Читать книгу Новые территории - Валентин Юрьев - Страница 4

(Мроган)

Затянувшаяся тишина длилась долго. Даже чересчур долго. Сознание каждого из нас не желало пропустить внутрь самую маленькую каплю мысли о том, что случилось. Слишком быстро всё произошло, слишком много событий ворвались, как река в каньон с водоворотами и порогами, так что организм, спасая мозги от перегрева, просто взял и на время отключил их совсем.

– Обосрались! На полную железку!

Пашка, как всегда, первый, вышел из клинча, раньше всех. Речь его была, по обыкновению, короткой и проникновенной. Следующим включился Верт, задавший совершенно идиотский вопрос:

– Это она закрыла?

Я даже не стал отвечать ему. То, что Дверь захлопнулась, означало, что разум, совместивший две части мира, перестал существовать. Кларонелла, пытаясь выбраться, обвалила на себя приготовленную кучу камней и ушла от Кейских проблем навсегда. Принц не мог не знать этого, обучаясь по той же программе, что и я, он просто витал где-то и объяснять сейчас азбучные истины было бесполезно.

Разрушенный домик источал сладкие, незнакомые запахи чужого дерева, чем-то напоминавшие и сосну, и липу, и осину, но сейчас эта находка, о которой я так мечтал ещё круг назад, казалась настолько незначительной, что мысль не остановилась на сигналах, которые подавало обоняние.

Процесс разборки тяжелой кучи камней дал первые положительные результаты – мы понемногу пришли в себя. Уже неплохо. Маленький, скрюченный труп старой женщины кольнул стыдом, но потом я разглядел, что её руки были не связаны, куртка, закутывавшая голову высовывалась в стороне из-под кусков камня…

– Успела, гадина!.. И сама развязалась, и нас опять в карцер!..

– Успокойся, Кайтар.. Она же не знала про камни… Просто хотела освободиться… Ты бы и сам…

– Я бы! Я бы! Я бы своих не ловил… и в клетках не держал бы…

– Они не свои… Я мог и раньше сообразить…

– Не темни, принц!

– Чего мне темнить?.. Я ничего и не скрываю… Кларонелла по крови – хассанка… Чего вы пялитесь?.. В своё время этот династический брак считался очень удачным… Даже историческим! Мой дядя, бывший претендентом на престол, а он был намного старше моего отца, взял в жены принцессу Сигаль, жемчужину хассанского падишахства… Это случилось в конце Тёмной Войны, ириты жаждали мира и юной принцессе предстояло стать его символом…

– Хорош символ!

– Не надо, Кайтар… Ты ещё молод… Не надо о мёртвых… Говорят, была красавицей… Как мать… А жизнь непредсказуема… Посмотрим, что с тобой станет, когда…

– Ты, принц, всегда всех оправдаешь…

– Не всегда… Но в этой истории слишком много печального… Мой дядя умер, так и не придя к престолу, потом ушла её мать, великолепная Сигаль, а юная девочка, его дочка, наследная принцесса, кларонелла Фер-Ланк-Та, осталась в королевстве сиротой и почётной гостьей…

– Так она – твоя родственница?!

– Ну, да… Не прямая… Двоюродная… Или троюродная… Только мы не общались никогда… Так и прожила, никому не нужная, дерзкая, резкая по характеру, быстро нажила себе врагов, а в последние годы сидела взаперти в своём доме…

– Как же она научилась колдовать?

– Откуда же мне знать?.. Я не хожу тайком в чужие дома… Говорили, что от неё сбежали все слуги, что она сошла с ума, что в доме у неё водится нечистый свет, но всё это была болтовня…

– И ты её даже не видел, что ли?

– Почему?.. Два раза за круг она посещала официальные приёмы… Просто не могла не явиться… В чёрной накидке, лица не видно, ни с кем не обмолвившись, даже словом, забивалась в угол, отстаивала на церемонии то, что положено, и уходила… Я с ней тоже не разговаривал…

– Но это лежит точно она?..

