Читать книгу Вызов - Валентина Георгиевна Панина, Валентина Панина - Страница 7

Широкой полосой тянулась тайга к северу вдоль маленькой деревушки под шутливым названием "Весёлая заимка", уходя вдаль, насколько хватало глаз. С западной стороны были горные кряжи переходящие в высокие горы, с востока – деревеньку огибала широкая и быстрая река Кедрава. К югу, от противоположного берега Кедравы тянулись луга с цветущими травами по пояс.

Удивительный мир открывался за деревенской окраиной сразу, как только зайдёшь за первые неохватные стволы кедров. Здесь как будто начинался волшебный параллельный мир, где забываются все проблемы. Не его первого манила за собой бередящая душу таёжная даль своими тайнами. Утро было ласковым и тёплым. Трава казалась седой, лучи восходящего солнца пока не коснулись росы. Холмы густо обросли хвойным лесом, но нередко появлялись березняки и осинники. В этот утренний час густой туман почти рассеялся, плащ-палатка Ярослава всё же покрылась каплями воды, шапка отсырела. Потянуло утренним ветерком, туман стал редеть, поплыл среди стволов, цепляясь за кусты. Отовсюду слышался сонный щебет птиц. Солнце уже поднялось над горизонтом, скоро исчезнет роса, шагать будет легче и приятнее в тех местах, где не придётся лезть через завалы.

Пахло прелыми прошлогодними листьями и землёй. Тишина в лесу, редко где птица вспорхнёт с ветки на ветку. Кажется, время остановилось. Стояла дивная, тёплая погода. А воздух!!! Надышаться невозможно! Небо было бледно-голубым, как будто подёрнутое дымкой без единого облачка. На десятки километров вокруг ни души, не считая кабанов, чьё похрюкивание и повизгивание время от времени слышалось то с одной стороны, то с другой.

Ярослава привлекали не столько охотничьи трофеи, сколько возможность окунуться в дикий таёжный край, пожить на природе, подышать лесным насыщенным хвойным запахом воздухом. Перед ним расстилалась тайга с кедрами-великанами, эти могикане подпирали небеса своими верхушками, дающие приют разнообразной живности в своих ветвях. Ярослав шёл не спеша, по-звериному втягивая носом воздух с множеством пьянящих ароматов. Как хорошо! Хочется стать лосем, огромным, сильным и мчаться через осенний лес, вдыхая умопомрачительные запахи, чувствуя кожей мягкое прикосновение голых веток, и где-то там, в чаще, встретить свою лосиху… «Ага! – подумал он, – не стать бы лосем с ветвистыми рогами в жизни, а то домечтаюсь людям на смех. Ведь не зря говорят, что мысли могут материализоваться». Ему сейчас не хотелось думать ни о чём, а просто наслаждаться природой, таёжным воздухом с запахами разнотравья, слушать щебетание птиц, да шелест листвы.

К обеду он дошёл до старой стоянки, где он много раз останавливался на отдых во время походов в тайгу. На высоком обрывистом берегу на поляне тёмная проплешина старого кострища и, даже, настил лапника для палатки был на месте от его прошлогоднего похода. Рогульки для котелка тоже были целы. Но валяющиеся вокруг кострища упаковки от сока, жестяные банки от пива говорили о том, что с прошлого лета здесь побывали туристы. Охотники, которые сюда приезжали из года в год, мусора после себя никогда не оставляли. Он снял рюкзак и поставил его на лапник. Скромная пища в рюкзаке: горячий чай в термосе, пара ломтей черного хлеба, в пакете пироги Дарьи Агафоновны, что может быть лучше?

В буйно заросших берегах скрывался омут. Эти угрюмые и, кажется, бездонные чёрные озерца загорожены от прочего мира камышом, зарослями рябины и калины, которые берегут тишь и тревожную красоту потайной речки. Ярослав отошёл за сухим валежником для костра, притащил первую охапку веток, вернулся в чащу, увидел сухое дерево, думал, что это сосёнка погибла, чиркнув топором по стволу, взял щепку, поднёс к носу, понюхал и сам себе не поверил, это оказался реликтовый можжевельник.

Это было невероятно. Откуда он здесь взялся и почему погиб? Ствол был около двух метров. Расскажи Ярослав о своей находке, так вряд ли кто поверит. Кинув мелкие ветки в костёр, он сидел, вдыхая благородный, почти ладанный запах пылающих смол, которые диковинный великан припас за долгий век скрытной жизни. Ярослав не стал открывать термос с чаем, а подвесил на рогульках котелок с водой, сходил в кусты нарвал листьев и веточек смородины и бросил в закипающую воду. Тут же потянуло смородиновым запахом, и он вспомнил своё детство. Его дед всегда готовил чай на травах, то смородиновый, то с малиновыми веточками, ромашковый, с мятой, с листьями лесной земляники или со зверобоем, иногда заваривал иван-чай.

