Читать книгу Комедии для 8 и более актеров - Валентин Красногоров - Страница 4

Восточная поэма

Комедия в двух действиях

АННОТАЦИЯ

Сын очень высокопоставленного лица решает отправиться на службу в армию, и что из этого получилось. 7 мужских ролей, 4 женских. Интерьер.

Пьеса – лауреат драматургического конкурса Министерства обороны РФ и Театра Российской Армии.

Действующие лица

ГЕНЕРАЛ

ЕГО ЖЕНА

ЕГО ДОЧЬ

ПОЛКОВНИК

СТАРШИНА

ЛЕОНИД, РЯДОВОЙ

НИКОЛАЙ, РЯДОВОЙ

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ

МАТЬ

МАХМУД

НАТАША

АБРЕКИ (без слов)

Действие происходит в некотором царстве, в тридесятом государстве в наше время.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена 1.

Штаб одной из воинских частей. Старшина сидит за столом и что-то пишет, зевая и отгоняя мух.

СТАРШИНА. (В телефонную трубку.) Как дела? Всех парней обработали? Один недоволен? Сильно шумел? Говорил спокойно? Все равно, пришли его ко мне, я им займусь. Я сейчас в кабинете генерала, охраняю на время его отлучки. Давай. (Кладет трубку.)

Входит новобранец. Он еще в штатском, но подмышкой у него смятая охапка армейской одежды, в другой руке сапоги.

НОВОБРАНЕЦ. Здравствуйте.

СТАРШИНА. Не «Здравствуйте», а «Здравия желаю!» Это ты Николай?

НОВОБРАНЕЦ. Я.

СТАРШИНА. Не «я», а «Так точно!» Как ты думаешь, почему тебя ко мне прислали?

НИКОЛАЙ. Не знаю. Наверное, познакомиться.

СТАРШИНА. Совершенно верно. Чтобы я познакомился с новобранцем, который для новобранца слишком много разговаривает.

НИКОЛАЙ. Я там спросил только, почему нас послали в душ.

СТАРШИНА. А ты хочешь, чтобы я послал тебя в другое место?

НИКОЛАЙ. Я ничего не хочу. Просто я думал, что если посылают в душ, то там есть вода.

СТАРШИНА. Запомни: в армии делают только то, что положено. В душ послали потому, что так положено. А есть там вода, или нет, тебя это не касается. Твое дело выполнять приказ.

НИКОЛАЙ. А я и выполнил.

СТАРШИНА. Форму получил?

НИКОЛАЙ. Получил, только я просил дать мне другие сапоги, а мне сказали…

СТАРШИНА. Стоп! Что за разговоры? Ты в армии или у бабушки в гостях?

НИКОЛАЙ. В армии.

СТАРШИНА. А раз в армии, то отвечай, как положено.

НИКОЛАЙ. А как положено?

СТАРШИНА. А положено отвечать «Так точно!». Понял?

НИКОЛАЙ. Понял.

СТАРШИНА. Ничего ты не понял. Не «понял», а «Так точно!». Понял?

НИКОЛАЙ. Так точно.

СТАРШИНА. Вот это уже похоже на нормальный осмысленный армейский разговор. Но ничего, мы тебя еще научим. Так что, получил, говоришь форму?

НИКОЛАЙ. Получил, но дело в том…

СТАРШИНА. Болван, я ведь тебе объяснил, как положено отвечать. Или ты уже забыл?

НИКОЛАЙ. Так точно!

СТАРШИНА. Забыл?

НИКОЛАЙ. Никак нет.

СТАРШИНА. Форму получил?

НИКОЛАЙ. Так точно!

СТАРШИНА. Ну, наконец-то. А раз получил, почему ты все еще в этом штатском тряпье?

НИКОЛАЙ. На гимнастерке нет пуговиц, а сапоги не моего размера.

СТАРШИНА. Это не причина для солдата разгуливать в штатском. Или, может быть, ты ждешь, что я пришью тебе пуговицы?

НИКОЛАЙ. Так точно!

СТАРШИНА. Что?

НИКОЛАЙ. Никак нет.

СТАРШИНА. Я смотрю, тобой надо серьезно заняться. Ты понимаешь, для чего ты здесь находишься?

НИКОЛАЙ. Защищать Родину.

СТАРШИНА. Совершенно верно. Вот и подметешь сегодня для начала казарму. Надо с первого дня привыкать к настоящей воинской службе. (Сурово.) Как надо отвечать?

НИКОЛАЙ. Так точно.

СТАРШИНА. Не «Так точно», а «Слушаюсь». Тебе не кажется, что один из нас полный идиот?

НИКОЛАЙ. Так точно!

СТАРШИНА. Молчать! Ты меня еще не знаешь, но ты меня еще узнаешь.

НИКОЛАЙ. Точно так же говорил подпоручик Дуб.

СТАРШИНА. Какой еще дуб?

НИКОЛАЙ. Из «Солдата Швейка».

СТАРШИНА. Из «Швейка», говоришь? Думаешь, я не понял намека? Почистишь заодно и отхожее место в казарме. А потом туалет в квартире генерала. (Сурово.) Не слышу ответа.

