Читать книгу Первая любовь - Валентин Колесников - Страница 10

Итак, утро 6 августа 1965 года, пятница. Мы выехали в 10 часов утра. Светило солнце и по небу плыли веселые кучевые облака, девушки запевали разные песни, и нам, как и облакам было весело по дороге в Шлиссельбургскую крепость. Через минуты 50 наш грузовик остановился у ворот крепости. Учитель поспешил к окошку кассы и купил билеты для экскурсии по музею. Мы прошли в открытую калитку ворот предъявив купленные билеты, и сразу же нас встретила экскурсовод женщина в годах со знанием дела повела прямо в казематы крепости, рассказывая о карательной функции застенков Шлиссельбурга. Узнав, что мы школьники старших классов, быстро сориентировалась по теме истории и начала свой рассказ со знаменитого узника Ульянова Александра, проводив нас к камере смертников. Я вначале думал, что камера будет пуста, но, какое мое было удивление, когда там находился узник, сидевший неподвижно в кандалах, не обращая внимания на нас наблюдавших сквозь решетку за ним. И снова я ошибся, присмотревшись увидел и осознал с удивлением, что «узник» сделан из воска, и так достоверно, что никак не хотелось верить о подделке наглядности. Экскурсовод рассказывала, что отсюда после объявления приговора суда политическим заключенным их заковывали в длинную цепь и гнали в Сибирь на каторжные работы. По дороге почти половина их умирала от разных болезней и плохой еды, остальные гибли на непосильной каторжной работе, за редким исключением кто-то выживал, кого-то выкупали богатые родственники, а кто-то кончал жизнь самоубийством. Мрачная тюрьма, мрачные казематы и экскурсовод со своими мрачными рассказами вконец стер с наших лиц улыбки и шутки. К обеду мы прибыли в наш школьный «дом» без веселого настроения немного не в себе. И даже Иван Панасович пообещал нам морскую экскурсию в Кронштадт на метеоре морском транспорте. Он попросил Григория Семеновича, чтобы купил нам билеты на экскурсию прямо после обеда отправился на морской вокзал и завтра, когда доставит нас к экскурсионной пристани сможет отправится за подарками для своих детей. А у нас образовался свободный отдых до ужина. Мы сразу разбились на команды и ушли на школьную футбольную площадку играть в футбол. А девушки занялись своими делами, кто читать книги, кто постирушками. А меня удивила Шура, она подошла ко мне и сказала:

– Валик, я сейчас пойду стирать кое-что из грязного белья, можно я тебе что ни будь постираю? – сказала, застыв в ожидании.

Я вспомнил наше первое знакомство с ней, когда мы явились в наш первый класс вместе, и эта дразнилка зазвучала в моей голове; «… тили, тили тесто, жених и невеста! …» Я улыбнулся приветливо и сказал, что у меня две пары накопилось, что принесу сейчас, и дал ей эти грязные носки растроганный до глубины души. Она буквально вырвала носки из моих рук и быстро скрылась с тазом со своей одеждой в душевой. Когда вечером мы с парнями возвращались с футбола, я увидел на бельевой веревке рядом с девчачьими постирушками две пары моих выстиранных носков болтались на ветру. Григорию Семеновичу удалось-таки купить билеты на морскую экскурсию в Кронштадт, он еще хвастался Ивану Панасовичу что вначале билетов не было, и что пришлось проявить смекалку и билеты вдруг нашлись. Я слышал на ужине из их стола, что сказал Иван Панасович, так как за своим я сидел ближе всех к ним:

– Ну Григорий, мне повезло с тобой, что твоя смекалка нас выручает! – улыбаясь сказал учитель.

– А мне с вами Иван Панасович! – разливая в рюмки «Московскую», отвечал водитель. Утро 7 августа 1965 года, суббота. И снова день выдался хороший и теплый. На завтраке наш классный руководитель, попросил внимания и стал читать из туристического буклета:

«Кронштадт – небольшой город на острове Котлин в Финском заливе. Город вырос из крепости, которая защищала Петербург от шведов. Здесь всё дышит морем и военно-морской историей: туристы приезжают посмотреть на форты, погулять по Петровской набережной и побывать в Морском Никольском соборе».

– Вот мы сейчас туда и отправляемся по морю на метеоре морской экскурсии. Сбор в десять ноль, ноль у машины. Григорий отвезет нас на морской вокзал в одиннадцать ноль, ноль отплывает наш метеор, и экскурсия начнется. И еще поскольку посещение Кронштадта ограничено, много там морских секретов, поэтому самый оптимальный вариант побывать на территории острова в экскурсии, еще раз напоминаю сбор ровно в десять, ясно?!

