Читать книгу Ключи от седьмого неба - Валентина Андреева - Страница 7

– Фига себе! – выдала подруга громким шепотом.

– Не фига-а-а, – машинально прогудела я, пытаясь осмыслить Димкины слова в отношении «еще кое-чего», о чем он предпочел умолчать. Лучше бы вообще ничего не говорил на эту тему. Самозванство же «сестры» Валерии не удивило. Ну представилась родственницей, считая, что в этом качестве ее речи будут восприниматься более убедительно. Скорее всего, она просто близкая подруга Полетаевой. Иной раз друзья бывают ближе родных.

Из машины мы с подругой вылезли сонные и подавленные, не обратив никакого внимания на коттедж Полетаевых и фасадную часть участка. Может, из-за того, что освещение было недостаточным? У крыльца светил только один фонарь. Виктория сразу извинилась за некоторый беспорядок в доме. Помощница по хозяйству отпросилась по семейным обстоятельствам на два дня и вот уже третью неделю отсутствует. К ее старым семейным обстоятельствам добавились новые: женщина сломала руку. А найти равноценную замену – честную и порядочную – весьма проблематично, да и прежняя помощница просит подождать немножко, врач обещал через месяц снять гипс.

– Ничего страшного, у нас дома тоже бардака хватает, – проявила я тактичность. Стандартный ответ на стандартное извинение.

– А в части помощницы по хозяйству мы с Ириной практикуем взаимовыручку, – подсказала Наташка. – При необходимости друг другу помогаем. Бесплатно. Существенная экономия денежных средств. Если сей момент нужна наша помощь в части ужина…

Тяжелый вздох подруги и ее красноречивое обследование своей одежды свидетельствовали о готовности принести себя в жертву обстоятельствам. В результате через несколько минут мы уже согревались, бегая по маршруту «душевая кабина – сауна».

– Живут же люди, – тая от жары и умиротворенно улыбаясь, бормотала подруга. – Домработница, дача со всеми наворотами… Ир, сбрендить можно от безделья. Лично меня такая жизнь спровоцировала бы на вспышки стервозности. Первым делом цеплялась бы по каждому пустяку к домработнице, параллельно к мужу, затем… Эх, жалко, Лешик женился в загранке. Повезло невестушке. Ладно, затем…

– …затем твой муж задумался бы о замене когда-то любимой жены на более подходящий вариант. Должен же он после трудов праведных и неправедных, но приносящих сверхприбыль душой отдыхать. Через парочку месяцев понял бы, что очередной раз ошибся в выборе…

– Ни за что не прощу!

– Так он и не вернется. Будешь жить спокойно прошлым на свою зарплату, развлекаться в судах по поводу честного раздела имущества. А он тем временем осчастливит очередную молодую, красивую.

– Ирка, ты перегрелась?! Что-то я не пойму, на чью мельницу ты воду льешь? Одобряешь тот факт, что Борис пошел по рукам?

– При чем тут Борис? Разве он олигарх?

– Ос-споди, так это я пошла по рукам? Давай-ка вылезать из этой пароварки, пока не разбогатели.

Валерия с мужем ждали нас в столовой, коротая время за просмотром старой комедии. Я отметила ее заботу о Стасе. Приглушенный свет бра был призван сгладить впечатление от его заклеенного лейкопластырем лица. Правда, сам Стас по большому счету в столовой отсутствовал. Он дремал. Женщина тихонько извинилась от имени мужа, пояснив, что он много работает. За время его отсутствия на службе накопилась куча нерешенных вопросов, вот он в меру сил разгребает завалы. Очень устает. Если и присоединится к нашей компании, то позднее, когда проснется.

– А где наш… – заикнулась было Наташка.

– Дмитрий Николаевич все возился с машиной, ждал, когда освободится сауна, – с готовностью подсказала Виктория. – Я думаю, надо приступать к ужину, он скоро подойдет, голодным не оставим. У нас большой омлет, чай, бутерброды, утром будет более качественный завтрак.