НИКОЛАЙ. Слушаюсь.

СТАРШИНА. Как ты стоишь перед старшим по званию?

НИКОЛАЙ. А как надо стоять?

СТАРШИНА. Молчать! Смирно!

Николай, не зная, выпускать ли из рук одежду и сапоги, пытается встать в стойку «Смирно»

Что это еще за поза? Руки по швам!

Николай роняет сапоги и одежду и вытягивает руки по швам.

Кто тебе разрешил разбрасываться своим барахлом? Здесь кабинет генерала, а не предбанник.

Николай начинает подбирать свои вещи. Старшина рявкает еще громче.

Стоять! Разве я дал команду «вольно!»? Я тебя спрашиваю: была команда «вольно!»?

НИКОЛАЙ. Никак нет.

СТАРШИНА. А вот теперь слушай команду: «вещи падааа-брать»!

Под насмешливым взглядом Старшины Николай торопливо подбирает вещи; они падают у него из рук, он их снова подбирает, пока Старшина не отдает новую команду.

Смиррр-но!

Николай замирает, оставив половину вещей на полу.

Вещи уроооо-нить!

НИКОЛАЙ. (Не двигаясь с места.) Вы не имеете права надо мной измываться.

СТАРШИНА. Это еще почему?

НИКОЛАЙ. Потому что есть конституция, и она защищает права человека.

СТАРШИНА. Но ты не человек, а солдат. И запомни: в армии есть только одна конституция, и называется она – устав. Понял?

НИКОЛАЙ. Так точно.

СТАРШИНА. И в этом уставе ты должен помнить только одну статью: «Приказ начальника – закон для подчиненного». Вот я скомандую тебе «Смирно!», и ты будешь стоять, пока мне не надоест. Понял, что такое конституция?

НИКОЛАЙ. Никак нет.

СТАРШИНА. Не понял? Тогда – смииирррр-но!

Николай вытягивается в струнку.

Вот и стой смирно, пока не поймешь.

Пауза. Старшина расхаживает по комнате.

Во-первых, я над тобой не измываюсь, а учу уму-разуму. Приучаю к дисциплине. Приказ начальника – приказ Родины. Понял?

НИКОЛАЙ. Так точно.

СТАРШИНА. Повтори.

НИКОЛАЙ. Приказ начальника – приказ Родины.

СТАРШИНА. Во-вторых, мне просто скучно, понимаешь? Хочется немножко и развлечься.

НИКОЛАЙ. Мне тоже, может быть, скучно, но я же над вами не измываюсь.

СТАРШИНА. Будешь еще разговаривать, я тебя в порошок сотру. Запомни, молокосос: в армии можно ссориться с капитаном, с полковником, даже с генералом, но только не со старшиной. Понял?

НИКОЛАЙ. Так точно.

СТАРШИНА. А теперь – иди. Я надеюсь, свой первый день в армии ты запомнишь надолго.

Николай поворачивается, чтобы уйти.

Стой! Сначала отвечай по форме.

НИКОЛАЙ. Слушаюсь.

СТАРШИНА. То-то. Теперь топай. Правое плечо вперед, марш!

Николай, подобрав выроненную одежду, выходит. Старшина, довольный собой и устроенным развлечением, разваливается в кресле за столом Генерала и закуривает. Входит Человек в штатском.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. (С презрительным удивлением.) Это еще что такое? Где генерал?

СТАРШИНА. (Не меняя позы.) Генерал занят. Кто вы такой, и что вам нужно?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Скажи-ка лучше, кто ТЫ такой и что ты делаешь в генеральском кабинете.

СТАРШИНА. (Почуяв, что с незнакомцем следует вести себя осторожнее, встает.) Генерал вышел, я оставлен здесь охранять.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Быстро беги за ним, и чтобы через две минуты он был здесь.

СТАРШИНА. (Нерешительно.) Я не имею права отлучаться.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Слышал, что тебе сказали? Засекаю время.

СТАРШИНА. Слушаюсь. (Поспешно выходит.)

Человек в штатском расхаживает по кабинету, временами останавливается, морщится и трет себе лоб и виски. Входит Генерал, за ним почтительно следует Старшина.

ГЕНЕРАЛ. Это вы меня звали?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Генерал, что у вас за порядки? Я вхожу в кабинет и вижу эту обезьяну, развалившуюся в вашем кресле как у себя дома.

ГЕНЕРАЛ. А какое вам, собственно, до этого дело?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. (Игнорируя генерала, Старшине.) Быстро принеси сюда большую кружку холодного огуречного рассола.

СТАРШИНА. А где я его возьму?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Где хочешь.

ГЕНЕРАЛ. Гражданин, здесь приказы отдаю только я.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Вас разве не предупредили о моем приезде? Вот мое удостоверение.

ГЕНЕРАЛ. (Взглянув на документы, рявкает Старшине.) Ну, что стоишь? Сказано, так беги. (Посетителю.) Прошу прощения, садитесь, пожалуйста. Чем могу быть полезен?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Рассолом. Чертовски болит голова. Немножко задержался по дороге у губернатора…

ГЕНЕРАЛ. Понимаю. (Достает из холодильника графин и наливает в стакан рассол.) Вот, пожалуйста, рассол высшего качества. Помогает превосходно. Неоднократно проверено.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Не сомневаюсь. (Жадно пьет.)

