Читать книгу Держитесь, маги, вас нашли! - Валентина Елисеева - Страница 4

Начало июля того же года. Мир Доин.

Исла Дохран, третья наследница правящего Дома Хранительниц и племянница Старшей Хранительницы, уверенно карабкалась вверх по отвесной скале, сильно переживая при этом за отставшую подругу. Единственную подругу! На пару метров ниже, хватаясь за уступы, подтягиваясь и бросками переносясь на редкие горизонтальные площадочки, двигались к вершине еще две девушки, а последняя, та самая, за которую волновалась Исла, поднималась далеко внизу. За плечами у всех были тяжелые тюки с водорослями, которые девушки еще на заре выловили в море, а потом в течение дня сушили на солнце: эти водоросли были важным элементом в питании людей, позволяя им избегать многих серьезных болезней, вызванных недостатком каких-то микроэлементов в организме. Необходимость сделать запасы на зиму и привела к приказу Старшей Хранительницы отправиться в очередной трудный поход с морю.

– Опять Аська еле ползет! Надеюсь, лера не заставит ее до ночи ждать, – тихо прорычала одна из девушек своей подруге, но Исла услышала, – у меня большие планы на вечер.

– Хранимых своим шикарным телом поражать будешь? Смотри, ребеночком раньше времени не обзаведись, а то Старшая не скоро тебя во главе второго отряда поставит, – хмыкнула ее соседка. – Это только таким бесперспективным слабачкам, как Ася, можно сразу в двадцать один год потомством обзаводиться, а для нас и двадцать пять лет – еще рановато будет, о карьере думать надо.

Исла старалась не вслушиваться в слова своих подчиненных. Она первой достигла ровного плато на вершине, сбросила тюк и присела на камень отдохнуть. Две говорливые девушки вскоре присоединились к ней. Выпив воды и перевязав потуже волосы, все дружно глянули вниз на Асю, которая прошла только половину пути.

– Лера Исла, вы позволите нам отправиться в Город без вашего сопровождения? – уважительно обратилась к старшей их отряда одна из девушек.

Исла разрешила:

– Идите. Старшей в вашей паре назначаешься ты, Айра.

Высокая шатенка горделиво выпрямилась, по-военному резко кивнула, и две девушки быстрой трусцой побежали по пологой тропинке, ведущей в широкую долину, со всех сторон окруженную высокими горами. На этой равнине стоял Город. Город, в котором много веков правили Хранительницы. Город, о существовании которого другие люди и прочие разумные существа мира Доин давно забыли, сочтя его стертым с лица земли. Город, изолировавшийся от мира в результате войны, отгремевшей двадцать тысяч лет назад, когда отряд магов-стихийников обрушил скалы, окаймлявшие единственный проход в долину, и замуровал ее жителей во чреве огромного горного ущелья.

Исла опять посмотрела, как медленно карабкается вверх Ася.

«Может, спуститься и помочь? Нет, лучше пусть она сама. Старшая Хранительница и так почти сломила ее испытаниями, тренировками и бесконечными выговорами, мою помощь она может расценить как окончательное признание ее слабости и отреагировать… неадекватно. Ася, как настоящая женщина, должна научиться со всеми трудностями справляться самостоятельно, иначе житья ей просто не дадут, собственные мужики насмешками в гроб вгонят», – решила Исла.

Время тянулось томительно медленно. Солнце уже стало опускаться к линии горизонта, окрашивая небо охрой и багрянцем. Наконец, над краем плато показалась голова взмокшей и запыхавшейся молодой женщины. Подтянувшись на дрожащих от усталости руках, она перекинула свое тело через край скалистого обрыва и обессилено растянулась на мелкой травке ровной площадки вершины.

Исла подождала, пока подруга отдышится.

– Воды попей, – протянула она девушке свой бурдюк.

Та села и стала жадно глотать теплую жидкость. Стряхнув с плеч тюк, Ася снова легла, теперь уже на спину, и посмотрела на закатное небо:

– Красиво…

Исла недоуменно посмотрела на подругу:

– О чем ты?

