался сыном прокурора района города, который я не хочу называть. И папа-прокурор поднял на ноги всю милицию района в поисках пропажи своего чада, которая к утру и разыскала пропавшего парня. Когда Николай Иванович и смена пришли на работу, то увидели, что понаехало к магазину милицейских служебных машин и наряд милиции…

Я и еще двое парней пришли после выходных на работу с собранными дома обедами. По дороге от метро «Петровка», мне повстречались два парня, с нашей охранной компании. Мы энергично обсуждали заработки и, что скоро должна быть зарплата. Подойдя к нашим двум вагончикам, в глаза бросились открытые двери и ни души вокруг. Обычно на перекуре всегда кто-то курил, кто-то ждал построения. А тут никого. Мы вошли в вагончик. Холодильника на месте не было. Дверцы шкафчиков сломаны, а на столе, где обычно мы кушали погнутая вилка и земля с цветочного горшка. Мои попутчики стали строить догадки, а растерянные их лица говорили о полном недоумении.

– Давайте, поедем в офис, и там все прояснится! – сказал я. Со мной согласились. Когда мы проходили через служебный вход, на пороге стоял наш охранник из компании «Витязь Групп», который неизменно охранял служебный вход центрального офиса, где работали французские представители компании Ашан Петровка.

– Дядя Миша, это вы?! – я был удивлен, и озадачен тем, что одного его вижу.

– А кто же еще. – Спокойно прикуривая сигарету, отвечал дядя Миша.

– Что тут за побоище стряслось? – спросил я, – И где народ?

– Там никого уже нет. И мне просили передать для вас, чтобы вы ехали в офис.

– А все-таки, что стряслось? – не сдавался я. Дядя Миша рассказал нам про это знаковое задержание «Сына прокурора» Подольского района. И завершил рассказ словами: – В этот же день весь состав «Витязь Групп» был снят из гипермаркета Ашан Петровка. Часть переведена в Ашан по адресу Окружная, 4. Так как коллектив с Ашана Петровка был достаточен, то часть охраны была уволена, а часть разбросана по другим подразделениям «Витязь Групп».

Конкретно мне было предложено перейти в охранную структуру «Украинская Служба Безопасности», которая занималась охраной школ. Я, конечно, согласился, и стал с 10-го октября работать охранником в Школе №148 Святошинского района города Киева. Работа там начиналась с 10 -го октября 2011 года, так как человек, работавший в школе №148 охранником, должен был работать до этого времени. Месяц без работы сказывались на нашем бюджете. Но, делать было нечего и пришлось как-то выживать…

Глава шестая

И вот я сижу в обширном фойе школы №148. Директор русскоязычной школы №148 познакомила меня с персоналом и указала мне на рабочее место. Дети сразу обступили меня, стали расспрашивать о том, почему я пошел я в охранники, и на них разные вопросы с подробностями я с удовольствием отвечал. Отношения со школой были налажены и дружба с персоналом тоже.

Проблемы начались спустя несколько месяцев моей работы. После нового 2012 года, когда школа перешла на украинский язык преподавания, старого директора уволили на пенсию, и новым директором стала бывшая завуч. Ей очень хотелось по руководить, и она начала придираться ко всему персоналу, что не минуло и меня. И вот, однажды, она пришла утром до начала занятий и увидела, что в дверях столовой стоит мама девочки первоклассницы, которая вошла туда за пирожком.

– Вы, куда смотрите?! – едва переступив порог, стала говорить новоиспеченная директор. – Я вас спрашиваю?! – уже крикнув мне, как своему подчиненному, и все больше раздражаясь, на мое безразличие и спокойствие.

Подлетев в истерике к перепуганной маме девочки, директор школы начала кричать:

– Вы, кто такая?! Вы знаете, что посторонним сюда запрещено входить?!

Перепуганная мама, не знала, что ответить. Я пришел на выручку.

– Простите, уважаемая Галина Александровна, но это мама первоклассницы.

В это время появилась в дверях столовой девочка с пирожками.

– А, вы, почему вмешиваетесь сейчас?! – истерически стала непроизвольно кричать директор на меня.

– В первых смените тон. Я вам, Галина Александровна не подчиняюсь, и требую вежливого обращения! – повысил голос и я.

– Ах, так, он еще вздумал хамить! Ну, подожди, я позову сейчас твое начальство, что бы духу твоего завтра здесь не было! – она бежала по фойе, и кричала в истерике.

Я ринулся следом за директором и вдогонку выкрикнул:

– Да кто тебя, дуру поставил руководить, тебя к детям вообще нельзя допускать!

Директор взлетела по лестнице на второй этаж, и слышны уже были ее торопливые шаги по длинному коридору к своему кабинету. Больше она не показывалась. Я спокойно выполнял свои обязанности, и где-то, около двенадцати часам, появился наш директор Мовчун Николай Иванович. Это был тучный средних лет человек. Очень рассудительный руководитель и строгий бескомпромиссный человек, умевший спаять из разных людей крепкий и организованный коллектив охранной структуры. Под его руководством работалось и трудно, и надежно в плане точного соблюдения правил и предписаний охранной службы. Увидев меня, он быстро приблизился и подав руку, поздоровался со мной.

– Ну, что здесь стряслось? – тихим голосом проговорил он, предлагая жестом выйти на порожек школы для разговора. Мы знали, когда Мовчун говорил так, это означало одно, либо тебя уволили, либо выписали не подъемный штраф. Мы вышли на терассу к поручням лестницы.

– Ну, рассказывайте? – Его внимательные карие глаза впились в меня, острыми иглами буравя мозг.

– Истеричка, а не директор. Такую руководительницу к детям за сто километров допускать нельзя. – Начал я, пытаясь перейти на жалостливый и оскорбленный тон.

– Я вас не спрашиваю, кого куда ставить! Кратко излагайте суть конфликта! – неумолимо приказным тоном уточнил Николай Иванович.

Я рассказал все, завершив словами: – Вы меня оштрафуете?

– Посмотрим. – Уклончиво ответил Мовчун, и вошел в фойе школы, следуя к директору. Я стал дожидаться приговора, сидя на своем рабочем месте за письменным столом у входа. Как всегда внезапно прогремел звонок окончания урока. На перемену выбежали дети, надо было наблюдать за ними. После перемены, когда все зашли в классы, появился Николай Иванович в сопровождении заплаканной директора. Увидев меня, Галина Александровна поспешила удалиться. Мы с Мовчуном снова вышли на терассу перед входом.

– Значит, я вас оштрафую на сто гривен. Пока работайте. – Сказал Мовчун, вопросительно взглянув на меня.

– Можно спросить? – Осторожно, сделав попытку к диалогу, сказал я.

– Спрашивайте.

– Не могли бы вы перевести меня в Ашан Окружная 4.

– Там пока все занято, но к маю, когда начнутся каникулы в школе, я вас переведу к Мозговому Виталию Александровичу в Ашан Окружная 4.

– Николай Иванович, я буду вам благодарен. – Я хотел еще что-то добавить, но вовремя спохватился. Мовчун не любил длинные диалоги и воспринимал всю информацию в сжатой до минимума форме состоящей из трех, максимум из четырех слов.

– Ну, до свидания. – Он протянул и пожал мою руку.

И я вернулся на свое рабочее место…

Глава седьмая

Итак, наступил 2012 год. Календарь индейцев цивилизации Майя расчитан до 2012 года, так как с началом эры Водолея, наступает новый виток развития для Земли. Наша Солнечная система начинает свой путь нового витка вращения вокруг галактического центра галактики Млечный Путь. А я с наступлением школьных каникул остаюсь без работы. И вот последний школьный звонок. Торжественно дети с родителями после построения и речи директора школа разошлись по домам. Я, так и не дождался обещанного перевода в Ашан на Окружную, 4, решил сам сходить туда и, пользуясь тем, что Мовчун дал свое устное согласие на перевод меня туда, решил поговорить с начальником охраны Мозговым Виталием Александровичем. И после школьной торжественной линейки, вышел к троллейбусной остановке. Троллейбус вскоре подкатил и я уже в троллейбусе ехал в сторону завода «Электронмаш», где расположен Ашан. Я зашел в помещение, где когда-то располагался отдел главного механика завода «Электронмаш» Бакутиса и, где я проработал в свое время конструктором в конструкторском отделе главного механика под управлением Бродского Михаила Самойловича в секторе Нестандартного оборудования. До боли знакомое здание, теперь это комфортабельный гипермаркет Ашан Окружная 4. Зашел в зал и первого, кого яувидел это охранника в форменной обуви, в которой ходила в то время милиция. Я еще обратил внимание, что обувь была изношена, но охранник носил ее. На поясе сзади болтались наручники, и торчала резиновая дубинка. А вот форма на охраннике была фирменная «Витязь Групп».

