Читать книгу Афганская война. Все боевые операции - Валентин Рунов - Страница 3

Предварительная агентурная разведка и оперативное прогнозирование обстановки, расстановки правительственных и оппозиционных сил, а также ряд других факторов советским руководством до начала ввода войск в Афганистан проведен был крайне поверхностный.

В Афганистане советские войска встретились с необычным для них противником в лице воинских формирований правительственной оппозиции. Ими руководили партии и организации различной политической и идеологической направленности – от промонархических до ультралевых. История их формирования и развития была достаточно бурной.

В конце 1970-х годов, особенно после Апрельской революции, в приграничных с Афганистаном районах Пакистана сосредоточилось большое количество афганских оппозиционных организаций и групп. Из их состава к июню 1981 года был сформирован Исламский союз моджахедов Афганистана (ИСМА). В марте 1982 года он распался на две части: «Союз семи» (ИСМА-7), объединивших фундаменталистические организации, и «Союз трех» (ИСМА-3), в который вошли традиционалистические организации.

В мае 1985 года обе части вновь объединились в рамках ИСМА, создав организованную оппозицию, получившую название «Пешаварской семерки». В ее состав вошли: Исламская партия Афганистана, Исламское общество Афганистана, Исламский союз за освобождение Афганистана, Исламская партия – крыло Халеса, Национальный Исламский фронт Афганистана и Национальный фронт спасения Афганистана. Несмотря на объединение, оппозиционные партии существенно отличались одна от другой политическими программами и целями борьбы, которые выдвигали их лидеры, а также районами влияния.

Исламская партия Афганистана (ИПА) преследовала цель установления в стране исламского строя и распространение во всем мире учения ислама. Наибольшее число ее сторонников было среди таджиков и пуштунов. Наименьшее влияние эта партия имела в юго-восточных и северных районах страны. Высшим руководящим органом партии являлся центральный совет (ШУРА), возглавляемый лидером партии – эмиром Г. Хекматьяром. Этот человек, по национальности пуштун из племени Харути, родился в 1944 году в уезде Имам Сахиб провинции Кугдуз. Окончил инженерный факультет Кабульского политехнического института. Отличался сильной волей, целеустремленностью, стремлением к авторитарному руководству, ораторским искусством и жестокостью.

Партия Исламское общество Афганистана (ИОА) ставила перед собой те же цели, что и ИПА. Однако национальный состав ее был более разнороден. В партию входили не только таджики и пуштуны, но также туркмены и узбеки. Наибольшее влияние данная партия имела в провинции Герат. Ее лидер – профессор теологии Бурхануддин Раббани, по национальности таджик, родился в 1941 году. В свое время закончил Кабульский теологический лицей, затем теологический факультет Кабульского университета. Характеризовался прагматизмом, гибкостью в решении афганской проблемы при участии США.

Исламская партия Афганистана (М.Ю. Халеса) откололась в 1975 году от ИПА. В нее входила группа пожилых мулл и улемов, далеких от современной политики, ориентированных не столько на политические идеи фундаменталистов, сколько на фанатичное служение исламу в средневековых формах. Партия представляла собой шовинистскую пуштунскую группу, державшую курс на террор, самые варварские приемы борьбы. Ее лидер – моулави Мухамед Юнус Халес, по национальности пуштун из племени Хучияни, родился в 1920 году в деревне Вазир-Хучияни, провинция Хамгархар. Среди пуштунских племен он известен как религиозный авторитет и пуштунский поэт. В 1963–1973 гг. руководил в Кабуле группой своих последователей «Тавабани», которая состояла из мулл и вела пропагандистскую работу в мечетях города.

Исламский союз освобождения Афганистана (ИСОА) возник в марте 1982 г. Организация была создана с согласия других фундаменталистских лидеров для того, чтобы иметь численный перевес в количестве фундаменталистских организаций над традиционалистскими в рамках альянса ИСМА. Его лидер – профессор теологии – Аббуррасул Сайяф – родился в 1945 году в уезде Пагман Кабульской провинции в бедной крестьянской семье. Закончил теологический факультет Кабульского университета. В 1970 г. выезжал в Египет в Мусульманский университет Ам-Ахзар, затем преподавал на теологическом факультете в Кабульском университете. После Апрельской революции 1979 года выехал в Пакистан и присоединился к фундаменталистской оппозиции. Все время оставался ярым сторонником Г. Хекматьяра.

Основные контреволюционные партии Афганистана

Национальный фронт спасения Афганистана (НФСА) был создан в Пакистане в 1979 году. Его целью ставилось движение к исламскому обществу на основах справедливости, равенства, соблюдения принципа шуры (совета) при управлении страной, обеспечение личной и социальной свободы в соответствии с основами ислама. Фронт был открыт для всех правоверных мусульман независимо от политических и религиозных взглядов и положения при прежних режимах. В его ряды входили улемы, интеллигенция, государственные деятели и чиновники прежних режимов, руководители племен. Наибольшее влияние фронт имел в провинциях Кабул, Логар, Кунар, Нангархар, Пактия, приграничной полосе расселения пуштунских племен. Его отдельные отряды действовали на севере в провинциях Фарьяб, Тахар, Кундуз. Лидер НФСА Себгаттулла Моджаддиди родился в г. Кабуле в 1925 г. в семье потомственных хазратов. Окончил Каирский университет Аль-Азхар.