– Небо красивое, такое разноцветное, полосатое, как оранжево-синий бурундук.

Исла встревожено всмотрелась в безмятежное лицо Аси, ее бледные губы и какие-то прозрачно-пустые глаза:

– Лучше расскажи, зачем тебя вчера к Старшей вызвали, и где ты потом до утра пропадала.

– Девушки рассказали Хранительнице Сарине, как я глупо змеи во время охоты испугалась, так Старшая решила, что мне нужно срочно бороться и с этой фобией, и велела меня в подвале на всю ночь закрыть. Там штук двадцать гадов разных ползало. Не ядовитых и абсолютно безопасных, конечно же, – с тем же безмятежным выражением лица отстраненно рассказала Ася.

Исла поежилась. Нет, ей-то было бы без разницы, сколько вокруг змей шатается, она бы только порадовалась удачной и обильной охоте, тем более что Сарт с Мирком очень уважали змеиное мясцо, а отец мастерил из блестящих шкурок замечательные жилетки, ремни и перчатки, но Ася… Ася была не такой, как большинство женщин. Она была слабой, и все знали это. Хранимых мужчин ей разрешили взять только в минимальном количестве двух штук, и даже ее родного брата забрала к себе Старшая Хранительница – Сарина.

– Если ты так уж боишься шевелящихся змей, то убила бы их всех и в кучку скинула – делов-то! – сделала разумное предложение Исла.

– А-а-а, вот что предполагалось… Если я объясню, что ни оружия, ни огня мне не дали, ты удивленно пояснишь, что в тесноте подвала их и так переловить не трудно было, да и голыми руками головы змеиные пооткручивать несложно?

– Конечно, – согласилась Исла. Она очень хотела понять глубину проблем подруги, но психолог из нее получался не очень…

Ася улыбнулась, но эта горькая улыбка совсем не понравилась Исле:

– Возможно, я оставила змей ползать, чтобы они не дали мне задуматься над тем фактом, что закрытых, тесных, темных помещений я тоже боюсь?

– Асенька, не нужно бояться, именно страх лишает тебя всех сил! Именно страх в итоге тебя и погубит, когда ты в очередной раз столкнешься с разъяренным зверем на охоте или оступишься на скале!

– А знаешь, какой мой самый большой страх? – спросила Ася.

– Какой?

– Что я всю жизнь проживу в этом вечном страхе! Я постоянно жалею, что не родилась мужчиной: им не стыдно бояться, они не обязаны каждый день рисковать жизнью и всегда быть смелыми, ловкими, сильными, неустрашимыми и непобедимыми!

– Ну, это ты глупости говоришь! Вот уж ни за что на свете не хотела бы быть мужчиной! Пошли, а то темнеет уже.

Ася вздохнула, не отрывая взгляда от закатного разноцветного неба. Горькая легкая улыбка будто приклеилась к ее губам, а черты лица заострились, как у неживой. Молодая женщина тихо прошептала, будто общалась с небом, в которое смотрела, а не с подругой, что сидела рядом:

– Кира пришла вчера домой с синяком на пол-лица. Она подралась с девчонками, которые говорили, что ее мать – слабачка. Сейчас ей всего пять лет, она многого не понимает, но скоро она сама будет думать так же, как эти девчонки… Жить в ожидании презрения родной дочери тоже страшно…

Исла, которая обожала малышку подруги, разозлилась и за Асю и за Киру:

– Ты лучшая мать в Городе! Любящая, заботливая. Несмотря на множество всех своих непонятных страхов ты охотишься, работаешь, обеспечиваешь семью! Узна́ю, чьи это девчонки так о тебе отзывались – их матерей к ответу призову, пусть ерунду при детях не болтают!

Ася покачала головой:

– Каждый имеет право на собственное мнение. И ты это знаешь. Тут не на что обижаться, да я и не обижаюсь. Пошли, в самом деле темнеет.

