Читать книгу Святая Русь – Великая Россия! 862 – от Рюрика до Путина – 2010. Поэма - Валентин Тарабрин - Страница 3

Идут века, проходят годы,

Летят листки календаря.

Историей своих народов

Россия славилась не зря!

Боролась Русь с врагами славно,

Чтобы могла свободно жить,

Чтобы вести дела на равных,

Чтоб быть России иль не быть?!

                     Глава 1.

                 (IX – XI вв.)

Давным-давно, в девятом веке,

В теченье батюшки-Днепра,

Там, на пути варягов в греки,

Русь изначальная была.

Пенькой, мехами торговала,

Имела жито, дёготь, мёд.

Меж племенами воевала,

Смотрела в даль, вперёд, вперёд.

Жили в язычестве славяне:

Древляне, кривичи, поляне…

(Перун, Ярило, Лель, Стрибог).

Единства нет – есть разный Бог.

Чтобы дела вести всем миром,

В согласье быть и жить в любви,

Они решили как-то пиром

Позвать князей другой земли.

Так в Новгород первопрестольный

Уж много сотен лет назад

Славян собраньем добровольным

Был призван княжить рус-варяг.

Князь Рюрик, старший из династии,

Стал править в Русской стороне,

И на столетия во власти

Был род тот славный на Столе.

Однако в Киеве в ту пору,

Где ещё Рюрик не бывал,

Сидел хазар – злосчастный ворог

И данью землю облагал.

Аскольд и Дир пошли на Киев,

Разбили вражий каганат.

И славный город князя Кия

Стал русским, как «сто» лет назад.

Затем Олег свою дружину

Под Киев тайно приводил:

Не верил он Аскольду с Диром —

Обманом хитрым их убил.

Из Новгорода в Киев стольный

Олег столицу перенёс.

Он полководец был достойный,

Пока сын Рюрика подрос.

Водил Олег свои дружины

В далёкий греческий Царьград.

Там щит прибил, чтобы отныне

На Русь не зарился сей враг.

Здесь страстная княгиня Ольга

За мужа Игоря, любовь,

Древлянам отомстила больно,

Да так, что стынет в жилах кровь.

А сын их – Святослав-воитель —

Болгар, аланов, греков бил.

От злых хазар был избавитель…

Но печенег его убил.

Меж тем рекой текла торговля.

В Царьград поток товаров шёл,

А жизнь славян, их быт и воля

«Законом русским» был решён.

Однако, чтоб объединиться

И стать единою страной,

Должна была Русь окреститься,

«Прогнать» язычество долой…

И сделал это князь Владимир,

Что Красным Солнышком зовут:

Пока народ его не вымер,

Он «православил» его тут.

Чтобы народ тот златокудрый

Законы праведные знал,

Князь Ярослав, в народе «Мудрый»,

В соборе «Правду» издавал…

В Европе королеву Анну

Приветствовал французский двор:

(Князь отдал в жены Ярославну —

То с Генрихом был договор.)

Вдруг встал над Киевом тревожный,

Холодный колокольный звон:

Пришёл злой печенег безбожный —

Пора уж гнать поганых вон!

Выходят в свой дозор былинный

Известных три богатыря,

Руси единой исполины

(По крови – братья), сыновья.

То ворога с земли прогонят,

То князя в поле стерегут…

Ох, не легка дружины доля:

Там – печенег, хазары – тут.

Вот так, живя в войне и мире

(Признаться здесь я не боюсь):

Вставала Русь в своём «ампире»,

Рождалась Киевская Русь.

            Глава 2.

(XII – начало XIII вв.)

Тяжёлый век – век княжьей воли,

Раздробленности на Руси,

Когда от Киева всё боле

Уделы Рюриков росли.

Росла удельная вершина:

Князь сам налоги собирал,

Держал от ворогов дружину,

Да и с князьями воевал.

То был и час боярской розни,

Купец расценки поднимал,

Терпел народ все эти козни

И от налогов уставал.

Пылало в Киеве восстанье,

Громила чернь ростовщиков…

Но князь умён был и суров,

И смог унять негодованье.

Большой политик и писатель,

Он дока в княжеских делах,

«Устава» ревностный создатель —

То был Владимир Мономах…

Под звон пилы, и гуслей звуки,

Да православную молву

Его сын, Юрий Долгорукий,

Поставил на реке Москву.