– Насколько я помню, да… Ты же заметил, что черты лица смешанные? Может быть, её могли подменить, но в таком случае никто уже не скажет, что это за женщина, потому что только такой её помнят на протяжении последних лет… Давай-ка лучше вытащим…

Пока труп выволакивали на свет, я нашел в яме обрывки куртки и верёвок. Их не резали. Пленница продавила волокна также, как я обрабатывал каменные ступени и мне, в какой уже раз, стало безумно жалко того, что она могла бы стать союзницей, мы могли бы понимать друг друга, общаться, может быть, даже дружить, перенимать опыт, учиться вместе…

– Как всегда жалеешь, что не она тебя, да? Добренький…

Тяжело пыхтящий Пашка уже точно знал, как истолковать мои молчаливые паузы, и отрезвил моментально. Да… На её месте мог бы лежать и я… Мы все!..

Здесь, в обломках подвала, пахло совсем не так сладко, как наверху, а застоявшейся вонью немытых тел и, приглядевшись, я понял… Это была тюрьма… И воняло обычной нечистотой… На стенах еще угадывались отверстия для крючьев с цепями и их вид окончательно убил во мне остатки жалости…

Заметив, наконец, потуги своих друзей, пытавшихся выволочь тело из завала, в котором камни, скатывающиеся сверху, сбивали всякое движение, я молча приподнял его колдовством и перенес вверх, после чего мы и сами вылезли по камням и долго смотрели на то, что осталось от кларонеллы.

– И зачем мы её тащили?

Пашкина бесчувственность часто приносила полезные плоды и, проследив возможный ход незатейливой мысли, я понял его величие. Мы хотели убрать труп из жилого помещения, однако, развалины домика таковым уже не являлись. А тело надо похоронить и идеальным местом для мрачного ритуала была, как раз, та самая яма, где оно и лежало раньше.

Пришлось повторить перемещение в обратную сторону… Камней хватило, чтобы завалить весь подвал с горкой, а в работе, скрывшей следы моего убийства, наконец-то окончательно прочистились мысли и сильно захотелось есть.

Обход маленького лагеря позволил найти домик для охранников, в котором стояли такие же двухэтажные нары, как и в доме колдуньи, а за решеткой двери под таким же, как и у неё, замком нашелся небольшой склад оружия.

В соседнем бунгало обнаружилась кухня, в которой стоял остывший обед в таком количестве, что чёрные мысли о невозможности вернуться сами по себе улетучились… Неужели мы ничего не придумаем?! Еда есть, сил полно, оружия – девать некуда, опасности не видно, что ещё надо для хорошей жизни?!

Кольнула мысль о Канчен-Ке, но я прогнал её, совершенно неуместную, подальше, не хватало ещё снова загнать себя в тоску и печаль… Лучше было думать о насущном, чем мы и занялись, слегка подогрев готовое варево, а за едой начались и разговоры…

– Мроган!.. Почему здесь день, если там – ночь?!

– Верт! Это сейчас так важно?!

– Не знаю… Просто вопрос застрял в голове…

– Да потому, что ты не хочешь поверить в то, что видят твои глаза…

– Наоборот, я верю своему зрению, но не понимаю…

– Верт, мы уже говорили об этом… Ты боишься… Боишься поверить в то, что наш мир ни на чем не стоит, и что он не плоский как вот это блюдо…

– А какой же?.. Хотя, да… Ты говорил… Круглый… Шар… Не понимаю… Если не стоять ни на чем, значит, такой мир должен упасть?!

– Куда?! … Куда он может упасть?! Я же рассказывал…

– Не кричи, Мроган… Вся моя жизнь, опыт, подсказывает совсем другое… Ты объясни, если знаешь…

Это была серьёзная пытка… Втолковать взрослому существу, что все его представления о мире вывернуты наизнанку, и не сказать, что на Земле такие знания даются ещё в детском садике… А, может, пора рассказать?.. Да нет, рано ещё…

– Верт, представь, что на твоей голове сидит муравей, а ты прыгнул вниз и летишь, летишь… Разве муравей поймёт это? Как сидел в волосах, так и будет заниматься своим делом, искать место, куда бы тебя укусить…

– Смешно… Значит, я – муравей?!