Появляется Старшина с большим ведром и ковшиком.

ГЕНЕРАЛ. Пошел вон.

СТАРШИНА. Слушаюсь. (Исчезает.)

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Теперь, генерал, сразу к делу. Я должен был приехать раньше, чтобы вас предупредить и дать возможность подготовиться, но, к сожалению, задержался во дворце у здешнего губернатора. Чертовски вкусная была наливка за ужином… Так что не будем терять времени.

ГЕНЕРАЛ. Что случилось?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Нас никто не подслушивает? Двери хорошо закрыты? Проверьте.

ГЕНЕРАЛ. (Проверив двери.) Все в порядке.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Прежде всего, хочу предупредить, что все, что я вам сейчас скажу, является строжайшей государственной тайной. Нарушение ее будет караться по законам военного времени.

ГЕНЕРАЛ. Понимаю.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Очень хорошо. Теперь суть дела. Сын нашего…(понизив голос.) Вы понимаете, о ком я говорю… И – не забывайте, – тот, кого я имею в виду, не только… (понизив голос.) вы сами понимаете, кто – но и главнокомандующий всеми вооруженными силами нашей страны. Поэтому все, что я вам сейчас говорю, рассматривайте, как боевой приказ.

ГЕНЕРАЛ. (Вытянувшись в струнку.) Слушаюсь!

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Так вот. Сын нашего… (понизив голос.) вы понимаете, о ком я говорю… решил пройти действительную службу в армии. Причем службу рядовым солдатом в горячей точке, там, где идут боевые действия против террористов. Он следует примеру английского принца, наследника короны, который, как известно, проходил службу в Ираке. Молодой человек намерен служить просто, скромно, как все. Это поднимет боевой дух солдат и покажет всему миру высокий уровень демократии и тесный союз власти с народом в нашей стране. Известие об этом уже передано в органы массовой информации. Вот, читайте. (Дает генералу газету.)

ГЕНЕРАЛ. Понятно. А теперь между нами: это действительно настоящий сын или только рассказ для газет?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Представьте себе, настоящий.

ГЕНЕРАЛ. И хочет по-настоящему служить?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. (Удрученно.) В этом-то и проблема. Отец его отговаривал, мать месяц подряд проливала слезы, министр обороны предлагал ему место полковника в Генеральном штабе – ничего не помогло. Романтический юноша захотел в действующую армию, причем простым солдатом.

ГЕНЕРАЛ. Он что – ненормальный?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Генерал, вы думаете, о чем говорите?

ГЕНЕРАЛ. Прошу прощения.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Честно говоря, его решение – это для всех нас непрестанная головная боль. (Трет виски.) Правда, сейчас голова у меня болит по другой причине… Плесните-ка еще рассольчику…

Входит Женщина.

ЖЕНЩИНА. (Генералу.) Скажи, что творится у нас в части?

ГЕНЕРАЛ. (Безуспешно стараясь оттеснить ее в сторону). Сейчас не время, дорогая.

ЖЕНЩИНА. До чего мы дожили? Старшина имеет нахальство прерывать обед самого генерала. Слыханное ли дело? Я приказала полковнику объявить ему выговор.

ГЕНЕРАЛ. Дорогая… Я занят, у меня посетитель.

ЖЕНЩИНА. Невелика птица, подождет. (Гостю.) Кто вы, собственно, такой?

ГЕНЕРАЛ. Это… Ну… В общем…

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ (Генералу.). Это что еще за существо?

ГЕНЕРАЛ. Это… Ну… В общем…

ЖЕНЩИНА. А теперь немедленно возвращайся кушать. Котлеты стынут.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Кажется, генерал, вы говорили, что приказы здесь отдаете только вы.

ГЕНЕРАЛ. Познакомьтесь это… Мой друг. Моя супруга. (Жене, с тихой угрозой.) Исчезни. Мгновенно. Стой! Пригласи его обедать.

ЖЕНА. (Смекнув, что гость весьма серьезный.) Прошу прощения, не буду вам больше мешать. Я только зашла на секунду, чтобы пригласить вас обоих пообедать.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Благодарю, в другой раз.

Жена исчезает.

ГЕНЕРАЛ. Прошу прощения за ее вторжение. Может, в самом деле, останетесь пообедать? Наливочка у нас не хуже губернаторской.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. (Сухо.) Мы не закончили еще нашу беседу.

ГЕНЕРАЛ. Да, верно. Скажите, а какое отношение к истории с этим сыном имею я?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Самое прямое. (Официально и торжественно.) Генерал, главнокомандующий оказывает вам высокое доверие. Указанное лицо будет проходить службу в вашей воинской части. Вам предписывается обеспечить безопасность этого лица и организовать прохождение службы на достойном уровне.

ГЕНЕРАЛ. (Ошеломленно.) Ничего себе! (Садится, вытирает платком лоб.)

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. (Повелительно.) Встать! Я привез официальный приказ. Отвечать по форме!

ГЕНЕРАЛ. (По стойке смирно.) Слушаюсь!