Мы хором ответили:

– Ясно!

Сразу после завтрака, Шура, стесняясь, сунула мне сверток завернутый в газету и быстро отошла к подругам не замеченной ими. Я у своего рюкзака развернул клочок газеты и достал выглаженные носки. Меня это так удивило, я никогда не гладил носков после стирки, снимая их с просушки сухими сразу надевал. Это меня тронуло до глубины души, и я понял, что Судьба посылает мне идеальную подругу для нашей дальнейшей совместной жизни … Мы проплыли множество фортификационных сооружений, защищающих город от вражеского вторжения с моря, и наш экскурсовод без умолку рассказывала о множестве морских сражений и о строительстве военных кораблей, кующих мощь Российского государства. Эта четырехчасовая экскурсия в Кронштадт расширила наш кругозор и показала насколько мир наш не однозначен и многогранен в его разнообразии. И в завершение нашей экскурсии мы высадились на причале рядом с крейсером «Аврора», символом Великой Октябрьской революции. Экскурсовод провела нас на борт крейсера и дежурный офицер морского флота показал нам каюту капитана корабля, кают компанию и кубрик матросов, где они спали в дореволюционное время в подвешенных гамаках, современный матросский кубрик крейсера, где живут матросы – четырнадцать призывников, проходящих на корабле срочную службу. Обстановка спартанская – кровати с бортами, шкафы и тумбочки, по-морскому – рундуки. Чистота идеальная. Закончив осмотр, мы вернулись на наше судно метеор и нас доставили на пирс морского вокзала откуда начиналась экскурсия. Там нас уже поджидал Григорий Семенович с ГАЗ-53А. Он разместил купленные и упакованные в коробки подарки детям возле нашего имущества, не стесняя нас ни в чем. Мы расселись на лавках-сидениях, уставшие, изрядно проголодавшиеся, и счастливые увиденным на экскурсии. Обед ждал нас, хоть и было уже около 17 часов послеобеденного времени. Повара предупредили нас, если кому-то надо добавки чтобы мы не стеснялись приходили за добавками. Иван Панасович объявил:

– Завтра воскресенье и 8 августа наш законный выходной день и, чтобы мы привели себя в порядок, постирали что кому себе надо, хозяйственное мыло я выдам, и не стеснялись развешивать стиранное на бельевых веревках от носков до трусов и плавок. Кроме того, никто не отменял подъем ровно в 7:00 утра и зарядки, потом уже все свободны занимать свое время! – и закончил словами, – На понедельник 9 и на вторник 1О августа, у нас последние в этом городе экскурсии – это; Петропавловская крепость, Монетный двор, Тюрьма Трубецкого бастиона, Музей пыток, Невская панорама обзорная площадка, и миниатюрные изделия в павильоне «Сибирский Левша», Великокняжеская усыпальница, и Музей восковых фигур, так что отдыхайте, товарищи! И набирайтесь сил для новых экскурсий … Воскресное утро 8 августа 1965 года выдалось солнечным. Мы выстроились на спортивном плацу Ленинградской средней школы № N ровно в 7:30 на зарядку. Комплекс упражнений легкий для нас, так как тело должно постепенно раскрепостится после сна и прийти к нормальному функционированию кровеносной системы. После водных процедур ко мне в столовой подошла Шура:

– Валик, давай попросимся у Ивана Панасовича сходить в кинотеатр, здесь я видела в центре Ленинграда возле школы есть дом культуры «Дружба» и там сейчас идет фильм про любовь «Свинарка и пастух», в главной роли играет знаменитая Уланова?

– Я, конечно за и готов на все, чтобы нас отпустили, но у меня с собой ни копейки нет, я как с этим обратился к своей матери, она сказала, что экскурсия для того и делается, чтобы быть бесплатной для советских школьников.

– А мы с собой возьмем Лариску, она мне показывала десятку, дала ей мама, а у меня только пять рублей.

– Знаешь, что, я подойду к учителю и поговорю с ним, что бы он отпустил нас с тобой и Ларисой в кино.

– Вот какой ты молодец, Валик, ну давай после ужина?

– Договорились! – подумав ответил Шуре.

Учитель с Григорием, закончили свои посиделки и уже собирались вставать из-за стола, когда я подошел к ним.

