Читать книгу Фаетон. Научно-фантастический роман. Полное собрание книг - Валентин Колесников - Страница 15

Азон бежал коридором жилого крыла дворца, наталкиваясь на важных жильцов. Те недоуменно бросали ему вслед пронзительные взгляды. Был поздний час. Гости расходились по комнатам после вечерних бесед с соседями. У двери Думара за столом под тусклым светом настольной лампы, сидела медсестра в белом халате и белой шапочке. Она пытливо смотрела на Азона, оторвав взгляд от толстой книги.

– Вам что угодно, Господин?

– Я к товарищу.

– Приходите завтра. Он только что после ванной, уже спит.

– У меня дело, не требующее отлагательств.

– Лечащий врач Президента категорически запретил нарушать установленный режим.

Непреклонные нотки в голосе девушки в унисон, сочетаясь с ее тембром, сказанного, твердили: «Хозяйка, ни за что не пускать! Не пускать! Не пускать!..»

Азон понял бесполезность уговоров. Круто повернулся и быстро пошел к выходу. Под окнами комнаты Думара росло раскидистое дерево, подступавшее из всех многочисленных деревьев парка ближе других к стеклам. Парк кишел охраной. По аллее ходил здоровенный сержант, время от времени вглядываясь в освещенные окна.

Азон подошел к нему.

– Кто идет?

– Лейтенант Азон!

– А, лейтенант!

– Послушайте, сержант, я к Думару, опоздал со службой. Вы бы не могли мне помочь взобраться на дерево. У того округлились глаза. На крупном щекастом лице выступила краснота от натуги мыслей.

– Но, лейтенант?!!! – начал было он. Но Азон уже взбирался по толстому стволу, цепляясь за выступы коры.

– Сейчас! – движением руки, скинув каску на затылок, охранник бросился на помощь.

Азон, почувствовав мягкий упор левой ступни в плечо сержанта, ухватился за ветку и быстро взобрался на ответвление ствола. Дальше пробираться стало легче. Ветки словно специально выросли для этого случая. Постовой, задрав голову, вглядывался в густую крону листвы, но разглядеть ничего не удавалось в сплошной темноте. И лишь характерный дребезжащий звук открываемой рамы окна убедил его в том, что лейтенант достиг цели. Он постоял еще с минуту. Затем надвинул каску на лоб, заложил руки за спину и сдвинулся с места. Азон спрыгнул с подоконника на пол. Мягкая ворса ковра заглушила прыжок. В комнате царила тьма. Он некоторое время стоял не двигаясь, боясь наткнуться на что- либо в темноте. Очертания кровати слева у стены медленно проступали в отступающей темноте. Рядом обозначилось инвалидное кресло. Сердце дрогнуло у Азона при виде этого предмета, заменяющего теперь ноги другу. Он направился к постели. Думар спал, не слыша гостя. Азон постоял в нерешительности над головой, затем дотянулся рукой до ночника, включил свет. Больной зажмурил глаза, затем открыл. Удивление в них сменилось теплотой улыбающегося взгляда.

– В столь поздний час, невидим глазом… – Процитировал Думар строчки известного поэта.

– И дни разлуки нипочем. – Дополнил Азон. Друзья весело расхохотались. Но, вдруг, испугавшись громкого смеха, Азон прикрыл рот правой рукой и немного присел.

Думар поднес указательный палец к губам: – Тсс- с! – прошептал он. Азон на цыпочках подошел к двери, прислушался. В коридоре царила тишина. Убедившись, что их не слушают, он также тихо вернулся к другу.

– Вы знаете, я к вам по очень важному делу… Он сбивчиво, путаясь от волнения, рассказал Думару об Отшельнике и закончил словами: – Что вы думаете на этот счет?

– Похоже на какой-то бред. Но если это правда?

– Вы, Думар, не доверяете мне?! – обиделся Азон.