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Вопросы есть?

ГЕНЕРАЛ. Скажите, когда прибудет сюда сын нашего…

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. (Прерывая.) Называйте его «Объект».

ГЕНЕРАЛ. Понятно. И когда же прибудет Объект?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Сегодня.

У Человека в штатском звонит мобильный телефон. Он слушает и произносит только одно слово.

Хорошо. (Прячет телефон.) Объект только что доставлен к вам на базу вместе с партией других новобранцев.

ГЕНЕРАЛ. (Растерянно.) Прямо не знаю, что делать.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. С первой же минуты брать контроль над ситуацией.

Генерал подходит к столу и поднимает телефонную трубку.

ГЕНЕРАЛ. Полковник, минуту назад к нам прибыла партия новобранцев. Найди там солдата по фамилии… Минутку. (Зажимает трубку рукой, Человеку в штатском.) Я не решаюсь назвать фамилию.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Чтобы избежать любопытства, ненужных толков и излишнего внимания к его персоне, договорено, что Объект будет проходить службу под условной фамилией, похожей на все остальные – рядовой Иваненко. Солдат как солдат. К тому же, так вам легче будет обеспечить его безопасность.

ГЕНЕРАЛ. (Продолжая телефонный разговор с полковником.) Найдите солдата по фамилии Иваненко и доставьте его ко мне. (Кладет трубку.)

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Надеюсь, вы не забыли, что наш романтический герой не хочет выглядеть привилегированным мальчиком и желает сохранить инкогнито? Он ни в коем случае не должен догадаться, что вы что-то знаете. Солдат как солдат. Как все.

ГЕНЕРАЛ. Все это так неожиданно… Не знаю, справлюсь ли.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Попробуйте только не справиться. Помните – вся ответственность на вас. Справитесь – я первый поздравлю вас с маршалом. Нет – будете тянуть лямку старшиной у чёрта на куличках. В любом случае ваш завтрашний день не будет похож на вчерашний.

ГЕНЕРАЛ. (Уныло.) Понял.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. И еще раз напоминаю: никому ни слова. Ни единому человеку.

ГЕНЕРАЛ. Один я не смогу уследить за каждой мелочью и обеспечить выполнение приказа. Разрешите ввести в курс дела хотя бы полковника, моего заместителя.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Хорошо. Но только одного полковника. И если он проболтается…

Звонит телефон. Генерал берет трубку.

ГЕНЕРАЛ. (В трубку.) Хорошо. Пока не входите. (Кладет трубку. Человеку в штатском.) Объект ждет в приемной.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Мне нельзя с ним встречаться: он знает меня в лицо. Я свою миссию выполнил и возвращаюсь в Центр. Но за вами будут следить. Желаю успеха.

Человек в штатском выходит. Генерал тяжело вздыхает, снова вытирает пот с лица и протягивает руку к телефону. В этот момент снова неожиданно появляется Человек в штатском.

Забыл сказать самое главное: места здесь неспокойные, то бомба, то кинжал, то засада… И если, не дай бог, с Объектом что-то случится, расстреляю лично на месте.

ГЕНЕРАЛ. Кого? Всех?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Зачем всех? Только тебя. Понятно? Лично я и лично тебя.

ГЕНЕРАЛ. А вот это уже непонятно. Почему меня?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Вот, расстреляю, тогда поймешь.

Человек в штатском уходит. Генерал машинально наливает себе рассол, начинает пить, морщится, выплескивает остаток, достает из холодильника водку, наливает полный стакан и выпивает залпом.

Входит Жена генерала.

ЖЕНА. Ну, что ты тут сидишь? Почему не идешь обедать? Я же сказала – котлеты стынут.

ГЕНЕРАЛ. Уйди, меня в приемной ждут люди.

ЖЕНА. Какие люди? Полковник с каким-то новобранцем?

ГЕНЕРАЛ. Да.

ЖЕНА. Так можешь не беспокоиться. Еще не хватало, чтобы генерал тратил время на всякую мелюзгу. Я сказала полковнику, что он может идти, а новобранцем велела заняться старшине. Он эти дела любит.

ГЕНЕРАЛ. (Вне себя.) Что?! Старшине? Когда, черт побери, ты перестанешь совать нос не в свои дела?

ЖЕНА. Почему ты со мной разговариваешь таким тоном?

ГЕНЕРАЛ. Молчать! Тут, можно сказать, жизнь моя решается, а ты со своими котлетами! Кругом шагом марш, и чтобы я тебя больше не видел!

ЖЕНА. Какая жизнь, почему решается?

ГЕНЕРАЛ. Отстань, сейчас не до тебя. Старшине, говоришь?

Генерал поспешно выходит. Жена сначала сидит в недоумении, потом тоже покидает кабинет. Спустя некоторое время появляется Генерал. За ним следует молодой светловолосый солдат. Генерал садится на диван, солдат остается стоять. Оба немного робеют.

ГЕНЕРАЛ. Ну, что стоишь? Садись.

Солдат садится на краешек стула.

Да не сюда, садись ближе. Как зовут-то?

ЛЕОНИД. Леонид.

ГЕНЕРАЛ. А фамилия?