При слове «омлет» мне сразу похужело. Собственно, с него вся эта история и началась. Сидели бы сейчас на собственной даче, радовались предстоящим отгулам, приезду детей…

За ужином почти шепотом вспоминали детали наших с Наташкой похождений. Валерия, с беспокойством поглядывая на мужа, ахала и охала, словом, сопереживала в полной мере. Иногда невпопад. Больше всего ее взволновало Натальино красочное описание конечного результата ошибочного визита на чужой пустующий участок.

– А вы уверены, что в яме был труп? – сжавшись в комочек, спросила она с дрожью в голосе.

– Уверены! – отрезала подруга. – Ирина туда не заглядывала, а я краем глаза заметила: внизу что-то чернеет. Или белеет, точно не помню. Еще оно, кажется, выло. Надо бы заявить, куда следует.

Валерия пискнула и схватилась левой рукой за сердце. Я поспешила заверить ее, что Наталья сгустила краски. Никто из ямы не выл. Чуть раньше выл только Кикимор, да и то из болота. Трупом он точно не был. И раз Кикимор знает Полетаева, то и Полетаеву этот местный абориген должен быть знаком. Я сочла возможным повториться и с жаром описала заросшую густой щетиной внешность Ивана-Сергея. Стас громко всхрапнул, Валерия тут же открестилась от знакомства с Кикимором. На мой взгляд, слишком поспешно. И постаралась успокоить нас обеих – пообещала, что завтра Стас непременно навестит проблемный участок. По результатам и примем решение. А сейчас всем необходимо отдохнуть. Дальше что-то говорила Наташка. Кажется, одобряла решение Полетаевых, продавших свою столичную квартиру, поселиться в Ласкино. И настоятельно советовала не хранить вырученную от продажи сумму в доме. Продолжения я не слышала – просто-напросто уснула, положив руки на стол и уткнувшись в них лбом. Сквозь сон слышала тихий смех, ласково-издевательский голос Димки и… тоскливый вой болотного Кикимора…

В начале пятого утра я с удивлением обнаружила себя лежащей в незнакомой комнате, на незнакомой широкой кровати, в знакомом по сауне голубом махровом халате. Невыносимо хотелось пить. Слабенький свет телевизионного экрана демонстрировал безболезненный приступ мигрени – сплошные мушки перед глазами. Этот ночной светлячок соперничал с тусклым рассветом, казавшимся экранной заставкой в рамке небольшого окна с откинутыми занавесками.

Рядом завозился и забормотал Димка. Даже во сне учит меня уму-разуму. Я легонько потрепала его по плечу и тут же кувыркнулась назад на подушку. Еще не хватало, чтобы обвинил меня в принудительной побудке. Проснется, вскочит, сделаю вид, что это он меня разбудил. Прощу его за вчерашний утренний выпендреж с омлетным уходом и попрошу принести водички. Заодно упрекну в забывчивости – перед сном не выключил телевизор.

Димка просыпаться не желал даже после повторной, более настырной встряски. Очнулся после пятой и то лишь ради того, чтобы разрешить мне спуститься за водой. Повернувшись на другой бок, промычал что-то про тормозную жидкость в голове, только я не поняла, чьей именно. Продолжением был легкий храп.

А жажда становилась просто невыносимой. Воображение рисовало Бернские фонтаны с питьевой водой из родников, берущих начало в Альпах, затем просто пятилитровый баллон воды, приобретенный в магазине, и, в конце концов, стакан водицы просто из-под крана. Увы, подать его мне было некому. Спрашивается, зачем замуж выходила?

Жалела я себя не очень долго. Перешла к способам отмщения. Последний из них оказался самым изощренным: объевшийся вяленой воблы муж тщетно пытался утолить жажду невозможно сладким малиновым сиропом. В доме не было ни капли воды. Такая досада – отключили без предварительного уведомления в связи с аварийной ситуацией. Я, вроде как сторонняя наблюдательница, явственно ощутила во рту вкус малинового сиропа, челюсти склеило, нахлынул резкий приступ тошноты. Плохо соображая от нарисованной сознанием картины, в один миг сорвалась с кровати и, выскочив босиком в коридор, принялась носиться по нему в поисках лестницы, ведущей вниз. Не сразу дошло, что лестницы нет и не может быть, ибо наша гостевая комната находилась на первом этаже. Я моментально вспомнила, где находится кухня.