– Колесников ты чего-то хочешь спросить? – обратился наш руководитель похода.

Григорий Семенович при этом быстро вышел из столовой, чтобы не мешать нам. Я помялся немного и сказал:

– У меня просьба к вам, Иван Панасович, мы с Фесич Александрой дружим с детства, и я бы хотел скрепить эту дружбу здесь с ней походом в кино, тут неподалеку есть дом культуры, там идет фильм «Свинарка и пастух», целых две серии сеанс начинается в двенадцать, мы сходим посмотрим кино и сразу вернемся, а до сеанса покушаем мороженного, но у меня ни копейки с собой?

– Трех рублей хватит? – недолго думая спросил учитель.

– Конечно хватит, и спасибо вам!

– Только так, вы люди взрослые, в переговоры ни с кем не вступать и знакомства не заводить, и после сеанса сразу домой, ясно?

– Слушаюсь! – по-военному отчеканил я, – И еще Александра хочет пойти с Ларисой Савенко!

– Скажи девушкам, что я не возражаю, и помни, что я вам сказал Колесников, как себя вести?!

– Так точно помню!

– Ну вот и хорошо, приятно провести время. – Иван Панасович улыбнулся и вышел из столовой.

Я уже присел за стол, где сидела Шура с Ларисой.

– Что тебе сказал Иван Панасович? – с тревогой в голосе спросила Лариса.

– Что ты хочешь услышать от меня? – вопросом на вопрос ответил я.

– Валик, – вступила в разговор Шура, – он согласился отпустить нас в кино?

– При одном условии! – ответил Шуре.

– Что за условие? – требовательно глядя мне в глаза спросила Лариса категорическим тоном, не терпящим возражения.

– Чтобы вы обязательно взяли с собой кого ни будь из парней, например, меня?

– Ура-а! – негромко почти шепотом воскликнула Шура

– Мужчина, а тебе не слишком жирно будет с двумя бабами в кино ходить?! – смеясь спросила Лариса.

– Я же мужчина, а вы две подруги, вот вам и как раз будете при мне, ну как идет?!

Мы в троем надели парадные прогулочные наряды, девушки в легких ситцевых платьицах разной расцветки, я в спортивных темно-синих брюках и майке с короткими рукавами и эмблемой Киевского Динамо под цвет брюк, и направились к выходу. Манчевский Коля был согласно графика дежурным с красной повязкой на левом предплечье, завидев нас, строго выкрикнул:

– Эй, честная компания, что это за самоволка, вы куда собрались?!

– Не вмешивайся, извини, что не сказали тебе, нам разрешил Иван Панасович прогуляться по Невскому проспекту, спроси у нашего руководителя, он в курсе? – ответил я за всех.

– Спрошу, – завистливо процедил сквозь зубы Манчевский, – чтобы ты не сомневался? – нам в след раздались его слова.

Девушки были несказанно рады свободе, молодости, счастью бытия. В эти минуты энергия радости жизни била родниковым ключом и у меня в груди вселяя уверенность в себе, давая силу жизни и радости. Девушки держали меня под руки, и мило улыбались. Лариса самодовольно произнесла:

– Наш мужчина, Валентин Альбертович!

– Нет, это мой Валик с нежностью ответила ей Шура.

Меня эти девчачьи разговоры смущали, но я как мог держал свой язык на замке, зная одну единственную истину, что девчачья радость длится одно мимолетное мгновение, и в любую секунду может переродится совершенно в противоположное чувство, поэтому молча шел с ними по бульвару к кинотеатру, который был в нескольких шагах от приютившей нас школы. На круглом циферблате часов, висящих на стене кинотеатра время 11:30, до начала сеанса пол часа.

– Девушки идем в буфет кинотеатра, там есть что ни будь вкусненькое! – предложил я.

– Мы бы с удовольствием, но зуб даю, что нас туда не пустят без купленных билетов! – высказалась Савенко, подражая бывалой в передрягах придуманной ею девушке.

– Так чего мы стоим? – вмешалась Шура, – Я пойду куплю билеты, с вас выпивка, идет?

– Идет, идет, друзья пираты, мы ждем тебя на палубе фрегата! – залихвацки поддержала идею Лариса.

Через несколько минут Александра размахивая тремя билетами нашла нас в фойе.

– Ну, теперь в буфет друзья, с вас, как условлено, сладенького напитка, а? – весело предложила Фесич.

В буфете на полках за спиной продавщицы стояли горячительные напитки.