– Ты себе льстишь, брат… На планете ты – пылинка от песчинки! Блоха муравьиная… Мелочишка…

– На Планете?.. Это слово ты говорил мудрецу в пещере!…

– Ну, Верт, у тебя и память… Да, я так называю шар нашего мира… Планета…

– А Сияющий? … Тоже шар? … Он круглый…

– Это звезда…

– Звезда светит… Звезда – это маленькая планета?.. Что вы ржёте?! Ффу, аргаки недоенные! Кайтар, ты-то чего хохочешь? Ты разве что-то понимаешь в таких вещах?..

– Понимаю, принц! Ещё как понимаю… Мроган, конечно, большой умищще, но у нас это же каждый ребёнок… Ну, короче, каждый… кто с ним поведётся, всё понимать начинает… В общем, звезда в тысячи раз больше, чем любая планета, она просто огромная! И раскалённая… Как пылающие угли, только ещё сильнее… Мроган, давай, ты говори…

– У кого это – «У нас»? …Погоди… Но ведь звёзды крохотные и холодные!.. Это же видно!

– Чего тебе видно?! А если я встану вон на той горе, ты меня каким увидишь?!

– Крохотным… Мроган, не горячись, а то я ничего не пойму… Значит звезда…

– Это огромный пылающий шар, только летает от нас так далеко, что кажется точкой, а Сияющий – такой же шар, только ближе… Он светит и греет, поэтому на планете есть жизнь…

– Почему же она не улетает совсем?

– Так Сияющий тянет планету к себе!

– Опять злишься… Ты спокойнее… Чем тянет?

– ??? Не знаю… Тяжестью… Не знаю, Верт… Ты же падаешь на камни?..

– Ну, слава богам! Хоть чего-то ты не знаешь, а то я начал думать, что мы все рехнулись… Значит, звезда висит, планета летит рядом, её как-то притягивает, эти балбесы, слава звезде, не знают как, но это можно допустить… А почему меняются день и ночь?.. Опять оба ржут! Кишки же вывалятся! Объясни, умник!

– День и ночь потому, что планета вращается… Как камень из пращи, если закручен, то он до самой цели крутится и к свету поворачивается то одной стороной, то другой… Летит и крутится… Один раз за день…

– Значит, если у нас сейчас день…

– У нас уже вечер…

– Ну, значит, когда здесь был день, то там, в столице была ночь, так?

– Так… Это получается, что мы сидим на другой половине планеты… Сейчас у нас вечер, а в столице утро… И до дома нам добираться гораздо дальше, чем до Хассании… Даже, если лететь… Без крыльев будем двигаться еле-еле, на возвращение целый круг уйдёт…

– Ты можешь что-то предложить, Мроган?

– Пока что нет… Я думаю, сегодня мы выспимся здесь, подберём оружие, еду, одежду, а завтра тронемся с утра…

– Когда у нас там будет вечер?

– Ну, да. Конечно… А что, есть другие предложения?

– Конечно есть… Надо Окно делать! Дверь… Как хочешь их называй…

– Давай! … У меня не получается, принц! Совсем не получается!…

– Выходит, кларонелла была талантливей тебя?

– Наверно так…

– Я думаю, ты ошибаешься, Мроган… Во всяком случае, мы с Кайтаром не будем тебе мешать пробовать… Давай,… Решай… Командуй…

– Ну, если так, то я пойду смотреть ЛЕС!

– Что смотреть?

– — ЛЕС! Гигантские кусты! Гин-минаах! Как хочешь называй, Верт, хоть «зелёный минарет», но когда их много, это «ЛЕС»!

– Тоже прочитал где-то?! Ох, Мроган! Ну, пошли…

И мы двинулись смотреть лес. Ровные стройные деревья завораживали. Пашка решил, что они напоминают лиственницу узкими игольчатыми листьями, мягкими на ощупь, мне они показались похожими на пахучие растения земного юга, а принц просто ходил остолбенелый. Семена нашлись в изобилии и мы зачем-то собрали несколько десятков больших стручков, длиной с руку, в которых очень изящно спали вытянутые пирамидальные хранители будущей жизни.

