Читать книгу Как я послала все в ж*** и стала жить так, как мне нравится - Валентина Бурдалева - Страница 3

Прекрасная и вполне беззаботная жизнь закончилась, когда я пошла в детский сад. Меня поднимали часов в семь утра, умывали, одевали и тащили на другой конец поселка.

Детский сад я не любила по разным причинам. Ранний подъем и долгая дорога – еще полбеды. Мне не нравился дресс-код: вечно сползавшие колготки, неудобные платьица и деревянные (по ощущениям) сандалии. Ну и странно будет, если не упомяну «коллектив». Я росла в семье со «взрослыми» детьми и вообще не понимала, на каком языке надо разговаривать с детсадовской малышней. И тем более чего от меня хотят «мои боссы».

Воспитательница и нянечка, под чьи дудки мы плясали, мне тоже не особо нравились. Наверно, вы решите, что я ненавидела всех этих людей. Нет! Детский сад я вспоминаю с теплом. Ведь были и приятные моменты. Однако уже тогда понимала, насколько скучной может стать моя взрослая жизнь, если придется прожить ее по чужим правилам. Поэтому боролась и снова и снова просила отца оставить меня дома. Но папа твердил, что это «моя работа» и я обязана туда ходить.

Не знаю, как мне это удалось, но в средней группе отец разрешил оставаться дома по пятницам. Правда, под конец недели повара готовили фирменные пельмешки, от которых все сходили с ума. Но поверьте, оно того стоило. На неделе у меня было целых три выходных! И все дети мне завидовали.

Правда, этот классный прием сработал только раз. И через два года меня отправили в школу.

Мы жили в деревне, поэтому в первый класс мы пошли тем же составом. Не могу сказать, что была особенным ребенком, но со мной явно было что-то не так. Меня дразнили и не брали в свои компании. А подружки предпочитали, общаться со мной вне школьных стен.

Конечно, ситуация выправлялась, но не настолько, чтобы меня хотели видеть старостой класса. Долгие годы я была объектом насмешек, подколов и злых розыгрышей. Каждый вызов к доске был как приговор, а звонок в конце последнего урока – облегчением. Наконец, я могла идти домой, спокойно делать уроки, сочинять стихи, читать и вообще делать то, что мне на самом деле интересно.

Сколько себя помню, мне не нужна была компания. Внутри меня были целые миры, которые я с удовольствием исследовала. И к тому моменту, когда надо было определиться с дальнейшей профессией, решила, что стану писателем.

Писатели – это первые фрилансеры, которые могли преспокойно трудиться дома, но при этом не считаться бездельниками. Им не нужно было ходить каждый день в одно и то же место и следить за внешностью. И что самое главное – никакого начальства и коллектива.

Когда отец узнал, кем собираюсь стать, сказал, чтобы я не маялась дурью.

– Как насчет учителя русского языка и литературы?

– Ненавижу детей и больше не вернусь в школу! Может, на журналиста? – спросила я, хотя знала – этот вариант папа даже рассматривать не будет. Со своими тройками на бюджет я точно не поступлю, а денег на такое дорогущее обучение у отца не было. Мы, хоть особо ни в чем не нуждались, жили скромно.

В общем, мы долго обсуждали мою будущую профессию и сошлись на том, что мне самое место в колледже, где из меня сделают муниципального работника. По крайней мере, попытаются. Спорить с моим отцом все равно, что играть с ним в шахматы – бесполезная трата нервов. Он все равно победит.

Как я уже говорила, работать меня особо не тянуло, а деревенская жизнь предполагала физический труд за очень скромные деньги. Не такой жизни я себе хотела.

Уже сейчас понимаю, что учеба в другом городе – только предлог свалить куда подальше, потому как через год я бросила колледж.

В моем представлении, идеальное обучение – это когда тебя приводят за руку на «производство» и показывают, как все устроено, а ты пытаешься повторить. В моем же случае каждый день надо было слушать и записывать всякую скуку.

Мы изучали историю, математику, право и прочую теорию. Но ничего из этого не приближало меня к сути дела. Все, что от меня требовалось – это записывать и зубрить. Записывать и зубрить. И в какой-то момент я возмутилась – вот на это я должна потратить почти три года, а потом еще неизвестно сколько, чтобы влиться в рабочий процесс?!

Не хочу сказать, что образование – это плохо. Просто мою профессию тогда еще не придумали, а писатели трудились не для себя, а в угоду издательствам и цензуре. Но я чувствовала, что мир все же прогнется под меня. Это всего лишь вопрос времени.

Поэтому я послала все в жопу и позвонила отцу. В конце разговора попросила больше не присылать денег, после чего аккуратно повесила трубку и расплакалась.

Мне нечем было платить за жилье, не на что покупать еду, а из развлечений доступны только прогулки по городу. Нужно было срочно искать работу, причем такую, куда берут без высшего образования и санитарной книжки.

Так я попала в рекламу.