– Здравствуйте. – Сказал я, приблизившись ближе.

На меня уставились сонные седые глаза, взглядом не понимающим, что и зачем к нему обращаются. Охранник ничего не ответил, проходя мимо меня. Я повторил свое приветствие. И только со второго раза он остановился, и соизволил более осмысленно взглянуть в мою сторону.

– А, вы, что-то хотели? – наконец проснулся он.

– Не могли бы вы спросить по рации, где находится Мозговой Виталий Александрович и куда к нему подойти?

– Представьтесь, кто вы такой, чтобы спрашивать Мозгового?

– Я от Мовчуна Николай Ивановича, мне нужно с ним встретиться? и только после этих слов охранник достал из кармана рацию сказал в нее:

– Тридцатый первому! – рация молчала. – Он не отвечает. – Повернувшись ко мне, сказал охранник, собираясь пройти мимо. Я, поражаясь вопиющему безразличию и тупости охранника, настойчиво напомнил ему о себе:

– Я прошу подсказать мне, где у вас служебный вход?

– Обойдете здание, когда повернете на право, там будет металлическая дверь. Нажмете кнопку, и вам откроют, там рецепшен, у службы безопасности спросите Мозгового.– И снова на меня смотрели затянутые седой дымкой тумана глаза охранника. Я понял, что разговор окончен, и, не сказав ни слова, повернулся и вышел из фойе гипермаркета. На рецепшен чиновник службы безопасности, после выяснения, кто я такой, позвонил Мозговому, сказав:

– Виталий Александрович, тут к вам пришли по поводу работы.

– Скажите, что мест нет, мы взяли уже человека на это место. – Услышал я ответ начальника охраны.

– Мест нет! – Повторил чиновник.

– Я от Мовчуна, скажите, что я тот самый человек, которого взяли на работу именно сюда.

– Виталий Александрович, он говорит, что он тот самый, кого вы взяли.

– Пусть подождет. – Услыхал я в трубке.

– Ждите, он сейчас подойдет.

Со вздохом облегчения я уселся на мягком кресле приемной. Через полчаса появился бледный и худой человек с прической наискось зачесанными и прилизанными каштановыми волосами, как обычно причесывались офицеры в Советской Армии. Он подошел к турникету и поманил меня жестом. Я подошел ближе.

– Да, я вас слушаю. – Сказал, сразу приступая к делу.

– Меня прислал Мовчун.– Начал я.

– Я созванивался с Николаем Ивановичем, он мне ответил, что никого не присылал.

– Он мне в школе месяц тому назад говорил, что вы меня возьмете, там начались каникулы и я фактически без работы. И потом я договорился с ним, что вы зачислите меня в свой штат.

– Подождите, я сейчас ему позвоню, уточню, что он имел в виду. – Мозговой начал набирать по мобильному телефону Мовчуна. Когда это ему удалось, стал говорить, то, что я ему сказал.

После короткой беседы с Мовчуном, он обратился ко мне.

– Езжайте в офис, там переоформляйтесь и позвоните, когда сможете выйти на работу, я вас включу в график работ.

– До свидания, Виталий Александрович. – Я подал ему свою и крепко пожал его руку.

После некоторых формальностей в офисе я стал работать охранником в Ашане Окружная, 4…

Глава восьмая

В Ашане Окружная, я столкнулся с очень интересным явлением в руководстве охраны. Мозговой Виталий Александрович, человек добрый по натуре и не требовательный, поэтому в коллективе сложилась ситуация борьбы за лидерство в команде. С этой стороны, сразу проявляется хорошая возможность наблюдать людей, у них видны на лицо все недостатки и достоинства во всей красе. Такие коллективы хорошо подбираются для выполнения особых поручений разведки в глубоком тылу врага, где необходима взаимовыручка и постоянное чувство плеча товарищей. Поскольку Мозговой Виталий был офицером службы разведывательного подразделения Советских войск в Афганистане, то и школу он прошел соответствующую. Итак, спустив на тормоза коллектив, Мозговой наблюдал за каждым из нас, и однажды сказал мне:

– Знаешь, Альбертович, я бы ни с одним из моих подчиненных не пошел бы в разведку в глубокий тыл врага.

Я не придал его словам особого значения, но когда у меня пропала колба из моего термоса, в котором я носил чай на работу. Мне пришлось задуматься над его словами. Мне выделили шкафчик для переодеваний, и я мог туда вешать свою одежду и обживаться. Три человека стали мне симпатизировать. Это был Леша Сидоренко, суточник Гриша Самохвалов и Ивань Григорович. Но вот со стороны старших смен, например, Феликсовича, увидев меня первый раз на построении перед началом работы, сразу, как говорится, схватил быка за рога:

– О, дед. – Обозвав меня так, причиной, как всегда была моя седина, он продолжал, – А вы выдержите на ногах пятнадцать часов?

– Прошу прощения, но я не дед, это первое. А, второе я проработал в Ашане на Петровке ровно два года, а сюда попал по переводу.

– Да он лучше нас с вами работает. – Не выдержал Коля Сирык, чтобы не вставить свои пять копеек.

– А, ты, Сирык, что с бодуна опять, что встряешь в разговоры? – Оборвал его Феликсович.

Старший смены, был среднего роста с круглым, как у беременной женщины, пивным животом и с пронзительными серыми глазами. Был жесткий, в отношении дисциплины. Требовательным служакой, за малейшее нарушение следовал штраф с его подачи. Его не любили и боялись. Но у него был очень крупный недостаток, никогда и, ни при каких обстоятельствах, он не защищал нас перед службой безопасности Ашана, а всячески старался свалить проколы этой самой службы на нас, охранников «Витязь Групп». Такой парадокс мне не был понятен, только после происшествии некоторого времени мне стало понятно почему.

Итак, наступил мой первый день работы в Ашане Окружная, 4. После развода, старший смены Даниленко Виталий Викторович, которого раньше перевел Мовчун с Ашана Петровка сюда, вручил мне рацию и подозвал к поручням, что ограждают проход на втором этаже. С этого прохода хорошо просматривался торговый зал. Он указал на отдел Алкоголя и сказал:

– В графике вы числитесь на посту номер девятнадцать. Это Элитка, самый трудный отдел и на особом внимании службы безопасности, поэтому борьба с преступным элементом там ведется категорически и без компромиссов. Не допускайте ошибок и корректно обращайтесь с покупателями. Вам ясно?

– Яснее не бывает. – Ответил я. Взял у него рацию и ушел на свой пост номер девятнадцатый. Появившись на посту, обязательно необходимо сообщить на мониторную, что пост принят. Что я и стал говорить в рацию.

– Мониторная, девятнадцатый, пост принял.

– О, дед. А, ты не упадешь там? – издевательский женский голос, ответил такой бравадой. Я никак не отреагировал, хоть в душе мне хотелось покрыть эту женщину трехэтажным матом, что повергло меня за такое хотение в стыдливое состояние, и я пребывал временно в шоке услышанного. Затем, повторил свой сленг.

– Мониторная, девятнадцатый, пост принял!

– Принято! – наконец согласилась мониторная.

Мой рабочий день начался. Я ознакомился с расположением напитков коньяка, виски, стараясь запомнить дорогие напитки, где что стоит на полках. Покупателей в алкогольном отделе так рано еще не было

Мысли снова стали вертеться вокруг девушки увиденной мною в то далекое время детства в модуле пришельцев. Я стал вспоминать подробности. Передо мной возникла в памяти картина увиденного, как ко мне, стоящего с планшетом черного цвета, подошла стайка девушек, и среди них Принцесса, у одной были три красных тюльпана. На девушке была с синими цветочками косынка, повязанная на голову в точности, как у моей матери, когда в солнечный воскресный день ее вызвали на колхозный субботник и она, взяла меня с собой. Мать тогда была очень возбуждена, тем, что даже в выходной день ей не дали покоя и там, на колхозной ферме она промыла емкость холодильной камеры для хранения молока. Я, что-то говорил Принцессе, и она мне улыбалась своей безумно красивой улыбкой, да так, что, сейчас, через столько лет из прошлого, меня бросало в жар, и страстно мне хотелось поскорее встретить ее, увидеть, услышать ее голос, как голос моей матери. Хотелось, чтобы она узнала меня. Я почему-то решил, что это моя мать, как воскресшая из прошлого пришельцами, перемещенная в наше время. Я стал искать приметы для того, чтобы разобраться подробнее с этим. Но планшета, да еще черного цвета здесь в Ашане Окружная, 4, в руках у меня не было. Но был алкогольный отдел с выставленными на полках дорогими напитками виски и коньяков. Значит, встреча должна состояться именно здесь. На ум приходила знаменитая восточная поговорка; «Если хочешь увидеть решение твоей проблемы, то выйди, сядь на пороге своего дома, жди, проблема сама собой разрешится».

