Читать книгу Неизвестный Сталинград - Валентин Рунов - Страница 4

В середине сентября 1942 г., когда еще только развертывались ожесточенные сражения в районе Сталинграда, Ставка ВГК приступила к планированию операций на зимнюю кампанию 1942/43 г. Учитывая ряд факторов, было решено нанести главный удар на юго-западном направлении и, прежде всего, перейти в контрнаступление под Сталинградом.

Контрнаступление советских войск под Сталинградом включало три тесно увязанные и проводимые поэтапно операции: «Уран» – Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов (19–30 ноября 1942 г.) – прорыв обороны, разгром фланговых группировок противника и окружение его 6‐й полевой и части сил 4‐й танковой армий; «Сатурн» («Малый Сатурн») – левое крыло Воронежского, Юго-Западного и Сталинградского фронтов (12–31 декабря 1942 г.) – срыв попыток противника деблокировать окруженную группировку и развития контрнаступления на внешнем фронте окружения; «Кольцо» – Донского фронта (10 января – 2 февраля 1943 г.) – ликвидация окруженной группировки. Различие целей операций, количество привлекавшихся сил и средств предопределяло и разнообразие способов разгрома противника. В операции «Уран» вражеская группировка окружалась ударами по сходящимся направлениям. В операции «Малый Сатурн» наносился фронтальный удар в сочетании с ударом во фланг оборонявшимся войскам противника. В операции «Кольцо» окруженная группировка противника рассекалась и уничтожалась по частям.

К осени 1942 г. советское Главнокомандование заканчивало формирование и подготовку крупных стратегических резервов, которые включали в свой состав значительное количество танковых и механизированных частей и соединений, артиллерии. Были созданы запасы другой боевой техники и боеприпасов. Это позволяло Ставке ВГК уже в сентябре сделать вывод о возможности нанесения по немецко-фашистским войскам мощного удара в самое ближайшее время. Место нанесения сокрушительного поражения противнику было ясно с самого начала – Сталинград. Требовалось как можно быстрее разгромить войска 6‐й полевой и 4‐й танковых немецких армий и снять угрозу, нависшую над Сталинградом.

Маршал Советского Союза Г.К. Жуков писал: «Перебрав все возможные варианты, мы с А.М. Василевским решили предложить Сталину следующий план действий: первое – активной обороной продолжать изматывать противника; второе – приступить к подготовке контрнаступления, чтобы нанести противнику в районе Сталинграда такой удар, который бы резко изменил стратегическую обстановку на юге страны в нашу пользу» (1).

В итоге напряженной работы был разработан план контрнаступления, получивший условное наименование «Уран». Его цель заключалась в том, чтобы в полосе 400 км разгромить стратегическую группировку противника в районе Сталинграда, вырвать у него стратегическую инициативу и создать условия для проведения последующих наступательных операций на южном крыле советско-германского фронта. К проведению операции привлекались войска Юго-Западного (командующий генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин), Донского (командующий генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский) и Сталинградского (командующий генерал-полковник А.И. Еременко) фронтов, соединения авиации дальнего действия, авиация соседнего Воронежского фронта и Волжская речная флотилия.

В середине октября войска немецкой группы армий «Б» вынуждены были почти во всей полосе перейти к обороне, кроме Сталинграда, где войска 6‐й армии продолжали наступление с целью окончательного овладения Сталинградом. Для усиления ударной группировки немецкие войска, действовавшие на ее флангах, были заменены румынскими и переброшены на направления ударов. Такая замена румынскими, итальянскими и венгерскими войсками резко понизила боеспособность обороны в районах Серафимовичи и южнее Сталинграда, то есть в местах намечавшихся ударов советских войск. Проведенное усиление своих ударных группировок позволило противнику нарастить силу ударов. Несколько дней и ночей не прекращались бои на улицах, в домах, на заводах, на берегу Волги. После ожесточенных боев наши части, понесшие большие потери, сумели удержать в своих руках только небольшие районы города.