Бросать целое дерево можжевельника, было жаль, но не тащить же с собой через тайгу, этот тяжёлый ствол. Ярослав отрубил три полешка, засунул в рюкзак, надел его, повёл плечами, сделал круг вокруг кострища и, решив, что справится с такой тяжестью, взял трость, сделанную из можжевеловой ветки во время отдыха, и пошёл, сверившись с компасом, надетым на руку, в сторону зимовья, где планировал остановиться. Путь до зимовья предстоял не близкий и вряд ли удастся с грузом добраться до места к заходу солнца. Собираясь в поход, когда каждый грамм на счету, важно найти разумный компромисс между одеждой, снаряжением и провизией. Предугадать заранее, что из вещей точно может пригодиться, а что будет лишь занимать место в рюкзаке – это целое искусство, постигаемое только с опытом, который, как известно, сын ошибок трудных, но можжевеловые полешки хоть и добавили веса, бросать было жаль, и Ярослав неспешно отправился в путь.

Тайга – особый мир, со своим укладом и своими жесткими, а порой и жестокими правилами выживания. Здесь нет указателей, нет путеводителей, а про такие изыски современной цивилизации, как GPS-навигатор, да и просто интернет или сотовую связь, лучше и не вспоминать. Есть только Ты и Тайга. И главный в этом тандеме уж точно не человек. Когда идёшь по тайге, нужно быть максимально внимательным, не забывать смотреть по сторонам и вверх на ветки деревьев, где любит во время охоты прятаться рысь, чтобы прыгнуть на свою жертву сверху. Необязательно пугаться каждого шороха, их в тайге не пересчитать, но осторожным быть обязательно. Острый взгляд пригодится, когда серые сумерки после вечерней зари заполнят существующий мир. Звуки… Их десятки, сотни.… Многие могут быть созданы живыми существами: от неугомонного полосатого бурундука до марала, идущего на солонцы. Всплеск воды в роднике, лёгкий шелест листьев, пение птиц, шуршание травы под быстрыми перебежками ёжика, цокот белки или ночное уханье филина.

До темноты Ярослав успел всё-таки добраться до зимовья и, слава богу, без происшествий. Подошёл к избушке, сбросил с плеч рюкзак и глубоко вздохнув, осмотрелся вокруг: небольшой навес для дров, дальше кострище с металлическими рогульками для котелка, ближе к навесу – шишкодробилка. Скоро в этом зимовье появятся заготовители кедрового ореха. Он открыл дверь, заложенную доской в скобы, занёс рюкзак, поставил на лежанку, заглянул в печку, она была полна дров. На полке над дверью стояли банки с крупой, солью, сахаром, под потолком в мешочке висели сухари. Охотники и заготовители шишки, уходя из зимовья, всегда оставляли продукты, это было обязательное правило для таёжников. Топить печь Ярослав не стал, а вышел на улицу, набрал сухого хвороста и развёл костёр. Сходил под гору к ручью, принёс в котелке воды и повесил над костром. Пока вода закипала, нарвал на поляне земляничных листьев, веточку зверобоя и бросил в котелок.

Вскоре по воздуху поплыл вкусный земляничный запах. Ярослав достал из рюкзака тушёнку и оставшиеся от обеда пирожки, открыл банку ножом и поставил на угли погреть. Где-то недалеко закуковала кукушка. «Явно кому-то в гнездо яйцо своё подбросила и радуется», – отметил Ярослав. А кукушка всё не умолкала, тут из леса вылетела напуганная ястребом серая птичка и, ударившись об окно зимовья, рухнула на землю. Ярослав встал и пошёл посмотреть, что с ней произошло, но птичка вспорхнула и улетела, он даже не успел рассмотреть, что за птица была и почему она вдруг налетела на окно зимовья. «Может слепая или это какой-то знак мне? Если бы я ещё мог это понять. Ладно, поживём, увидим, – подумал он и, посмотрев в небо прошептал: «Господи, присмотри за мной, прикрой плащом своим от всяких бед, я всё-таки твоё творение по твоему образу и подобию. Сохрани меня грешного, а я как вернусь домой, сразу схожу в храм и поставлю тебе самую большую свечку и на храм пожертвую»».