Auchan District 4, in the hands of my debts. But he was an alcoholic department with exposed on the shelves of expensive drinks of whiskey and brandy. So, the meeting to be held here. Comes to mind is the famous oriental proverb; «If you want to see a solution to your problem, then go out and sit on his doorstep, wait, the problem resolved itself.»

Глава девятая

На второй день моего дежурства в алкогольном отделе, а работа начиналась с восьми утра, и, как обычно, до девяти, покупателей не наблюдалось за исключением одного или двух. Это время использовали эксперты для некоторых загрузочно-погрузочных работ, что оставались с прошедшего дня. Так было и в этот раз. Я зашел в отдел и увидел там, в красной заяложенной Ашановский куртке, с худым лицом и впалыми щеками парня с выпяченным подбородком. Этот парень, не обращая никакого внимания на меня, энергично, с каким-то одержимым энтузиазмом, притащил деревянный европоддон и бросил его на цементный пол. Поддон, издал взрывоподобный хлопок, грохнулся на цемент пола. Я, вздрогнул от неожиданного грохота, повернулся и стал наблюдать, зачем создавалось столько шума. У полок с выставленной алкогольной продукцией стояли картонные ящики с бутылками. Парень начал хватать ящик за ящиком и швырять их по очереди на поддон. Бутылки с алкоголем издавали звон на предельной возможности, чтобы не разбиться. Создавалась пирамидальная структура из ящиков, которая росла, как строящийся небоскреб в Арабских Эмиратах. И когда эксперт понял, что последний ящик установлен на самый верх «пирамиды», отошел в сторону снял пропитанную, потом красную куртку и швырнул ее на пол в проходе между полками и выставочным паллетом с алкоголем. Куртка мягко приземлилась у моих ног. По отделу стал распространяться удушливый запах пота, от которого у меня сперло дыхание, и я быстро переместился в другой конец длинных полок с выставленными там дорогими напитками виски. Когда повернулся лицом к сооруженной конструкции из ящиков на поддоне, то увидел, что эксперт стал бегать вокруг этого нагромождения, обматывая свою конструкцию прозрачной пленкой. От этого, конструкция слегка наклонилась в сторону, как Пизанская башня. Закончив свою беготню вокруг этой «башни», эксперт закрыл вход в отдел длинными красными шлеями, и подогнал вилы электроподъемника под поддон, стал поднимать свое сооружение наверх. Конструкция вдруг наклонилась и, с высоты примерно в один метр, рухнула на цементный пол, образовывая изрядную лужу из водки. Запах водки распространялся по отделу, забивая запах удушливого пота, который стал уже слышаться и тут, в другом конце отдела, где я стоял. Эксперт, как ни вчем не бывало, спрыгнул с кабинки подъемника. Стал сортировать сухие ящики от промокших, отставляя их в две кучи. Затем сформировал из сухих ящиков новую устойчивую конструкцию, обмотал ее лентой, как паук обматывает свою жертву паутиной, и водрузил подъемником наверх полок, где стояли ряды ящиков с продукцией на поддонах. Этого эксперта, как я позже узнал, звали Кирилл Пивоваров…

Между тем я все больше и все подробнее изучал образцы продукции выставленной для продажи в элитном отделе алкоголя. На алкоголе работали три штатных сотрудника-эксперта Кирилл и Александр, или, как все его называли, Саша Конь, и еще один высокий и немного нелюдимый Сергей. Он часто оставался допоздна, прихватывая неурочные часы. Сергею что-то мерещилось не адекватное в моей работе. Иногда приходилось через мониторную вызывать продавца. И часто им оказывался Сергей. Обычно, когда я через мониторную вызывал продавца для затаривания партии шампанского или вина, которую покупал покупатель, Сергей являлся со словами, зло, бросая мне:

– Что, продаете?! – и, сопя, принимался запихивать в картонные ящики тот или иной алкоголь для покупателя. Я не придавал особого значения этому, так как считал, что это просто Сергею не хотелось выполнять обязанности, и поэтому он недовольно бурчал, полушутя, полусерьезно. Но оказалось совсем не так. Нам охранникам строго запрещалось вступать в договорные отношения с поставщиками алкоголя, так как на этом можно было зарабатывать, оказывая услуги продаж. И Сергею взбрело в голову, что у меня договор с поставщиками и, что я за сбыт от поставщиков получаю вознаграждение. Это его напрягало и злило, что он, якобы фактически, как раб, работает на меня, а я такая вот гнида, не хочу с ним делиться. Мне было крайне неприятно чувствовать этот завистливый взгляд, а не вызвать продавца в лице эксперта Сергея я не мог, это была моя прямая объязанность. И совсем другие отношения складывались с Кириллом и Александром. Кирилл был трудоголик, много и старательно затаривал продукцию в отделе, а Саша по фамилии Конь, весельчак по натуре своей, легко и свободно общался со мной безо всяких подозрительных измышлений. И смеялся всегда громко и отдуши, за что получил прозвище Конь, одновременно это была и его фамилия, что подходило ему за его энергичный и выносливый нрав. Вообщим коллектив экспертов меня принял, хоть каждый из них воспринимал меня по-разному.

На третий день работы старший смены Даниленко Виталий Викторович, вручил мне синего цвета планшет с продранными краями по бокам и сказал:

– Вот нововведение, надо вести записи в эти разграфленные клетки, что взяли из элитных напитков и приметы покупателя и еще время отмечать, что и когда взяли.

– Да, конечно. – Радостно ответил я.

Виталий Викторович, удивленно посмотрел на меня.

– Вы чего радуетесь? Такой муторной работы я еще не встречал.– Сказал он с кислой миной на лице.

Мне, конечно, тоже не очень-то хотелось вести эти записи. Но появление планшета, хоть и синего, и с ободранными краями, подсказывало мне, что я на верном пути. Что совсем скоро, вместо синего появится новый планшет и черной цветовой гаммы.

К девяти стали подходить мерчендайзеры. Они косились на меня, осторожно, как мне показалось, изучая, что от меня можно ждать хорошего или плохого и в какой степени. И только один парень с дефектом речи, не обращал никакого внимания на меня. Это привлекало мое внимание к нему. Он был выше среднего роста с мягким и одновременно скрипучим голосом, словно между зубами у него во время разговора была зажата котлета. И сквозь эту преграду с трудом можно было разобрать, что он говорил. Парень был умен, сообразителен, не многословен с товарищами по работе, и никогда ни с кем не вступал в дискуссии. Складывалось такое впечатление, что эти дискуссии он старательно избегает. Звали его Андрей Кеньдюх. Он носил длинные русые волосы немного ниже ушей, лицо было овальным правильно очерченным с прямым носом, на щеках чуть виден румянец, как у девушки. На ногах рваные старые истрепанные до последней носки кроссовки, широченные джинсы с обветшалыми внизу до волочившихся по цементному полу ниток. Его шаркающая походка была слышна в соседних отделах. А, проходя мимо меня, он вместо приветствия начинал насвистывать, какую-то мелодию известную только ему. Покупателей он всегда встречал словами:

– Я перепробовал все тут. – Любил перед ними прихвастнуть Андрей. Зашедший в отдел покупатель округлял глаза признаками уважительного доверия, что Кеньдюху и надо было. И из отдела, обычно уходил очень довольным. Выбранный товар, всегда был из продукции, от которого зависела прямая зарплата Андрея. За удачливые ходы Кеньдюха, мерчендайзеры немного недолюбливали, но, Кеньдюх плевал на их отношения и продолжал независимый образ действий, а также индивидуальный подход к посетителям отдела Элитки.

– А где этот качок? – появился в отделе Конь Саша.

– Он на воде, полки моет. – Ответил невысокого роста парень со спокойным взглядом карих глаз под черными, как смоль, бровями. Он выставлял свою продукцию, и аккуратно записывал, чего и сколько продалось из его продукции в записную книжечку.

– Скажите ему, если закончит там мыть, пусть заберет паллет с коньяком, я его еще вчера снял с полки.

– Хорошо, передадим.

Конь, так же стремительно исчезал, как и появлялся.

