Читать книгу Рассказы о Минине и Пожарском - Валентин Костылев - Страница 6

Невесёлые вести приносили Гонсевскому его лазутчики.

В окраинных сёлах и городах только и разговору было о том, чтобы идти спасать Москву и прогнать с Русской земли панов. Повсеместно росло недовольство народа.

В Москве стали открыто нападать на поляков. В проезжавшие по улицам патрули из-за углов нередко летели каменья. На базарах не хотели продавать польским солдатам съестные продукты. Положение польского гарнизона с каждым днём становилось всё затруднительнее.

Гонсевский созвал совет в Кремле. На этот совет пришли и находившиеся в Москве бояре. Они боялись восстания не меньше поляков.

Бояре советовали пану Гонсевскому сжечь Белый город и Земляной город – части Москвы, где жили мелкие посадские люди, чтобы огнём отогнать опасных жителей подальше от центра, а главное, лишить подходившее к Москве ляпуновское ополчение крова, но сохранить Кремль и Китай-город, где обитала вся знать и высшие служилые чины.

Однако паны, прежде чем зажечь Москву, сделали попытку заманить народ на Красную площадь, чтобы здесь расстрелять его из пушек с кремлёвской стены.

Был обычай в Вербное воскресенье совершать на Красной площади торжественное богослужение. Ежегодно в этот день собиралась сюда вся Москва. Так должно было произойти и 17 марта 1611 года.

Но москвичи неведомыми путями прознали о замыслах Гонсевского и не пошли на площадь.

А во вторник 19 марта случилось большое кровопролитие. Поляки начали всячески вызывать москвичей на ссору. И терпению народа пришёл конец.

Москвичи начали загромождать улицы брёвнами, столбами, скамьями, мешая польской коннице преследовать жителей. В поляков с крыш и из окон летели камни, балки…

Не справившись с разъярёнными массами, паны вспомнили советы бояр и в страхе закричали:

– Огня! Жги дома! Жги!

День был страшный, кровавый. Поднялся ветер. Огонь охватил почти всю столицу.