В начале ноября противник еще несколько раз попытался овладеть городом, но безрезультатно. Общее оперативное положение немецких войск в районе Сталинграда значительно осложнилось. Были понесены большие потери, дивизионных и корпусных резервов не стало, на флангах группы армий «Б» оказались недостаточно боеспособные румынские, итальянские и венгерские войска.

В середине ноября 1942 г. немецкая группа армий «Б» (командующий генерал М. Вейхс) оборонялась на фронте около 1400 км. В нее входили 7 армий, из которых 4 были союзными.

На левом крыле группы армий «Б» в районе северо-западнее Воронежа действовала 2‐я немецкая армия (командующий генерал Г. Зальмут), прикрывая курское направление. Здесь в 210‐километровой полосе находились 15 дивизий. На юго-восток от 2‐й армии, по правому берегу р. Дон, 2‐я венгерская армия (командующий генерал Г. Яни) прикрывала харьковское направление. Ее 13 дивизий занимали полосу обороны шириной 190 км. Далее по Дону, от Новой Калитвы до Вешенской, ворошиловградское направление прикрывала 8‐я итальянская армия (командующий генерал И. Гарибольди). В полосе протяженностью 220 км находились ее 13 дивизий и 4 бригады. Восточнее, по Дону, от Вешенской до Клетской на 140‐километровом фронте оборонялась 3‐я румынская армия (командующий генерал П. Думитреску), располагавшая 11 дивизиями. Она прикрывала ростовское направление. Дальше на юго-восток, от Клетской до Сталинграда включительно, в полосе 230 км действовала 6‐я немецкая армия (17 дивизий). Южнее Сталинграда, по рубежу Купоросное, Ивановка, перешла к обороне 4‐я немецкая танковая армия (командующий генерал Г. Гот). Далее на юг по Сарпинским озерам располагалась только что сформированная и оперативно подчиненная генералу Готу 4‐я румынская армия (командующий с 21 ноября генерал С. Константинеску). Обе эти армии (9 дивизий) оборонялись на 210‐километровом фронте. Западнее Астрахани действовала 16‐я моторизованная дивизия, входившая в состав 4‐й немецкой танковой армии. Обеспечивая правый фланг группы армий «Б», она контролировала в калмыцких степях довольно обширный участок фронта (свыше 170 км) вплоть до р. Маныч, где проходила разграничительная линия между группами армий «А» и «Б». 4‐я немецкая танковая и 4‐я румынская армии прикрывали сальское направление.

В общей сложности в группе армий «Б» насчитывалось 82 дивизии и 5 бригад. Из них: 43 немецкие дивизии, в том числе 4 танковые и 4 моторизованные, и 1 моторизованная бригада; 18 румынских, в том числе 1 танковая и 4 кавалерийских; 10 итальянских, в том числе 1 моторизованная и 3 горнострелковые (альпийские), и 4 бригады, в том числе 3 бригады чернорубашечников (фашистская милиция) и 1 кавалерийская; 11 венгерских дивизий, в том числе 1 танковая. Это была самая мощная из стратегических группировок врага, действовавших на советско-германском фронте. Она включала почти треть (31,6 %) всех сил фашистской Германии и ее союзников, брошенных ими против Советского Союза. Группу армий «Б» поддерживали основные силы 4‐го воздушного флота (командующий генерал В. Рихтгофен), насчитывавшего свыше 1200 самолетов.

