Читать книгу Триумф графа Соколова - Валентин Лавров - Страница 39

Соколов не ответил.

Тогда Вера Аркадьевна опять уставилась в него сумасшедшим взглядом и с каким-то восторгом произнесла:

– Но я могу погибнуть ради своей любви! – Вдруг ее глаза наполнились слезами. – Погибнуть ради любви к тебе, милый граф. Ах, какая была бы сладкая смерть – уйти с твоим именем на устах! Я так тебя обожаю. – И на сей раз она с нежностью поцеловала возлюбленного в плечо.

– Как ты узнала, что я в Петербурге?

– Очень просто! Я дала деньги в тех ресторанах и гостиницах, где ты бываешь, чтобы мне протелефонировали, как только появишься. Вот мне и сообщили сразу из двух мест – из «Астории» и из «Вены».

– И кто известил?

Вера Аркадьевна шаловливо улыбнулась:

– Свою агентуру не сдаю!

Она набросила одеяло на их головы и, прильнув к уху Соколова, прошептала:

– Я ведь теперь все про тебя знаю, ты полковник российской охранки. Сейчас кое-что скажу, а ты запомни: Германия скоро начнет войну с Россией.

Соколов сбросил с головы одеяло.

– Откуда у тебя такие сведения?

– К нам в субботу приходил с супругой Гельмут фон Луциус…

– Это советник германского посла?

– Ну да, Пурталеса… Поначалу они уединились в бильярдную, все там о чем-то шептались. А позже, за столом, водочки приняли, раскраснелись и уже вовсю спорили о сроках всеобщей мобилизации, об усилении агитационной и террористической деятельности в России и еще о чем-то. Да о той же мобилизации: дескать, надо сорвать новый призыв в армию в России. И в связи с этим что-то про Государственную думу вспоминали, про какого-то Малиновского… Я ведь не все слыхала. Меня постоянно болтливая Луиза отвлекала, супруга советника.

– А еще какие-нибудь, кроме Малиновского, имена упоминали?

– Да, Ленина, к примеру. Пурталес был недоволен, что германское правительство на него ставку делает, называл его «плешивым недоноском». А муж мой, наоборот, защищал Ленина, говорил, дескать, необходимо его активней субсидировать.

– Что еще?

– А еще вспомнили какого-то прокурора, кажись, Александрова. И очень при этом хохотали, ржали, словно жеребцы. Чего веселились? Право, не поняла. И больше ничего услыхать мне не удалось, вот истинный крест.

Вдруг обхватила обеими руками шею Соколова, потянула к себе:

– Ой, надоели мне эти мужские глупости! Иди, миленок, ко мне, ну же, скорей!