Национальный исламский фронт Афганистана (НИФА) основан в 1978 году в Пакистане видным светским и религиозным деятелем С. Гилани. Он не являлся современной политической организацией с четкой программой, уставом, структурой. Скорее всего, это был конгломерат последователей, мюридов семьи Гилани, которые из поколения в поколение продолжали считать главу этой семьи потомком пророка и своим духовным вождем. Основной контингент фронта – пуштуны, в религиозном плане фронт является суннитским. Лидер фронта С. Гилани родился в Кабуле в 1931 году в семье потомственных хазратов арабского происхождения, основателей известного мусульманского ордена Кадирия. Являясь главой ордена, С. Гилани носил титул «пира», считаясь потомком пророка, имел в Афганистане многочисленных последователей – мюридов.

Движение исламской революции Афганистана (ДИРА) было создано летом 1978 г. в пакистанской провинции Белуджистан. По своей сущности это крайне реакционная организация во главе с известными богословами и улемами; второй эшелон руководства представлял среднее и низшее звенья улемов и мулл, имеющих большое влияние в сельских местностях. Основатель движения Мухаммад Наби Мухаммади родился в 1920 г. в провинции Логар. Основы ислама изучал у улемов провинции. В 1946 г. получил разрешение на преподавание ислама. Зарекомендовал себя ярым националистом и антикоммунистом, противником прогрессивных сил.

Численность членов ДИРА – 10 тыс., последователей – около 25 тыс. Районами наибольшей активности были провинции Кабул, Логар, Газни, Пактия, Заболь. В национальном составе организации преобладали пуштуны. Вооруженные отряды состояли в основном из крестьян южных районов Афганистана. ДИРА характеризовалась непримиримостью к национально-демократической власти, жестокостью к мирному населению и особенно к попавшим в ее руки сторонникам правительства. Бойцы вооруженных отрядов ДИРА отличались религиозным фанатизмом.

Организационная структура всех оппозиционных партий, входящих в «Пешаварскую семерку», примерно однотипная. Каждая партия имела свою штаб-квартиру, секретариат и необходимое количество комиссий.

Помимо антисоветизма и непримиримой вражды к правительству у этих организаций и их лидеров не было общей платформы. Они по-разному видели будущее Афганистана: одни ратовали за создание исламской республики, во главе которой мнили себя, вторые склонялись к созданию различных форм исламского теократического государства на территории Афганистана. Несмотря на все попытки реакционных исламских режимов создать единую политическую и военную структуру мятежного движения, им это не удавалось. Многочисленные «коалиции» и «союзы» носили временный характер и были главным образом результатом попыток спецслужб как-то объединить контрреволюционное движение.

Связь партии с народными массами осуществлялась посредством исламских комитетов. В их состав входили главари, в большинстве случаев прошедшие специальную подготовку в Пакистане и Иране, а также местные влиятельные религиозные деятели, бывшие феодалы и крупные землевладельцы. Исламские комитеты дислоцировались, как правило, в крепостях, которые тщательно охранялись. Количественный состав комитетов был различен. Он определялся масштабом их деятельности, численностью населения и вооруженных формирований в зоне ответственности. В большинстве случаев в состав руководства входило от 5 до 30 человек.

Исламские комитеты нескольких кишлаков или волостей подчинялись центральному комитету, который создавался в уезде. Наиболее крупные из них объединялись в союзы, деятельность которых распространялась на значительную территорию. В состав союза входило 3–7 исламских комитетов. Руководство партий координировало работу комитетов и союзов путем направления в их адрес указаний и распоряжений, а также периодического созыва совещаний руководителей этих органов за рубежом.

Исламские комитеты организационно состояли из пяти отделов: управленческого, партийного, военного, хозяйственного и финансового. Военный отдел планировал и непосредственно руководил боевой деятельностью отрядов и диверсионно-террористических групп.

Исламские комитеты вели активную подрывную работу среди населения и личного состава вооруженных сил Афганистана. Главными в этой работе являлись организация и проведение широкомасштабной антиправительственной и антисоветской пропаганды с целью идеологической обработки населения и личного состава армии, вовлечения их в вооруженную борьбу против правительства Афганистана и войск. Кроме того, эти органы занимались также распределением вооружения, получаемого из-за рубежа, осуществляли набор мужского населения в отряды, координировали их боевую деятельность, устанавливали и собирали налог с местных жителей, занимались вербовкой в контрреволюционные исламские организации.

Объектами особого внимания в деятельности исламских комитетов являлись вооруженные силы Афганистана. Исламские комитеты проводили активную идеологическую работу среди военнослужащих соединений и частей афганской армии с целью их морального разложения, отказа от участия в боевых действиях и перехода на сторону контрреволюции. Реакционеры препятствовали набору молодого пополнения в армию, угрозами и силой заставляли молодежь призывного возраста уходить из кишлаков и городов в горы, а также насильно вербовали их в свои вооруженные силы.

Уезды или отдельные районы провинции, как правило, находились под влиянием исламских комитетов одной партии. Наличие в этих местах исламских комитетов более одной партии вело к «междоусобной» борьбе, которая решалась вооруженными действиями группировок различной партийной принадлежности. Известны случаи, когда во втором и третьем периодах боевых действий в Кабульской провинции главари некоторых отрядов предлагали советскому командованию планы совместных действий по ликвидации группировок мятежников другой партийной принадлежности с целью установления личного контроля за определенным районом провинции.

Вооруженные силы оппозиции постоянного состава не имели. В различное время их общая численность колебалась от 40 до 60 тыс. человек. Наиболее крупные формирования, включавшие до 85 процентов войск оппозиции, были сосредоточены в районе Кабула, а также в центральных, северо-восточных, юго-восточных и южных провинциях страны.

Четкой организационно-штатной структуры вооруженные формирования оппозиции, как правило, также не имели, за исключением «исламских полков». «Исламские полки» постоянно находились в приграничных районах Пакистана и Ирана и выходили на территорию Афганистана только для решения конкретных боевых задач, после выполнения которых возвращались обратно. Эти части имели хорошее вооружение, а также единую форму одежды. Так, личный состав одного из «исламских полков», участвовавшего в конце второго периода в боевых действиях в провинции Кунар, имел новейшее автоматическое оружие и был одет в облегченную форму черного цвета.