– Этот качёк не хочет свою работу делать. Это мы за него должны выставлять на его полки? – подал голос Кеньдюх. Я посмотрел в его сторону. Мне в глаза бросился его оголенный на половину сверкающий зад, почти до анального отверстия. От такого зрелища любой заглянувший к нам покупатель нетрадиционной ориентации останется не равнодушным и, уверенно можно предположить, что предложит за деньги провести ночь с ним. Но это лишь только предположение, потому, что у Андрея была красивая и милая жена и они любили друг друга. Как-то эта девушка зашла к нам в отдел и Тимофей, с которым я уже успел сдружиться, указал мне на нее, сказал, что это жена этого «Козла», и добавил:

– Любовь зла, Альбертович, полюбишь и козла!

А вот как мы знакомились с Тимофеем.

С пластмассовым ведром и мокрой тряпкой появился в отделе белобрысый парень с подтянутой стройной фигурой и красивым правильным лицом, как у греческой скульптуры Дискобола.

– Послушай, Тимофей, там Конь снял твой паллет, просил, чтобы ты его разобрал. – Сказал чернобровый парень.

– Алекс, вот блин, я и забыл! – возмущенно ответил Тимофей. – Сейчас пойду, заберу. С ведром в руках, Тимофей исчез из отдела. Но вскоре он уже тащил свой паллет на рохле в алкогольный отдел. И работа закипела. Разборкой ящиков с алкоголем занялись все, кто из мерчендайзеров был в отделе. В этом нагромождении из ящиков с алкоголем, каждый находил свою часть и все принялись антиворить сигнальными антиворами бутылки со спиртным. Я решил разобраться с кличкой Тимофея «качок», узнавая в этом причастность белобрысого мерчендайзера к бодибилдингу. Когда-то в школьные годы я тоже занимался развитием силы. Выполнял специальные упражнения с гантелями и добился некоторых результатов, что помогло мне в эти годы становления личности достойно позиционировать себя и не выглядеть смазливым мальчиком. И, улучив момент, когда Тимофей со своей продукцией подошел к месту моей дислокации в отделе, я спросил его:

– Ты, что Тимофей, занимаешься бодибилдингом?

Он странно взглянул на меня, с настороженной искоркой в серых глазах, и ответил:

– А, что вас так это интересует?

– Понимаешь, я в свои годы, учась в институте, по утрам занимался гантельной гимнастикой. А мои однокашники, говорили мне тогда, чтобы я мозги свои лучше тренировал, чем мускулы. Обидно было, но я на это не обращал никакого внимания.

– Да мне постоянно говорят, что я ерундой занимаюсь, лучше пойдем, выпьем, да пару сигарет выкурим. Я тоже не обращаю особо на это внимания. Много умников находится, а сами дураки дураками.

– Вот точно так и я думал тогда и думаю сейчас. – И наш диалог с Тимофеем состоялся, и, чтобы закрепить наши отношения, спросил:

– А, где ты тренируешься? В каком-то клубе?

– В клубе дорого, а мне надо за учебу платить. Я на Гидропарк езжу, там бесплатные тренажеры, штанга, и стол для армрестлинга.

– Послушай, а там есть те, которым за сорок лет.

– Там один есть ему семьдесят четыре года. Ходит, тренируется и фигура, как у Геракла, что выставлена в Эрмитаже Санкт Петербурга.

– Класс!

– Девятнадцатый, мониторной! – внезапно, в рацию женский голос.

– Девятнадцатый на связи! – ответил я.

– Ты, дед, если будешь отвлекать мерчендайзеров от работы, я напишу докладную.

– Принято! – ответил я спокойно, и отошел от Тимофея. В моей душе, от этого голоса, кошки заскребли по болевым точкам нервов. Но тренаж, прошедший в школе Ашана Петровка, помог мне не огрызаться на глупые высказывания, часто звучащие с мониторной и, особенно от Оксаны. Позже я познакомился с ней в столовой у кофейного автомата. После этого возникла некоторая симпатия, и прессинг меня с ее стороны утих.

В раздевалке, куда я заходил в подмену на десять минут, чтобы присесть на стуле и отдохнуть, увидел нового сотрудника.

– Привет! – поздоровался с ним, – Тебя как зовут?

– Кадик. – Ответил он с легким кавказским акцентом.

– Альбертович. – Представился я. – Ты, грузин?

– Нэт, армянин. – Он внимательно взглянул на меня, затем добавил, – Это тебе так нагло отвечала мониторная?

– Да. Но, я уже привык к этому хамству.

– Что это она возомнила из себя. Разве так можно, это не допустимо.

– А ты где стоишь?

– На первой входной группе. – Он уже выходил из раздевалки, оставляя в мусорном бачке объедки от бутерброда.

Через несколько минут я услышал знакомый голос из мониторной.

– Первый, а, почему ты не смотришь сумки у покупателей? Только что вышла девушка с полной сумкой, что там у нее?

– А, ты кто такая, что указываешь мне, что у кого смотреть? – раздраженно ответил Кадик.

– Тридцатый, ответь мониторной! – угрожающим голосом потребовала Оксана.

– Тридцатый на связи! – раздался голос старшего смены Даниленка.

– Чтоб этого первого я больше не видела! Как принял, тридцатый?

– Принято.

Больше Кадика мы не видели. Его уволили из компании «Витязь Групп Украина» без объяснения причин.

А моя смена закончилась ровно в 23—00, а еще через десять минут я уже ехал в маршрутке к станции метро «Академгородок». Поезд метро отходил от станции «Академгородок» ровно в 23—23 и это экономило мне минут десять сна, а если я не успевал на 23—23, то нет. Доехав до станции «Театральная» в наш сонный салон вагона вломилась толпа из пяти пьяных приезжих рабочих строителей, очевидно, получили зарплату. Они громко смеялись и разговаривали. Двое сели на свободные места, рядом со старушкой, которую грубо оттолкнул один из них. Бабушка, не лестно выражаясь, ушла в конец вагона, где сидел и я. Трое гастарбайтеров уселись напротив двоих своих товарищей, и середина вагона превратилась в кричащий всякий бред и смех. Я только успел услышать:

– Достань сигареты, давай закурим! – говорил командным голосом, гастарбайтер. Он сидел посередине своих двоих товарищей. Те двое, что были напротив, уже закурили, когда я подошел, к этим троим.

– У нас в метро не курят. – Спокойно сказал я им.

– Ты кто такой?! – почти крича, отвечал средний, дымя сигаретой. Он еще что-то хотел сказать, когда я правой ногой, выбил изо рта сигареты у двоих, что сидели за моей спиной. Затем правой рукой ударил в висок среднего и по очереди двоих. Тот, что был справа у заговорившего со мной, не успел подняться со своего места и встретил мой удар в полусогнутом положении, так и рухнул к двери вагона. Я развернулся и вернулся на свое место. Все пятеро сразу притихли, сидели некоторое время тихо. Затем начали указывать на меня пальцем, а третий стал доставать мобильный телефон и погрозил мне кулаком. Я поднялся со своего места, снова подошел к ним, положил их кулаком по вискам, среднему сказал:

– Телефон? – он заискивающе стал подниматься и скулящим голосом заговорил.

– Извини, друг. Мы больше так не будем.

– Я сказал телефон?! – приказал я.

Парень справа стал угрожающе подниматься со своего места. Я быстро ударил его в висок, он медленно осел и упал к двери. Средний, что объяснялся со мной, отдал мобильный телефон мне. Вагон остановился в это время, и я вышел в открытую дверь на станцию «Крещатик». И дальше перешел на Облонскую ветку Метрополитена. На Оболони вытащив из телефона батарейку, затем сим-карту, выбросил и телефон и аксессуары к нему в разных местах, по дороге домой…

Глава десятая

Прошло ровно 24 месяца с моего первого рабочего дня в Ашане Окружная, 4. Планшет синего цвета разодрался по краям еще большими дырами. И мне пришлось его подклеивать самоклеющимися квадратиками, на которых мы ставили печать, писали там число, и на входных группах самоклейка с печатью и числом превращалась в стикер для упаковки сумок покупателей, что заходили в торговый зал.

Работа заканчивалась ровно в 23 часа, и я спешил на маршрутку. Но расписание маршруток вдруг изменилось и чтобы успеть на последнюю из них, мне приходилось каждый раз уходить на 10-ть минут раньше, что вызывало недовольство старшего смены Даниленка Виталия Викторовича.

Утром, я пришел на работу, как обычно к 8 часам утра. Меня встретил Даниленко:

– Вот вам ручка и бланк объяснительной записки. Напишете объяснение, почему вы ушли вчера на десять минут раньше?

– Ничего писать я не буду. Потому, что это глупо, я не успеваю на последнюю маршрутку и не смогу доехать дамой. Вам ясно. Лучше разрешите мне уходить на десять минут раньше, и вопрос отпадет сам по себе.

– Я напишу на вас докладную записку и вручу завтра, когда Мовчун привезет зарплату.