ЛЕОНИД. Иваненко.

ГЕНЕРАЛ. Откуда? Из столицы?

ЛЕОНИД. Из столицы.

ГЕНЕРАЛ. Вот и познакомились. Как дорога? Тяжело было добираться?

ЛЕОНИД. Да нет, нормально.

ГЕНЕРАЛ. Поездом ехали?

ЛЕОНИД. Ага.

ГЕНЕРАЛ. Как все?

ЛЕОНИД. Как все.

ГЕНЕРАЛ. Это хорошо. Хочешь чаю или кофе?

ЛЕОНИД. Да нет, спасибо.

ГЕНЕРАЛ. А то, может, коньячку?

ЛЕОНИД. А разве рядовому положено?

ГЕНЕРАЛ. Да ты не робей. Армия – наш общий солдатский дом. Вот я и хочу, чтобы с первого дня ты чувствовал себя в армии, как дома. Мы все братья. У нас в части так принято. Ничего, что я называю вас на ты?

ЛЕОНИД. Конечно. Ведь вы – генерал, а я просто солдат.

ГЕНЕРАЛ. Дело не в том, что я генерал. Просто я втрое старше тебя и гожусь тебе в отцы. Так и относись ко мне, как к отцу. У нас так принято. Как говорится, «слуга царю, отец солдатам…» Ну, чокнемся.

Пьют. Входит Полковник и с удивлением смотрит на эту идиллическую сцену.

Полковник, познакомьтесь. Леонид Иваненко, наш новый солдат. Сегодня солдат, завтра, быть может, маршал.

ПОЛКОВНИК. (Сухо.) Мы только что виделись. (Солдату.) Как ты здесь оказался? Тебя ведь послали к старшине.

ГЕНЕРАЛ. Я перехватил его по дороге. Сядьте, полковник, выпейте с нами. Мы, старшие командиры, общаемся все больше с офицерами и постепенно отрываемся от рядовых солдат. Это плохо. Солдаты – основа армии, и нам надо жить их проблемами и интересами. Мы одна большая семья. Так давайте выпьем за солдат!

Изумленный Полковник садится. Все трое пьют.

А теперь, Леонид, иди устраивайся, а завтра мы подумаем, куда тебя определить. Со всеми вопросами обращайся прямо ко мне, не стесняйся. У нас в части так принято. (Провожает его к выходу.) До свидания.

ЛЕОНИД. До свидания. (Уходит.)

ПОЛКОВНИК. Почему вы цацкаетесь с каким-то новобранцем?

ГЕНЕРАЛ. (С его лица слетело выражение добродушия и сменилось деловой озабоченностью.) Слушай внимательно и не задавай лишних вопросов. И всё, что я тебе скажу, является государственной тайной. Проболтаешься – пиши завещание. Понял?

ПОЛКОВНИК. Так точно.

ГЕНЕРАЛ. Ты спросил, чего ради я цацкаюсь с этим новобранцем. А ты знаешь, кто он такой?

ПОЛКОВНИК. Кто?

ГЕНЕРАЛ. Закрой дверь.

Полковник плотно закрывает дверь и возвращается к генералу. Тот шепчет ему на ухо. Полковник встает в стойку «смирно».

ПОЛКОВНИК. А ведь, действительно, похож!

ГЕНЕРАЛ. Еще бы! Вылитый отец.

ПОЛКОВНИК. Почетно!

ГЕНЕРАЛ. Но и страшно. Район у нас неспокойный.

ПОЛКОВНИК. Это верно.

ГЕНЕРАЛ. Трудность еще в том, что парень ни в коем случае не должен догадаться, что к нему относятся по-особому. И вообще, никто ничего не должен заподозрить. Он такой, как все. Понятно? Как все, так и он. Никаких с ним доверительных разговоров. Никаких намеков. Рядовой Иваненко – и все.

ПОЛКОВНИК. Что будем делать?

ГЕНЕРАЛ. Прежде всего, выделить батальон для охраны палатки, где будет находиться Объект. Батальону организовать сплошную круговую оборону. Круглосуточное дежурство. В воздушном пространстве над лагерем непрерывное патрулирование вертолетов и самолетов-истребителей. На подъездах к лагерю расставить танки. Записал?

ПОЛКОВНИК. Так точно.

ГЕНЕРАЛ. Палатку обнести оградой из колючей проволоки.

ПОЛКОВНИК. Надо ли? Лагерь у нас и так обнесен высоким забором.

ГЕНЕРАЛ. Лишний не помешает.

ПОЛКОВНИК. Разрешите высказать соображение.

ГЕНЕРАЛ. Ну?

ПОЛКОВНИК. Такой режим больше будет похож на тюрьму-одиночку, чем на службу обычного солдата. Он сразу догадается. Да и другие тоже.

ГЕНЕРАЛ. Это верно. Так что же, поселить его в общую казарму?

ПОЛКОВНИК. Ни в коем случае. Сами знаете, что там за порядки… К тому же, я ведь не смогу сделать так, чтобы все вставали в шесть утра, а он в восемь. Или его освободить от утренней муштры, а остальных нет. Все сразу, и он сам в первую очередь, смекнут, что к нему относятся по-особенному.