Главные силы группы армий «Б» – 5 армейских объединений – вели боевые действия на сталинградском направлении: 6‐я полевая и 4‐я танковая немецкие армии, 3‐я и 4‐я румынские армии и основные силы 8‐й итальянской армии. В состав этой группировки противника входили 49 дивизий, в том числе 5 танковых и 5 моторизованных, и 2 бригады. Из них в армейских резервах находились 4 дивизии (1 моторизованная, 1 кавалерийская и 2 пехотные). Средняя численность пехотных дивизий колебалась в пределах: 7–8 тыс. немецкие, 11–12 тыс. румынские и 14 тыс. итальянские. Сталинградская группировка немецких войск и их союзников включала почти ⅕ часть пехотных и около ⅓ танковых и моторизованных дивизий, действовавших на советско-германском фронте. Ее непосредственную поддержку с воздуха осуществлял 8‐й авиационный корпус (командир генерал М. Фибиг) – самое мощное авиасоединение в фашистских люфтваффе. Этот авиакорпус в германских ВВС считался ударным. Имея необычайно сильный состав – 9 воздушных эскадр и несколько разведывательных отрядов, он насчитывал более 600 самолетов, половину всех сил 4‐го воздушного флота.

Основные силы ударной группировки противника были сосредоточены в районе Сталинграда, а ее фланги на Среднем Дону и южнее Сталинграда прикрывали румынские войска. Оперативное построение всех армий было одноэшелонным с выделением резерва. Армейские резервы располагались на удалении 25–50 км от переднего края. Средние оперативные плотности составляли: одна дивизия на 18 км фронта, 11 орудий и минометов и около 1 танка на 1 км фронта.

Несмотря на то, что противник готовил оборону более месяца, в инженерном отношении она была оборудована слабо. Тактическая зона состояла из одной полосы глубиной 5–6 км, включавшей две позиции. Каждая позиция оборудовалась одной, а на важнейших направлениях – двумя траншеями с проволочными и минно-взрывными заграждениями. Имелось значительное количество дзотов (три-четыре на 1 км фронта). В оперативной глубине каких-либо заранее подготовленных рубежей и вовсе не было. Уязвимость обороны была в том, что части и подразделения были растянуты на довольно широких участках, а это, при отсутствии достаточных резервов и небольшой глубине, лишь усугубляло ее слабые стороны.

Уже начиная с середины октября немецкое командование поняло, что события развиваются вопреки намеченным им планам. В первой половине ноября как воздушная разведка, так и другие источники неизменно подтверждали, что советское командование не только усиливает свои войска в Сталинграде, но и сосредоточивает крупные силы северо-западнее и южнее города'. Полученная информация не оставляла никаких сомнений по поводу предстоявшего крупного наступления Красной армии. Особенную тревогу вызывала группировка советских войск, сосредоточенная северо-западнее Сталинграда, на Среднем Дону. В том, что Красная армия именно там нанесет свой удар, ни командующие армиями, ни командующий группой армий «Б», ни главное командование сухопутных сил уже не сомневались, но терялись в догадках: когда и конкретно на каком участке это произойдет (2).

В связи со складывавшейся обстановкой командующий 6‐й армией генерал Паулюс предложил отвести войска из района Сталинграда за Дон, сократить таким образом сильно растянутый фронт и за счет высвободившихся сил создать более сильные резервы. Его поддержали командующий группой армий «Б» генерал Вейхс и начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал Цейтцлер. Однако вскоре начальник Генерального штаба под давлением Гитлера изменил свою точку зрения и от имени фюрера передал Паулюсу следующую директиву: «Русские уже не располагают сколько-нибудь значительными резервами и больше не способны провести наступление крупного масштаба. Из этого основного мнения следует исходить при любой оценке противника» (3).

Аналогичная точка зрения германского главного командования изложена в «Первом дополнении к оперативному приказу № 1» от 21 октября, где указывалось: «Русские в настоящее время, по всей видимости, едва ли в состоянии начать крупное наступление с далеко идущими целями» (4).

Вместо того, чтобы отвести войска правого крыла группы армий «Б» за Дон, 6‐й армии было приказано в кратчайший срок овладеть городом, применив новую «штурмовую тактику». Для выполнения этой задачи она усиливалась пятью штурмовыми саперными батальонами из резерва ОКВ.