Большинство лидеров афганской оппозиции считало, что с учетом специфики форм вооруженной борьбы и физико-географических условий районов боевых действий основными организационными единицами вооруженных формирований должны являться небольшие по численности группы и отряды. Действуя методом внезапных ночных налетов и нападений, они способны были наносить ощутимый урон регулярным войскам, подразделениям Царандоя, уничтожать важные военные, экономические и административные объекты.

Боевой отряд (группа) являлся первичной тактической единицей сил вооруженной оппозиции. В ее составе насчитывалось от 15 до 50 человек, в число которых входили командир (главарь), 2–3 его телохранителя, заместитель командира, 3–4 разведчика (наблюдателя), 2–3 боевые подгруппы стрелков (6–8 человек в каждой), 1–2 расчета зенитных пулеметов, 1–2 минометных расчета, 2–3 расчета РПГ и подгруппа минирования (4–5 человек). На вооружении группы состояли различные образцы преимущественно стрелкового оружия: в начальном периоде боевых действий это были винтовки БУР, изготовленные в начале века. В последующих периодах широко применялись автоматы и пулеметы времен 2-й мировой войны и послевоенного периода. Кроме того, в ряде случаев для борьбы с воздушным противником использовались зенитные пулеметы ДШК. В качестве легкой артиллерии применялись 60-мм минометы.

Боевая группа располагалась, как правило, в одном кишлаке, а оружие и боеприпасы прятались поблизости. В зависимости от численности и вооружения группа могла выполнять различные боевые задачи. Основными из них являлись: диверсии на близлежащих коммуникациях (подрыв мостов, трубопроводов, линий электропередачи), а также минирование дорог; нападение на малочисленные гарнизоны войск и административные здания не столько с целью уничтожения, сколько чтобы держать в постоянном напряжении; участие в боевых действиях в составе более крупного формирования. Легкое вооружение обеспечивало группе большую маневренность, а также позволяло осуществлять быстрый выход из боя и отход в случае встречи с превосходящими силами.

Отряд являлся основной тактической единицей сил вооруженной оппозиции. В зависимости от обстановки он мог насчитывать 150–200 человек. Отряд дислоцировался в одном месте (крепости) или же рассредоточивался по одному-два человека в домах жителей нескольких кишлаков. На вооружении отряда, кроме стрелкового, легкого артиллерийского и зенитного вооружения, могли состоять более эффективные системы: 82-мм минометы, противотанковые безоткатные орудия и 14,5-мм зенитные пулеметы.

По составу сил и средств отряд мог вести самостоятельные боевые действия или входить в более крупные формирования. Кроме того, на отряд возлагалась задача по проводке караванов через контролируемую им территорию. При необходимости отряд мог быстро покинуть свой район расположения. При этом тяжелое оружие пряталось в заранее подготовленные места с тщательной маскировкой.

Во внутренних провинциях действовали небольшие по численности диверсионно-террористические группы (3—10 человек), состоявшие в основном из молодых, хорошо физически развитых мужчин, прошедших 3—6-месячную подготовку в учебных центрах за рубежом. Эти группы предназначались для проведения диверсий, террористических актов. В открытые боевые действия они, как правило, не вступали.

Многие отряды и даже группы при необходимости легко и быстро «растворялись» среди местных жителей, которые сами нередко являлись их членами. В перерывах между боями оружие складывалось в тайниках, местонахождение которых было известно ограниченному числу людей. Для хранения оружия также часто использовалась женская половина дома, вход на которую посторонним мужчинам строго запрещен Кораном. Для выполнения боевой задачи отряды и группы в определенное время собирались в назначенные места. Они хорошо знали местность и были способны быстро перемещаться в горах в пешем порядке. После выполнения задачи оружие вновь складывалось в определенных тайниках, а сами душманы, которые одеждой не отличались от местных жителей, расходились по своим кишлакам.

Вся территория страны мятежниками условно была поделена на зоны с учетом их использования в своих интересах. В зависимости от условий зоны подразделялись на несколько видов. Существовали зоны, контролируемые мятежниками, из которых они проводили вылазки для осуществления нападения, обстрелов, засад и т. д. Были зоны, где мятежники, растворяясь среди населения, действовали скрытно при выполнении поставленных задач. Наконец, были зоны, находящиеся под контролем правительства, куда мятежники проникали тайно и находились там только в период проведения боевых действий.

Структура организации контрреволюционной партии

В зонах ответственности крупных группировок оппозиции создавались базовые районы, расположенные на участках труднодоступной местности вблизи районов предстоящих действий. В них создавались запасы средств вооруженной борьбы и материально-технических средств, организовывалась система управления, оповещения, ПВО, имелся центр по подготовке мятежников, мастерские по ремонту вооружения и изготовления самодельных боеприпасов, гараж, тюрьма, больница, места отдыха личного состава. В таком базовом районе одновременно могло находиться, как правило, до 500 человек.

Для временного складирования оружия, боеприпасов, материальных средств и на караванных маршрутах вблизи границ с Пакистаном и Ираном организовывались перевалочные базы. Они представляли собой промежуточные органы снабжения групп и отрядов, где осуществлялись распределение и продажа оружия, был установлен пропускной режим, система наблюдения, оповещения, ПВО, охраны. Иногда перевалочные базы совмещались с базовыми районами. На территории Афганистана функционировало 18 крупных баз снабжения, в том числе 9 базовых районов, две перевалочные базы и 7 перевалочных пунктов.

