Читать книгу Российский колокол. Спецвыпуск АЛЬМАНАХА. Интернациональный Союз писателей «ВКонтакте» - Валентина Иванова - Страница 4

В театре жизни ходит Ложь под маской,

Под слоем грима Зависть не узнать,

А Подлость скрыта пудрою и краской.

Им роль не по сценарию менять.

Шагает Труд, примерив маску Лени,

Под Занятостью скрылась Доброта,

Любовь надела мантию Сомнений,

Короной Страха скрыта Красота.

Уже поизносились их костюмы,

Разломан декораций инвентарь,

Но маски безучастны и угрюмы —

Идут по сцене сызнова, как встарь.

Возьму у солнца радужные краски,

Перерисую платье и лицо.

Я верю: будет всё, как в старой сказке,

С красивым, добрым, радостным концом.

Так хочется, чтоб кончились раздоры,

Так хочется всем сердцем мир обнять.

В театре жизни люди – как актёры,

И роли им не поздно поменять…

Сонет о времени

О времени мы можем рассуждать

Повсюду, в суматохе ежедневной.

Влюбляясь, мы умеем ожидать

Свиданий со своею королевной.

И длится бесконечностью минут

Стук сердца в предвкушении свиданий.

Длиною в вечность кажется маршрут

Мучительных мгновений ожиданий.

Но долгожданной встречи миг настал,

И стрелок бег ускорен до полёта,

Поток минут быть важным перестал,

К нулю сдвигая времени отсчёты.

Над временем нам власти не дано —

То вскачь бежит, то тянется оно.

Супруги

Прекрасней нет мелодии на свете,

Когда жена и муж поют в дуэте.

В вечерний час в углу стояла скрипка.

Прижался к милой тоненький смычок.

Блестит струной во тьме её улыбка,

Бликует лунным зайчиком бочок.

Уютно и тепло им в уголочке,

Обнявшись нежно, рядышком стоять.

Всё ярче россыпь звезд, и в этой ночке

Им время до рассвета коротать.

Тут скрипка, чуть вздохнув, смычку сказала:

«Ты знаешь? А ведь я тебя важней.

Таких как ты повсюду и немало.

А я одна, и нет меня нежней».

«Ты без меня – пустая деревяшка», —

Услышав речь, обиделся смычок.

«Не будет спорить даже первоклашка:

Важней в семье, конечно, мужичок».

«Ты без меня, увы, всего лишь палка.

А я – изящный струнный инструмент.

Ты уходи, и мне тебя не жалко».

Настал в семье решающий момент.

Смычок жену готов ударить больно

В коричневый, покрытый лаком бок.

Терпел обиду долго. Но довольно!

И замахнулся с силой, сколько мог.

Пожаром пышет гневная досада,

Не разобрать, кто прав, кто виноват.

Горит любовь от яростного взгляда,

И кажется, что нет пути назад.

Вошёл скрипач в рубашке белоснежной

И руку к инструменту протянул.

Он скрипку взял уверенно и нежно,

Смычком – волшебной палочкой взмахнул.

И музыка волною обнимала,

Струилась, словно мягкий лунный свет.

В безумстве нот супруга понимала,

Как он прекрасен, – в мире лучше нет.

Парил смычок над плачущею скрипкой,

Взлетал и в предвкушенье замирал,

Ласкал струну так трепетно и зыбко

И от любви к супруге умирал.

Пел нежный вальс, обиды исцеляя.

Бессмысленным уже казался спор.

Открылась скрипке истина простая:

Нужны друг другу оба, и без ссор.

Художник

Я – художник, рисую стихи.

Льются краски души моей снова,

Пусть просты у шедевра штрихи.

Я рисую не кистью, а словом.

Как богата палитра цветов!

Чем раскрасить картины страницу?

Нежность лучших несказанных слов,

Словно бисер, узором ложится.

Нарисую снега и холмы,

И листвы золотые барханы,

Ярким утренним солнцем полны

На рассвете лесные поляны.

Нарисую любовь для двоих,

Чтоб взаимной была, бесконечной.

Чтобы мой нарисованный стих

Не окончился болью сердечной.

Я пером разрисую холсты,

Чтобы в рифму оттенки и краски,

Чтоб исполнились детства мечты,

Чтобы счастьем закончились сказки.

Я рисую серебряный свет,

Лунный луч наступающей ночи.

Я, должно быть, немножко поэт —

Краской слов нарисованы строчки.

Голос дождя

Ты когда-нибудь слушал дождь,

Что приходит к нам по весне?

Как уставший от битвы вождь

На крылатом гнедом коне.

Ты послушай дождя шаги

По просторам высоких крыш,

Прочь с упрёками не беги,

Свежий голос его услышь.

То танцует, то громом бьёт,

Грозной палицей в барабан,

То душевную запоёт,

Будто цветом сирени пьян.

Ты послушай дождя слова,

Что текут по стеклу слезой.

Шёпот слышен едва-едва.

Разный дождь, и у всех он свой.

Вишнёвый компот (басня)

В июльский день в саду поспели вишни.

И были вишни очень хороши.

Все ягоды с ближайших веток нижних

С восторгом оборвали малыши.

Сварить компот задумала хозяйка.

Взяла корзинку – ягод бы собрать.

Но вот беда – была она лентяйка,

Пытаясь вид работы создавать.

Пришла, как манекен, у вишни встала —

Тащить корзину было нелегко.

Чуть отдышавшись, голову задрала,

А ягод бусы рдеют высоко.

«Стремянку дать? Залезь с неё повыше! —

Через забор советует сосед. —

Ты с места не дотянешься до вишен».

Но вверх тянуться ей желанья нет.

«Избалованы нынче стали люди, —

Хозяйка молвит, будто невзначай. —

Компот мой пить да разве ж кто-то будет?