– Извините, дорогой друг, я вовсе не хотел вас обидеть. Ведь когда ты минуту назад был здоров, мог бегать, лазить, наконец, по деревьям! – он посмотрел на Азона! – а, тут…

Азону показалось, что он не верит и не доверяет ему. Да, горькие мгновения несчастья, они неумолимо меняют характер, ложатся тяжким бременем на все человеческое существо. Жизнерадостность, бившая ключом энергия, куда все подевалось? Смято, растерзано болезнью.

– Ну хорошо, если вы мне не верите! – Думар было открыл рот для протеста, но Азон остановил его жестом правой руки! – Если вы мне не верите, то от прогулки не откажетесь, я надеюсь?

– Как это?

– А, вот в этом кресле.

– Вы меня повезете в горы?

– Не совсем…– Азон обстоятельно объяснил, как собирается доставить его к Отшельнику.

Думар долго соображал. Затем сказал: – Чем валяться целыми днями беспомощным бревном, лучше пощекотать нервы прогулкой.

– Ну так за дело, дорогой друг. – Азон наклонился над постелью, больной обхватил его руками за шею и, помогая другу корпусом, помог усадить себя в кресло. Далее Азон подкатил кресло к окну, наклонил и поставил столешницу стола к подоконнику, так, чтобы образовался уклон. Далее развернул кресло спинкой к уклону столешницы и покатил до упора колесами. Затем открыл окно во всю ширь и вынул центральную раму.

– Как это неприятно, что я не могу ничем помочь.

– Не расстраивайтесь, Думар, вам хватит работы.

Азон вынул из внутреннего кармана куртки тонкий капроновый канат и ловко продел и закрепил его под креслом в нескольких местах, затем соорудил небольшую петлю и надежно укрепил ее на спинке кресла. После этих процедур он сорвал с постели одеяло,

заботливо укрыл спину Другу и нырнул в ночной мрак за окном. Волнение друга передалось Думару. Минуты длинной чередой тянулись, делая невыносимым ожидание. За окном слышались отдаленные гудки кораблей в море, стук колес далекого поезда, одинокий шум двигателя с улицы проезжающей, очевидно, патрульной машины. Стрекотание цикад неслось в открытое окно, вплетаясь в едином ансамбле ночи. В их хор включился незнакомый, но близкий по звучанию звук. Он нарастал, приближаясь с каждой минутой, становился отчетливым и резким, похожим на пение сверчка. Это пение нарастало рокочущей волной, внезапно хлынувшей с вышины ночного неба.

Думар завертел головой, сбросил одеяло, стал ждать. В окно следом за рокотом ворвался вихрь ветра, разметав в разные стороны волосы на голове больного. Следом внесло стальной трос с трезубым наконечником в виде острых загнутых вовнутрь крючков. Он метался в завихрениях ветра из стороны в сторону, убегая от рук. Наконец Думару удалось поймать трос. Он быстро вдел наконечник в петлю, затем завязал узлом и стал дергать за него. Трос вдруг натянулся, как струна, медленно пополз вверх, увлекая кресло с Думаром. Колеса катились по уклону столешницы, приближая окно все ближе и ближе, и когда они поднялись на уровень подоконника, кресло вдруг бешено рванулось с ограниченного пространства комнаты в ночь. Азон почувствовал резкое отклонение «Слепня» и тут же увидел стремительный полет креола. Он быстро бросил машину вперед и погасил колебание. Затем, включив тумблер «подъем груза», взял курс по направлению гор. Думар, вцепившись в поручни вращающегося кресла, с замиранием сердца наблюдал, как темное пятно дворцового парка вдруг, стремительно уменьшаясь, растаяло в ночном мраке, а внизу уже замелькали огни города. Черное брюхо вертолета приближалось. Зияющий зев глотнул, наконец, кресло, пространство внизу отсеклось закрывшимися створками. Думар облегченно вздохнул.

– Ну как?! Вы там живой? – шутливо спросил Азон сквозь смотровое окно, соединяющее грузовой отсек с кабиной. – И мечтаю поскорее сесть рядом! – в тон крикнул Думар.