– Хорошо согласился я.

Но, старший смены был неумолим. Я писать объяснение наотрез отказался, тогда он накатал на меня докладную записку на имя нашего директора Мовчуна Николая Ивановича.

10-го октября 2013 года, Мовчун Николай Иванович привез зарплату. Зарплата выдавалась на суточном контрольно-пропускном посту в кабинке охранника. Когда дошла до меня очередь, Мовчун спросил:

– Что это за докладная записка, которую на вас написал Даниленко?

– Это то, что я вынужден уходить с поста на десять минут раньше из-за того, что я не успеваю на последнюю маршрутку и могу не попасть домой.

– Скажите Даниленко, пусть отдаст вам эту докладную, а вы принесите мне ее, покажите, тогда получите зарплату.

– Можно идти?

– Идите.

Я опрометью бросился к Даниленко, который уже получил деньги.

– Ну, что сказал Мовчун? – прямо с порога кабинета спросил Виталий Викторович.

– Сказал, чтобы вы отдали мне докладную, а я покажу ему, что там написано.

– Возьмите. – Он сунул мне листок. Я взял и быстро побежал обратно к Мовчуну.

Николай Иванович внимательно прочитал содержание, затем спросил:

– Ну, и, что вы думаете по этому поводу?

– Чтобы этого больше не повторилось, переведите меня в Ашан Либедская. Там метро, прямая ветка на Оболонь и я никогда не буду опаздывать, и уходить с работы вовремя.

В это время в дежурку зашел наш новый начальник охраны. Мовчун сразу же дал ему указание:

– Василий Петрович свяжитесь с Мозговым Виталием Александровичем, спросите, есть ли у него места для перевода Колесникова.

– Да, хорошо. – Сказав это, Василий Петрович вышел и стал набирать на мобильном телефоне Мозгового.

– Колесников, – позвал меня подойти поближе Мовчун, я подошел. Он отсчитал мне положенную сумму зарплаты и выдал. – Да, и вот еще заберите эту докладную. По поводу перевода решайте с Василием Петровичем, он как раз разговаривает с Мозговым.

– Спасибо Николай Иванович.

– Незачто.

Я, окрыленный новым переводом, вышел из сторожки и увидел, что навстречу идет Василий Петрович.

– Ну, я договорился, завтра можете ехать на Либедскую к Мозговому Виталию Александровичу.

Услыхав такую новость, я стал собирать вещи в своей раздевалке на 10-ти минутной подмене. Неожиданно в раздевалку вошел Даниленко.

– Ну, что сказал Мовчун? Вы показывали ему докладную?

– Спасибо докладной, меня перевели на Либедскую в Ашан.

– А где докладная?

– Мовчун сказал, чтобы я ее забрал. И я ее забрал с собой, как раз заходил в туалет там порвал и выбросил в мусорную корзину…

Глава одиннадцатая

11 октября 2013 года явился в Ашан на Либедской. Мозговой сидел с тремя старшими смены в дежурной комнате и при виде меня сказал:

– А вот и охранник в алкогольный отдел.

– Здравствуйте, Виталий Александрович.

– Здравствуйте, у нас работа начинается с девяти до одиннадцати. Так что вы работу знаете, приступайте, вот журнал распишитесь, что получили рацию и, что заступаете на элитку.

Я расписался в графах, где положено, и стал на пост номер четырнадцать.

Мозговой еще выдал мне синий и хорошего качества планшет для записей взятого покупателями элитного алкоголя и банок икры из рыбного отдела, что находился напротив моего поста элитных алкогольных напитков.

Я, обратил внимание, что и в этом Ашане у меня планшет синий, значит, что девушки здесь тоже нет. Икра стояла в холодильниках, и свет резал глаза, да так, что следить за икрой можно было лишь из рыбного отдела, где и стояли эти самые холодильники с икрой. Кроме того, служба безопасности требовала отслеживать покупку икры в баночках с этих холодильников, которые стояли напротив элитного отдела алкогольной продукции, где находился мой пост. В холодильниках горел яркий свет дневных ламп, что резал глаза и мешал качественному наблюдению за манипуляциями покупателей. У меня складывалось такое впечатление, что кто-то умышленно водрузил туда ярчайшие лампы без защитных щитков, чтобы облегчить ворам, воровать икру, убивая бдительность охраны этой не нужной яркостью ламп дневного света.

Элитные напитки были такие же, как и на Петровке и Окружной. Вот некоторые дорогие коньяки, такие как «HENNESSY XO», «BARON OTARD XO GOLD», «FRAPIN», «MARTELL XO», «REMY MARTIN XO», «COURVOISIER XO», «BRANDY TORRES JAIME». Моя работа начиналась с 9—00. И, не успев, я стать на пост, как пришли два покупателя на элитку. Они были среднего роста, коренастые, кавказской национальности,. На них были надеты куртки и вязаные шапки, натянутые чуть ли не на глаза. Не рассматривая напитков, эти покупатели подошли к дорогим коньякам и стали брать в корзинку бутылки без полагающихся к ним коробок, что и вынудило меня подойти.

– Берите коробки. У нас Хеннесси, Торрес и Чивас Ригал идут с коробками.

– Нет, мы без коробок. – Сказал один из них. Второй молча, взял пустые коробки к этим напиткам и положил в корзинку. Эти два парня быстро удалились в направлении аллеи, где была расположена канцелярия, клеи и хозяйственные принадлежности для строительных работ. Они так быстро ушли, что я даже не успел сообщить их приметы и маршрут передвижения. Мониторная не отреагировала, и я со спокойной душой пропустил информацию об этих двух посетителях элитного отдела. Два парня ушли, как мне показалось в довольном расположении духа, я даже подумал, что у таких парней наверняка водятся приличные деньги на эти дорогие напитки. Вскоре забыл о них. На следующий день моей работы второго дня узнаю принеприятнейшую новость:

– У нас чп! – сообщил представитель службы безопасности Ашана на Либедской.

Это был Чернов Константин Викторович, он сказал мне это при входе на проходной. И добавил: – У вас бейджик есть? Предъявите?! – я не понял, почему у меня спрашивают бейдж, как уволенного со службы? Но, ни слова не говоря, предъявил бейдж.

– Проходите! – ответил Чернов полный официозного взгляда в своих черных, как смоль, глазах.

В дежурной комнате, где уже был Мозговой, мне было им сказано:

– Вчера произошла крупная кража элитных напитков. Вы, сообщали на мониторную, о том, что взяты дорогие напитки коньяков? – вопрос был задан конкретный и требовал незамедлительного ответа. Что сказать на это? Мысли буравили мой мозг, как сверла сверхтвердую поверхность металла. И я ответил:

– Нет, не сообщал. – Мозговой внимательно посмотрел на меня, своими карими, добрыми глазами и вышел из кабинета охраны. В комнате остался старший смены Григорий Казьмин.

– На, вот бланк, пиши объяснение! – сказал он, достав из прозрачного полиэтиленового файла бланк.

– Нет! Я ничего писать не буду! – категорически ответил я.

– Ну, ладно, уже времени совсем нет, иди на косметику, там пост до десяти вечера. Потом сообщишь, что работа окончена и сдаешь рацию и идешь домой.

Я настороженно воспринял эту информацию. Я все это время в Ашане Петровка и в Ашане Окружная работал в алкогольном отделе Элитки, и для меня это предложение было неожиданностью.

Я ушел на косметику. При подходе к этому отделу, в нос ударил запах неприятного смрада косметики, словно из военных запасников отравляющих веществ, была произведена переработка в ароматические вещества духов и выставлена для продаж. К 10-ти часам появилась в элитном отделе косметики очень красивая продавщица. Я смотрел на неее и предполагал, что не может быть, чтобы с такой внешностью девушка не подрабатывала где-то на сайтах, которые хорошо платят за показы прекрасно сложенного тела, так гармонично вписывающегося в потребности соответствующих сайтов интернета, которые платят за эти показы хорошие деньги. И не ошибся. Как-то к отделу косметики пришел сотрудник службы безопасности.

– Это тебе, Катя Кловер. – Он дал девушке искусственный цветок, точь в точь, такой как изображен у нее в татуировке на правой ноге возле самой щиколотке. Я услышал, как зовут девушку и решил проверить, а, правда, что Катю Кловер так зовут.

– Как вас зовут? – спросил я ее.

– Таня. – Ответила она.

– А, почему, Олег, начальник службы Эс Бэ Ашана, назвал вас Катя?

– Да это он ошибся. – Девушка покраснела, зарделась, и продолжила оправдываться, – Это перепутал он с двойником. В «Плейбое» постоянно снимается Катя Кловер, очень похожая внешне на меня. И это меня очень достало. Я не могу спокойно выйти на улицу, так пристают ко мне продвинутые парни у которых есть интернет.