Попробовали орешки на вкус, но никакого удовольствия от их горечи не получили, тем более, что боялись отравиться неизвестной флорой… Сорвали несколько иглолистных веток. Заходящие лучи Сияющего высветили белоснежную корону горных пиков вокруг полузаснеженного оазиса, в котором мы очутились.

Вся местность была мне знакома, как стилизованная новогодняя открытка из детства. Группа маленьких домиков напоминала пионерлагерь или турбазу на Кавказе, которых я с отцом вдоволь насмотрелся на Земле, ощущение домашнего уюта пересиливало даже мрачный вид свежей каменной могилы. Озеро внизу тоже было родным и немного нереальным из-за своей контрастности и чистоты, как на картинках в компьютере. А принц постоянно смешно дёргал головой, забывая, что над ним висит не опасность, а, наоборот, защитная крыша леса.

Ночевали в домике на нарах с полным ощущением уюта и безопасности. Весь опыт, все инстинкты подсказывали мне, что здесь не может быть ни крупных хищников, ни ядовитых гадов, ни коварных злобных туземцев. Во всяком случае, умеющих открывать двери.

На полу уже стояли приготовленные на утро к переходу рюкзаки. Вещей было мало. Немного одежды из того рванья, что удалось найти в домиках, верёвки, еда и посуда. Оружие взял только Кайтар, не желавший расставаться со свои чудесным луком, а мы с принцем – кинжалы, дополнив поклажу семенами деревьев.

Еду поделили на десять частей, больше тут не нашлось, так что она теперь стала маятником наших часов. Десять дней пути. Дальше ждал голод. Запасы на кухне были явно сделаны в королевстве, похоже, что охотой в здешних лесах никто из охранников не занимался.

Перед сном долго сидели у очага и разговаривали о пустяках, занимаясь при этом кощунством, от которого я был не в силах отказаться, мы жгли куски настоящего дерева, дрова, заготовленные на кухне. Настоящий костёр перенёс меня в детство, в тёплую беспечную память. Принц обнюхивал каждую щепку, каждое поленце невиданного им до сих пор топлива, разглядывал волокна, трогал прозрачные медовые капельки смолы и недоумённо смотрел на нас с Пашкой, удивляясь тому, как привычно мы общаемся с необычным.

Поговорили с ним о колдовстве и учёбе, пожаловались на свои неудачи и похвастались достижениями. Оказалось, что мы оба недалеко сдвинулись. Мне больше удавались глобальные перемещения материалов в ничто, а принцу, наоборот, создание предметов и он продемонстрировал падающие из ниоткуда камни и песок.

Но ничего реально полезного, даже простого железа, при этом не получалось. Камней вокруг и так некуда было девать… Принц показал переход в невидимое состояние, внешне он превращался в облачко пара, особенно, если садился, а я учил его протаскивать тело через камень, чем владел уже очень уверенно…

Пашка, глядя на нас, затосковал, потом плюнул и, отвернувшись, заснул… Утром мы двинулись лёгкой трусцой на восход Сияющего… Мне было всё равно, куда двигаться. Не зная карты и даже не представляя, где мы находимся, можно было делать только одно – идти куда-нибудь, лишь бы сохранять при этом одно направление и не бродить кругами.

Бег по ровной поверхности без тропы вскоре закончился и перешёл в спокойное неторопливое лазанье, никто не приготовил здесь дорог, а рельеф склона горы изобиловал корнями, валунами и ямами, прикрытыми коварными ловушками, сплетёнными стеблями гибких растений, куда легко могла провалиться нога со всеми неприятными последствиями в виде вывихов и переломов.

Но любое движение тем и значительно, что постепенно приближает к цели. За день подъёма мы вышли из лесной зоны и попали в царство сплошного снега, идти по которому было намного проще, хотя и здесь нас ждали ямы, но, чем выше, тем твёрже становился путь.

Сверху было ещё лучше видно, что волшебная долина похожа на кратер гигантского вулкана, остаточное тепло которого, возможно, поддерживало жизнь в лесном заповеднике. Чем выше, тем обширнее простиралось вокруг царство белизны. Пришлось даже сделать на лица маски из ткани, чтобы спрятать глаза от слепящего света.