Ястреб полетал над поляной, потом кругами ушёл ввысь и вскоре скрылся за деревьями. Ярослав вернулся к костру, сел и стал смотреть на огонь. Стемнело. Ущербная луна выплыла из-за деревьев и осветила своим синим таинственным светом тайгу. Ему показалось, что там, за огромными кедрами и кустарниками кто-то ходит, и он, даже, слышит шаги и шёпот. На него накатила волна страха. Даже не страха, а какие-то неприятные ощущения и его стала слегка потряхивать внутренняя дрожь. Он за свою жизнь много раз один ходил в тайгу, сталкивался с медведями, со стаей волков, но никогда не испытывал такого. Он не понимал, чем вызвано сегодняшнее напряжение. Что не так? Людей здесь не было, и те шаги и шёпот, которые ему послышались, скорее всего, были в его воображении, но откуда взялось это ощущение опасности. Он приложил руку к груди, почувствовав оберег, сгрёб его в кулак вместе с одеждой, посидев немного, решил укрыться в зимовье. Зашёл, закрыл дверь на крючок, затопил печку и, расстелив на полатях спальный мешок, завернулся в него и закрыл глаза.

С наступлением темноты звуки тайги сделались отчетливее. Ветер гудел в вершинах деревьев заунывнее, и скрип мертвых пихт был сильнее. Под полом слышалась возня и мышиный писк. Из щелей в полу веяло холодом, язычок пламени в лампе колебался, и тени метались по бревенчатым закопченным стенам. Ему показалось, что вокруг зимовья кто-то ходит, он встал, задул лампу и выглянул в окно – никого. Только лёг, как снова показалось, что там кто-то есть. Он вспомнил, что и раньше косули и кабаны подходили к зимовью, но такого непонятного ужаса он никогда не чувствовал. «Охренеть, как старушка меня запугала. Ну, Дарья Агафоновна, паяльник тебе в зад!» – возмущённо воскликнул Ярослав, завернулся в спальный мешок и вскоре уснул.

Проснулся рано, за окном чуть-чуть посерела ночная тьма. Полежал, запустив глаза в потолок, обдумал свои дальнейшие действия и встал. Время было раннее, но, несмотря на то, что вчера вокруг него творилось что-то необычное и загадочное, он выспался и чувствовал себя бодро, как будто вчера не ощущал страха до внутренней дрожи. Взял котелок и пошёл к ручью, прихватив с собой мыло и зубную щётку, а полотенце повесил на шею, не забыл и карабин. Это тайга, здесь всё непредсказуемо. У ручья умылся, облился холодной водой, почистил зубы и, набрав воды в котелок, вернулся к избушке. Котелок повесил на рогулины над кострищем, положив под него сухих веток, развёл костёр.

После завтрака заварил себе растворимый кофе, закурил сигарету, затянувшись первой утренней затяжкой, выдохнул дым и, отпив глоток кофе, блаженно закрыл глаза. Он решил, пока в тайге надо бы реже курить, совсем бросить у него не получалось. Спешить ему было некуда, поэтому он спокойно выкурил сигарету, сходил к ручью вымыл котелок и кружку, вернулся в избушку, оделся и отправился на глухариный ток. Был предрассветный сумрак. Ярослав отошёл от зимовья метров триста, вдруг невдалеке услышал щелчки. Сначала он даже не поверил, тихонько присел под ёлочку и стал ждать.

Полная песня прозвучала только один раз, потом глухарь перешёл на щелчки и затем просто крекал.  Глухарь очень осторожен, обладает прекрасным слухом и зрением, и потому охота на него вообще трудна. Охотиться на глухаря предпочтительнее осенью. В это время года глухариное мясо отличается наилучшими вкусовыми качествами. Внешний вид самца под стать его характеру – грозно сдвинутые брови создают впечатление, что птица в гневе и вот-вот учинит расправу над виновником. Но внешний вид этой птицы все же невероятно красив – черный, коричневый и зеленый оттенки очень удачно сочетаются в его оперении.

Ярослав подходил к поющему глухарю, напряжение росло. В какой-то момент глухарь замолчал. Остановившись, Ярослав стал ждать, когда он снова запоёт, чтобы подойти к нему ближе. Появилось чувство тревоги. Через пару минут он услышал лёгкий шорох упавших листьев. В сплошном низком ельнике пробежал, как ему показалось, волк, но почему-то белый. Зверь прошёл мимо. Чувство тревоги сразу прошло. Обычно волки ходят тихо, а этот не таился и даже не посмотрел в его сторону. Раньше, охотника, убившего белого волка, изгоняли из своей деревни навсегда или он был проклят всеми жителями деревни.