Приподнятое настроение друга – удачное начало, Рокот двигателей мешал говорить. Азон ограничился улыбкой… По коридору жилого крыла дворца, ранним утром, подбоченись, быстро шел своей излюбленной походкой, бывший Советник царя, теперешний Советник Президента Мира. Лакий вменил ему в обязанность каждое утро справляться лично о здоровье капитана Думара и докладывать на утреннем приеме. Еще издали в конце длинного коридора Риши увидел толпу людей, сгрудившихся у дверей комнаты Думара. Чуя неладное, Советник ускорил шаг.

– Я ничего не знаю! – трясла головой раскрасневшаяся от слез медсестра. Она сидела за столом у распахнутых дверей, ведущих в комнату, закрыв обеими руками лицо, и громко всхлипывала. Над ней стоял начальник дворцовой охраны майор Жевиль и громоподобным голосом вел допрос.

– Я спрашиваю, где вы были в эту ночь?!

– Я ничего не знаю! – однозначно отвечала она перепуганным голосом.

– Что произошло? – издали спросил Риши.

– Капитан Думар пропал! – становясь в стойку «смирно» и выпячивая грудь колесом, громко гаркнул Жевиль.

– Я с вас, майор, шкуру спущу! – угрожающе ринулся Риши на громадного верзилу майора, в сравнении с юркой и невысокой своей фигурой.

– Я не виноват, не виноват! – залепетал вдруг майор – Я обнаружил пропажу еще ночью!!!

– Прекратить оправдания! Трое суток ареста! Идите! – кричал Риши. Майор круто повернулся, собираясь уходить.

– Постойте? – остановил его Риши. – Назначьте расследование. – И, смягчаясь, добавил, – потом уж садитесь под домашний арест.

– Есть! – выпалил майор, делая поворот кругом. Советник торопливо зашел в спальню. Разбросанная постель. Одеяло у разобранного окна, столешница от стола приставлена к подоконнику. Риши подбежал к окну. Заглянул в оконный проем, посмотрел зачем- то вверх. Затем быстро вышел из комнаты и зашагал коридором, направляясь в служебное крыло дворца. Что он скажет царю, как отреагирует тот. Но больше всего он боялся опалы, недоверия. Риши привык к доверию царя и пользовался им в своих личных интересах, выколачивая все, что позволяли рамки приличия. Так был построен особняк вдали от любопытных взоров на берегу тихой бухты. Так было сколочено тайное Соглашение между своими коллегами в содействии по захвату власти. А теперь, что ждет его теперь? После утраты сына Царь, как малое дитя, привязался к этому калеке, и теперь сказать о нем можно что угодно. Да- а, времена. Но Риши тешила лишь одна мысль – наследие власти. Все остальное неважно, не существенно, не главное. Он замер перед кабинетом Президента. Расфранченный адъютант в парадном капитанском мундире встал по стойке смирно, приветствуя Советника: – Президент ждет вас. – Сказал адъютант. Риши удивленно вскинул брови. Ведь этот франт даже не удостоился сообщить о приходе Советника. «Странно! – подумал Риши – наверное, уже все знает». Постояв мгновение перед дверью, толкнул ее и вошел внутрь.

Переступив порог кабинета, Риши не глядел по привычке вперед, а поворачивался лицом к закрываемой двери, как бы удостоверяясь в том, что она надежно закрыта, затем уже взгляд переводил на царя. Так было и на этот раз. Когда взгляд с его лисьей физиономии упал на Президента, лицо медленно стало преображаться. Черты заострились, верхняя губа выпятилась вперед, голова сильнее втянулась в плечи, глаза округлились и, скрываясь под насупившимися лохматыми бровями, быстро забегали в крайнем замешательстве. Перед Риши за письменным столом сидел наследный принц Лакии Тир.

– В- вы?! – все, что он смог произнести.

– Да, как видите, Тир! – властно проговорил наследник.

