Читать книгу Мгновения Вечности - Валентин Колесников - Страница 5

Мы с Эльзой в открытую встречались, и никакие запреты наших родителей ничего не могли сделать. А тем временем молодняк лошадей подрос и достиг того уровня взрослости при котором можно объезжать молодых коней. Ингуш не возражал, чтобы мы с Эльзой участвовали в усмирении лошадиной прыти. Мне ее отец подбирал самых сложных жеребцов, и один такой появился в стаде молодняка. Проблемных лошадей усмиряли два мастера в специальном вольере, держа на длинных поводьях, чтобы ретивая лошадь не огрызалась. Когда ездок вскакивал в седло поводыри крепко держали ее, затем в один момент отпускали поводья, которые выскальзывали из уздечки, оставляя ездока с лошадью на едине. Конь срывался с места и нес ездока, куда глаза глядят до тех пор, пока вся лошадиная прыть не иссякнет, и животное не успокоится. Я таким образом усмирил двух лошадей, Эльза любовалась мной и гордилась своим выбором, это было заметно по тому, как она смотрит в мою сторону и нежно целует меня. Мой же отец не любил мое геройство наездника и старался не высказываться на эту тему. Я тактично помалкивал и говорил за семейным столом о Санкт Петербурге, о столичных достопримечательностях и о своих сослуживцах, о фехтовальных соревнованиях и о многом другом. Моя сестра Эльза очень любила мои рассказы и просила рассказать о балах в Зимнем дворце, о нарядах девушек из знатных дворов Санкт Петербурга и мечтала хоть разок попасть на бал и по вечерам часто заставляла меня показать тот или иной бальный танец, принятый на таких балах. Я охотно демонстрировал ей школу нашего умения, которую мы в юнкерском училище постигали с нашим балетмейстером, и показывал Эльзе, как танцевал на выпускном бале училища. Сестра была в восторге. На следующий день процедуры усмирения молодняка Ингуш вывел необъезженного жеребца. Его держали два младших конюха на длинных поводьях. Жеребец был уже снаряжен седлом, осталось вскочить на него и пустится в бешеный скачь. Я подошел к коню. Он, сверкая красным от злости зрачком косился в мою сторону, расшвыривая обильную пену из своей пасти. Я похлопал его по гриве, он ответил сатанинским ржанием и гарцеванием всех четырех ног, пытаясь сбросить седло. Конюхи еле сдерживали животное, которое стремилось встать на дыбы. За вольером стояла Эльза и с тревогой следила за мной. Улучив момент, я вскочил в седло, под страшное ржание взбесившейся лошади. Как только я оказался в седле младшие конюхи отпустили поводья, конь встал на дыбы, пытаясь сбросить меня. Но я сидел прочно и сильно держал поводья. Жеребец разъярённо, почуяв свободу, рванулся с места и перелетев через высокую ограду помчался к лесу. Он бешено скакал, неся меня в лес, знал бестия, что ветки деревьев и стволы помогут ему сбросить меня. Я поводьями пытался направить коня в поле, но он упорно поворачивал в сторону леса. Не сбавляя скорости бешенной скачки рванулся в лес по лесной просеке. Я держал его, пытаясь не дать коню вскочить в заросли. Мне показалось, что он понял, где меня можно сбросить и, улучив момент, вскочил в лиственницы, мчась в сторону раскидистого дуба. Я не успел прогнуться, и толстая ветвь молнией вонзилась в мою голову. Далее ослепительный свет резанул в глаза. Я увидел похожего на меня парня, лежащего с окровавленной головой и разбитым лицом около ствола дерева. Мне не хотелось верить, что это был я, так как я отчетливо видел все вокруг и слышал каждый шорох ветра в листве дерева, да и пение птиц было отлично слышно, но только ощущение легкости во всем теле, было необычным. Я знал, что это со мной впервые. Внезапно меня начало поднимать вверх все быстрее и быстрее, небо вдруг свернулось в яркий тоннель, куда стало затягивать меня, и я потерял чувство реальности. Затем вдруг увидел Эльзу, она стояла рядом с моей сестрой, и они о чем-то говорили. Я подошел ближе, окликнул:

– Эльза! – в ответ ни звука. До меня лишь доносились обрывки их разговора, и, чтобы лучше слышать я подошел совсем близко. Но девушки не реагировали на меня, вели себя так, как будто никого по близости нет.

– Ты знаешь я уже на третьем месяце беременности. – Говорила Эльза моей сестре.

– Я так полагаю, что Альберт отец твоего ребенка? – с улыбкой спросила сестра.

– О! Да, и такое горе! Как пережить такое? Я не знаю! – даже притопнув ножкой всхлипнула Эльза, подумав с досадой: “Как глупо поступил отец, опоив жеребца возбудителем, желая отомстить Альберту за мою утерянную невинность! А как хочется мне рассказать, кричать гневно об этом? Но глупость его будет наказана каторгой, и с кем я тогда останусь?!” Слеза скатилась по щеке Эльзы. Я подошел к ней и попытался стереть слезу с ее щеке, но пальцы мои пропустили образовавшийся ручеек на розовой щеке любимой, и прикосновения моего Эльза не ощущала. Она вытерла слезы платочком и стала слушать сестру.

– Я пришла тебе рассказать, о чем говорили наши отцы на поминках Альберта.

Эльза насторожилась, вытерла снова платком набежавшую слезу, принявшись слушать:

– И, что сказал твой отец? – спросила.

– Он сказал Яношу Ингушу, твоему отцу, что если родится девушка будет ей помогать и постарается, чтобы у нее была удачная жизнь, а если родится мальчик, то он его отправит в военное кадетское училище в Санкт Петербург, которое организовано под патронажем Царя Николая Второго Александровича.