Подруги спустились в долину. Забрав у Аси ее улов и велев ей сразу идти отдыхать, Исла отнесла на продовольственный склад тюки с водорослями и, отчитавшись Хранительнице Сарине о выполненном задании, тоже отправилась домой.

В вечерних сумерках домик Ислы казался тихим и умиротворенным пристанищем для усталых путников, но так только казалось. Не успела девушка войти в двери, как со всех сторон понеслись крики:

– О-о, хранительница наша пожаловала! Да еще и с пустыми руками! Ну, мужики, с голоду помирать будем! – это наезд со стороны весьма упитанного Сарта.

– Богов ради, Сарт, я только вчера восемь куропаток с охоты принесла. Неужто всех поели?

– Ты хочешь сказать, что остатки засохшего вчерашнего мяса – наш единственный вариант ужина? – нахохлился молодой мужчина.

Исла зло прищурилась на члена семьи:

– А это вы мне расскажите, чего-й у вас на ужин приготовлено, чай, кухня – это мужская вотчина, не женская!

– Чего-чего, картошка с куропаткой твоей натушена, – пошел на попятную добрый молодец, – но ты учти, куропатка – последняя! А вчерашние кости мы псу твоему прожорливому отдали!

– А где, собственно, пес? – оглянулась вокруг Исла.

– В кабинете твоем заперт, надоел своей бегатнёй, – пояснил второй мужчина: Мирк. – Ты чего так поздно заявилась, другие хранительницы уже давно дома, я видел! Опять забыла, что меня к портнихе отвести надо, надеть уже нечего, в рванье хожу?!

Исле пришлось напомнить себе, что главные достоинства женщины – это благоразумие и выдержка.

– Мирк, дорогой, давай ты вместе с Сартом или Кирином к портнихе завтра сходишь? Денег я дам, – сказала Исла, и в уши ее полился новый крик:

– У меня что, хранительницы нет?! Ты б еще с папочкой меня отправила!

Исла только рукой махнула и обернулась к демонстративно рыдающему в уголке Вересу:

– Что у тебя стряслось?

В какофонии всхлипываний и причитаний Исле удалось вычленить главную проблему: новый шарфик Вереса утащил противный Кирин.

– Ой, не слушай его, Кирин вернул потом эту дурацкую шмотку, – встрял Сарт. – Кстати, совершенно безумная расцветка у этого шарфика, я бы в жизни такой не надел!

Под усилившийся плач Вереса пробилось замечание Мирка:

– Вернуть-то вернул, но есть одно но… шарфик был чуточку порван…

– Чуточку сильно порван! – завопил Верес.

Исла потерла занывшие виски и с тоской вспомнила, как тихо и беззаботно начинался день:

«Ползешь себе вниз по отвесной скале, крики чаек и шум прибоя слушаешь, потом в прохладной водичке бродишь и снова спокойненько по камням вверх метров на тридцать карабкаешься – благодать и красотища! Никто не спорит, не плачет, все делом заняты! А тут… Боги создали мужчин с одной единственной целью – наказать женщин! Понять бы ещё – за что…»

И хранительница молча прошла в свою спальню и вытащила из запертого на ключ ящичка горсть блестящих камешков, которые женщины, добывающие камень и мрамор, часто находили в горах. Исле тоже доводилось бывать по делам в скальных пещерах и находить эти красивые самоцветы. Никакой ценности эти блестяшки в долине не имели, но мужчинам очень нравились: они все поголовно их коллекционировали, просили ювелиров включать их в браслеты, кольца и броши, и хвастались друг перед другом разнообразием и величиной собранных в своей коллекции камней, которые после огранки сверкали просто ослепительно. Спустившись в холл, Исла протянула камешки Вересу:

– Не расстраивайся, держи! Завтра ты на эти прозрачные кусочки горных пород себе три шарфика выменяешь!

Слезы на лице хранимого исчезли, как по волшебству, и Исла пошла на кухню, в надежде, что картошки ей еще осталось. Возле стола сидели остальные ее хранимые: еще двое человек, то есть всего, вместе с пришедшими вслед за Ислой Сартом, Вересом и Мирком, за стол сели пять мужчин.