– Распорядитесь объявить траур по отцу. Он умер сегодня ночью. И готовьтесь к похоронам, Он должен быть похоронен с почестями, как солдат, достойный своего народа. Советник трясущимися руками записывал распоряжения нового правителя на листке, который извлек из папки.

– И подготовьте мое выступление по телевидению. Я не собираюсь тратить время и уже приступил к обязанностям.

– Хо- хорошо, Господин Пре- з- зи- дент. – Закивал Советник. При этом губы у него тряслись, а щеки, белые, как мел, дергались по очереди, то одна, то другая.

– И я вижу, что вам необходимо прийти в себя, поэтому не ходите дня три ко мне на доклад. Соберитесь с мыслями и перестройтесь. Нас ждут большие дела. Тир мечтательно посмотрел в окно, затем перевел взгляд на Советника.

– Доложите мне по видео о состоянии дел на сегодняшний день в стране. Можете идти.

Риши передернуло, когда он увидел пренебрежительный жест кистью правой руки, указывающий ему на дверь. Такого не позволял себе даже Лакий со своими подчиненными. Риши вышел, не закрыв за собой дверь. Адъютант тут же вскочил с места и осторожно прикрыл дверь кабинета. Злость, замешанная на ненависти к Тиру, подступала комом, сдавила горло. Мысли смешались. Там, стоя перед ним в кабинете,

Риши машинально кивал, записывал, бросал реплики, не задумываясь над происшедшим. Теперь же, наедине с собой, он наливался гневом. Достаточно незначительного укола со стороны, и бурный поток злости захлестнет, изливая яд на подвернувшуюся жертву. Глаза Советника забегали по сторонам. У самого кабинета взгляду Риши попался Орт.

– Капитан? – окликнул его Советник. Орт с готовностью услужить любимому начальнику подскочил, грациозно вытягиваясь в стойке смирно. – Зайдите! – сухо бросил Риши. Капитан, подмигнув адъютанту, застывшему за столиком у входа в кабинет, вошел следом за Советником.

– Что? – зло начал Советник. – Бородка уже выросла и усы?

– Так точно, Господин Советник! – выпалил Орт.

– Вы, наверно, знали, что он жив?

– Вы говорите загадками, господин Советник?

– Вы боялись, что он вас узнает, признайтесь. Орт? – глядя снизу- вверх, буравил Риши свою жертву маленькими глазками.

– Право, я не знаю, о ком вы?

– Исчез Думар. – Уклончиво начал Риши.

– Как? Он же калека!

– Вот- вот, и я вас хочу спросить, как?

– Ну так он не мог далеко уйти, его найдут!

– Вы что, на самом деле такой идиот, или притворяетесь?

– Вы забываетесь, Господин Советник, я капитан и дорожу честью мундира.

– В эту ночь вы, Орт, потеряли все, и вашу честь, и ваше звание!

– Надо понимать это, как увольнение со службы?

– Вы догадываетесь, капитан. Даю вам три дня. И бросьте валять дурака!

Риши повторил жест Президента, давая понять, что Орт свободен. Капитан вышел, сильно хлопнув дверью. Советник, получивший маленькое удовлетворение от разговора, уселся за свой рабочий стол и тут же защелкай клавишами связи.

– Дайте Президента объединенной телевизионной компании «Интерн- полюс».

– Я слушаю, Господин Советник. – Послышался голос из репродуктора.

– Назовите время, когда может выступить Господин Президент с получасовой речью!

– В программе новостей, естественно, когда же еще.

– Хорошо. И дайте сегодня сообщение…

Советник долго сидел за столом, связываясь с отдаленными уголками планеты, выполняя распоряжения Тира. Лишь поздно ночью он устало закрыл дверь кабинета и в сопровождении Рени ушел к себе…Адъютант вздрогнул. Хлопок двери оказался настолько сильным, что выходивший из кабинета Советника Орт невольно скользнул взглядом в сторону адъютанта. Тот бросил реплику: – Что, капитан, не по нраву новые порядки?