А внук его, Андрей набожный,

Был князем в Суздальской земле. —

Убит боярами безбожно

В семейном Боголюбове.

Однако брат, Гнездо Большое,

Что Всеволодом нарекли.

Отмстил боярам за былое:

Он был отцом большой семьи.

Вот стал Владимир стольным градом,

За Русь держал теперь ответ.

Была Земля ему наградой

На целых 100 и боле лет.

Шёл на Руси рассвет культуры:

Росли посады, города…

Торговля шла лихой натурой,

В церквах писались образа.

Кириллицей водились буквы,

Сказанья были на слуху.

Варили тут варенье, брюкву

И собирали лебеду.

По Волге-матушке великой

Плывут товары на Восток.

Ввозили шёлк и базилику —

Да в Нижний город, на торжок.

В то время Новгород Великий

Республикою был бояр.

Была Русь сильной, многоликой,

И был в ней собственный навар.

Так развивался русский вектор

Уклада, дум, народных смут,

А в келье летописец Нестор

Писал пером бессмертный труд.

Но приближалось время ночи,

Когда на Калке, на реке,

Разбил монгол князей и прочих

И правил пир на их спине.

               Глава 3.

           (XIII – XV вв.)

Сгущались тучи над державой,

Стелилась над равниной грусть,

И вздрогнула земля устало:

То хан Батый пришел на Русь!

А тут и швед, вояка гордый,

Что положил глаз на Неву.

За ним тевтон – «крестовых» Орден —

На Чудь раздвинул пасть свою.

Князь Александр им бой дал славный:

Разбил, размазал, утопил…

А план немецкий, столь коварный,

На озере крестом забил!

Зато Батый уж отыгрался:

Пожёг в Поволжье города

Да над народом издевался,

В полон забрал кого куда…

Две сотни с лишним лет платила

Русь дань Батыевой орде.

Народу уйму положила

В лихой, униженной беде.

Но минул век. Москва вставала.

Рвались там в ратный бой князья.

Их церковь-мать благословляла

И русская звала земля.

Сначала Калита в кубышку

Дань собирал со всей Руси.

Но то была Ивана фишка:

Единству быть вокруг Москвы!

Был умным князь Иван и хитрым,

Ордынцев принимал в Кремле…

А после внук Ивана, Дмитрий,

Сел добрым князем на Москве.

И час пришел. Настало время

Для смертной битвы роковой.

Руси Московской встало племя

Там, за Непрядвою-рекой.

И вывел в Куликово поле

Князь Дмитрий славные полки…

И бой был яростный: за волю,

За смерть Мамаевой орды!

Осляби славим, Пересвета,

И князя стольного мы чтим:

За доблесть, за победу эту

Он назван Дмитрием Донским.

Однако ведь ещё столетье

Русь поклонялася Орде…

И вот Иван Московский, Третий,

Стал государем на Москве.

Но то была уже Россия

В Европе – знатная страна.

И на Угре-реке мессия

Решала ратные дела.

Ушли без боя басурмане,

Лишившись помощи Литвы,

И был конец положен дани

Как независимость Руси.

Однако ввёл Иван «Судебник»,

Чтоб государством управлять.

И даже более, чем прежде,

Он стал крестьян закрепощать.

В палате светлой Грановитой

Послов заморских принимал.

Не зря народ его Великим,

Иваном Третьим величал.

Росла Москва и богатела,

К Кремлю шли на поклон князья.

Так из обычного удела

Столицей стала нам Москва.

              Глава 4.

 (XVI – начало XVII вв.)

Вот минуло ещё полсотни

Лихих безвременных годков,

И сел на трон в Первопрестольной

Иван Четвёртый. Был таков.

Имея нрав немного странный

И дел военных верениц,

Направил царь свой взгляд державный

На расширение границ.

За выход к Балтике торговой

С ливонцами повёл войну,

Затем и с Речью Посполитой —

Нормандским шведом на беду.

Царь Грозный воевал на юге:

Брал Астрахань и брал Казань,

Ногайский Сарайджук – в услуге,

Ему на верность присягал…

Чтоб жил Урал по царской воле

И сталь победную ковал,

Казак Ермак там, на Тоболе,

Улус Кучума разбивал.

Царь расширял страны владенья,

Шагая смело за Урал.