ГЕНЕРАЛ. Что же ты предлагаешь?

ПОЛКОВНИК. В центре базы у нас есть небольшой домик. Устроим в нем персональную казарму для него и еще для нескольких солдат и установим там особый режим.

ГЕНЕРАЛ. Постой, а зачем же еще и другие солдаты?

ПОЛКОВНИК. Чтобы, глядя на них, он думал, что служит, как все. Этих солдат нам подберут из органов безопасности. Они будут его охранять и держать язык за зубами.

ГЕНЕРАЛ. Хорошо, так и сделаем. Теперь насчет режима. Подъем не в шесть часов, а в девять. Никакой шагистики. Никаких нарядов вне очереди. И в очереди тоже. Занятия легкие и только до обеда, потом свободное время. Шахматный кружок. Спорт. Библиотека. Концерты самодеятельности.

ПОЛКОВНИК. Откуда я возьму самодеятельность?

ГЕНЕРАЛ. Об этом не беспокойся. Доставим лучших артистов из столицы.

ПОЛКОВНИК. Замечания ему делать можно?

ГЕНЕРАЛ. (Подумав.) Можно. Но в деликатной форме. «Будьте добры, застегните, пожалуйста, пуговицу на гимнастерке, если вам не трудно».

ПОЛКОВНИК. А если он скажет, что нет пуговицы?

ГЕНЕРАЛ. Ответь: «Не беда, моя жена вам ее пришьет».

ПОЛКОВНИК. Но у меня нет жены!

ГЕНЕРАЛ. Кого это интересует? Нет жены, пришьешь сам. А лучше вообще не делай замечаний.

ПОЛКОВНИК. Слушаюсь.

ГЕНЕРАЛ. Вокруг домика все-таки расположи батальон личной охраны, но так, чтобы он не заметил, что его охраняют.

ПОЛКОВНИК. Как же он может не заметить целый батальон?

ГЕНЕРАЛ. А это уж твоя проблема. (Задумавшись.) Так… Что еще? Особое питание.

ПОЛКОВНИК. Для всего домика?

ГЕНЕРАЛ. А что же делать? Он ведь должен видеть, что питается, как все. Оборудуй отдельную столовую. Организуй доставку нормальных продуктов, а не гнилых селедок, старой тушенки и прочей дряни.

ПОЛКОВНИК. Будет сделано. Хотя жаль кормить нормально целых десять человек.

ГЕНЕРАЛ. По выходным экскурсии в горы. Только не в те горы, где стреляют, а в те, где тихо. Для охраны поездок выделить отдельную дивизию. Только так, чтобы он ничего не заметил.

ПОЛКОВНИК. Слушаюсь.

ГЕНЕРАЛ. И найди для них старшину, только не такого, чтоб орал, а чтоб говорил нормально.

ПОЛКОВНИК. Где я найду такого старшину?

ГЕНЕРАЛ. Это твоя проблема.

ПОЛКОВНИК. Хорошо, я буду на них орать сам. То есть… разговаривать.

ГЕНЕРАЛ. А если кто в этой спецказарме вздумает побаловаться дедовщиной или чем-то таким, расстреляю лично на месте.

ПОЛКОВНИК. Всех?

ГЕНЕРАЛ. Зачем всех? Только тебя. Понятно? Лично я и лично тебя.

ПОЛКОВНИК. А вот это уже непонятно. Почему меня?

ГЕНЕРАЛ. Вот расстреляю, тогда поймешь. Надеюсь, больше вопросов нет?

ПОЛКОВНИК. Есть, последний. И еще один. Всего два.

ГЕНЕРАЛ. Ну?

ПОЛКОВНИК. Парень он молодой…

ГЕНЕРАЛ. Что из этого?

ПОЛКОВНИК. Я говорю, молодой он парень…

ГЕНЕРАЛ. Так что?

ПОЛКОВНИК. Надо бы организовать девушку.

ГЕНЕРАЛ. Дельный совет. Есть кто-нибудь на примете?

ПОЛКОВНИК. Зина из офицерской столовой. Она всегда готова помочь.

ГЕНЕРАЛ. Хорошо. Впрочем, нет. Зину пока не надо. С Зиной я… Одним словом, Зину не надо.… Я позабочусь о девушке сам. Это был предпоследний вопрос или последний?

ПОЛКОВНИК. Предпоследний.

ГЕНЕРАЛ. А какой последний?

ПОЛКОВНИК. В мирные дни создать особые условия трудно, но можно. А как их создать при боевых действиях?

ГЕНЕРАЛ. Ты с ума сошел? Какие еще боевые действия? Прекратить все боевые действия.

ПОЛКОВНИК. А как их прекратить?

ГЕНЕРАЛ. (Подумав.) Хорошо, прекращение боевых действий я беру на себя.

Входит Жена.

ЖЕНА. Хоть я на тебя и сержусь, но пообедать ты все-таки должен.

ПОЛКОВНИК. Разрешите идти выполнять задание?

ГЕНЕРАЛ. Иди. Но прежде свяжись с Махмудом. Путь он срочно появится.

ПОЛКОВНИК. Слушаюсь. (Выходит.)