Руководство оппозиции серьезное значение придавало идеологической обработке личного состава. Она проводилась в духе ислама, национализма, личной ответственности каждого мятежника за результаты вооруженной борьбы. Дисциплина и ответственность насаждались самыми жестокими методами, вплоть до смертной казни. Особенности образа жизни афганского народа позволяли мятежникам легко переносить тяготы и лишения партизанских действий, безразлично относиться к смерти.

Кроме фанатической веры в идеи борьбы с «неверными», от душманов требовалась хорошая военная подготовка. При активной финансовой и материальной поддержке США, их партнеров по НАТО на территории Пакистана и Ирана была создана разветвленная сеть лагерей, центров и пунктов, которая предусматривала все формы обучения: стационарную, курсовую, краткосрочную. Руководящие кадры крупных вооруженных формирований проходили обучение на стационарных отделениях в высших и средних военно-учебных заведениях Пакистана. Для обучения главарей, инструкторов, а также зенитчиков, разведчиков-диверсантов, минометчиков, радистов было создано более 100 центров подготовки. Из них 78 находились в Пакистане, 11 – в Иране, 7 – в АРЕ и 5–6 в Китае. Инструкторско-преподавательский состав этих центров составляли офицеры и резервисты пакистанских вооруженных сил, военные специалисты США, Китая, Ирана, Франции, Саудовской Аравии, АРЕ, Англии и Японии. Общая численность обучаемых составляла 15 тыс. человек, емкость учебных центров – до 50 тыс. Ежемесячно выпуск подготовленных диверсантов и террористов составлял 2,5–3 тыс. человек.

Помимо прямой помощи по правительственным каналам, Вашингтон поощрял создание в США так называемых «общественных» и «частных» организаций и группировок, которые занимались сбором средств на подрывные цели, вели активную кампанию в пользу дальнейшего расширения американского вмешательства во внутренние дела Афганистана. Число этих организаций включало «Федерацию американо-афганских действий», «Помощь Южной Калифорнии для афганских беженцев», «Общество за свободный Афганистан», «Неофициальный комитет по оказанию помощи оружием» и т. д.

Структура, вооружение и численный состав отряда, группы мятежников

Их деятельность направлялась и координировалась спецслужбами США. Указанные действия были направлены на дальнейшую эскалацию вооруженной борьбы со стороны контрреволюции, затягивание решения так называемого «афганского вопроса» на длительный период. С этой целью вся деятельность американской администрации осуществлялась одновременно по ряду направлений. Важнейшим из них было увеличение финансовой помощи, необходимой для закупки оружия, боеприпасов, материально-технических средств, а также расширение фондов стимулирования мятежников, участвовавших в боевых действиях. Постоянно осуществлялось давление на лидеров основных контрреволюционных организаций с целью склонения их к реальному объединению в борьбе с правительством и советскими войсками.

В свою очередь, со стороны спецслужб США и Пакистана постоянно происходило ужесточение контроля за деятельностью вооруженных формирований с целью проверки эффективности существующей системы снабжения их всем необходимым и степени достоверности докладываемых в штаб-квартиру данных о результатах боевых действий, диверсиях и террористических актах. Немаловажное внимание уделялось улучшению бытовых условий материального положения афганских беженцев, являвшихся основной базой пополнения рядов мятежников. Кроме того, большие усилия и средства направлялись на совершенствование средств, методов и способов контрреволюционной борьбы, пропаганды и агитации среди мятежников, беженцев, а также афганского населения, прежде всего молодежи.

Следует отметить, что все вышеуказанные мероприятия в целом неукоснительно выполнялись. Подводя итоги конца второго – начала третьего периода боевых действий, руководители контрреволюционных организаций констатировали, что в указанный период мятежному движению удалось на практике апробировать новые способы ведения боевых действий против афганских войск. Путем концентрации сил и средств и ведением интенсивного огня с заранее подготовленных позиций их отряды и группы смогли оказать серьезное влияние на проведение войсковых операций в юго-восточных районах, особенно на ее начальных этапах и при выводе войск в районы действий. Этим удалось продемонстрировать иностранным представителям способность оппозиционеров противостоять афганским войскам при условии бесперебойного снабжения оружием и боеприпасами. Было отмечено, что обеспечение вооруженных формирований в базовых районах осуществлялось под непосредственным контролем лидеров основных партий, а также при участии специальных комиссий иностранных представителей. Благодаря этой помощи и жесткому контролю удалось приступить к повсеместному переходу вооруженных формирований на организационную структуру по типу войсковых частей. Руководство контрреволюцией считало, что в целом этот процесс оказывал позитивное влияние на укрепление мятежного движения (повышение организованности, улучшение управления и снабжения) и в перспективе позволит приступить к созданию так называемой «исламской армии».

При решении задач вооруженной борьбы был приобретен опыт быстрой перегруппировки групп и отрядов с целью наращивания сил и средств в приграничных районах с использованием территории Пакистана. Это позволяет сделать вывод о том, что в Афганистане ограниченному контингенту советских войск противостояли значительные, хорошо оснащенные и организованные вооруженные силы оппозиции, хорошо владевшие тактикой партизанской войны в условиях горно-пустынной местности.

В основе тактики вооруженных формирований правительственной оппозиции лежали внезапные действия небольших по численности отрядов и групп с целью нанесения поражения подразделениям противника, захвата (даже временного) отдельных административных центров, расширения зон своего влияния, пополнения отрядов и групп вооружением и боеприпасами и т. д.

Боевые действия подразделялись на наступательные (или, как их называли сами мятежники, фронтальные), оборонительные, партизанские и действия по обеспечению жизнедеятельности войск.