К вожделенному холодильнику подскочила с радостным предчувствием скорого освобождения от мук обезвоживания. Увы, внутри не было и намека на бутылку с водой. Пусть даже газированной, которую я терпеть не могу. Полки украшали пакеты, пакетики и пластиковые емкости с разносолами. Общую картину «сухостоя» оживляла только начатая двухлитровая банка с маринованными помидорами. За отсутствием альтернативы я одним махом выдула весь маринад прямо из банки, заела его помидором, отметив отличный вкус, и только потом слегка расстроилась. Прекрасно понимала, что через пару минут жажда еще больше усилится. Ну хоть какая-то передышка. А несколько мгновений спустя я недоуменно таращилась на примыкающий к мойке кран с фильтром для питьевой воды. Димка прав, я классическое порождение неразберихи…

На этом сеанс самобичевания и оборвался. «Клетчатое», прямо-таки тюремное окно кухни, вид из которого на парадный и, судя по всему, единственный подъезд к дому я неосознанно обозревала, продемонстрировало явление «упакованного» в свою иномарку господина Полетаева. Разумеется, меня одолел приступ острого любопытства: куда это такую рань его носило? Я было решила ему посочувствовать, приветствовав «добрым утром», но он исчез. Ненадолго. Вернулся вместе с Валерией, и супруги сердито о чем-то заспорили. Кажется, она всплакнула. Полетаев вновь залез на водительское сиденье, Валерия в согбенном над ним состоянии всплескивала руками и о чем-то его просила, то и дело поправляя съезжающий с плеч плед. Сообразив, что неудобно вмешиваться в семейные разборки, я отыскала в шкафчике пустой полуторалитровый графин, наполнила его водой и заторопилась в комнату с намерением опередить возвращающихся в дом супругов. Взглянув еще разок в окно, я присела на табуретку. Валерия тащила к воротам завернутый в плед сверток, ловко уворачиваясь от попыток мужа его отнять.

– Сижу за решеткой на кухне чужой… – немного хрипловатым голосом и заунывно дала знать о своем прибытии Наташка.

Я вскочила, едва не выронив графин. Подруга вовремя его подхватила и одним махом с удовольствием опустошила на треть. Сделав передышку, довела уровень воды до половины. Хотела прокомментировать результат, но взглянула в окно и ахнула: «Бат-тюшки!» Вполне обоснованно. Почти у самых ворот супруги Полетаевы ожесточенно перетягивали друг у друга выпавшие из пледа темные брюки. Кажется, мужские. Окончательной уверенности в этом не было. Под мышкой Стас зажимал что-то, похожее на пиджак, это создавало ему определенное неудобство и обеспечивало Валерии преимущество в тактике захвата. Время от времени она, не отпуская штанину, ухитрялась дергать пиджак за свисающий рукав, и тогда Стасу приходилось туго.

– Борьба за передел давно поделенного имущества? – предположила подруга, сделав очередной глоток из графина. – Прекрасная разминка для пяти утра.

– Боюсь, тут более серьезная причина, – задумчиво проронила я. – Как-то странно они себя ведут. Могу, конечно, ошибаться, но мне кажется, что супруги делят «шкуру» неубитого, а может, уже и убитого «медведя». Точнее – знакомого нам болотного Кикимора. Не зря вчера место его залегания осматривали. Полетаеву что-то удалось обнаружить. Личность Кикимора им точно известна.