– Ну девушка и вы, мужчина предлагаю, «Советское шампанское» брют. – Сказала Лариса. Она была чуть выше ростом от Шуры и вполне выглядела взрослой старше восемнадцатилетней девушки, а естественный рыжий цвет волос, подсказывал окружающим ее совершеннолетие. Она купила бутылку шампанского и попросила три стакана для напитка, еще и коробку шоколадных конфет с коньяком, заплатив за все невиданную сумму денег, целых четыре рубля с копейками, и с конфетами под мышкой, с бутылкой шампанского и тремя стаканами держа их тремя пальцами в правой руке, в левой шампанское, подошла к нам за столик. Я откупорил шампанское, выстрелив пробкой и разлил немного на кафельный пол фойе ни капли не пролил на стол и на одежду. Разлив по стаканам шипучее вино поднял тост:

– Лариса, я хочу сказать и выпить за Шуру, мягкую и добрую девушку, надеюсь, что ты поддержишь меня?

– Да Валентин Альбертович, присоединяюсь, зуб даю на все сто процентов ты прав, она моя лучшая подруга, не обижай ее!

– С чего ты взяла, что я собираюсь ее обижать?

– Стойте, а чокнуться за мое и ваше здравие, как вы считаете есть резон?!

– О! Шура, ты как всегда права! – присоединился к ее словам и я.

Мы дружно прикоснулись стаканами издав негромкий звон и выпили. Закусив конфетами, и оставив пол бутылки недопитого напитка ушли в зал смотреть фильм. Сюжет картины мне понравился, девушки смотрели с интересом и время от времени то одна то другая брали по одной конфетке и до конца второй серии сладости были съедены. Мы пришли в наш лагерь к часам четырем, нас ждал обед, и мы еще продолжили в столовой наше общение. Девушки вылазкой в город были очень довольны, и нам все завидовали, было видно по выражению лиц одноклассников. Эта прогулка нас с Шурой и примкнувшей к нам Ларисой сблизила и скрепила наши доверительные отношения… Утро 9 августа 1965 года, выдалось немного мрачноватым. Мы все-таки в 7:30 утра вышли, поеживаясь от утренней прохлады на зарядку. Иван Панасович интенсивными движениями утренней гимнастики взбодрил и разогрел нас и бодрость вселилась, прогоняя сонливость и вялость наших мышц после сна. Григорий Семенович уже выкатил свой грузовик из школьного гаража и при дневном свете тщательно осматривал мат часть машины, готовясь к поездке в Петропавловскую крепость. После водных процедур в 9 часов по расписанию мы собрались за завтраком в столовой. Иван Панасович объявил, что наша экскурсия в Петропавловскую крепость пройдет с посещением ряда музеев, что расположены в самой крепости, и нет смысла рассказывать нам об экспозиции лучше увидеть своими глазами, чем слушать. Экспозиции в Петропавловской крепости мы с любопытством просматривали 9 и 10 августа. И рано утром, 11 августа, отправились в Москву. Путь наш был разбит на два дня, в дороге мы остановились на ночевку в придорожном лесу на пол пути до Москвы. Ночевали в палатках, девушки в кузове автомобиля на расстеленных матрацах и в столицу нашей родины прибыли 12 августа вечером, к Московской средней школе № N, заранее, еще из Ленинграда, договорившись с директором учебного заведения. Нам выделили два класса в которых мы заночевали и в школьной столовой нам разрешили обедать и ужинать, и завтракать, и с запасов своих продуктов готовить на кухонном инвентаре каши и первые блюда. Было установлено дежурство и мы сами готовили себе пропитание, консервов было достаточно так что не голодали. В Москве посетили Третьяковскую галерею, Мавзолей, Музей на территории Кремля под открытым небом, в Музей Оружейной палаты не удалось попасть, так как там был ремонт, и палата не работала. А вот экскурсия на Московский монетный двор нам все же удалось попасть, только не туда, где печатали советские денежные знаки, а в Московский музей денег. Итак, 13. 14, и 15 августа мы посещали экскурсии. Особенно запомнился смешной случай в музее под открытым небом, Иван Панасович взобрался на постамент, где стоял Царь Колокол с отколотым осколком, отколовшимся при падении колокола. Кто-то из нас спросил Ивана Панасовича:

– А, что там внутри колокола, расскажите?

Учитель просунул голову в открытое сколом пространство, и заглянул во внутрь колокола, и ответил нам:

– Там темно и ничего не видно внутри! – диалог с учителем велся на украинском языке.