ГЕНЕРАЛ. Ну что, твои котлеты все еще стынут?

ЖЕНА. Во-первых, не мои котлеты, а твои. Свои я съела. Во-вторых, они уже давно остыли.

ГЕНЕРАЛ. Так пойди подогрей снова.

ЖЕНА. С любимой женщиной так пренебрежительно не разговаривают.

ГЕНЕРАЛ. Во-первых, ты не любимая женщина, а жена. Во-вторых, я тебя нежно люблю и потому прошу: оставь меня в покое! Если бы ты знала, что сейчас творится…

ЖЕНА. А что творится?

ГЕНЕРАЛ. Я бы сказал, но не имею права.

ЖЕНА. Даже мне?

Входит Полковник.

ПОЛКОВНИК. Махмуд не отвечает ни по одному телефону.

ГЕНЕРАЛ. Каждый раз, когда он нужен, его не найти. Дайте объявление по радио.

ПОЛКОВНИК. Слушаюсь. (Выходит.)

ЖЕНА. Ты так и не сказал мне, что случилось.

ГЕНЕРАЛ. Пока ничего не случилось. Но если ты не перестанешь меня дергать, со мной случится инфаркт. Куда девался этот проклятый Махмуд?

ЖЕНА. Я не могу оставить тебя в таком состоянии.

ГОЛОС ПО РАДИО. «Внимание! Террориста Махмуда Селимова просят подойти в бюро пропусков секретной военной базы номер 14. Повторяю: террориста Махмуда Селимова просят подойти в бюро пропусков секретной военной базы номер 14.»

ГЕНЕРАЛ. Идиоты!! (Громко зовет Полковника.) Полковник!

ЖЕНА. Зачем тебе Махмуд?

ГЕНЕРАЛ. (В сердцах.) Да перестань же путаться у меня под ногами! Сколько можно говорить?

Входит Полковник.

Полковник, немедленно арестуйте эту женщину и отправьте ее в карцер.

Полковник в нерешительности мнется.

ЖЕНА. (Обиженно.) Я сама уйду. (Выходит.)

ГЕНЕРАЛ. Что за объявление вы дали?

ПОЛКОВНИК. Как было приказано.

ГЕНЕРАЛ. Идиоты! Не «террориста», а «гражданина»! И не «секретной военной базы», а просто позвонить!

ПОЛКОВНИК. Куда?

ГЕНЕРАЛ. Он знает, куда. Немедленно объявите снова!

ПОЛКОВНИК. Слушаюсь! (Выходит.)

ГОЛОС ПО РАДИО. «Внимание! Не террориста, а гражданина Махмуда Селимова просят не приходить в бюро пропусков секретной военной базы номер 14, а просто позвонить генералу по телефону. Повторяю: не террориста, а гражданина Махмуда Селимова просят не приходить в бюро пропусков секретной военной базы номер 14, а просто позвонить генералу по телефону.»

ГЕНЕРАЛ. Господи, какие идиоты! Какие идиоты!

Звонит мобильный телефон.

Алло!

ГОЛОС МАХМУДА. Генерал, чего твои люди говорят всякий глупость так, что слышно на весь базар?

ГЕНЕРАЛ. Махмуд, наконец-то! Приходи, дело есть. Приходи прямо сегодня.

ГОЛОС МАХМУДА. Сегодня не могу. Занят.

ГЕНЕРАЛ. Ну, завтра.

ГОЛОС МАХМУДА. Завтра тоже не могу. У нас горячие дни. Лепестки мака осыпались, понимаешь? Нельзя время терять.

ГЕНЕРАЛ. А когда сможешь?

ГОЛОС МАХМУДА. Не знаю. Лепестки мака осыпались, понимаешь?

ГЕНЕРАЛ. Не понимаю.

ГОЛОС МАХМУДА. Извини, начальник, некогда. Когда освобожусь, позвоню.

ГЕНЕРАЛ. Махмуд, постой! Махмуд!..

Разговор прерывается. Раздосадованный Генерал кладет телефон.

Сцена 2

В расположении штаба. Николай стоит навытяжку перед Старшиной.

СТАРШИНА. Вот я наблюдаю за тобой уже две недели. Парень ты, вроде бы, неплохой: не скулишь, не ноешь, не жалуешься… Одного не могу понять: откуда в тебе такое упрямство? Армия основана на дисциплине, а ты подчиняться не любишь.

НИКОЛАЙ. Подчиняться я готов. Не готов сгибаться.

СТАРШИНА. Но я все-таки тебя согну. В бараний рог.

НИКОЛАЙ. В прошлый раз вы обещали сделать из меня баранье рагу. Почему у вас все обещания бараньи?

СТАРШИНА. Знаешь, Николай, почему я тебя не люблю? Потому что ты меня не любишь.

НИКОЛАЙ. А почему я должен вас любить?

СТАРШИНА. Потому что я старший по званию.

НИКОЛАЙ. И, как я понимаю, чем начальник старше по званию, тем больше я должен его любить. Например, полковника гораздо больше, чем старшину, а генерала больше, чем полковника.

СТАРШИНА. Нет, старшину больше.

НИКОЛАЙ. Почему?