Ночлег я сделал в массивной скале, прорубив небольшую нишу размером с размах рук. Поев, мы втиснулись в неё, как в палатку, закрылись стенкой и спали, не замерзая, на старой шкуре взятой из домиков. Ночёвки пугали меня из-за отсутствия спальников, но оказалось, что это, как раз, ерунда.

Более серьёзные испытания начались утром. Сначала пошел снег, который утяжелил неудобные, непривычные рюкзаки, пропитал талой водой одежду и всё время лез в глаза, мешая ориентироваться. А потом подул ветер… Этот мерзавец быстро выдавил из тел остатки хорошего настроения и пришлось стиснуть зубы, чтобы не думать о болезненных ощущениях.

Наш путь, выбранный наугад, постоянно упирался в тупики, высокие обрывы, пройти через которые без альпинистского снаряжения было невозможно. Красота снежной короны поворачивалась к нам своей обратной стороной. На высоте стало намного холоднее, и только приближение вершин показывало, что мы всё-таки движемся.

Обувь была явно непригодна для заледенелых скал. Толстая кожа скользила, привнося в подсознание ощущение неуверенности и страха. Корка заледенелого наста, которую глубоко, до голеней, продавливали ступни, несильно, но терпеливо и мучительно била в кость под коленями на каждом шагу, удар за ударом, как машина для пыток у инквизиции.

Моего горного опыта явно не хватало. Может быть, надо было двигаться по узким кулуарам, или, наоборот, по гребням, не знаю. Поэтому шел туда, куда, казалось, можно было пройти. Глаза судорожно метались по размытому в пурге рельефу, а ветер лупил в них зарядами снега, ослепляя. И мы снова и снова выходили на неприступные каменные лбы.

На малой крутизне я ещё мог прорубать ступеньки, сметавшие и снег и камень, но на крутых подъёмах опасность разбиться даже со ступеньками была слишком велика, а траверсирование приводило к потере времени для ориентации. Мы как будто ходили кругами в сложных складках каменных склонов. Пару раз я переносил своих друзей наверх колдовством, если там виднелись хорошие площадки, но это оказалось опасным занятием, потому что места приземления снизу не были видны и их наклон грозил соскальзыванием.

Горный рельеф, казавшийся таким милым и красивым снизу, показывал оскалы хищных зубов, не желавших пропустить ничтожные создания через свои владения. Ночевали опять в щели. Пришлось ставить в узком пространстве светильники для обогрева, от которых растаял снег и выкладывать, выравнивать дно, чем занялся Принц.

Утром всё повторилось. Чем выше, тем круче становились неприютные стены, однако злость, молодость и азарт позволили выбраться в предвершинный цирк, где холод превратился в настоящий мороз, а вчерашний ветер в непроглядный буран. Становилось всё яснее, что затея наша обречена на провал, и, если бы за спиной был хоть один иной вариант бегства из лесного Рая, я бы давно повернул назад.

А ещё в голове говорило упрямство. Впереди ждала жена, может быть, уже с малышом в руках, родные, дела, куча задач, которые нужно было доводить до решения, а тут – всего лишь нагромождение тупых камней стояло на пути, безмолвно ухмыляясь… Да вот я вас сейчас!…

И приказал скалам расступиться. И они послушно разошлись, а я увидел зеленеющую долину, огромное яркое солнце, море, синее и бесконечное, пальмы, виноградники… Девушки бежали навстречу с малышами и весело смеялись. А потом подошла мама и, взяв за руку, стала меня звать странным, хриплым, мужским голосом:

– Мроган! Мроган! Очнись! Что с тобой?! Кайтар, накрой его шкурой!.. Давай, давай, распаковывай, всё равно надо сваливать отсюда!.. Этот шальной себя загонит, а не вернётся… Нам не пройти… Мроган! Мроган! О! Оживает, вроде… Дай ему воды…

Увидев склонившиеся лица друзей, я прочитал в них приговор нашему путешествию. Надо было срочно уходить вниз, но сначала пришлось откачивать меня, делать временную крышу, кормить с ложечки…

Спускались, не соблюдая никаких правил безопасности, связавшись одной веревкой, В-основном, на пятых точках, зато уже к вечеру были у места первой ночевки, абсолютно промокшие, с побитыми ледяной коркой конечностями, ввалились в щель и, поев, уснули как мёртвые.