– Идите к черту, лейтенант! – раздраженно крикнул он в ответ. Затем вдруг приостановился и спросил: – Не понял, лейтенант, какие порядки?

– Сегодня ночью умер Президент!

– Как?!!

– Вот так, капитан!

В эти мгновения Орт пожалел о смерти наследного принца. «Так вот почему Риши взбесился. Теперь он Правитель Мира». Орт быстро пошел в жилое крыло. Там в комнате Думара сыщики Жевиля оживленно вели осмотр комнаты.

– И как, нашли что- ни будь? – спросил Орт у одного из них.

– Нет, капитан, следов борьбы и крови не обнаружено, но похоже, что его вытащили через окно.

– Как это так?

– Либо лебедкой. Но на крыше следов никаких. Либо вертолетом.

– Вы допросили охрану?

– Да, дежуривший в ту ночь под окнами сержант Бовиль ничего подозрительного не заметил. Другие же видели, как над дворцом и парком кружил поздно ночью вертолет с опознавательными знаками личной охраны Президента.

– Вы узнали, что ему было нужно?

– В дела личной охраны мы не вмешиваемся. Но нам стало известно, что вертолетом управлял лейтенант Азон.

«Гм! – подумал Орт! – кажется, все ясно. Друг повез прогуляться друга. Как ушли, так и вернутся». – Он посмотрел на снующих сыщиков. Один из них без устали мигал вспышкой фотоаппарата, фотографируя каждую мелочь. Другой что- то сметал кисточкой с подоконника. Наконец они закончили.

– Капитан! – обратился к Орту сыщик с фотоаппаратом. – Мы уже закончили, комнаты подлежат опечатыванию.

– Разрешите мне осмотреть.

– Только ничего не трогайте.

Сыщики удалились в коридор. Орт осмотрел стены, картины на них. Затем деревянную кровать. Взгляд упал на подоконник. Он подошел ближе, просунул правую руку под него, ощупывая что- то. Затем извлек из нагрудного кармана форменной куртки металлическую таблетку, быстрым движением прилепил ее липкой стороной к низу подоконника. Постоял еще немного, осматривая окно, и вышел из комнаты. Сыщики, стоявшие в стороне в коридоре, быстро опечатали дверь. Орт не стал разговаривать с ними. Он торопливо удалился коридором. Крайне удрученный разговором со своим патроном. Орт не знал, что делать и что предпринять. Естественным его желанием теперь было поскорее добраться к себе домой и напиться. У него в запасе три дня, отведенных Риши, три дня он еще на службе, три дня. Так пусть они превратятся в праздник. Он порылся у себя в памяти, но не нашел ничего утешительного, забытых сбережений не обнаруживалось, одни долги, которые складывались в приличную сумму. «Черт побери, придется сидеть дома». Он подкатил к маленькому особнячку, дарованному ему Риши за хорошую службу. У самых ворот остановился, нажал кнопку на миниатюрном пульте, установленном на правой ручке мотоцикла. Створка бесшумно отъехала влево, образовывая широкий проем, за которым виднелся гараж. Орт въехал внутрь. Оставив мотоцикл в гараже, он вошел в дом. Двухэтажный особняк представлял собой строение из красного кирпича, крытое черепицей, возвышавшееся посреди небольшого усаженного деревьями участка. Этот мини- парк со всех сторон был обнесен чугунной решеткой и имел выход через небольшую калитку с вмонтированным переговорным устройством на городскую улицу.