Народы брал он в усмиренье,

Но их не грабил, защищал…

А вот по воле южных беков

На протяженье многих лет

От хана крымского набегов

Терпела Русь немало бед.

За укрепленье царской власти,

Чтоб трон российский соблюсти,

Ввел царь опричнину и казни:

Ведь Грозным слыл он на Руси.

Царь украшал Кремля палаты

Великолепием шатров.

Вокруг Москвы росли посады

Ремесленников, мастеров.

Писал Рублёв свои иконы,

Грек Феофан урок давал,

И Фёдоров Иван, учёный,

Впервые книгу издавал.

Для управленья государством

Царь Думу и Приказы ввёл.

Последний Рюрик был на царстве…

А после Годунов пришёл.

Ох, тяжкой стала его доля:

Закрепощение крестьян,

Походы в Крым, в Дикое поле,

У церкви – патриарший сан.

Итог: крестьянские страданья,

«Поруха» по стране прошла.

Хлопок, Болотников… восстанье!

На край Россия подошла.

Великая настала Смута!

В Москве – боярская грызня,

Под власть лихого баламута

Лжедмитрия легла Москва.

За сим поляки взяли Кремль…

Но час отмщения пришёл:

Восстали за родную землю,

Сусанин в лес врагов завёл.

Сыны великие России!

Пожарский, Минин, весь народ,

Собрав кулак единой силы,

Прогнали чужеземный сброд.

Решеньем Земского собора

Романов избран был царём:

Самодержавие – опора,

И православие при нём.

            Глава 5.

     (Середина XVII вв.)

И вот – сословная Россия

Да жизнь нелегкая славян.

Бояр, дворянства деспотия,

Закрепощение крестьян.

Век освоения Сибири,

Дальневосточных уголков.

Первопроходцами там были

Дежнёв, Хабаров, Поярков.

Страна росла и развивалась

От Беломорья до степей,

И государством управлялась

От станов и до волостей.

И вот уже – уездный город.

С утра торговля в нём кипит:

Мануфактура, лён и войлок,

И двор ремесленный гудит.

Там строились дворцы и храмы,

Писались фрески, образа.

Боярин набивал карманы,

Монах молился у креста.

Вот «Уложенье» вышло кряду,

Чтобы народ держать в узде.

Официально царь – с обрядом —

Крестьян закрепостил к земле.

На Западе дела всё хуже:

На Украину шляхтич прёт.

Вновь атаман Хмельницкий друже

В Сечь казаков к себе зовёт.

И дали запорожцы жару:

За Днепр повышибали Речь,

Спасли и Киев от пожара,

И тем прославили свой меч!

В союзе с матушкой Россией

Повержен был поляк и швед.

И Рада стала как мессия

Переяславских славных лет.

Меж тем в Москве не утихали

Народовольные бунты:

То соль ростовщики «съедали»,

То медь считали за рубли.

И разгорелось пламя мщенья

На славном Усовском Дону.

На Волгу перешло горенье —

Степан там, Разин, был в чину.

И на Москву пошла дружина

За трон казачьего царя…

В Симбирске лопнула пружина —

Казнили Стеньку-бунтаря.

Переживала церковь лихо…

Раскол церковный на кону —

То проводил реформы Никон,

Страна делилась «по кресту».

Заканчивался «век бунташный»

Под дивный колокольный звон.

Россия, славя день вчерашний,

Была беременна Петром.

                         Глава 6.

(Вторая половина XVII – первая четверть XVIII вв.)

На трон взошла царица Софья

(Пока царевичи росли).

Голицын был у «изголовья»,

На Крым ушли его полки.

Но, потерпевши неудачу,

Вернулся светлый князь в Москву,

Решалась новая задача:

Не дать взойти на трон Петру.

На стороне царицы Софьи

Держались местные стрельцы.

Царевич – молодецкой крови —

Послал Потешные полки.

Чтоб путь был для России верный,

Чтобы шагать вперёд и вширь,

На трон взошёл царь Пётр Первый,

Царица Софья – в монастырь.

Дворцовые дела закончив,

Стал царь Россию укреплять.

До дел морских всегда охочий,

Свой флот он начал создавать.

Затем он брал Азов турецкий

И строил крепость Таганрог.