– Но это, наверное, помогло вам найти хорошую работу в фирме торгующей косметикой в Ашане на Либедской, не так ли?

– Да, это верно. Я даже не ожидала, почему меня студентку так быстро оформили на работу сюда в Ашан.

– Желаю Вам приятной смены, Таня. – Сказав эти слова, я отошел подальше, опасаясь за штраф, который может приписать мне служба безопасности за то, что я разговариваю с продавцами. И уже к концу смены Тани я подошел к ней и спросил:

– А, где можно посмотреть на эту Кловер?

– Да зайдите на сайт двадцать четыре в Рунете, там вы ее увидите.

Я подумал, что никогда не заходил на эти сомнительные сайты. Мне было бы стыдно смотреть на это, поэтому я решил не интересоваться больше этой девушкой. А она, чем дольше я работал, тем больше обращала на меня внимание. Приветливо улыбалась и постоянно пыталась разговаривать со мной. Мне Таня была неинтересна, я искал Принцессу. Но и тут ее нигде не было…

Глава двенадцатая

После случая кражи, отношения с начальством в лице Мозгового Виталия Александровича осложнились. Мне стали давать больше выходных дней, что не давало возможности достойного заработка. А когда я спросил, почему так мало рабочих дней, Мозговой отвечал, что штат переполнен. На алкогольном посту Элитки работал Олег Проскуров, бывший эмигрант, вернувшийся из Нью-Йорка. Он прекрасно говорил на английском языке и свободно общался с иностранными покупателями. Вообщим меня ставили только на выходные Олега. И вот однажды, когда я работал в алкогольном отделе элитки, и старательно записывал количество взятых покупателями банок икры из рыбного отдела, что был напротив, глаза беспощадно резал свет из икорного холодильника, мешая вести наблюдение за товаром и за покупателями. Я не долгодумая, выключил свет в холодильнике. Через некоторое время увидел, что свет снова включен. Я выключил его еще раз. И перешел из Элитки в рыбный отдел для ведения записей, так как на холодильнике удобно писать в планшете, облокачиваясь, как на стол. Вдруг вижу, строевым шагом идут трое, посередине сотрудник службы безопасности Ашана, справа старший смены Григорий Казьмин, а слева второй старший смены Алексей Ковтун. Приблизившись ко мне, Василий Диденко, эсбэшник, задал вопрос:

– Кто вам разрешил выключать свет в холодильнике?

– Режет глаза, мешает вести наблюдение. И по технике безопасности, где я расписывался, что прослушал курс, все, что мешает вести наблюдение…

– По какой еще технике безопасности? – перебил меня Диденко, – Напишите объяснение на имя службы безопасности. Вы поняли?! И больше так не делайте.

Старшие смены, молча, удалились вместе с эсбэшником, не проронив ни слова.

Мои дивиденды упали до минимума, и работа стала осложняться. Меня ставили на малоответственные посты, такие как, примерочная, косметика, кулинария и так далее. Там я проработал до сентября месяца 2014 года. Однажды первого сентября я прибыл на работу. Мозговой не глядя в мою сторону, сказал:

– Мовчун сказал, чтобы вы ехали в офис.

– Да, уже еду. – Я знал, что значит ехать в офис, ничем другим, как увольнением это не назовешь. Я решил позвонить жене, сообщить, что еду домой с одеждой, которую хранил в шкафчике раздевалки. Лиличка встретила меня с пониманием:

– Что, выперли-таки с работы? – сказала она, не успев мои ноги переступить порог квартиры. Я объяснил ей ситуацию и принялся переодеваться для поездки в офис. Туда я прибыл к десяти часам. В районе Индустриального Моста находился офис. Мовчун вышел мне навстречу, протянул руку для приветствия и мы обменялись рукопожатием.

– Я уезжаю, ждите! – коротко бросил он мне. Я зашел в комнату для гостей и устроился на стуле. Мовчуна долго не было. К двум часам дня в комнате для гостей показался президент охранной компании Онищенко Александр Васильевич.

– О, Валентин Альбертович, вы, как здесь оказались? Зайдите ко мне.

Я вскочил со своего стула и последовал за Онищенко. В кабинетной уютной тишине, где не резал глаза свет дневных ламп из холодильников рыбного отдела, где не звучали унизительные команды мониторной, каждый раз доказывая нам охранникам, кто здесь хозяин, добрые глаза Александра Васильевича светились искорками радостного приятельского расположения ко мне.

– И зачем же вы выключили свет в Ашане? – усевшись в свое удобное кресло, за письменный стол из красного дерева с приветливой улыбкой спросил президент.

– Во всем Ашане я не выключал, а только в холодильнике, тот свет, что мешал вести наблюдение за преступным элементом.

– Вы хоть знаете, почему Мовчун пригласил вас?

– Нет. – Коротко ответил я.

– Вот ведомость, я выплачу вам зарплату. – Он отсчитал мне заработок за месяц и вручил после моей росписи в ведомости. Получив деньги, я спросил:

– Мне стало известно, что Витязь Групп внедряется в Ашан Петровка, что после нового года будет там, вы меня примете туда на работу?

– Когда мы будем там, мы вас возьмем, это я вам обещаю. – Дал свое согласие Александр Васильевич.

– Спасибо Вам.

– Надеюсь, там вы не будете выключать свет в Ашане Петровка? – улыбаясь, спросил он.

– Уж не сомневайтесь, не буду. – Ответил я с улыбкой на устах.

– Да, и дождитесь Мовчуна.

– Хорошо.

Я снова уселся на стул в комнате для гостей, стал ждать Николая Ивановича.

Мовчун появился ровно в четыре часа дня. Увидев меня, сказал:

– Зайдете через десять минут.

– Хорошо. – Ответил я, достав свой мобильный телефон, стал сверять время.

Через десять минут вошел в кабинет Мовчуна. Он внимательно смотрел в ноутбук, не обращая никакого внимания на меня. Я, молча, сидел, ожидая внимания с его стороны. На нем была темно-синяя вышиванка с короткими рукавами в красных узорах вышивки. Его волосатые руки нервно суетились, отыскивая нужные буквы на клавиатуре компьютера, взгляд сосредоточен и сконцентрирован на экран. Руки вдруг неожиданно замерли, и взгляд переместился в мою сторону. Тяжелый, неприветливый взгляд, ожидал моей ответной реакции на слова:

– Вы хоть знаете, почему вы здесь?

– Нет. – Коротко ответил я.

– Зачем вы выключили свет в Ашане?

– Ну, положим не в Ашане, а одну лампу в холодильнике, где икра, так как он мешал наблюдению за преступным элементом.

– Вы получили уже расчет?

– Да, выдал Александр Васильевич.

– Идите в отдел кадров, там заберете документы.

– Хорошо. Еще Онищенко обещал меня взять обратно, когда Витязь Груп войдет в Ашан Петровка.

– Вы там недалеко живете?

– Совсем рядом, пешком можно ходить.

– Ну, хорошо. Когда это еще будет. – Мечтательно сказал Мовчун.

Я вышел в отдел кадров, выполнять формальности. Домой приехал к шести часам вечера…

– Ну, что выперли окончательно с работы? – с горьким сожалением в голосе спросила меня Лиля, не успев я переступить порог.

– Да, и, похоже, пока не внедрят Витязь Групп в Ашан Петровка. Онищенко обещал, что меня возьмут туда. – Сделал я робкую попытку парировать натиск жены.

– И, когда это будет? – не отступала она.

– Сразу после нового года.

– Слава богу, что у тебя есть твоя любимая дочь. – Сказала жена, и добавила, – Иди на кухню съежь чего ни будь. – Уже мирным голосом она пригласила меня пройти к столу.

Воистину, путь женщины к мужчине лежит через желудок. У меня мгновенно отлегло от сердца, и я со спокойной душой принялся снимать одежду, мыть руки и, уже мы сидели с женой за кухонным столом и ели еще не успевший остыть борщ…

Глава тринадцатая

В конце 2014 года 29 декабря, дочь дала часть зарплаты на приобретения продуктов. Скупившись на базаре и в супермаркете Сельпо я заметил, что продавцы новогодних елок сворачивают свои продажи и распродают елки. Я приметил очень красивую и пропорциональную сосенку, схватил ее:

– Сколько стоит? – задал вопрос подошедшему торговцу.

– А, сколько дадите? – вопросом на вопрос ответил продавец.

Я, недолго думая, ответил:

– Десять! Десять гривен, дам.

– Забирайте! – неожиданно согласился торговец.