Особняк стоял вблизи дворцового парка, так что в любой момент Риши мог найти своего телохранителя, а тот молниеносно явится на вызов если не считать времени на преодоление расстояния длиною метров в триста к главным воротам дворца. Итак, Орт выбежал на второй эта по деревянной лесенку к себе в спальню. Окна в комнатке под крышей были зашторены, на деревянной кровати разбросана постель. Орт, не раздеваясь, плюхнулся в постель, затем, лежа, снял кожаные перчатки и зашвырнул их в угол. Настроение было отвратительным, если не считать того, что сейчас он принадлежал себе на три дня службы. Со столика рядом с кроватью он схватил недопитую граненую бутыль с коньяком, стал жадно пить из горлышка. Жидкость теплым, согревающим током разливалась по телу все больше и больше с каждым глотком. Допив, он швырнул бутыль вслед за перчатками. Бутылка громко шлепнулась о стену, разлетевшись на мелкие осколки и оставила мокрое пятно. Орт удовлетворенно поморщился. Затем заложил руки за голову, стал думать. Мысли, согретые спиртным, вяло ворочались в усталом мозгу. Он вскочил с постели. Только беспокойство мучило его. Орт заметался по комнате, как загнанный зверь. Безработица, скитания, насмешки, неутешительная будущность терзала измученное самолюбие. И это ждет его. Он давно уже не мыслит существования без первого среди первых сильных мужчин, перед которыми жалкими выглядят даже его коллеги Думар и Азон, коллеги. А ведь Царь лично распорядился и закрепил приказом его за Советником. Теперь, когда Советник – Президент, ой как не к месту эта ссора… Орт снова нервно стал ходить от двери к окну по мягкой дорожке. Его вдруг начал раздражать полумрак. Он остервенело дернул шторы. Свет на мгновение ослепил глаза. Орт отвернулся, зашагал к двери. Затем щелкнул выключателем приемника. Комната наполнилась звуками затихающей мелодии. Голос диктора объявил программу радиопередач и начались новости. Диктор комментировал процессию прощания с первым Президентом Мира, труп которого установлен в Соборе Северней звезды.

«Бесконечные потоки людей с утра и до поздней ночи идут в скорбном молчании отдать прощальный почет Президенту. В почетном карауле застыли…» – рука Орта потянулась к приемнику, ему надоели траурные речи по сыну Президента, а по самому Президенту еще больше, но голос диктора остановил «…сын Лакия, Тир, Советник Риши…»

– Что- о- о?!! – вскричал Орт, – Не может быть! Он жив?! – заметался по комнате Орт. Теперь ясно, почему так бесился Риши. Орт озадаченно лег на постель. Несколько мгновений он лежал не двигаясь. Затем встал, открыл тумбу столика, в которой обнаружился изрядный запас спиртного. Достал бутылку водки.

– Отметим воскрешение отпрыска. Видно, я просчитался, а может быть, и к лучшему, черт знает, что за штучкой оказался бы Советник, дай ему власть. Он откупорил бутылку, налил в бокал и стал пить, закусывая ломтиками шоколада. Событие явления наследника и выпитое изрядно ударили в голову. Орт запел: – И розы, за- а цветут в саду благоуханьем. И девушки споют мои- им, мои- им мечтаньям… Слова модной песенки вконец подняли настроение Орта. Он вынул из нагрудного кармана миниатюрное подслушивающее устройство, подключил его к источнику питания и автоматической записывающей системе, вмонтированной в магнитофон, который стоял на приемнике. Затем снял одежду и залез под одеяло. Только утром он проснулся, проспав остаток дня и всю ночь. Голова разламывалась от боли. Он дрожащей рукой налил в бокал водки и поднес ко рту, сделав несколько глотков, с облегчением вздохнул. Затем поднялся. После утреннего туалета и завтрака, которым его угостила служанка, толстая и тихая женщина лет пятидесяти, рекомендованная ему в свое время Риши, он поднялся к себе в спальню. Там с удивлением обнаружил изрядный кусок исписанной автоматическим устройством магнитной ленты. Орт тут же прослушал запись. Волнению его не было предела.

Он засуетился, надевая форму. Когда с этим было покончено, быстро сбежал по деревянной лестнице, мимо обеденного стола к двери, ведущей на улицу. Служанка покачала головой ему вслед, убирая в это время посуду со стола…

– Капитан! – окликнул Орт начальника бывшего царского вертолетного ангара.

– Слушаю вас, капитан. – Сказал тот случаясь от кучки сослуживцев, с которыми вел оживленную беседу.