Наступательные и оборонительные боевые действия носили ограниченный характер и применялись весьма редко. Наступательные боевые действия велись в целях захвата крупных административных центров, определенной территории и отдельных объектов (посты, воинские гарнизоны, важные участки дорог и др.). Они, как правило, планировались и велись в ограниченных провинциях, куда можно было в короткие сроки перебросить подкрепление из Пакистана, а в случае неудачи – уйти за границу. При этом большое внимание уделялось внезапности, инициативе, маневру силами и средствами, а также самостоятельности воинских формирований при осуществлении намеченных планов в целях хорошо организованной разведки и оповещения. Отмечалась, в частности, в провинции Кунар поддержка наступающих артиллерийскими средствами с территории Пакистана. При организации наступательных действий особое значение придавалось выбору момента, места и направления наступления. Путем маневра силами и средствами мятежники создавали в определенном районе и в назначенное время превосходство над правительственными войсками, после чего по возможности скрытно выдвигались на рубеж атаки. Одновременно на другие направления выходили группы, предназначенные для прикрытия отхода главных сил после выполнения боевой задачи.

Наступательные действия, как правило, были скоротечны, особенно если они складывались неудачно для мятежников. В этом случае душманы быстро выходили из боя и под прикрытием огня и минных заграждений отходили по заранее выбранным маршрутам. Они избегали использования большого количества тяжелого оружия, так как оно снижало маневренность действий групп и отрядов. Тяжелое оружие использовалось преимущественно в горной местности, ибо на равнине оно могло стать легкой добычей правительственных войск.

Оборонительные боевые действия предусматривались в целях удержания баз, базовых и других важных районов, обеспечения вывода мятежников из-под удара правительственных войск, а также в случае невозможности уклонения от открытого боя. Оборона базовых районов, оборонительных рубежей и контролируемых зон возлагалась в первую очередь на боевые группы и отряды, постоянно дислоцирующиеся в этих районах и зонах. Особое внимание уделялось обороне перевалов, проходов и ущелий, господствующих высот. Важное место отводилось обороне населенных пунктов.

При организации обороны создавались системы наблюдений, огня и заграждений. Наблюдение организовывалось начиная с дальних подступов к обороне. При создании системы огня умело использовались защитные свойства местности. Позиция огневых средств выбиралась с таким расчетом, чтобы обеспечивался маневр огнем в горизонтальной, а в горах в вертикальной плоскостях. Они обычно размещались в пещерах и скалистых укрытиях в три яруса. На господствующих высотах устанавливались горные зенитные установки и крупнокалиберные пулеметы (ДШК). Для них сооружались окопы в виде вертикальных шахт, которые тщательно маскировались. Важное место в системе огня как в горах, так и в населенных пунктах отводилось снайперам и пулеметам ДШК. Для ДШК оборудовались позиции открытого типа, приспособленные для стрельбы по воздушным и наземным целям. Часто такие позиции бетонировались и имели специальные щели для укрытия личного состава. Щели открывались во все стороны от главной позиции и использовались для укрытия личного состава в зависимости от того, с какого направления происходили атаки самолетов и вертолетов. На нижних ярусах располагались безоткатные орудия и реактивные противотанковые гранатометы. Минометы и горные пушки чаще располагались на верхних ярусах. Позиции стрелкового оружия выбирались с таким расчетом, чтобы секторы обстрела обеспечивали поражение противника в проходах через перевалы и хребты, в других узких местах.

В населенных пунктах позиции тяжелого оружия выбирались за дувалами (глинобитными заборами толщиной до 2 м и высотой до 3 м), в которых проделывались бойницы. Некоторые огневые средства, особенно ДШК, размещались на крышах и верхних этажах зданий. Для пулеметов, безоткатных орудий и РПГ подготавливалось несколько огневых позиций. Подступы к обороне и позициям огневых средств минировались.

В горах окопы и другие сооружения устраивались из камней, в населенных пунктах – из мешков с землей. Позиции огневых средств тщательно маскировались. В целях маскировки огонь обычно велся из глубины пещер, расщелин и строений.

Оборону в горах мятежники вели упорно. При налетах авиации и обстреле артиллерии они укрывались в специальных сооружениях, а по окончании налета (обстрела) снова занимали свои позиции. Поражение наступавшим войскам мятежники наносили сосредоточенным огнем. Часто применялся ложный отход для вовлечения противника в подготовленные огневые мешки. Для сокрытия истинной системы огня использовался огонь отвлекающих групп. В случае если противник имел значительное превосходство, душманы после кратковременного обстрела наступающих отходили по заранее намеченным маршрутам к новому месту сбора (рубежу обороны).

Отход с занимаемых позиций осуществлялся под прикрытием огня с заранее подготовленных позиций или засад, а также минно-взрывных заграждений. В ходе оборонительного боя мятежники, используя знание местности, умело выходили из окружения. Часто выход осуществлялся ночью путем просачивания через боевые порядки наступающих войск. После выхода из окружения группы и отряды занимали новые выгодные позиции, по возможности в тылу противника. В последнем случае они внезапно открывали огонь в спину. Основная ставка при этом делалась на огонь снайперов и ДШК.

При обороне населенного пункта с подходом к нему войск противника мятежники открывали сосредоточенный огонь изо всех средств. После этого они отходили в глубину кишлака, где занимали новый рубеж обороны в жилых домах и за глинобитными стенами дувалов. В последующем поражение личному составу и боевой технике неприятеля наносилось в ближнем бою на узких и кривых улочках населенного пункта, там, где эффективное применение боевых машин, артиллерии и авиации практически становилось невозможным. В связи с этим бои в населенных пунктах приобретали особую ожесточенность и велись, как правило, с большими потерями с обеих сторон.