– А мой, что? – спросила с интересом Эльза.

“Твой сын опозорил мою дочь, и теперь ее никто не возьмет в жены!” – жестко отвечал Янош, ему, но мой отец сказал в ответ, что в тебе говорит суеверие и ты ослеплен и не видишь то, что мы теперь родственники и, что мое предложение остается в силе, запомни, когда родится мальчик я усыновлю его дам фамилию и титул, и это неоспоримый факт. И дальше отец встал из-за стола и вышел из столовой, – больше он не возвращался к этой теме.

Я подошел вплотную к моей Эльзе обнял ее, но она прошла сквозь меня, не ощущая моей близости. Мне стало невыносимо, и я под действием непонятной силы какого-то вихря стремительно был увлечен ввысь и больше ничего не могу вспомнить …

А тем временем жизнь на планете Земля шла своим чередом, пришел 1904 год. Эльза в положенный срок родила мальчика. Роды принимала местная повитуха, а Ингуш старался с волнением помочь, чем мог. У него был достаточно большой опыт, но только в лошадиной практике родов, ему часто приходилось самому принимать конские роды и затем выкармливать жеребенок, но никогда он так не волновался родами своей дочери. Он грел воду, приносил акушерке-повитухе, и свежие простыни, и полотенца, благо он был не беден, да и помощь от Эрнеста фон Фиркса была не лишняя. Эльза родила малыша здоровым и крепким и без осложнений. Когда повитуха показала маленькое игрушечное тельце плакучего ребенка и дала подержать. Эльза радостно улыбалась ему, а малыш сразу притих, ощутив материнские объятия. За всем этим наблюдал Янош Ингуш, он знал, конечно, что через то время, когда Эльза сможет ходить пойдет в Лютеранскую Церьков прихода поселка Лауциене и зарегистрирует на себя малыша, даст ему имя и свою фамилию, игнорируя притязания Эрнеста фон Фиркса. Кстати Эрнест фон Фиркс узнав, что у конюха родился мальчик очень обрадовался этому, потому, что с достоинством может подтвердит перед государем свой титул барона, отправив своего внука в кадетское училище при Санкт Петербургском царском кавалерийском полку имени Георгия Победоносца, офицеров которому и готовил с малых лет этот кадетский корпус. Когда малыш достиг 12 летнего возраста, Эрнест фон Фиркс подготовил документы на своего внука Фрица Яновича фон Фиркса проучившегося в Тукумской мальчиковой гимназии до 12 лет отправил в кадетский корпус училища в Санкт Петербурге. Янош Ингуш продолжал служить конюхом у барона Эрнеста Нумгузен, Эльза помогала отцу и была счастлива тем, что в своем сыне видела своего Альберта. Я же в этот трагический для меня период жизни так нелепо оборвавшейся возродился в молодом деревце и был несказанно рад покою, наслаждаясь солнечным светом, вдоволь соками матери Земли и покоем жизни, ведь я жил среди таких же безмолвных жителей леса, как и я, и мне было хорошо и покойно. В моих ветках вили гнезда птицы, и благодарно пели весной и летом. Поры года, которые менялись одна за другой определяли ритм моего существования, в котором мне было уютно и хорошо. Здесь я отдыхал, восстанавливая свои душевные силы и дух до следующего воплощения, накапливая энергию для будущего уже человеческого воплощения. Когда это произойдет я не знал, но с каждой сменой года стремление воплощения в человеческий образ росло. Однажды я услышал разговоры моих соседских растений. Они говорили обо мне и рассуждали, что я совсем еще молодой в их культуре жизни и многого не знаю. И еще и то, что они не могут понять моего стремления вернутся в ад человеческого бытия. И удивлялись, как можно бежать из рая, в котором так хорошо и радостно жить. Они стали рассказывать друг другу ужасающие истории, от которых у меня соки в моем древесном теле стыли, и клялись, что никогда не вернутся в человеческие тела. С их разговоров я понял, что желания в моих соседей и, конечно, у меня исполняются, кто чего пожелает, например, родится осиной или яблоней, приносящей плоды, да кем угодно, кроме человека, слишком трудно, страшно и невыносимо жить в человеческом воплощении. Не успеешь привыкнуть к своей жизни, как надо создавать семью. Например, нам не надо об этом беспокоится, так как все, кто рядом сейчас и есть семя. Потом шли разговоры о проблемах быта и прочее, и прочее. Слушая деревя, я убеждался, что после древесного существования обязательно буду идти на воплощение в человеческое тело, оставалось только ждать своего времени. А сейчас я мысленно возвращался к своей Эльзе, мысли вертелись около ее жизни и ребенка. Я знал по какой-то причине, что у меня родился сын, и, что у него все складывается наилучшим образом. Мне показалось, что общение у моем настоящем воплощении не имеет границ, поэтому то я и знаю о том близком человеке, о Эльзе и о сыне все, что меня волновало сейчас и волнует, только информация доступна мне иначе чем в человеческом облике и это давало мне возможность существовать не в одиночестве, а как бы рядом с родной Эльзой и рядом с сыном. Я почему-то знал, что он уже учится в кадетском училище и, что в России назревают революционные события. Живя в этом земном раю, я мог видеть и слышать все о том, что думает сын, и где на самом деле он сейчас, и я стал вести наблюдение за его жизнью, стараясь изо всех сил найти способ вступить с ним в контакт, благодаря провидение за возможность слышать его мысли, видеть его глазами, что творится вокруг, одновременно находясь далеко от моего сына …