Ярослав даже не пытался приблизиться к петуху, ждал, пока тот запоёт. Он разглядел его в ветках, решил стрелять, когда глухарь шевельнётся. Так продолжалось минут двадцать. «Наверное, сучок», – решил Ярослав, но в этот момент глухарь издал тэк и шевельнулся. Ярослав поднял карабин. Птица бесшумно шагнула с ветки и, спланировав вниз, мгновенно исчезла. Гнаться не было смысла.

Уже совсем рассвело. Ярослав медленно шёл, перешагивая через сбитые сильным ветром ветки и поваленные деревья, посматривая вокруг. Сквозь деревья потянуло холодным утренним ветром. Верхушки сосен и кедров заскрипели. Дико закричало вороньё. Птичий гвалт накатывал волнами, и Ярославу показалось, что его сердце стучит громче, чем всё вороньё вместе взятое, устроившее вдруг переполох. Он остановился, как будто натолкнулся на невидимую стену, посмотрел вперёд и увидел огромную матёрую волчицу – белую!! Она стояла неподвижно и смотрела на Ярослава. По телу у него быстро пробежали холодные бешеные мурашки, а сердце ухнуло вниз. Их разделяло небольшое расстояние, жёлтые зрачки животного светились. Ярослав знал, что летом волки не нападают на людей, но по всему было видно, что это не простая волчица, что-то было в её внешности от собаки. Такая зверюга, собака – не собака, волк – не волк, только как она пасть разинула и зевнула, у Ярослава от вида зубов и клыков душа ушла в пятки. Стоял он, ни жив, ни мёртв и ждал, что будет дальше. Подавив страх, спокойным голосом начал переговоры со зверем.

– Ну что, подруга? Может, разойдёмся по-хорошему? Или будем решать вопрос старым способом: кто прав – тому новая меховая шапка? – с сарказмом спросил Ярослав волчицу, пытаясь отбросить собственный страх перед зверем.

Волчица как будто его поняла и решила не рисковать своей шкурой, вильнула хвостом раз потом другой, развернулась и скрылась за мелким кустарником.

Ярослав стоял, смотрел ей вслед и думал: «Мне это снится или наяву всё происходит? Откуда здесь волчица с собачьими повадками? Да и существуют ли они на самом деле? Может это результат вчерашних страхов? Может со мной что-то происходит? Явно это бабкины происки, зачем было пугать!», – и он продолжил движение, пока свет солнца пробивался сквозь густые кроны. Холодный ветер усилился. В тайге потемнело от набежавших туч, Ярослав накинул на голову капюшон плащ-палатки и пошёл дальше. Его ничто не могло остановить: ни плохая погода, ни дождь, ни ветер, только приближающаяся ночь, а до ночи было ещё далеко, даже до обеда ещё несколько часов.

После дождей в лесу пахло прелью, было сыровато, но проходя мимо крепкого, кряжистого, еще не старого дуба с густой кроной под которой сохранилась зелёная трава, Ярослав подумал: «Если бы уже наступил вечер, я бы здесь с удовольствием устроил ночлег». Густо рос хвойный лес, но попадались березняки, и осинники. Ярославу казалось, что высокие деревья переговариваются между собой, шелестя листьями. А мелкий кустарник перешёптывается и крепче цепляется корнями друг за друга, чтобы его не вытеснили большие деревья. А уж как растёт трава, дано слышать не каждому, но Ярославу иногда казалось, что слышит, значит не очерствела ещё его душа. Хвойные же великаны были удивительно горды и молчаливы даже под холодным ветром. Все невзгоды ели и сосны выстаивали молча, только скрипели, возражая, когда не в меру разбуянившийся ураган выворачивал из земли старое дерево или гнул и ломал молодое, выбравшее себе несчастливое место вдали от собратьев.

Неожиданно он заметил на северо-западе струйку дыма. С минуту наблюдал, не исчезнет ли он, но столб дыма, когда затихал ветер, увеличивался и устремлялся вверх. Сомнений не было: дым шёл из трубы, так как от костра он поднимается медленно, еле заметным облачком, развеваемым легчайшим дуновением ветра. Значит, там находятся люди. Ярослав прибавил шагу и вскоре стоял у заброшенного зимовья лесорубов. Его порадовало, что в избушке была печка, ему так хотелось быстрее попасть в тепло. Если бы он не увидел дым и не набрёл на избушку, пришлось бы искать место для ночлега. Он подошёл к двери, дёрнул – закрыто, постучал.