Читать книгу Бесы в красной гостиной - Валентин Логунов - Страница 4

Что, однако, произошло с газетами, почему все так резко подорожало? Не знакомый с издательской сферой человек и представить себе не может, какие способы использовала партия, чтобы извлекать из отрасли огромные доходы. Что там взносы? Копейки! Все типографии, за исключением немногих профсоюзных и советских, принадлежали партии. Это была их собственность. Ни госплан, ни Минфин, ни правительство не имели к ним никакого отношения. И, надо сказать, партия успешно развивала эту отрасль: в республиках, краях, областях были построены десятки полиграфических комплексов, которые печатали не только партийные газеты, но и книги, журналы, формально не относящиеся к партийным изданиям. Однако все доходы и прибыль шли в партийную кассу.

Займемся арифметикой. «Известия» имели 12-миллионный тираж, «Правда» (как ни старался ЦК партии увеличить ее тираж) – 9 миллионов, «Труд» – 30 миллионов. Газеты стоили тогда две-три копейки. Себестоимость на самом деле раз в десять выше, но партия, озабоченная политическим и духовным воспитанием советских людей, конечно же, не могла допустить удорожания идеологической пищи. Выход отыскала простой, но эффективный: во-первых, все бумажные комбинаты перевели в разряд планово убыточных предприятий и заставили их поставлять издательствам тонну бумаги за …30 рублей (а стоила она все 150); во-вторых, приказали министерству связи брать за доставку экземпляра газеты полкопейки.

Колоссальные убытки почтовиков и бумажных комбинатов покрывались не из партийной, а из государственной казны. Так партия изящно залезала в государственный бюджет. И получала огромный барыш. Умножьте 10 рублей (столько стоила годовая подписка) на 12 миллионов тиража и получите 120 миллионов рублей дохода. Расходы же по изданию мизерные. А ведь общие тиражи газет, включая областные партийные газеты, исчислялись сотнями миллионов экземпляров. Доходами от издательской деятельности кормились частично и центральные органы профсоюзов (от «Труда»), некоторые творческие союзы (например, «Литературная газета»).

Не говорю, что это плохо. Идеологическая пища должна быть дешевой. Но в начале 90-х годов прежняя система идеологической подкормки рухнула. Почтовики не соглашались за полкопейки доставлять газету из Москвы на Чукотку, бумажные комбинаты отгружали бумагу тем, кто платил за нее в десять раз дороже, чем прежде, типографиям прежних денег хватало на одну лишь краску. А читатель, еще вчера платя за годовую подписку десять рублей, не пожелал покупать газету за сто рублей. Впрочем, он, может быть, и купил бы, да не на что стало купить.

«Российская газета», как и другие, тоже дорожала – с двух до десяти копеек за экземпляр. И тем не менее, спрос на нее возрастал. В номере за 19 февраля опубликован опрос читателей и киоскеров нашими собкорами: есть ли интерес к газете? Ленинград: «Читатели города увидели "Российскую" впервые только 30 января 1991 года. Поступили сразу номера с 22 по 25 января. Раскупали последний номер; остальные возвращены на склад. Из 700 киосков «Российская» поступает в десяток, причем трехдневной давности». Новгород: «На сто союзпечатевских точек города и области поступает всего тысяча экземпляров. Во всех киосках, куда обращался наш собкор, он получал один и тот же ответ: «Российской» уже нет». Волгоград: «В субботу инженер Юрий Гаврилов купил газету за четверг. Объяснил: «Хочется знать о деятельности руководства России из первых рук». В киоске № 15 подтвердили, что газета разошлась мгновенно. «Место у меня бойкое, – сказала киоскер Л.Мельникова, – а привозят лишь 50 экземпляров. Целый день только и отвечаешь: "Российской" уже нет». Нижний Новгород: «Газета поступает с большим опозданием, поэтому на весь полуторамиллионный город заказывают всего пять тысяч экземпляров. Капля в море. Расходится без проблем».