Такое решение германского Верховного командования объяснялось тем, что Гитлер никак не мог пойти на реализацию плана Паулюса: оставить город – основную цель летнего наступления вермахта на Восточном фронте, ибо это уже затрагивало его личный престиж. Ведь главный стратегический принцип фашистского диктатора заключался в том, чтобы никогда и ни при каких обстоятельствах не оставлять захваченной ранее территории. Свое кредо он с предельной ясностью изложил в одном из обращений к немецкому народу в октябре 1942 г.: «Немецкий солдат остается там, куда ступит его нога» (5).

Поняв, что Верховное командование отвергает все опасения относительно готовившегося наступления Красной армии в районе Сталинграда, командование группы армий «Б» само начало принимать меры по усилению правого фланга. С этой целью оно приступило к частичным перегруппировкам войск, намереваясь выводимые с фронта соединения использовать для создания собственных резервов. За три-четыре дня до перехода советских войск в контрнаступление в резерв были выведены три танковые и моторизованная дивизии, а также управление 48‐го танкового корпуса. Но время было уже упущено, принятые Вейхсом меры оказались запоздалыми и недостаточными. Командование вермахта в решающий момент не смогло сосредоточить свои главные усилия там, где, как показали последующие события, решался вопрос о дальнейшем ходе Второй мировой войны.

К середине ноября главной ударной группировке вермахта на сталинградском направлении противостояли войска трех советских фронтов – Юго-Западного, Донского и Сталинградского. Их основные силы были сосредоточены против флангов немецкой группировки, занимая по отношению к ней охватывающее положение. Войска Юго-Западного фронта занимали оборону в полосе протяженностью 250 км – от Верхнего Мамона до Клетской. Их главные силы были сконцентрированы на плацдармах в районах Серафимовича и Клетской. Перед Юго-Западным фронтом оборонялись 3‐я румынская армия и главные силы 8‐й итальянской армий. Донской фронт действовал в 150‐километровой полосе – от Клетской до Ерзовки, имея два плацдарма на правом берегу Дона – в районах Сиротинской и севернее Трехостровской. Фронту противостояли три корпуса армии Паулюса. Сталинградский фронт оборонялся в 450‐километровой полосе – от поселка Рынок до Ахтубы, что в 130 км западнее Астрахани. Против него действовали 51‐й армейский корпус 6‐й армии, 4‐я танковая и 4‐я румынская армии.

Соотношение сил и средств сторон на сталинградском направлении к началу контрнаступления (6)

Всего три советских фронта насчитывали 10 общевойсковых, танковую и 4 воздушные армии, 5 танковых, 2 механизированных и 3 кавалерийских корпуса, 34 отдельные бригады (в том числе 15 танковых), 9 укрепленных районов и 5 отдельных танковых полков. В общей сложности в эту стратегическую группировку советских войск входило 66 стрелковых и 8 кавалерийских дивизий, 198 артиллерийских и минометных полков (из них 129 артиллерийских и минометных полков РВГК). С учетом отдельных стрелковых и мотострелковых бригад количество расчетных дивизий достигало 74,5.

Оценив состояние своих войск и противника, Ставка ВГК и разработала план контрнаступательной операции. Основная идея контрнаступления, которое планировалось как единая стратегическая операция группы фронтов, заключалась в двухстороннем охвате сталинградской группировки противника с последующим ее окружением и уничтожением. Поскольку основная часть вражеских войск располагалась линейно, да к тому же еще в одной неглубокой полосе тактической зоны обороны, было решено с помощью быстрого и мощного удара разгромить их в ней до того, как противник сумеет высвободить силы с других участков фронта.