Россию видеть молодецкой

Хотел царь Пётр, а с ним – и Бог.

Дел славных время начиная,

И днём, и ночью до утра:

«Вперёд, Россия молодая!» —

Так был заложен град Петра!

Реформу армии и флота

С успехом Пётр проводил.

Узнала силу их Европа:

Штык русский быстро вразумил.

Царь строил фабрики, заводы,

Страна давала сталь, чугун.

Через Архангельские воды

С Европой шёл торговый бум.

Пётр государство перестроил:

Сенат, Коллегия, Синод…

Губернии в стране построил —

Глухой провинции оплот.

Он был помещик и строитель,

Он воин был, полки водил,

И стал России устроитель —

Писал законы, кнутом бил.

Терпел холоп, страдал боярин:

Налоги брал царь с бороды…

Вёл казаков Кондрат Булавин,

Дон поднимался на дыбы.

Во благо роста государства

Царь отметал анахронизм:

Он церковь отлучил от царства

И власть возвёл в абсолютизм.

Однако швед опять нагрянул

И турок с юга поджимал.

Бил Карла Пётр под Полтавой

И у Гангута потоплял.

И вот пришла России слава!

(Русь к Балтике рвалась давно)

В Европу прорубив окно,

Она теперь – сама держава.

Затем Каспийские походы

Определяли рубежи.

И помнят горские народы,

Как били персов от души.

Царь Пётр, не жалея силы,

Вводил полезные дела.

Был реформатором России

И императором Ея.

                  Глава 7.

(1726 – начало 60 гг. XVIII вв.)

Дворцовые перевороты

Сменили жизнь после Петра.

Балы, интриги, бутерброды —

Лицо Российского двора.

Заморские купцы, дворяне

Заполонили русский трон.

Там немец был всему хозяин:

Царица Анна и Бирон.

Война со шведом разгорелась,

Вновь турок дерзкий с юга пёр.

А то богатство, что имелось,

Текло в Европу, за кордон.

Но есть одна заслуга Анны:

Когда навис джунгаров груз,

Вошёл в Россию благодарный

Казахский самый Младший жуз.

На трон взошла Елизавета —

Одна из дочерей Петра.

Взошла, как русская комета

Преображенского полка.

И русский двор – опять в фаворе,

В стране – империя дворян.

Балы кружились там на горе

И на лишениях крестьян.

Война в Европе разгорелась

На семь тяжёлых лет и зим.

Давно нам пруссака хотелось

Побить. И мы вошли в Берлин.

Но вот случилась незадача:

Царь Пётр Третий сел на трон,

И, что с войной пришло в придачу,

Отдали немцам нипочём.

Жила Россия нездорово,

Пётр Третий был тому виной,

Поборник Фридриха Второго,

Противник русского большой.

И вновь переворот, как мина,

Заложен был под царский дом:

Жена Петра, Екатерина,

Взошла на Всероссийский трон.

                    Глава 8.

(Конец XVIII – начало XIX вв.)

Прекрасный век, век Просвещенья,

Военной доблести, наук,

Границ державных расширенья

И… горести народных мук.

То век империи дворянской,

Культуры светской, вольнодумств.

Здесь шрифт письма старославянский

Предтечей стал печатных букв.

Великий век театров, храмов,

Мостов, музеев и дворцов.

Век Ломоносова талантов,

Культуры русской кузнецов.

Баженов, Казаков, Никитин,

Старов и Нартов, Ползунов,

Матвеев, Новиков, Кулибин,

Державин, Карамзин, Крылов.

Век исторической науки,

Где глас Радищева живой

Призывом обозначил звуки:

«Самодержавие долой!»

Ну а пока вернёмся к трону,

К Екатерининым делам:

Реформы стали здесь законом

И привилегией дворцам.

И снова, как бывало прежде,

Легла вся тяжесть на крестьян,

Как раньше, смело и с надеждой,

Русь к топору звал атаман.

Вверх по Яику шли казаки,

Вёл Пугачёв народ в Москву.

Готовились к жестокой драке,

Чтоб присягнуть «царю Петру».

Но был повержен самозванец,

Бежал на Волгу. Дальше – Дон.

Но, как библейский божий агнец,

Был подло предан и пленён.

И в чёрной клетке, словно зверя,

Доставили его в Москву.

Сложил там голову Емеля,

Но прогремел на всю страну.