Партизанские боевые действия лежали в основе вооруженной борьбы оппозиции с государственной властью. Они велись на территории всей страны не только вооруженными формированиями, но и с привлечением значительной части населения. Цель их заключалась в том, чтобы нанести поражение правительственным органам и войскам, измотать их и тем самым резко ослабить государственную власть в целом. Партизанские действия включали засады, налеты, обстрелы военных и народно-хозяйственных объектов, минирование дорог, диверсионно-террористические акции и другие действия. Интенсивность применения форм партизанской войны по временам года была не одинаковой.

Наибольшая активизация боевых действий, за исключением минирования дорог, приходилась на весну и лето. Это объясняется тем, что в зимнее время большинство перевалов было для караванов закрыто. Создавались значительные трудности в снабжении оппозиции материальными средствами. Кроме того, большой снежный покров в горах заставлял душманов на зимне-осенний период спуститься в долины и раствориться среди мирных жителей. Интенсивность боевого воздействия также снижалась и во время сева и уборки урожая (за год снималось 2–3 урожая) по той причине, что мятежники или большая часть из них принимали непосредственное участие в сельскохозяйственных работах.

Партизанские действия мятежников готовились и – велись на основании тщательной разведки противника. В каждой провинции была создана четкая система наблюдения за советскими и правительственными войсками, которая опиралась на широкую сеть осведомителей среди местного населения, воинских частей и государственных учреждений. Информация о начале формирования походных колонн, времен и направлений их движения сразу же передавалась в исламские комитеты. Последние планировали боевые действия войск или же принимали меры по эвакуации отрядов, временном захоронении оружия, боеприпасов и материальных средств.

В ходе вооруженной борьбы силы оппозиции применяли различные приемы боевых действий, основными из которых являлись засады, налеты, обстрелы. Также широко практиковались минирование, диверсионно-террористическая деятельность и боевые действия, связанные с проводкой караванов.

Засадные действия проводились с целью срыва поставок народно-хозяйственных и военных грузов, захвата материальных средств, оружия, боеприпасов, а также физического уничтожения военнослужащих. Случаи их устройства были особенно частыми. Так, только за три года (с 1985-го по 1987-й) было зафиксировано более 10 тыс. засад.

Засады, как правило, устраивались на дорогах, проходящих через перевалы, ущелья и другие узости. В горах позиции для засады устраивались на склонах или гребнях высот, входе или выходе из ущелья, на перевальных участках дорог. В «зеленых зонах» они организовывались в местах вероятного отдыха правительственных и советских войск или на направлениях их ожидаемых действий. При этом поражение наносилось огнем как с фронта, так и с флангов. Имели место засады, которые устраивались на нескольких рубежах по мере продвижения войск как в колоннах, так и в боевых порядках. В населенных пунктах засады проводились за глинобитными заборами, в домах с таким расчетом, чтобы обманными действиями завлечь противника в «огневой мешок» – место, где дорога становится узкой или тупиковой.

Обычно засады организовывались ночью. Однако имели место и дневные засады. В последних случаях они обычно устраивались в конце дня, когда от усталости противник терял бдительность. Кроме того, проведение засады во второй половине дня обеспечивало душманам необходимые условия для последующего выхода из боя и отхода с наступлением темноты, которая к тому же ограничивала возможности авиации противника.

Засада чаще всего проводилась небольшой группой из 10–15 человек. Ее боевой порядок состоял из наблюдателей и трех-четырех подгрупп. Наблюдатели создавали наблюдательные пункты в горах или выдвигались на вероятные маршруты движения колонн противника. В последнем случае они не имели оружия и выдавали себя за мирных жителей (пастухов, крестьян). Имели место случаи использования в качестве наблюдателей детей.

Основу засады составляла огневая подгруппа, включавшая основные силы и огневые средства душманов. Она, как правило, располагалась в центре боевого порядка в непосредственной близости от района поражения противника и тщательно маскировалась. Мятежники обычно размещались вдоль дороги на расстоянии от 150 до 300 м от полотна. На флангах располагались гранатометчики, пулеметчики, снайперы. На господствующих высотах устанавливались ДШК, приспособленные вести огонь по наземным и воздушным целям.

Кроме огневой, создавались подгруппы предупреждения и резервная. Подгруппа предупреждения предназначалась для воспрещения отхода из зоны засады или маневра его на другое направление. Резервная подгруппа использовалась по решению командира для усиления огневой подгруппы или для прикрытия отхода душманов из района засады после выполнения боевой задачи. Частыми были случаи создания отвлекающей подгруппы, которая действовала в стороне от места засады и приковывала к себе вражеские резервы. Связь с наблюдателями и управление подгруппами командир группы обычно осуществлял с помощью специально отработанных световых, звуковых сигналов или по радио. При этом широко использовались малогабаритные радиостанции американского, японского или западноевропейского производства.

При проведении засад мятежники обычно стремились разорвать колонну. С этой целью они беспрепятственно пропускали боевое охранение или большую часть колонны и нападали на оставшиеся машины и замыкание. Особенно часто подвергались нападению отставшие машины или небольшие колонны, идущие без соответствующей охраны и воздушного прикрытия. Если применялась отвлекающая группа, то она первой открывала внезапный огонь по колонне и сковывала боем подразделения охраны. В это время прошедшая вперед уже без охраны колонна попадала под огонь главных сил засады и несла большие потери.

При входе колонны в зону поражения первым открывали огонь снайперы по водителям и старшим головных и радийных машин с целью создания затора на дороге, нарушения управления и возникновения паники. Другие в это время начинали обстрел автомобилей с личным составом и бронированных целей, применяя РПГ, безоткатные орудия, крупнокалиберные пулеметы.