Проведению контрнаступательной операции благоприятствовала выгодная для советской стороны конфигурация линии фронта, когда положение противника позволяло нанести удары по флангам и в тыл его главной группировки. Предполагалось сначала прорвать оборону на флангах, северо-западнее и южнее Сталинграда, а затем развить успех подвижными соединениями, ведя наступление по сходящимся направлениям на Калач. Активные боевые действия намечались одновременно в полосе до 400 км. Ударные группировки, которым отводилась главная роль в окружении противника, должны были преодолеть расстояние 110–140 км с севера и до 90 км с юга, а потом, соединившись в районе Калач, Советский, создать два фронта окружения – внешний и внутренний. Вспомогательные удары планировались с плацдарма у Клетской и из района Качалинской в общем направлении на Вертячий с целью отсечения немецких войск, действовавших в малой излучине Дона (7).

Вне всякого сомнения, план операции отличался как смелостью замысла, так и стратегическим размахом. Но для ее успешного проведения одного преимущества в соотношении сил и средств, как свидетельствовал опыт прошедших боев и операций, было явно недостаточно. Особенно если принять во внимание, что большая часть личного состава частей и соединений, главным образом из резерва Ставки ВГК, имела незначительный боевой опыт или такового не было вообще. Впрочем, и в тех соединениях, что уже принимали участие в боях, до 60 % составляло вновь прибывшее пополнение. В связи с этим результат операции во многом зависел не только от искусства командования, но и от тщательной боевой и морально-психологической подготовки личного состава.

13 ноября план контрнаступления под Сталинградом был утвержден Верховным главнокомандующим. Поскольку первоначальные сроки перехода в контрнаступление (9—10 ноября) из-за незавершенности подготовительных мероприятий выдержать не удалось, 15 ноября И. Сталин поручил Г.К. Жукову и А.М. Василевскому определить их на месте по собственному усмотрению. Начало операции они определили для Юго-Западного и Донского фронтов – 19 ноября, для Сталинградского фронта – 20 ноября. Разница в сроках перехода в наступление объяснялась различием глубины задач Юго-Западного и Сталинградского фронтов, ударные группировки которых должны были одновременно выйти в район Калача и Советского (8).

В соответствии с планом операции Юго-Западному фронту предстояло нанести главный удар с плацдармов в районах Серафимович и Клетской, силами двух армий (5‐й танковой и 21‐й) прорвать оборону противника, разгромить правофланговые соединения 3‐й румынской армии и, развивая наступление в юго-восточном направлении, к исходу третьего дня выйти в район Калача и Советского, где и соединиться с войсками Сталинградского фронта, наносившими встречный удар. С целью обеспечения ударной группировки фронта с запада 1‐я гвардейская армия частью сил должна была в то же время нанести удар в юго-западном направлении, выйти на рубеж рек Кривая и Чир и создать там внешний фронт окружения. Прикрытие и поддержка войск Юго-Западного фронта с воздуха возлагались на 17‐ю и 2‐ю воздушные армии. Кроме того, здесь же намечалось использовать авиацию дальнего действия.

Перед Сталинградским фронтом ставилась задача нанести главный удар из района Сарпинских озер силами трех армий (51, 57, 64‐я), прорвать оборону 6‐го румынского армейского корпуса и разгромить его. Затем, развивая наступление на северо-запад в общем направлении на Советский, к исходу второго дня операции соединиться здесь с войсками Юго-Западного фронта и завершить окружение сталинградской группировки противника. Чтобы обеспечить действия ударной группировки с юго-запада, фронт получил приказ частью сил наступать в направлении Абганерово, Котельниково с целью создания внешнего фронта окружения. Прикрытие и поддержка ударной группировки Сталинградского фронта с воздуха возлагалась на 8‐ю воздушную армию.

Донской фронт должен был нанести удары с плацдарма в районе Клетской силами 65‐й армии и из района Качалинской – вдоль левого берега Дона – 24‐й армии по сходящимся направлениям на Вертячий с задачей окружить и уничтожить группировку противника, оборонявшуюся в малой излучине Дона. Войска фронта поддерживала 16‐я воздушная армия.