– Мне необходим вертолет для охоты.

Капитан замялся, помня о случае с Азоном, спросил:

– А вы похищать никого не намерены?!

– Вы как разговариваете со мной, капитан?!

– Извините, капитан, я только хотел попросить вас, не увозите хоть вы людей без ведома на то начальства.

– Мое начальство Советник, и не вам меня учить!

– Идемте, капитан. – Увлекая за собой, он показал Орту легкие вертолеты, предназначенные для охоты. Орт выбрал «Стрекозу»… Машина бабочкой вспорхнула со стартового пятачка и быстро скрылась в направлении гор.

– Странно. Зачем ему охотиться, когда любой ресторан его бесплатно кормит, поит и развлекает. – Проговорил вслух начальник ангара.

– Так, господин капитан, он же самому Советнику задолжал. – Насмешливо сказал подошедший сержант. На нем был рабочий комбинезон. С завернутых рукавов куртки торчали руки, вымазанные по локти в масле, а невысокая фигура говорившего вся как-то съежилась, и если бы на нее посмотреть в этот миг со спины, то сразу можно было бы понять, что сержант смеется.

– Ну, не нам судить! – с чувством зависти сказал капитан, удаляясь в ангар. Внизу проплывали пастбища. Ущелье, отсекавшее плато от хребта, зияло зигзаг подобным провалом на фоне зеленеющих холмов и предгорий. Его склоны то тут, то там были сплошь изрыты промоинами оврагов, в одних местах еще свежих, в других – уже давно покрытых порослью. Орт внимательно следил за проплывающей местностью вдоль

ущелья. Исследования ущелья ему ничего не дали, и видно было, что эта процедура изрядно недоела. Он круто бросил «Стрекозу» вверх, Машина дрожала, но послушно подымалась, одновременно двигаясь вдоль хребта вперед. Стало тяжело дышать. Слева на борту нащупал кислородную маску и надел на лицо. Картина великолепия гор предстала перед глазами белыми шапками вершин и близких облаков. Хребет тянулся с севера на юг, исчезая в голубой дымке, усеянной кучной облачностью. Там, в направлении Юга, куда следовал Орт, взгляд различил разрыв хребта. Медленно выплывая из голубой дымки, он очерчивался в гигантский провал поверхности, заканчиваясь в восточной части сплошной тупиковой стеной светло- желтого оттенка. Словно гигантский котлован трапециевидной формы, уходил провал к венцу скалы, острым белым зубом рвавшей облака в вышине. Орт снизился к середине провала, стал внимательно осматривать края, дно и скалы вокруг. Слева, с северной стороны, он обнаружил отверстие в породе. Приблизившись, долго изучал зияющую дыру в скале, затем отвернул машину, бросая вдоль стены на Восток к тупику. Там он наконец обнаружил интересовавший его объект. Он подогнал машину ближе, снизился до середины стены и внимательно осмотрел ее. Не сразу ему посчастливилось обнаружить карниз, ведущий к продолговатой черной дыре. Туда, к ней, он ближе подвел вертолет и замер, изучая каждый камешек возле пещеры. Внезапно в темном ее очертании появился седой старец. Он поднес ладонь ко лбу, внимательно всматриваясь в стрекочущее металлическое насекомое. Орт включил автопилот. Машина тут же уравновесилась и застыла, вздрагивая ежеминутно от корректировок автомата. Затем взял ружье, которое лежало рядом на сидении, осторожно прицелился. Хлопок выстрела заглушился рокотом мотора…

– Фу, черт! – выругался Азон.

– Посмотрите, Думар, эти свиньи уже успели опечатать комнату. – Он повернул голову к другу, которого поддерживал за туловище.

– А, ерунда, что значат эти мелочи по сравнению с тем, что вы для меня сделали, Азон.

– Пустяки, и, кроме того, это не я, а Отшельник.

– Каково, а! Не вы, а то, кто же?!

Азон возился с замком.

– Благо, что хоть замок не поменяли.