СТАРШИНА. Потому что я к тебе ближе. Полковник далеко, а я всегда рядом. Вот возьму и впаяю тебе сейчас еще один наряд вне очереди. Пойдешь сегодня на квартиру к генералу и почистишь сортир. Как надо ответить?

НИКОЛАЙ. Слушаюсь.

СТАРШИНА. Теперь понял, кого надо больше любить?

НИКОЛАЙ. Так точно.

СТАРШИНА. Вот, ты говоришь «так точно», но я по твоей морде вижу, что мой приказ тебе не по нутру.

НИКОЛАЙ. Так точно.

СТАРШИНА. А вот в этом-то твоя беда. А ведь приказ начальника – это приказ Родины.

НИКОЛАЙ. Так точно. Никак нет. Слушаюсь.

СТАРШИНА. Издеваешься? Знаешь, что сказал знаменитый русский генерал Антон Иванович Деникин? «Каков народ, такова и его армия». Понятно? Или тебе не нравится наш народ?

НИКОЛАЙ. Нравится.

СТАРШИНА. Значит, тебе должна нравиться и наша доблестная армия.

НИКОЛАЙ. Разрешите спросить?

СТАРШИНА. Валяй.

НИКОЛАЙ. А где она проявила свою доблесть, наша доблестная армия?

СТАРШИНА. Кретин, ты не знаешь, как сражались наши отцы и деды?

НИКОЛАЙ. Как отцы и деды, я знаю. А вот как дети и внуки…

СТАРШИНА. Еще три наряда вне очереди!

НИКОЛАЙ. За что?

СТАРШИНА. Молчать! Не знаешь, как отвечать по форме?

НИКОЛАЙ. Слушаюсь.

СТАРШИНА. Ты что – не знаешь, что бы было, если бы, например, Наполеон победил Россию?

НИКОЛАЙ. Знаю. Он бы отменил крепостное право, ввел разумное законодательство, известное как кодекс Наполеона, устранил бы взятки, прекратил засилье чиновников и поощрил свободу предпринимательства. Не было бы ужасов аракчеевщины и николаевского режима. Россия была бы процветающей страной, как, например, Франция.

СТАРШИНА. Но во главе России он мог бы поставить француза.

НИКОЛАЙ. Ну и что? А Николай Первый был немцем, как и его отец и как его бабушка. Чем это лучше?

СТАРШИНА. Больно ты умный. Может, ты и сам немец? Или, того хуже, еврей?

НИКОЛАЙ. Ничего плохого в том, чтобы быть евреем, я не вижу. Но я не еврей.

СТАРШИНА. Насчет того, кто ты есть, может знать только твоя мать. Я уверен, что она…

НИКОЛАЙ. Можете оскорблять меня, но не смейте оскорблять мою мать.

СТАРШИНА. Я сейчас тебе покажу такую мать…

НИКОЛАЙ. (Резко.) Заткнись. Хватит. Ничего ты мне не покажешь.

СТАРШИНА. Что за разговорчики? Лечь!

Николай не торопясь, уютно ложится.

Встать!

Николай еще медленнее, с вызовом, встает.

Лечь!

Николай не реагирует.

Лечь, говорю!

НИКОЛАЙ. Ложись сам.

СТАРШИНА. Что?! Ты у меня под суд пойдешь! Устава не знаешь?

НИКОЛАЙ. Знаю. «За действия, унижающие человеческое достоинство подчиненного, начальник несет ответственность». Статья тридцать вторая.

СТАРШИНА. Ты что, мне угрожаешь?

НИКОЛАЙ. Предупреждаю.

СТАРШИНА. (Сбавив тон.) Ладно, иди к генералу чистить сортир. А я еще с тобой разберусь. (Уходит.)

Сцена 3

Квартира Генерала. Дочь, одна, делает себе маникюр. Входит Николай.

НИКОЛАЙ. Разрешите?

ДОЧЬ. Ты кто?

НИКОЛАЙ. Старшина прислал меня вымыть ваш туалет.

ДОЧЬ. Кто его об этом просил?

НИКОЛАЙ. Не знаю. Наряд вне очереди.

ДОЧЬ. И ты в самом деле собираешься его мыть?

НИКОЛАЙ. Приказ начальника – приказ Родины.

ДОЧЬ. Ну что ж, раз Родины, иди, мой. Хотя вообще-то он чистый. Так что можешь и тут посидеть, а то мне скучно.

НИКОЛАЙ. Тебя развлекать приказа не было.

ДОЧЬ. Если тебе больше нравится мыть унитаз, иди мой.

НИКОЛАЙ. А ты, наверное, дочь генерала?

ДОЧЬ. Наверное.

НИКОЛАЙ. (Одобрительно оглядев ее.) А, знаешь, ты ничего.

ДОЧЬ. Может, и ничего, но тебе ничего не обломится.

НИКОЛАЙ. Я понимаю. Он был титулярный советник, она – генеральская дочь…

ДОЧЬ. Какой еще титулярный советник?

НИКОЛАЙ. Был такой мелкий гражданский чин в царской России. Что-то на уровне лейтенанта или капитана. А я даже не капитан, а просто рядовой.