Всем только б лимонад да сладкий чай!»

И, напевая, взгляд направив в небо,

Обратно зашагала налегке.

Компот никем в тот вечер выпит не был,

Увы – ведь не был сварен он никем.

Чтоб сладким был компот или варенье,

Чтоб радовал в любых делах итог,

Работать надо с радостью, без лени

И приложить усердия чуток.

Любимому

Я в тумане унылом и сумрачном

Шла по звукам и запахам снов

По простым указателям уличным,

Не считая минут и шагов.

Спотыкаясь, бежала и падала,

Ошибалась не раз и не два,

Поднималась нежданно-негаданно

И, вставая, дышала едва.

Среди шумных бульваров с витринами,

Глаз с прохожей толпы не сводя,

Я всю жизнь перекрёстками длинными

Шла вперед и искала тебя.

Я просила о встрече Пречистую,

Я молилась святым образам,

Зажигая свечу золотистую

И давая раздолье слезам.

Бог провёл через боль испытания

И столкнул нас в назначенный срок.

Позади все пустые искания,

И окончена сетка дорог.

Эта встреча нам небом указана

В день, когда отлетела листва.

И без слов всё, что важно, рассказано.

И услышаны сердца слова.

Помню каждое наше мгновение,

Поцелуи, букеты, стихи…

И забыты без тени сомнения

Все невесты и все женихи.

Я дышу, я живу твоим именем.

Стёрла осень других имена.

Нет роднее тебя и любимее —

В ноябре наступила весна.

В счастье свадебном сумрак рассеялся,

И туманы ушли без следа,

Только ночью бессонной не верится,

Что ты есть у меня навсегда.

Пред иконой молю я Всевышнего:

«Моё счастье, семью сбереги!

Я прошу тебя, Бог мой, услышь меня,

Сохранить, всё что есть, помоги.

Дай нам, Господи, все испытания

С верой в сердце, с надеждой пройти

И любовь, как слезу в день венчания,

Пронести по земному пути!»

Бродяги

В осенней хляби город весь промокший.

В час пик, когда у всех немало дел,

Сидел котёнок грязный и продрогший

И на прохожих с жалостью глядел.

Глядел и ждал: вдруг кто-нибудь поможет?

Глядел и ждал, глазёнки не сводя.

В желудке голод нестерпимо гложет,

И шкурка не спасает от дождя.

«Возьмите, я вам очень-очень нужен!»

Он взглядом с болью каждого просил.

Малыш охрип – наверное, простужен,

И выбивался из последних сил.

Шли мимо доктора и бизнесмены,

Коляски с малышами в детский сад,

Учитель в шляпе, дяденька военный —

Все отвести скорей старались взгляд.

Никто не взял и не остановился,

Промокший хвост никто не пожалел.

На город серый вечер опустился,

И серый дождь гулял себе без дел.

Бездомный дед сидел на остановке

С протянутой дрожащею рукой.

Просил на корку хлеба мелочёвки

И водки на стаканчик на другой.

Он подошёл к промокшему котёнку,

«Эй, малый, как зовут тебя?» – спросил.

И, расстегнув худую рубашонку,

За пазуху котёнка посадил.

«А ну влезай скорей сюда, бедняга!

Ишь, как дрожишь, не ужинал, поди.

Ты, как и я, законченный бродяга.

Быть может, нам с тобою по пути».

Старик штаны поправил, шмыгнул носом,

Зажал монеты в высохший кулак

И, сам себе под нос ворча вопросы,

Хромой походкой двинулся в кабак.

Увидев старика привычным делом,

Налил стакан хозяин кабака,

Но дед не взял, разжал кулак несмело

И попросил на деньги молока.

Урожай

Ох, выдался мне год неурожайный —

Ни яблочка на ветках не видать,

Лишь гниль да мелочь падают случайно,

Но их не тороплюсь я собирать.

Всё жду, когда же яблоки поспеют,

Когда родится самый сладкий плод.

Собрать плоды трудов не пожалею,

Чтоб угостить-попотчевать народ.

Кому с кислинкой, кто-то любит слаще,

«Мол, спелые и сочные едим».

Но жёсткие срываю я всё чаще,

С горчинкой, что не нравится другим.

Горчинка даст осадок неприятный

И мыслей невесёлых карусель.

И кто-то, надкусив, вернёт обратно.

Зачем же так расстраивать людей?

Быть может, кто-то скажет мне: «Не надо.

Твои плоды – бездарность, ерунда.

Таких, как Розенбаум и Асадов,

Ты вырастить не сможешь никогда».

Да, не достать мне звёзд таких, и всё же

Терпеньем удобряю я свой сад.

Спустя десятилетия, быть может,

Моим плодам хоть кто-то будет рад.

Ох, выдался мне год неурожайный —

Который день тетрадь моя пуста.

Но верю, что затишье не случайно:

Мой лучший плод созреет для листа…

Никто не нужен…

…Окончен день, утихла суета,

Мы на двоих погреем скромный ужин.

С тобою жизнь прожить – моя мечта,

И мне никто другой совсем не нужен.

Ты не скакал на рыцарском коне

И не дарил алмазов и жемчужин.

Но лишь с тобой тепло, уютно мне,

И мне никто другой уже не нужен.

Моя защита, крепость и стена,

Внимателен, заботлив, простодушен.

Твоей любовью я окружена,

И мне никто-никто другой не нужен.

Не стоит беспричинно ревновать,

Когда другой ко мне неравнодушен.

Ты, как никто на свете, должен знать,

Что мне другой нисколечко не нужен.

Семейный быт, размеренный покой,

Вечерний сумрак, свет давно потушен.

Ты мой один-единственный родной,

И мне никто другой, поверь, не нужен…