– А, ну их к черту! – Думар был поглощен чудодейственным исцелением и только об этом мог говорить.

– Подумать только, три дня – и я здоров!

– Ну, дружище, нам еще два дня осталось. Вернее, завтра во второй половине и послезавтра, и все.

– Да- а, а как вам удалось меня водрузить на карниз? Вы знаете, Азон, я, признаться, чуть в штаны не наложил.

– Ну, полно. Вы – и вдруг о таком!

– Да полежишь тут. – Щелчок замка прервал разговор. Они вошли внутрь.

– Вы, Азон, дайте знать Жевилю, что со мной все в порядке. Ну, и Риши надо бы сообщить.

– А, эта старая крыса сама пронюхает. Вот Жевиля жаль. Хороший парень.

– Что вы имеете в виду, то, что ему нет равных в выпивке, или в презрении к доносам?

– И то, и другое, капитан.

– Ха- ха- ха! А не отметить нам немного это событие? – усаживаясь в постель с помощью друга, предложил Думар.

– Извините, капитан, но нам нужно еще два сеанса. В этот провал пока долетишь.

– Да, конечно, но дыра страшная, бездонная пропасть. Я засекал время. Кресло падало ровно три минуты с карниза. Жутко.

– А для меня, Думар, страшнее всего было продвижение по

карнизу. Как мы почти ползком, но все же добрались до «Слепня».

– Хорошо, что ветра не было.

– Да, ну что ж, старик обещал поставить на ноги в три сеанса. Так что начихайте, Думар, на президентских лекарей. Ну, ладно, мне пора.

– До свиданья, друг. Жду вас завтра к обеду.

Азон, ступая по ковру, вышел, осторожно закрыл дверь за собой…

Отшельник, шаркая ногами, озабоченно ходил взад- вперед по узкому пространству пещеры в крайнем замешательстве.

– Как же так! – говорил он старческим трескучим голосом. – Почему Светоч Мудрости принес мне это известие? Какой смысл заложен в нем? О, человеческое мышление, тебе не понять драгоценного напитка из сосуда Космической Мудрости. Он вздыхал, садился в раздумьях. Снова вставал и долго шаркал ногами, семеня старческой походкой по выдолбленному полу.

– Смысл, смысл. Комета Галла, так называют ее астрономы, движется по направлению к планете. Период обращения четыреста световых лет. Еще никто не знает об этом. Какая бесценная информация хранится в ней! Эх, дать бы ее в честные руки, как бы преобразилась жизнь! – Старик ворчал, сокрушался, затем пустился в длинные философские рассуждения о смысле бытия и слабости человеческого существа…

– Вы, Орт, спасли свою честь! – вдруг выкрикнул Риши, вскакивая с кресла, где он сидел у журнального столика, прослушивая запись. Орт стоял у двери, выжидательно всматриваясь в непроницаемое лицо Советника. – Я старался, Господин Советник, и, как видите, не безуспешно.

– Что за объект – комета Галла?

– Я справлялся в центре Космических исследований. Там ничего не наблюдали.

– Подождем. И вот что, займитесь Орт, вплотную этим объектом. Старик, исцеливший Думара, владеет секретами астрономии, и информация, видимо, имеет смысл.

– Как прикажете действовать?

– Готовьтесь, и серьезно, к полету в Космос, очевидно, к интересующему нас объекту…

– Комете Галла! – нетерпеливо перебил его Орт.

– Не будьте кадетом, капитан! – иронически остановил его Риши. – Я в свою очередь позабочусь о корабле и подготовлю этот полет.

– Когда лететь? – спросил вдруг с готовностью Орт.

– Вижу, капитан, что вы готовы даже в ад?

– Так точно, Господин Советник!

– Ценю вашу самоотверженность. Ну, а теперь идите. Я дополнительно сообщу вам о времени и месте полета. Думаю, это будет еще не скоро.

– Есть! – громыхая форменными ботинками по паркетному полу, он вышел из кабинета…