В долину спустились, потеряв ещё один день и остаток сил. У костра на кухне грелись, сушили барахло, наполняя крохотное помещение вонью прелых ног и горелой шкуры вперемешку с омерзительным настроением, потому что стало очевидным, что местный Рай для нас – ловушка навеки. Синие пятна гематом на голенях, подмороженные физиономии и другие уродства, приобретённые за четыре дня, яркой иллюстрацией сияли на голых телах, поджаривающих себя у огня.

Кайтар нашел на кухне тайничок с согревающим и мы приняли, вопреки сухому закону, а на следующий день я выпал в осадок, видимо, сильно простудившись. Целую вечность, почти не приходя в сознание, метался в бреду, перед глазами кружилась пурга, сверкали горы, бесконечными спиралями кружили огненные змеи пламени. Несколько раз, помнится, я почувствовал, что уже умер, пока не услышал нежный голос Канчен-Ки и понял, что крыша моя поехала окончательно…

– Мама! Мама! Он открыл глаза! Мроган! Мроган!. Ты меня слышишь?.. Мроган, миленький, ну, давай же, иди сюда! Мроган!..

Я уже спокойно понимал, что бред мой так просто от меня не отстанет, и огромные глаза моей любимой означали только одно… Надо идти…

– Надо идти! – я сказал это крепким, решительным голосом и реакция бредового фантома была совершенно неестественна, он не развеялся, а продолжал что-то шептать, а из глаз катились слёзы, которые никак не могли быть миражом, потому что были горячими и солёными…

– Мроган, миленький, ну, давай же, давай… давай…

Эти, почти бессвязные, слова заставили мой мозг дать нужную команду и снова открыть глаза… Надо мной, поверх родного лица виднелся потолок нашей комнаты в Белом Городе. Уж его-то я бы ни с чем не спутал, ни в каком бреду, потому что он был ещё не доделан и зиял провалами нештукатуренных плетёных ковриков и крюков, на которых они висели.

Рядом, в воздухе, перекошенное от переживаний, висело лицо матери, заставившее тело привычно дёрнуться к рукам, всегда приносившим облегчение… Но окончательно пришел в себя, услышав совершенно незнакомый звук, такой пронзительный и требовательный, что оба родных лица бросили меня и обернулись в ту сторону…

– Проснулся…

– Я сейчас…

Речь жены явно шла не обо мне. Третье лицо, без тела, крохотное и красное, с яркими сочными губками и недовольным выражением, появилось в кадре, и я окончательно понял, что это не мираж.

– Кто? – похоже, что я прошептал, но Канчен-Ка услышала —

– Сын! Мальчик.. Мроган, у нас мальчик.

Нереальность происходящего, его абсурдность и невозможность привели к тому, что нервная система попросту отключила все мозговые рубильники, категорически запретив ему думать. Как могло моё тело оказаться дома, перелетев всю планету?! Что было истинным миражом? Может быть, мне вообще привиделась вся эта история с засадами в столице и я попросту провалялся в постели в бреду и видениях? Вот только боль в ногах кричала, что это не так!

И ещё какая-то мелочь занозой мешала поверить в галлюцинации и, лёжа с закрытыми глазами я постоянно искал её в тайниках своей памяти, пока не понял… Запах… Сладкий запах дерева из Лесного Рая… Он вёл мою память по тропе, терзал её снежными зарядами и видом беспомощных израненных ног. Если всё было иллюзией, то запаха не было бы… С этими мыслями я провалился в глубокий целительный сон.

Очнулся в темноте, от энергичного шепота. Пробуждение сопровождалось цепочкой быстросменяющихся снов, опять напомнивших о наших приключениях, пока рассудок не смог определить, что раздражителем являлись чьи-то настырные свистящие голоса…

– лезешь! Дай ему спать, сколько захочет!. Пошли отсюда!