Решения, принятые командующими войсками фронтов, соответствовали тем задачам, которые поставила Ставка ВГК. Однако сложившаяся к тому времени обстановка заставила их внести некоторые изменения в первоначально намеченные направления главных ударов, уточнить участки прорыва и состав ударных группировок армий. С учетом данных разведки о состоянии обороны противника, оперативное построение фронтов было одноэшелонным, а выделенные резервы – незначительными. В своих решениях командующие войсками фронтов основной упор сделали на высокие темпы прорыва обороны противника и развитие стремительного наступления в ее оперативной глубине. Для этого силы и средства массировались на направлениях главных ударов, армиям придавались для усиления почти все подвижные соединения и основная масса артиллерии РВГК, участки прорыва назначались неширокими и были удалены друг от друга на 15–20 км.

Советскому командованию благодаря тщательной подготовке операции и хорошей маскировке удалось добиться стратегической внезапности и провести решительное массирование сил и средств на направлениях главных ударов фронтов. На участках прорыва Юго-Западного и Сталинградского фронтов, составлявших 9 % общей протяженности линии фронта, было сосредоточено 50 % и 66 % стрелковых дивизий, соответственно, 85 % артиллерии усиления, 100 % гвардейских минометных частей, все танковые и кавалерийские корпуса. В результате, при общем преимуществе группы армий «Б» в силах и средствах, на участках прорыва фронтов было создано превосходство над противником: в людях – в 2–2,5 раза, в артиллерии и танках – в 3–5 и более раз.

Оперативное построение армий было в два эшелона, только 51‐я и 57‐я армии Сталинградского фронта имели построение в один эшелон. В пяти армиях из семи были созданы подвижные группы в составе двух танковых и кавалерийского корпусов. Во всех армиях, входивших в ударные группировки фронтов, создавались артиллерийские группы дальнего действия, зенитные артиллерийские группы и группы гвардейских минометных частей. В целом оперативное построение армий обеспечивало не только нанесение мощного первоначального удара, но и возможность наращивания усилий в ходе наступления.

Впервые в крупном масштабе планировалось применить артиллерию и авиацию, причем в форме артиллерийского и авиационного наступления. Артиллерийское наступление должно было осуществляться по трем периодам: артиллерийская подготовка атаки, артиллерийская поддержка атаки и артиллерийское сопровождение боя пехоты и танков в глубине. Артиллерийская подготовка на Юго-Западном и Донском фронтах планировалась продолжительностью 80 минут, на Сталинградском фронте – от 40 до 75 минут. Плотность артиллерии на участках прорыва достигла 70 и более орудий и минометов на 1 км фронта. Наивысшая плотность (с учетом установок реактивной артиллерии) создавалась в 5‐й танковой армии – 117 орудий и минометов. В полосах наступления армий Сталинградского фронта артиллерийские плотности были гораздо ниже – 40–50 единиц на 1 км фронта. Авиационное наступление предполагало непосредственную авиационную подготовку и авиационную поддержку наступления наземных войск (9).

Особенность планирования боевого применения танковых войск состояла в том, что их основная масса использовалась на направлениях главных ударов фронта в составе подвижных групп армий. Часть танков выделялась для непосредственной поддержки пехоты (НПП), в этом качестве использовались отдельные танковые батальоны, полки и бригады, причем применялись они централизованно в полосе наступления стрелковой дивизии. Хотя по сравнению с контрнаступлением под Москвой плотности танков НПП возросли здесь в 1,3–2,2 раза, но все же этого было еще недостаточно для прорыва обороны противника в короткие сроки. Поэтому в ряде случаев предусматривалось усиление стрелковых дивизий танками за счет армейских подвижных групп. При организации противовоздушной обороны на направлениях главных ударов сосредоточивалось до 74 % зенитных средств фронтов, что позволило на участках прорыва достичь плотности 13,2 зенитного орудия на 1 км фронта (10).