Там многие нашли могилу,

Узнал про царский гнев народ…

И, чтоб забыть Яика силу,

Теперь Урал-река течёт.

А тут и турок, враг поганый,

Затеял новую войну.

Но русский дух и штык упрямый

Задачу выполнил свою.

Мы били турка на Дунае,

Орлов в Чесмене флот топил,

Был поднят флаг в Бахчисарае,

Очаков пал и Измаил.

Потёмкин, Ушаков, Суворов —

России славные сыны!

Своим бесстрашием, напором

Страну прославили они.

Причерноморье и Таврида,

Молдавия и Кабарда —

Всех верноподданных Россия

Умом и сердцем приняла.

А при разделе панской Польши

(Под счёт Курляндии, Литвы)

И Беларусь, и Украина

В состав империи вошли.

Затем опять война в Европе.

Суворов там француза бил,

И был Наполеон в цейтноте,

Когда тот Альпы проходил.

И мог добить он Бонапарта,

И взять Париж ещё тогда…

Но не сложилась политкарта:

То Павел отозвал войска.

Суворов за свои заслуги,

За то, что честно побеждал,

Был назван гением науки,

Генералиссимусом стал!

А в Гатчине, как Бог управил,

Под тихий колокольный звон

Убит был император Павел…

Сын Александр взошёл на трон.

                Глава 9.

(Первая половина XIX в.)

Росла Россия, развивалась,

Росли промцентры, города.

Самодержавье укреплялось,

Закрепощалась беднота.

По ходу шли царя реформы,

Как государством управлять.

Вопрос аграрный – небесспорный,

Образованию под стать.

Рекой и морем шла торговля

Сукном, металлом и пенькой.

Взамен лошадки и оглоблей

Шёл не спеша «железный конь».

Так уходил строй феодальный,

Патриархальный барский гнёт.

В России назревал нормальный

Промышленный переворот.

То было время декабристов,

Где между миром и войной

Был век поэтов и артистов —

Культуры век был «золотой».

Ну а пока вернёмся к трону.

Проигран был Аустерлиц,

И вот Тильзит. По договору

С французом начали свой блиц.

Наполеон – вояка знатный —

Пришёл с войною к нам опять,

Чтоб в год двенадцатый, внезапный

Россию на дух испытать.

«Мы долго молча отступали…»

И в поле, у Бородина,

Сыны России насмерть встали!..

Но (как манёвр) сдана Москва.

Багратион, Раевский, Толли,

Уваров, Платов, Воронцов…

Нет, не видать французу боле

Таких вояк и удальцов!

Дым, над столицею развеяв,

Кутузов гнал врага домой:

Так страх и панику посеял

Дух русской силы боевой!

Под Лейпцигом француза били,

И армия всё дальше шла.

С победою в Париж входили:

Гуляй, Европа! Русь пришла!

И вновь границы расширяя,

Россия Польшу обрела,

Финляндию втянула с края —

То есть империя росла.

Идеи братства и свободы

Мы из Европы принесли,

Чтоб все российские народы

Свободно жить в стране могли.

Против царя и феодалов,

За новый прогрессивный строй

Вставала декабристов слава

Своей «Полярною звездой».

Бестужев, Пестель и Рылеев,

Каховский с ними, Муравьев

Отдали жизни за идею…

Их взял вояка Бенкендорф.

Царь Николай был на престоле

(Знать, реформаторству закат).

В стране реакция в законе:

Цензура, ссылка, каземат.

И вновь война с треклятым шведом.

С Ираном, с Турцией война…

Имам Шамиль в горах всем ведал:

Там шла Кавказская война.

И в них Россия одержала

Победы славные свои,

Народы присоединяла…

Ермолов там держал бразды.

Меж тем идеи Просвещенья

Несли заметные плоды:

Либерализм с Европы веял,

Консерватизм – внутри страны.

И радикальные идеи

Имели свой стихийный зов.

И били в «Колокол» смелее

Белинский, Герцен, Огарёв.

Здесь петрашевцы бичевали

Гнилой российский нигилизм,

К сверженью трона призывали,

В умах витал социализм.

И западники, и славянофилы

Вели тут бесконечный спор:

Кто за Петровскую Россию,

А кто за допетровский двор.