Я поспешно сунул ему десятку, взял сосенку и поспешил удалится домой, боясь, что торговец окликнет и скажет, что маловато заплатил. Но никто за мной не погнался, не окликнул, не стал преследовать. С полными кульками продуктов и с сосенкой я вломился в нашу дверь, насилу выбравшись из лифта. Такой «елочки» у нес еще не было. Лиличка сразу оценила стройность деревца, высказала сожаление, что такую красоту пришлось срубать. Но, мне ничего не оставалось делать, как установить на треногу деревце и водрузить ее на письменный стол. Затем мы с женой украсили ее гирляндой и игрушками, подставив под «елку» дедушку Мороза.

Дочь пришла в восторг от такого зрелища деревца. Комната наполнилась ароматами лесной фауны. Свежесть запахов ельника приятно вдыхать и чувствовать ожидание каких-то таинственных чудес, что должны произойти в новом 2015 году.

Год 2015 был удачным. В июне 2015 года дочь вышла замуж. Я написал три книги из серии «ПОРТАЛ». Но «Витязь Групп» так и не занял гипермаркет Ашан Петровка. И я остался без работы. За весь прошедший год 2015, просидел в интернете, пытаясь добиться заработка, и постоянно натыкался на мошеннические сайты, обещающие несбыточные заработки. Разочаровавшись в бредоносных идеях заработка в интернете, потеряв надежду на все и на вся, принялся за творчество. Пытаясь протолкнуть хоть что-то из написанных мною книг. И вот сайт Amazon.com, предлагает выставлять мои произведения. Я, недолго думая стал публиковать их все там, правда, на английском языке. Кое-что сразу стали покупать. Но очень мало. Для вывода средств с Amazon.com надо набрать $100, а у меня за год набежало всего $30. И здесь меня постигла неудача по заработку. Стало возникать раздражение по всем объявлениям, что пестрят на стенах рекламных сайтов обещающие баснословные заработки. Эти неудачи заставили меня окунуться с головой в мои творческие начинания, и я принялся писать. Так появилась серия из трех книг «ПОРТАЛ». За работой над книгами я не заметил, как промелькнул 2015 год, и я очутился в феврале 2016 года. 2 февраля, дочь принесла нам деньги, которые она исправно давала нам для поддержания нашего бюджета.

– Давай поедем в Ашан. – Предложила Лиля.

И мы собрались и уже к 12-ти часам были в гипермаркете на Петровке. Я мгновенно увидел охрану «Витязь Групп». После оплаты покупок, зашел в офис Витязь Групп в Ашане и наткнулся на Мозгового Виталия Александровича.

– О! Привет! – обрадовавшись, что застал его, подал и пожал ему руку.

– Ты на работу? – спросил он без обиняков.

– Да! – ответил я в унисон вопросу. – Только я не оформлен.

– Завтра можешь выйти? – спросил Мозговой, уставившись на меня своим вопросительным взглядом.

– Уже скоро четыре часа, как я смогу успеть оформиться? В офисе уже никого не будет?

– Я перезвоню, тебя будут ждать там. Езжай, оформляйся и к шести тридцати сюда.

– Я поехал в офис. – Мгновенно среагировав на ситуацию, я рванулся к жене, дожидавшуюся возле двери конторы.

– Лиля меня приняли, завтра на работу. Сейчас едем домой, я возьму кое, какие документы и в офис на оформление…

На следующий день я уже был в Ашане Петровка. Меня поставили на мой пост «Элитка», алкогольных напитков. И я попал, как к себе домой на знакомую мне до боли продукцию дорогих коньяков и виски. Отдел отличался приятным освещением, не резавшим глаза и прекрасной вентиляцией, что позволяло шестнадцать с половиной часов работать в спокойной обстановке. Но вот ноги еще не привыкли к столь утомительному стоянию и к концу смены подошвы ступней стали ощущать раскаленную поверхность цементного пола, что обжигал кожу подошв. Я знал, что это временное явление, и что это пройдет, но, как это было мучительно и неприятно…

На следующий день, ко мне подошел незнакомый мужчина в штатском, протянул руку и сказал:

– Киркин Сергей Александрович, начальник охраны «Витязь Груп Украина» здесь в Ашане Петровка.

– Альбертович! – сказал я, – Меня все так называют.

– Очень приятно! – меня поразила спокойная вежливость этого человека, а его внимательные глаза светились доброжелательной улыбкой. – Ну, как осваиваетесь?

– Ну, в принципе работа мне знакома, только надо освоиться еще с месторасположением продукции на полках и все.

– А, как общее самочувствие?

– Да, нормально, привыкну, все будет хорошо. Правда шатает, как на корабле, после работы, как на палубе эсминца.

– Вы служили на флоте? – он не дал мне сказать, что я служил в авиации, и сам продолжил, – Я служил три года на корабле, знаю, что такое качка после того, как сойдешь на сушу. Идешь, а тебя продолжает качать.

– Да, – согласился я. После этого разговора мы расположились друг другу и он часто стал заходить в отдел, интересоваться моим освоением предмета, а также стал приводить стажеров на проверку их пригодности работы в охране.

Постепенно ноги привыкли, и я уже на второй неделе уверенно себя чувствовал на ногах. Мой день рождения 13 февраля я работал. На построении Сергей Александрович объявил, что у Колесникова сегодня день рождения и попросил, чтобы я вышел из строя, показался охранникам, что я и сделал. И так день рождения я был на работе. Через выходные дни, а их у меня было два, 28 февраля я вышел на работу и сразу с утра, Киркин привел мне полного с небольшой бородой стажера.

– Постажируйте Сергея Петровича, он внимательно будет слушать Вас. Расскажите ему, как надо вести записи и учет Элитки, ну и какие тревожные сигналы тут у нас и как на них реагировать?

– Конечно, Сергей Александрович, в течение получаса я все покажу и расскажу. Потом куда его направить?

– Пусть идет сюда к нам в комнату.

Сказав эти слова, Киркин удалился, а я, достав из полки, где стояли напитки плотную бумагу из ящиков, на которой было удобно отмечать бланки, что дал мне старший смены, и принялся рассказывать хитрости нашей работы. После стажировки, Сергей Петрович, сказал мне:

– Вы, что на этих картонных огрызках пишите? У меня есть дома кожаный фирменный планшет, на котором удобно писать, принесу завтра. И еще спасибо вам, Альбертович, вы хорошо рассказываете, так доходчиво и понятно.

– Спасибо! – сказал я, ему пожимая его руку. Он ушел в кабинет начальника охраны.

На следующий день Сергей Петрович, зашел по пути на пост «Примерочная» и протянул мне черный кожаный планшет.

– Возьмите, так будет комфортнее нам работать.

– Спасибо, вам Сергей. Я думаю, что мы сработаемся.

– Не сомневаюсь. – Ответил он и ушел на свой пост №18.

Я не придал значения этому офисному аксессуару, потому, что забыл за время моей безработицы его значения, особенно то, что этот планшет черного цвета и, хоть и обтянут искусственной кожей, но смотрелся прекрасно, добавляя престижа элитному отделу алкоголя. День был, как обычно, тянулся медленно и нудно. Мерчей не было видно, так как у них в конце месяца, особенно в конце квартала, что приходится на конец февраля, у фирм поставщиков алкогольной продукции производственные совещания подведения итогов квартала, где мерчендайзеры должны быть. Это был день без мерчей. В 22—00 трое подвыпивших парней, вошли в отдел, причем один сидел в тележке и, как Чапаев, в известном всем фильме «Чапаев», рукой указывал на полки с водкой и громко комментировал, что и какая водка из себя представляет. Я вышел им навстречу.

– Так, быстро вылезь из телеги! – приказал я, держа тележку, не давая ее толкать дюжему парню, который тут же начал мне втолковывать, что я не имею права вынимать их товарища из тележки.

– Здесь нормальные люди возят продукты питания. Если вы этого не понимаете, то мы отберем тележку и каждому из вас выдадим корзинки. Вам ясно?! – ответил им.

– Вы не имеете права так с нами разговаривать.

В это время тот, что был в тележке молча, вылез из нее и стал уговаривать своего товарища не вступать со мной в переговоры.

– Ты, что школьный учитель, что привел своих подопечных на экскурсию в Ашан?

– Я буду жаловаться на вас. Вы ведете себя не правильно и не умеете разговаривать с нормальными людьми.

– Иди на пункт обслуживания клиентов, там у нас администрация и юристы, задавай вопросы там. А здесь я решаю с кем и по какому поводу мне разговаривать и как. Тебе понятно?! – сказав это, я повернулся спиной к хамившему мне посетителю и услышал в след:

– Попался бы ты мне на улице, я бы тебе сказал.