При оказании мятежникам организованного отпора они быстро снимали свои засады и скрывались, не оказывая особого сопротивления. При хорошей разведке и охране колонн силами сопровождения, а также при надежном воздушном прикрытии мятежники обычно не рисковали устраивать засады и нападать на колонны.

Налеты осуществлялись на посты охраны, небольшие гарнизоны войск противника, склады, базы и учреждения государственной власти. Для их проведения чаще всего назначалась группа в количестве 30–35 человек. Ее боевой порядок состоял из передового дозора и четырех подгрупп: подавления, основной, инженерной и прикрытия.

При выдвижении к объекту налета передовой дозор (2–3 человека) обычно следовал впереди главных сил на лошадях или в пешем порядке, маскируясь под местных жителей. Он первым выходил к намеченному объекту и организовывал за ним наблюдение. Убедившись, что противник не ожидает нападения, передовой дозор подавал сигнал (команду) на выдвижение остальных подгрупп. Подгруппа подавления снимала часовых и обеспечивала действия инженерной и основной подгрупп. Инженерная подгруппа обезвреживала мины и обеспечивала подступы к объекту, захват или уничтожение которого осуществлялись основной подгруппой. Подгруппа прикрытия перекрывала пути отхода противника, препятствовала притоку его резервов и обеспечивала выход из боя и отход основной группы после выполнения боевой задачи. При отходе важное значение придавалось введению противника в заблуждение. Для этого личный состав делился на мелкие группы, которые по разным маршрутам прибывали к назначенному месту сбора.

В ходе войны в Афганистане интенсивность налетов постоянно возрастала. Так, если в 1985 году их было произведено около 2400, то в следующем году было зарегистрировано почти 2900, а в 1987 году – 4200 налетов.

С началом поставок реактивных снарядов китайского производства мятежники широко стали использовать обстрелы. Для их проведения назначались небольшие группы от 3 до 15 человек, которые были способны обеспечить транспортировку и запуск 10–15 реактивных снарядов. Для проведения обстрела заранее выбирались огневые позиции, которые обычно находились у кишлаков, расположенных в створе с артиллерией сторожевых постов советских войск. Это создавало опасность поражения местного населения ответным огнем советской артиллерии. Реактивные снаряды устанавливались на самодельные треноги и наводились в цель. По сигналу наблюдателей производился пуск, после чего группа скрывалась. Иногда для пуска большой партии реактивных снарядов использовался часовой механизм, который в запрограммированное время замыкал электрическую сеть.

Эффективность обстрелов, как правило, было невысокой. Они преследовали иные цели – вызывать панику среди мирного населения и держать в напряжении гарнизоны советских и правительственных войск. Для этого, как свидетельствует опыт, в приграничных с Пакистаном районах нередко производилось от 20 до 800 пусков реактивных снарядов в день. Всего же за период с апреля 1985 года по январь 1987 года было осуществлено свыше 23 500 обстрелов военных и народно-хозяйственных объектов.

Одним из основных способов партизанских действий вооруженных сил оппозиции была «минная война». Она интенсивно велась на всех автомобильных дорогах и преследовала цель – прервать или серьезно затруднить движение военных колонн и государственного транспорта с народно-хозяйственными грузами. Основное внимание уделялось минированию основных дорог: Кабул – Герат – Кандагар; Кабул – Хайратан; Кабул – Джелалабад; Кабул – Гардез – Хост. Для этого применялись различные мины и инженерные боеприпасы преимущественно зарубежных образцов.

Мины и фугасы устанавливались на путях движения заблаговременно или непосредственно при приближении войск и транспортных средств. Наиболее характерными местами установки мин и фугасов являлись: участки дорог (маршрутов) перед населенными пунктами; участки горных дорог, проходящих по карнизам, вдоль рек, в ущельях, т. е. обход или восстановление которых невозможен или затруднен; съезды с основных дорог или въезды на них; подходы к источникам воды, бродам, переправам; поврежденные участки дорог; выходы ущелий к дорогам; места, удобные для отдыха, привалы.

Мины устанавливались как равномерно на всем протяжении маршрута, так и отдельными группами по 3–5 штук. Порядок установки мин был самым различным: по одной колее, в шахматном порядке по обеим колеям, по всей дороге, группами (одна противотанковая мина и 3–5 противопехотных, установленных вокруг). Все мины тщательно маскировались под фон местности. Нередко для затвердевания разрыхленного грунта место установки поливалось водой или засыпалось золой от сожженной соломы. Для создания единого фона местности по местам установки мин и фугасов иногда прогоняли животных.

Для постановки мин в крупных отрядах имелись специально подготовленные группы минирования в составе 4–5 человек. Часто для этих целей привлекались мирные жители и даже дети после их небольшой подготовки. В местах постановки мин выставлялись посты, которые предупреждали водителей отдельных частных автомобилей и пешеходов. Обычно за предупреждение взималась определенная плата.

Руководители оппозиции исключительно большое внимание уделяли диверсионно-террористической деятельности. Она выполнялась силами специально подготовленных групп и отрядов различной численности. Обычно группа разделялась на части, каждая из которых выполняла свою задачу. Так, например, первая совершала нападение на охрану, вторая (техническая) обеспечивала осуществление диверсии непосредственно на объекте, третья предназначалась для вывода из строя линии связи и ведения боя с подкреплением.

Диверсии совершались обычно через 1–2 часа после наступления темноты. Наиболее характерными видами диверсии являлись подрыв военной техники, ЛЭП, вывод из строя трубопроводов, радиостанций, взрывы в зданиях органов народной власти, в аэровокзалах, гостиницах, кинотеатрах и т. д.