Мы «кругосветку» совершали —

Там Крузенштерн нас вёл вперёд,

И Антарктиду открывали,

Пройдя через опасный лёд.

Здесь Гоголь, Лермонтов и Пушкин

Формировали русский слог.

А Глинка, Ге и Щепкин – душка

Познали в ремесле свой толк.

Истомина полувоздушна,

Изящно крутит пируэт.

«Смычку волшебному послушна», —

Великий написал поэт.

Так реализм входил в натуру,

Искусством правил он теперь.

Национальная культура

В России открывала дверь.

Но тут султан турецкий бравый

России навязал войну.

Пришлось отдать проливы даром

И турка бить в своём тылу.

Ну а пока в Синопской бухте

Разбили в дым османский флот.

Сказал бы современник: «Ух, ты!» —

(По-русски, стало быть, зачёт) ….

А вот теперь вернёмся к дому:

Там между делом, ко всему,

Держали плотно оборону —

На море бой, на берегу,

Но Севастополя корону

Россия не сдала врагу.

То целая была блокада:

Английский и французский флот

Хотели взять наш Крым с парада

И раздавить его оплот.

Но англо-франки просчитались:

Картечь и бомба, «штык-коли!»

Упорно мы оборонялись

И затопляли корабли.

Героев чтим и подвиг помним

Всех тех, кто насмерть там стоял:

Корнилов, Кошка и Истомин,

Нахимов – славный адмирал!

Война ещё раз показала

Всю гнилость царского двора.

Русь от Европы отставала,

Реформ как воздуха ждала.

            Глава 10.

(Вторая половина XIX в.)

Была реформами полна

Вторая половина века.

Страна меняться начала

С освобожденьем человека.

Наделы, выкупы, свобода

Смягчили чуть крестьянский труд.

Но в целом, всё ж, была в угоду

Реформа для богатых тут.

Теперь свободные крестьяне

Шли на работу в города —

Тем самым там формировали

Людей наемного труда.

Была реформа управленья,

Где земства начинали путь.

Дворянское в них было бденье,

А стало быть, такая суть.

Была военная реформа,

Образованья и суда…

А в целом – яркая платформа

Освободителя-царя.

Но царь убит (ведь пуля-дура),

Сын Александр на трон взошёл.

Сибирь, реакция, цензура —

Свернуть реформы предпочёл.

Без революций и волнений

Росла аграрная страна:

Помещичье землевладенье,

Общинная крестьян земля.

Россия хлебом торговала,

Углём, текстилем и рудой.

Из недор нефть свою качала,

Давала «рубль золотой».

По рекам плыли пароходы,

С товаром мчались поезда…

Зачатки рыночной свободы

Капитализм принёс сюда.

Вот банки по стране открыты,

И новый русский буржуа

Успешно раздает кредиты…

Растет рабочего нужда.

Но, как и прежде, так и ныне

Самодержавный строй царит,

А с ним сословная Россия

Страны развитье тормозит.

Россия на Восток смотрела.

Там главным был вопрос – Китай,

С ним договором преуспела —

Стал нашим Уссурийский край.

С японцем хоровод водили

По островам своим-чужим…

По договору поделили:

Нам – Сахалин, Курилы – им.

Без самых тщательных оценок

Богатая земля ушла,

И как-то, просто за бесценок,

Аляску продали мы США.

Затем на юге затевали

Колониальные шаги —

Там с эмиратом воевали

От Самарканда до Хивы.

Народы Азии далёкой

В состав империи вошли.

Была политика высокой:

Британец встал у Бухары.

И всё же главная задача

Решилась с турками в войне,

Где флот, с проливами в придачу,

Вернули смело мы себе.

Освобождали мы Балканы,

Друзей, славянских христиан.

И помнят Шипка и болгары,

Как Гурко турка усмирял.

Под клич «Ура!» и турка вопль

В атаку Скобелев нас вёл.

Взят нами был Андрианополь,

Дрожал Стамбул, османский двор…

Но был в Стефане договор.

И на Кавказе стало дело:

Сухум, Батум и Баязет

Как часть Российского предела —

И русский черноморский след.

Против влияния России

Был создан Тройственный союз.

Боялись недруги мессию,

Готовились напасть на Русь.

Ещё тогда, на склоне века,

В Европе рос антагонизм:

Врагом империи великой

Германский стал милитаризм.