– Смотри, ресницы шевелятся.. Губы… Видишь, губы!.

– Пошли, я говорю, пусть спит… Что «губы»?

– Губы движутся… Да посмотри внимательнее… Видишь…

Этот анатомический анализ моей персоны начал раздражать и я открыл глаза, увидев над собой две нахальные физиономии друзей, густо украшенные синяками, которые одни на всём свете могли объяснить, что же произошло в маленьком домике на другой стороне Кеи…

– Живой! … Живой, паразит! Симулянт! Смотри, улыбается! В наряд его пора!

– Кайтар, не спеши… Мроган… Ты живой?..

– Вот, дураки!

– Правда, живой… Ругается… А доктор сказал…

– Да ну его, твоего лекаришку!

– Погодите… Орать… Что… Произошло?.

Каждое слово давалось с трудом и острой болью губ, горла, лица.

– В каком смысле?.. Что значит – «Что»?.. А!.. Ничего особенного, ты просто шмякнулся в обморок, твоё любимое состояние…

– Принц, лучше ты… Скажи…

– Ты упал, а я сбегал за слугами.

– Стой!.. Какими… Слугами?! Как мы… Выбрались?!

– Ты что! Ничего не помнишь?!

– Помню… Заболел, бредил, помню… А дальше?..

– Ты не помнишь как вышел в Дверь?

– Какую дверь?.. Объясни ты… Толком…

– Да нечего объяснять, Мроган, успокойся… Ты лежал, бредил, Кайтар мокрые тряпки на лоб клал, горячий ты был… Два дня… Потом ночью…

– Взял и вышел в Дверь!

– Кайтар, погоди… Ты вдруг ночью встал, как будто совершенно здоровый, и закричал: «Вперёд!», а прямо в кухне возникла Дверь, только без обрамления, и ты туда, голяком почти, шагнул и пропал, мы с Кайтаром вещи похватали, что смогли и – за тобой! Вышли прямо у вас перед входом… Да ты что, ничего этого не помнишь, что ли?!

– Нет… Такого… Ничего… Не помню… Шел куда-то, карабкался… а дверь не помню…

– Ну, не сама же она возникла?! А потом, как вышли, смотрим, ты стоишь, шатаешься и бормочешь: «Прошёл, закрой дверь, воин!»

– Ага, и голос как будто не твой, гундосый какой-то, «воигн» а глаза – помешанные…

– Погоди, Кайтар… Этого тоже не помнишь?.. Мроган?.. И ещё хихикал, как пьяный: «Пространгство не любит перекосов…» Ну, вспомни! «Пространгство…» Это ты учителя передразнивал?..

– Нет, никак… Не помню… Не получается… А дальше?..

– А потом, как мы подошли ближе, ты дико на нас посмотрел, Дверь схлопнулась, и ты тоже, в обморок, хлоп! И упал, а Кайтар в дом побежал, тебя перенесли… И меня тоже… Я ведь тоже дико устал, сил не было… А следующие дни ты валялся, один раз в себя пришел, но нас рядом не оказалось, Канчен-Ка расска…

– Стой! Никак не пойму… Так кто сделал Дверь?!

– Да ты и сделал! Ну, не спорь! Кто же ещё?.. Я помню, ты говорил, что не можешь, но как-то сделал… Па-паша! Кстати… Поздравляю!

– Мишка, ты балбес! – последние слова по-русски добавил Пашка…

– Спасибо… А семена?.. Семена взяли?!

– Ну, слава Сияющему! Проснулся! Вон же они, так с тобой рядом и лежат, чуешь запах?.. Чуть не забыли впопыхах! Обрезки я схватил… И камни кларонеллы тоже… А барахло сразу в очаге сожгли, живого места не осталось, одна зараза…

Теперь всё стало на свои места. Я снова был дома! По-настоящему!. Без миражей, иллюзий и бреда… И последним аккордом этого торжества прогремели громкие крики «Ура» с улицы, мои ребята безо всякой фальши радовались возвращению к жизни своего блудного командира и это было не менее приятно, чем любовь жены…