В это время к нам подошли две женщины, из соседней экскурсии, и указывая пальцем на Ивана Панасовича, одна из них громко со смехом произнесла:

– Светка, глянь-ко, вон хохля, смешно говорит?! – и громко рассмеялась.

Иван Панасович покраснел до ушей, и быстро спрыгнул с постамента Царь Колокола. Затем к нам поспешно подошел милиционер и, указывая на Царь Пушку потребовал, немедленно прекратить садится на ствол и фотографировать сидящих на стволе учеников. Иван Панасович извинился и запретил нам это делать. Хорошо, что все-таки пару снимков удалось запечатлеть нашим водителем автомобиля, на котором мы путешествовали в нашем походе, а водитель по совместительству выполнял еще и роль фотографа. Вечером мы гуляли брущаткой Красной Площади и к нам подошел турист из Франции, по щекам его текли слезы, он, темпераментно жестикулируя и с акцентом на русском языке рассказывал со счастливым выражением в заплаканных глазах, что он бедный студент долго копил деньги для поездки в Москву, что он коммунист и увлечен справедливым устройством Коммунистического государства, где; «Каждый человек друг, товарищ и брат!» Он на свои сбережения заказал сувениры копии Эйфелевой Башни и дарил нам эти символы Парижа, со словами:

– Я счастлив, что встретил настоящих советских молодых людей и верю в справедливость и достижения Коммунизма!

Я в душе, где-то сомневался в том, что мы счастливы в нашем Советском Союзе, наблюдая за тяжкими условиями существования односельчан, и только спустя годы, понял, как я ошибался в своих суждениях, и только теперь могу согласится с незнакомцем из Парижа, что нет прекраснее жизни по канонам Советского Союза со столицей родины СССР Москвой. Рано утром 16 августа отбыли из Москвы в сторону Киева, по дороге остановились на привал это было в 2 часа дня. На костре приготовили еду пообедали и час отдыхали затем собрались, убрав за собой мусор и следы костра и прибыли в Шпитьки утром, 17 августа, переночевав в палатках в лесу … Первым практическим наглядным занятием по астрономии в 11 классе, был поход вечером в поле за село. Полная Луна светила, как днем. В школе был телескоп и, установив его на видном, не затемненном деревьями участке за селом, учитель показал Луну и рассказал о ней нам старшеклассникам. Впервые ученики поняли, что Луна имеет кратеры и их хорошо видно с Земли в телескоп. Таинственный бледный свет Луны освещал притихшие лица школьников. В глазах светилось любопытство, и все ожидали тайны. Вот раскроется пространство и неизвестность протянет руку, позовет вдаль, чтобы оттуда из глубин Космоса взглянуть на нашу Землю так, как ученики сейчас смотрят на Луну. Учитель только мельком намекнул нам о будоражащем чувстве таинственного, этим познавательным, специально запланированным по школьной программе вечером.

Поглядев каждый в телескоп, ученики гурьбой побрели в село, по домам. Первый дом был Шуры. Она окликнула меня. Очевидно ей хотелось, чтобы я задержался ради нее. С окон ее дома доносилась песня Эдиты Пьехи, что-то про любовь. Но я, переживший столько неприятностей в школе, истерику матери и колкие немые взгляды окружающих, понял, что мне надо увидеть Шуру в этот таинственный, освещенный Луною прохладный вечер. Я взглянул на Луну и с тайным трепетом подумал об оклике Шуры. Я отстал от гурьбы ребят и метнулся к дому девушки. Волнение окутывало меня жарким одеялом и в то же время придавало смелости. Я приблизился к воротам ее дома и открыл калитку. Она стояла в темноте вечернего сумрака, рядом, чуть в стороне. Прижав палец к губам, подала знак, чтобы я не создавал шума, и, подойдя ко мне, обняла меня крепко прижав к себе, в трепетном волнении ее тела и, твердость ее налитых грудей я ощущал всем естеством. Я ощущал ее горячие, еще не умелые поцелуи и шепот:

– Валик, я люблю тебя и хочу быть с тобой всегда рядом! – говорила, срывающимся от любовной неги в трепетном волнении голоса, целуя меня в губы, в глаза, в щеки, – Ты будешь мой, и только моим, и ничто не разлучит больше нас никогда, ты слышишь?! Никогда! – с нежностью шепотом вещала признание моя Первая Любовь Шура…