При подготовке контрнаступления большое внимание уделялось инженерному и материально-техническому обеспечению операции, оперативной маскировке, организации взаимодействия, особенно между родами войск, созданию устойчивой системы управления во всех звеньях. Осуществлялись перегруппировки войск с целью создания ударных группировок во фронтах и армиях. Во всех армиях была проведена разведка боем. К началу ноября Юго-Западный, Сталинградский и Донской фронты завершили разработку планов наступательных операций. До начала их реализации – начала контрнаступления советских войск под Сталинградом – оставались считаные дни.

Важной проблемой подготовки предстоящего контрнаступления было обеспечение скрытности этой подготовки и введение противника в заблуждение. Организация подготовки контрнаступления осуществлялась в строжайшей тайне. Всякая переписка, касающаяся предстоящего контрнаступления, даже шифрованная, была категорически запрещена. Все приказы и распоряжения исполнителям отдавались только устно. Радиостанции работали только на прием.

Ставка ВГК стремилась создать у противника впечатление, что крупное наступление Красной армии готовится на центральном участке советско-германского фронта, а не на южном. Этому способствовало сосредоточение под Москвой до 30 % всех стрелковых, танковых, механизированных и кавалерийских соединений, формирование восточнее Москвы стратегических резервов. Проводились частные наступательные операции в районах городов Великие Луки, Ржев, Сычевка.

Из сводок Совинформбюро

Оперативная сводка за 28 ноября

В последний час

«НОВЫЙ УДАР ПО ПРОТИВНИКУ

НАЧАЛОСЬ НАСТУПЛЕНИЕ НАШИХ ВОЙСК

НА ЦЕНТРАЛЬНОМ ФРОНТЕ

На днях наши войска перешли в наступление в районе восточнее г. ВЕЛИКИЕ ЛУКИ и в районе западнее г. РЖЕВ. Преодолевая упорное сопротивление противника, наши войска прорвали сильно укрепленную оборонительную полосу противника. В районе г. ВЕЛИКИЕ ЛУКИ фронт немцев прорван протяжением 30 км. В районе западнее г. РЖЕВ фронт противника прорван в трех местах: в одном месте протяжением 20 км, на другом участке протяжением 17 км и на третьем участке протяжением до 10 км. На всех указанных направлениях наши войска продвинулись в глубину от 12 до 30 км».

Поэтому гитлеровское командование начало большое сосредоточение своих войск в полосы советских западных фронтов. В район Великих Лук из-под Ленинграда были переброшены танковая, моторизованная и пехотная дивизии. В район Витебска – Смоленска направлялось семь дивизий из Франции и Германии. В район Ярцево и Рославль – две танковые дивизии из-под Воронежа и Жиздры. Итого к началу ноября для усиления группы армий «Центр» было переброшено двенадцать дивизий, не считая других средств усиления.

На сталинградском направлении сосредоточение советских войск и создание ударных группировок в открытой степной местности осуществлялось только ночью и в ненастную погоду с соблюдением мер маскировки. Районы расположения войск, коммуникации, переправы надежно прикрывались истребительной авиацией и средствами ПВО.

1. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 2. М.: Наука, 1978. С. 75–76.

2. Schrоter H. Stalingrad… bis zurletzte Patrone. Zengerich, 1953. S. 112–113.

3. Военно-исторический журнал. 1960. № 2. С. 93.

4. Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht. Frankfurt a/M, 1963. Bd. 2. S. 71.

5. Вестфаль З. и др. Роковые решения / Пер. с нем. М., 1958. С. 162.

6. Сталинград. Событие. Воздействие. Символ. М.: Прогресс; Академия. 1995. С. 59.

7. ЦАМО. Ф. 19 а. Оп. 2045. Д. 7. Л. 4657; Там же. Ф. 3. Oп. 11556. Д. 10. Л. 339; Там же. Ф. 229. Oп. 590. Д. 2. Л. 29.

8. Сталинградская эпопея. М.: Наука, 1969. С. 88.

9. Военно-исторический журнал. 1972. № 11. С. 37.

10. Военно-исторический журнал. 1968. № 3. С. 67.