Я развернулся и подошел к этому подвыпившему парню. И вдруг узнал его и этих троих парней, что два года тому назад избил в метро.

– Ну, вот что, я заканчиваю смену в 23—00. По дороге в метро есть длинный переход, там недавно охранника убили, что в ночь охранял бутики. Так вот после моей смены подождите меня там, и, обещаю, продолжим разговор там. Можете привести с собой еще двоих. И возьмите водки, чтобы синяки дезинфицировать.

– Мы тебя и втроем подождем. – Ответил парень и побежал догонять своих товарищей. Я забыл об этом инценденте, когда закончилась смена, и я устало уже плелся домой, когда в переходе увидел троих парней. У них были металлические прутья из строительной армированной стали, явно они дожидались меня. Я подошел поближе. Увидев меня, они стали медленно подходить. Я поставил под закрытый бутик свой кулек с пустыми судками, медленно расcстегнул куртку. Затем схватившись за полы расстегнутой куртки, раздвинул их широко, и ринулся на парней с криком:

– Что, суки, хотите узнать настоящий треск сломанных костей?! Я вам сейчас устрою! – я, конечно, не ожидал ответной реакции, что последовала за моими словами, парни бросили свои прутья и пустились наутек. Даже немного обидно стало, что не успел хоть одному из них по-отцовски дать хорошо по заднице, тем же прутом из арматурной стали, что принесли они с собой…

Глава четырнадцатая

1 марта 2016 года, наступило. Я стоял с кожаным черным планшетом в руках, было очень комфортно писать перечень элитных дорогих напитков виски и коньяков, и работа шла своим чередом, как вдруг я увидел Тимофея. Он, завидев меня, поспешил подойти поближе:

– О! Альбертович, здравствуйте! Как давно мы не виделись? – протягивая мне руку для дружественного пожатия.

– Ты, как здесь оказался? – не выдержав интриги, спросил я. – На постоянной основе или как?

– С Окружной перевели сюда в центральный Ашан.

– Ну, ты и поднакачался. Поздоровел, скоро меня догонишь? – смеясь, сказал я.

Тимофей с хитрецой улыбнулся, осматривая мое телосложение, и заметил:

– Ну, таким я был где-то в десятом классе. Может в девятом.

Мы дружно засмеялись.

Вскоре к нам присоединился и Алесей. Он поздоровался со мной не так дружески немного сдержанней, он не качался, но держался более деловито, не расставаясь с записной книжечкой и ручкой, все так же, как и в Ашане Окружная, аккуратно фиксировал продажи своих поставщиков. И Виталий, и Юра Длинный, и Юра Вялый, все парни были сдесь, и все, как один сходились с мыслью, что и менеджер, девушка, недолюбливала там их, и эксперты, особенно Саша Конь.

– Я бы ему с удовольствием выписал бы «кроля». – Так Тимофей называл удар ребром своей железной руки в шейные позвонки врага, от которого, ну от «кроля», противник терял сознание, одним словом вырубался.

Конь доставал Тимофея разными придирками, однажды дело дошло до изъятия у Тимофея бейджика и временного отстранения его от работ в отделе, на неделю. Так, что у каждого из мерчендайзеров собраных здесь в Центральном Ашане были приписанные Ашаном Окружная 4 свои счеты. С другой стороны не было бы собрано такого дружного коллектива мерчей, какой подобрался сдесь благодаря естественному отбору по принцыпу выживания в дикой природе Ашановских джунглей. И эта дружба взаимовыручки помогала бороться с недоброжелателями, стремившимися разрушить хрупкие ростки спайки, сумевшие сколотить дружбу. Так менеджер алкогольного отдела Поляков Сергей, что-то часто наскакивал на нашего Тимофея, который всегда был душой коллектива и, с ним время летело и, работа кипела. А без Тимофея ничего ни у кого не клеилось. Этого никак не мог понять менеджер. Он цеплялся к Тимофею, требовал неукоснительного выполнения порой абсурдных распоряжений, относительно Пирожкова. И часто можно было видеть, как Пирожков Тимофей машет тряпкой, макая ее в пластмассовое ведро с водой для мытья полок, то полок на воде, то на вине, то на водке, то тут в элитном отделе алкоголя.

Итак, я стоял возле паллета Тэ-Жэ, так называют французы выставленную продукцию в начале пролета с полками, с черным планшетом в руке, совершенно забыв знаковое знамение цветовой черной гаммы на коже планшета. Отсюда с этого места хорошо просматривались полки с дорогими экземплярами элитных напитков и покупатели, что брали тот или иной товар с полок.

Тимофей за моей спиной затаривал Тэ-Жэ, когда неожиданно к нему подошла стайка девушек, черненькая с тремя красными тюльпанами в руке.

– Тимоша, ты не видел Анжелы? – спросила девушка с тюльпанами, назвав знакомое мне имя. Я стал вспоминать, откуда мне известно это имя.

– Она сегодня выходная, мне Юля сказала. И еще добавила, что к девяти придет сюда.

– Хорошо мы подождем ее в Ашане, уже почти девять. – Сказала девушка с тюльпанами.

– Оля, а что ей передать?

– Мы пойдем вазу выберем для цветов и купим, и подарим вместе с вазой. – И девушки убежали.

– Вот та, беленькая, это Юля, мы с ней уже год, как живем вместе. Она подруга Анжелики Королевы Ангелов.

– Это ты говоришь про именинницу Анжелу? – я не успел договорить. Меня вдруг резануло током. Прошел заряд высоковольтного удара по всему телу, когда я увидел ее.

Это была точная копия моей матери, так же стремительно и быстро двигалась своей энергичной походкой к нам. У меня перехватило дыхание. Усилием воли я справился с волнением и уже спокойнее стал рассматривать такое родное и знакомое с детства лицо матери воплощенное в этой красивой девушке. Ее ангельские глаза светились небесным сиянием, полные любви к окружающим ее людям. Красивый росчерк бровей чувственными дугами огибал глаза, ресницы, большие и мягкие, как пух, обмахивали эти удивительной белизны, лили глаз, сияющие счастьем и весельем. Она, как ангел в плоти спустилась с небес сюда к нам, озаряя сиянием весь этот Ашан Петровка.

– Где мои девушки? – спросила она. Нежными серебристыми чистыми нотками тембра. Как колокольчик, звучит переливами, звучал ее голос, отдаваясь во мне множеством оттенков мелодий, казалось, что все вокруг вдруг стало вибрировать от ее певучего голоса и полки, и стены, и потолок.

– Оля сказала, что они пойдут выбирать вазу для цветов. – Пробасил Тимофей. Это меня немного привело в чувство, и я отважился приблизиться и спросить:

– У вас сегодня День Ангела?

– Да. – Ответила она, и ее прекрасные глаза обожгли меня сиянием улыбки внеземного счастья.

– Позвольте, угадаю. Вам двадцать шесть сегодня исполняется?

– Двадцать семь. – Снова нежная улыбка пронизала меня, как стрелой, ранив в самое сердце. У меня перехватило дыхание. Я опустил глаза. На выручку поспешил Тимофей

– Иди в посудный отдел вся компания там, я к вам часика в четыре присоединюсь.

– Да, мы будем тебя ждать. – Сказала Анжела, уже не обращая никакого внимания на меня. Ее быстрые шаги отдалялись в сторону посудного отдела, что находился в другом конце огромного гипермаркета…

– Пирожков, скажи, а как ты познакомился с Юлей?

– Списался в контактах. Потом встретились на Почтовой площади. Так и завязалась дружба. Но, блин, достает, же ревностью.

– Скажи, а как найти в контактах Анжелу?

– Ищите Анжела Владимировна. Ну, день рождения вы знаете…

Я просидел дома после работы до часу ночи. Анжелу не смог найти. Утром, спросил у Тимофея:

– Просидел допоздна и не нашел. Может что-то не так?

– Надо искать Анжелина Владимировна.

– Что ты мне не подсказал правильно?

– Это мне Юля подсказала, как искать.

И вот набрав правильно, нашел Анжелину Владимировну. В контактах ее аватарка,

где фоном служит пруд, или речка, точно определить не возможно, и на возвышении виднеется церковь с зелеными куполами и золотыми крестами на куполах. На фотографии Анжела в зеленом платье стоит на мостике и улыбается своей очаровательной улыбкой. Я стал смотреть на нее, долго, любуясь этой улыбкой, чувствуя близость ее энергий и ощущая присутствие ее самой, как бы рядом со мной. Затем отправил ей предложение дружбы. Взгляд скользнул на компьютерные часы. Уже был час ночи. Снова не высплюсь. Я выключил компьютер и лег спать…