Террористические группы состояли из 3–5 человек. Получив указание на уничтожение того или иного государственного деятеля, они занимались изучением его образа жизни и деятельности, а затем избирали один из способов выполнения поставленной задачи. При этом практиковались обстрел автомобиля, обстрел из автомобиля, закладка мин в служебных помещениях или домах, применение яда, установка взрывных устройств на средствах транспорта. За три года – с 1985 по 1987 г. – было зарегистрировано более 1300 террористических актов. Причем если в 1985 г. их было примерно 450, то в 1987 г. – 800.

Столь высокая боевая активность личного состава вооруженных сил правительственной оппозиции объяснялась материальной заинтересованностью душманов в результатах своего «труда». За каждого захваченного или убитого советского солдата им выплачивалось единовременное денежное вознаграждение в размере 250 тыс. афгани, а за офицера – в два раза больше. В 500 тыс. афгани оценивался каждый уничтоженный танк (БМП), а за сбитый самолет или вертолет душманы получали по 1 млн афгани.

Особым видом боевой деятельности сил правительственной оппозиции были действия, связанные с проводкой караванов, которые были единственным способом переброски партий оружия и боеприпасов на территории Афганистана из сопредельных государств. Караваны с оружием и боеприпасами представляли собой совокупность транспортных средств, сил охраны и сопровождения. Оружие и боеприпасы, обычно в упакованном виде, перевозились в кузовах грузовиков, прицепов, в легковых автомашинах, гужевым или вьючным транспортом. Караваны могли быть большие (10–15 грузовиков, 50—100 вьючных животных) и малые (2–3 машины, 3–5 животных). Для действий в караванах афганские мятежники обычно использовали автомашины «Симург», «Тойота», реже «ГАЗ-53» и мотоциклы. Иногда оружие перевозилось автобусами и тракторами с прицепом. При перемещении по территории Афганистана, если караван следовал по автомагистрали, в целях маскировки оружие скрывалось на дне кузова под товарами, мешками с мукой или зерном, дровами и т. д.

При пересечении границы мятежники использовали свыше 50 маршрутов, которые на территории Афганистана разветвлялись на большое количество дорог и троп, пригодных для передвижения механического, гужевого транспорта или пешеходов. Всего насчитывалось 99 караванных маршрутов, из них 69 автомобильных и 30 вьючных.

Опыт свидетельствует о многообразии форм и методов тактики, действий мятежников по доставке оружия и боеприпасов на территорию Афганистана. Как правило, проводку каравана осуществляли представители исламского комитета того формирования, которому предназначено доставленное оружие и боеприпасы. Учитывая повышенную опасность проводки каравана с оружием, мятежники выбирали наиболее удобный для них маршрут, который позволял избежать столкновения с войсками и в случае необходимости укрыться от воздействия авиации. Перед выходом каравана из района формирования проводилась тщательная разведка обстановки на всем протяжении маршрута, при необходимости осуществлялся подбор проводников. На участки маршрута направлялись разведывательные группы и фуражиры. Они, как правило, обеспечивались средствами связи, согласованным перечнем условных сигналов, необходимыми документами для легализации на территории Афганистана и рекомендательными письмами для главарей отрядов, по району влияния которых проходит маршрут, кроме того, последние, в свою очередь, заблаговременно получали указания контрреволюционного подполья по обеспечению безопасности караванного маршрута в зонах их ответственности. В обязанности разведывательных групп входили также задачи по распространению дезинформации о сроках и маршруте прохождения каравана.

Обычно караваны следовали в три эшелона. Впереди шел авангард (боевая группа в 10–15 мятежников на автомашинах, мотоциклах, конным или пешем порядком), за ним следовали основной состав каравана и арьергард (5—10 вооруженных мятежников). Основной состав каравана мог подразделяться на несколько групп, удаленных друг от друга на определенное расстояние и имевших собственную охрану.

При столкновении с советскими или правительственными войсками боевая группа авангарда завязывала бой, обеспечивая отход основных сил каравана. В том случае, если блокировался основной состав каравана, мятежники старались вывести из-под огня машины с оружием и лишь в крайнем случае взрывали их вместе с грузом. Главная задача сил сопровождения и охраны заключалась в том, чтобы обеспечить беспрепятственную доставку груза к месту назначения. В этом им оказывали содействие отряды, через территорию влияния которых проходил маршрут. Однако караваны не всегда достигали конечного пункта назначения. В ряде случаев груз захватывался отрядами другой партийной принадлежности. В этом случае между ними еще более обострялись отношения и в конечном итоге перерастали в вооруженные столкновения, которые продолжались несколько месяцев.

В ряде случаев переброска крупных партий вооружения осуществлялась на трофейных машинах и бронетранспортерах советского производства с охраной, переодетой в форму военнослужащих афганской армии при наличии соответствующих документов. Беспечность дорожных постов контроля позволяла мятежникам беспрепятственно доставлять оружие и боеприпасы в заданные районы. В чрезвычайной обстановке караваны разгружались, оружие и боеприпасы укрывались в схронах, кяризах и пещерах, раздавалось жителям на хранение. Транспортные средства отправлялись обратно либо уничтожались на месте, животных бросали или продавали населению. Сами мятежники рассредоточивались по кишлакам или уходили в безопасные районы. Когда опасность миновала, караван мог частично или полностью формироваться вновь и продолжать движение в назначенный район.

Таким образом, ограниченному контингенту советских войск в Афганистане была противопоставлена достаточно развитая тактика боевых действий вооруженных сил правительственной оппозиции. Она характеризовалась сочетанием наступательных и оборонительных боев с широкомасштабными партизанскими действиями. Причем последним как наиболее эффективным явно отдавался приоритет перед остальными видами боя.