«Стоп, почему их пять? Их же должно быть шесть, хотя иногда мне кажется, что их не шесть, а тридцать шесть», – утомленно подумала Исла, усаживаясь на свое место во главе стола.

– Где Кирин? – спросила Исла.

Солонир, бывший сегодня ответственным по кухне, поставил перед девушкой долгожданный горячий ужин, и Исла, прожившая весь день на хлебе и воде, накинулась на еду, как альбатрос на моллюска.

– Кто его знает, где. Сейчас появится, – активно громыхая ложками, заметили мужчины.

Чувство долга перед хранимым в Исле проснулось, как только уснул утоленный голод. Велев выпустить ее собаку, девушка собралась на поиски Кирина. Хранимые, от нечего делать, пошли следом. Огромный пушистый пес, радостно гавкая и виляя хвостом, облизал девушке руки и помчался искать пропавшего мужчину. Долго искать не пришлось: собака сразу вывела хозяйку к холодному уличному погребу, в дверь которого неистово молотили изнутри. В открытую Ислой дверь вывалился зареванный молодой парень:

– Это Верес меня запер! Он меня ненави-и-и-идит! И за шарфик свой гадкий мсти-и-ит!!!

– Вот еще! Я каждый вечер двор обхожу, все закрываю, откуда мне знать было, что ты поздно вечером в погребе возишься. – Верес скорчил рожицу и передразнил плачущего парня: – Ненави-и-и-идит! Не дорос ты еще до таких сильных чувств!

– Дорос! – размазывая слезы по щекам, завопил Кирин. – Ты меня специально в глупом виде перед хранительницей выставляешь, чтобы она тебя, а не меня, в постель взяла!

Столпившиеся мужчины загалдели, как сороки, обсуждая и стать Вереса, и неопытность Кирина, и степень мускулистости фигур обоих, и их вкус в одежде, и неудачные прически, и кому вчера соседка улыбнулась, и многое другое, так что у уставшей Ислы окончательно разболелась голова.

– Да никого из вас я брать в постель не собираюсь, – честно сказала Исла. О чем тут же пожалела.

«Ты что, еще кого-то взять в дом вздумала?!», «Нас и так много!!!», «Ты еще не Старшая Хранительница, чтоб двадцать мужиков содержать!», «Тебе и нас не прокормить, не нарядить как следует!», «Мне еще позавчера были новые брючки обещаны, классные такие, с блестками, но ты не торопишься что-то свои обещания выполнять!» – посыпались обвинения, как спелый горох из стручка.

– Прекратить базар! – рявкнула Исла. – Чтоб до утра в доме ни звука не было, а то всех к Старшей на успокоение нервов отправлю, будете тихими молчаливыми мышками по дому шуршать, ясно?!

Мужчины испуганно притихли. Резко развернувшись и свистнув пса, Исла пошагала в дом. В своей комнате она обнаружила брошенное на полу снятое постельное белье, которое, видимо, должны были отнести в стирку, но отвлеклись и забыли. Заправить кровать забыли тоже. Никаких негативных чувств это очередное проявление безалаберности в девушке уже не вызвало – невозможно ведь намочить море.

Вытащив из шкафа чистое постельное белье, перестелив постель и улегшись под одеяло, Исла перегнулась через край кровати и погладила свернувшегося на коврике пса:

– Счастье – это когда дома тебя никто НЕ ждет! Никто, кроме преданного пса, верно, Ветер?

Ветер вильнул хвостом и недовольно гавкнул в сторону двери. В дверь тихонько поскреблись, и в комнату заглянул Исиял – отец Ислы.

– Можно?

– Конечно, пап, заходи. Вы с Солониром единственные нормальные мужчины в доме, которые не закатывают истерики из-за того, что я не заметила их новую прическу или не оценила, как чисто они отмыли полы и протерли окна, которые не кричат: «Ты меня совсем не ценишь!» только потому, что я не пожелала целый час выслушивать подробности того, как они перекапывали одну грядку в огороде. И у меня есть основания надеяться, что сейчас ты пришел не для того, чтобы всю ночь соседей обсуждать.