– Так это они грабители с Большой дороги? Раздели мужика, а сейчас его верхнюю «шкуру» делят. На память, что ли? Я имею в виду, вечную, – ужаснулась Наташка и велела немедленно трубить подъем Ефимову. – Ну их всех куда подальше, надо линять отсюда. – Подруга опять взглянула в окно. – Мама дорогая! Ирка, дележка окончена. Лично мне по фигу, в чью пользу, главное, оба сюда направляются. Так: рокировочка! Меняем подъем на спячку. Быстро по комнатам! Вроде как дрыхнем. А все нормальные люди в пять утра еще спят. Кроме дворников-таджиков. Они сами не спят и другим не дают. Вот шаркают своими метлами по асфальту! – тараторила на бегу Наташка, прижимая к груди графин. – Блин, выплеснулась… – жалобно промямлила она, притормозив на пару секунд и растерянно взирая на небольшую лужицу. – А-а-а, шут с ней, пол протирать не будем, мы все-таки в гостях. Пусть хозяева думают, что крыша протекла. Ныряй в койку, да не в моей комнате, бестолковка! – Наташка резко развернула меня вправо. – Совсем нюх потеряла, тебе – туда. Ляжешь и сопи изо всех сил.

– Если у Полетаевых совесть чиста, им незачем устраивать нам проверку, – успела прошептать я и бесшумно нырнула в комнату.

Ложиться не торопилась. Приникнув одним глазком к намеренно оставленной в двери щели, с удовлетворением отметила, что требуемая часть холла мне видна. Слух не пригодился. Супруги разговаривали жестами, благо руки были свободны. Интересно, куда успели спрятать шмотки? Полетаев красноречиво тыкал указательным пальцем на то место пола, где Наташка организовала «протечку крыши». Оба супруга переглянулись. Стас наклонился, осторожно смочил палец в воде и поднес к носу. Вода, как известно, запаха не имеет, не знаю, что он там унюхал, поскольку сунул тестируемый палец под нос жене. Я невольно поморщилась, но она, старательно принюхавшись, недоуменно пожала плечами и что-то пробормотала. Оба уставились в сторону наших спален, затем снова обменялись понимающими взглядами.

Прикрыв дверь и одолев в несколько прыжков расстояние до кровати, я брякнулась на живот поверх одеяла, благо халат позволял, и взъерошила волосы. Конспирация была обеспечена. Как нельзя кстати продолжали мельтешить мушки телеэкрана – доказательство нашего спокойного и беспробудного сна. Уснули, забыв об экономии электричества и полетаевских денег. Димка даже не пошевелился.

Дверь бесшумно приоткрылась. Я почувствовала это по легкому дуновению сквознячка и старательно засопела…

Весьма неприятное ощущение, когда знаешь, что за тобой наблюдают. Главное, неизвестно, когда сия неприятность кончится. То ли дело у нас на даче. В какой бы комнате ни находилась, всегда начеку, потому как они на своеобразной сигнализации. Каждая дверь, пребывая в рабочем режиме, нещадно скрипит. Просто замечательно. За исключением случаев, когда у вас все дома, а сами вы прилегли отдохнуть.

Досчитав до девяноста, я решилась «проснуться». Для начала пошевелилась, затем зевнула и с деланым удовольствием потянулась. Перевернувшись на бок, предприняла попытку медленно привстать, но невольно вернулась в исходное положение. Откуда-то слева раздался грохот, сопровождаемый отчаянными женскими визгами. Им вторил трубный мужской глас, призывающий «дорогих женщин» успокоиться. Не совсем проснувшийся Димка, прикрыв голову подушкой, потребовал убавить звук телевизора и, решив подвинуться на середину кровати, упал на пол. Лежа на прикроватном коврике, он вслух соображал, почему его половина «лежанки» сменила ориентацию. «Выход» не с той стороны. Спросонья решил, что мы находимся на даче. Но быстро освоился с обстановкой. Сразу после моего ответа на его вопрос, «каким Макаром нас сюда занесло?». Разумеется, я ответила по легенде: ехали в Николаев, по дороге заблудились. На счастье, он вспомнил, что где-то в этом районе дача Полетаевых, они нас и приютили.

Димка взглянул на телевизор.

– А что за собрание в коридоре? Кто-то кричал или мне приснилось?

– Не приснилось, орали в Натальиной «времянке», но я боюсь выглядывать.