– Не для того, – улыбнулся Исиял, – а на мальчиков не обижайся: они молоды, им хочется нравиться девушкам и тебе в том числе. Твое мнение для них – это мерило всех дел и поступков. Мы с Солониром уже старые, для нас новые ботиночки и золотой браслетик уже не являются жизненно важными вещами.

– Почему женщина в двадцать один год уже становится взрослым человеком, считается совершеннолетней, берёт на себя ответственность за хранимых, а мужчины лет до тридцати считаются юными и ни за что ответственности не несут? – задала Исла риторический вопрос.

– Так устроен наш мир. Ты же помнишь легенды о давнем времени, когда правили мужчины и легенды о внешнем мире за горами, где тоже ответственность чаще всего брали на себя мужчины – чем все закончилось? Войнами и кровавыми конфликтами. В нашей долине из-за долгих междоусобиц и вечных кровопролитных стычек были утеряны почти все знания, забыта письменность, Город лежал в руинах, люди жили, как дикари. После появления первых Старших Хранительниц, которые смогли покорить своей воле всех вождей-мужчин, что появились в долине после изоляции от внешнего мира, жестокость и насилие ушли из нашей долины, мы уже много веков живем мирной жизнью. Живем только благодаря хранительницам рода Дохран.

– Это мужчины живут без жестокости, – задумчиво поправила Исла, вспоминая лицо Аси и недавний разговор с подругой, – а женщинам приходится через многое пройти. К возрасту совершеннолетия девушек становится в два раза меньше, чем юношей, а к сорока годам разница в количестве мужчин и женщин уже пятикратная! Недаром на каждую женщину приходится минимум два хранимых, а чаще: пять – семь.

Исиял внимательно посмотрел на свою дочь. Он по праву гордился своей девочкой, которая, едва достигнув совершеннолетия три года тому назад, сразу стала лерой (то есть, командиром) первого отряда, приняв под командование двадцать женщин, большинство которых было значительно старше ее. Исла была одной из немногих, кто унаследовал дар ментального влияния на человека: пока еще этот дар был хоть и сильным, но узконаправленным, однако с возрастом должен был развиться и усовершенствоваться, позволив Исле сменить со временем Старшую Хранительницу Сарину. Аро-лера Сарина (обращение аро-лера применялось по отношению к правительнице Города) уже официально включила Ислу в тройку своих наследниц, и никто из женщин долины не возражал против этого: Исла Дохран была сильнее, ловчее, бесстрашнее и хитроумнее многих, несмотря на видимую хрупкость телосложения и молодость. Хитроумие дочери порою поражало даже его: такие сложные механические приспособления изобретала его дочь – взять хотя бы ту помпу во дворе… Да, Исла была достойной кандидаткой на место Сарины Дохран, но Исиял переживал только о том, что в итоге его дочь станет такой же хладнокровной, расчетливой и несчастной женщиной, как сама Сарина.

– Ты брала с собой к морю Асю. Она не справилась с работой? – осторожно спросил Исиял, зная, как сильно дочь привязана к этой доброй и простодушной девушке (хорошие качества для мужчины, но не для женщины). Ася с Ислой дружили с самого детства: бойкая, храбрая, вечно во все сующая свой носик Исла и мечтательная, вдумчивая Ася. Три года разницы между ними были совсем незаметны. Иногда казалось даже, что Исла старше Аси.

– С работой-то она справилась, – вздохнула Исла, – удастся ли ей справиться с собой?

Исиял погладил дочь по голове и, как в далеком детстве, подоткнул со всех сторон одеяло.

– Спи, хорошая моя. Все будет так, как должно. В конечном итоге, каждый человек сам определяет свою судьбу. И даже если ему лень задуматься над своим будущим, то и этой ленью он его определяет.