Читать книгу Любовь – цветок нежный - Валентина Карпицкая - Страница 1

Солнце только-только начинало цедиться сквозь наглухо задёрнутые занавески, когда звонок в квартиру заставил Таню открыть глаза и посмотреть на будильник: было начало седьмого. «Кого принесло в такую рань? И в выходной выспаться не дадут! – подосадовала она, не вставая с постели. – Может, соседи? Вряд ли. За стеной у них тихо – спят ещё. Мальчишки озоруют? Тоже – нет: беготни по подъезду не слыхать. Наверное, просто квартирой ошиблись…» Раздумья прервал ещё более настойчивый звонок. С неохотой поднявшись, она сдёрнула со стула полупрозрачный пеньюар и, набросив на себя, прошла в прихожую. Поглядев в дверной глазок, открыла дверь – на пороге стоял сосед Ромка.

– Привет, сонное царство! – расплылся он в широчайшей улыбке, уставившись на соблазнительную двойню, просвечивающуюся сквозь шёлковую ткань халатика.

Перехватив Ромкин взгляд, Таня скрестила руки на груди:

– Ты на часы смотрел? Шесть утра! Сдурел совсем!

– Не вежливо же ты гостей встречаешь, – без обиды заметил сосед, неторопливо скользя взглядом по шёлку, повторяющему плавные изгибы женского тела.

– Я вообще-то ещё спала. А ты разбудил меня, – нахмурилась Таня, видя, что гость вовсе не собирается извиняться и уходить.

– Много спать – мало жить: что проспано, то прожито, – весело отозвался Ромка и, сощурив смеющиеся глаза, спросил: – Ну что, так и будешь держать у порога?

– Ромашка, ты не выпил случайно? Вид у тебя какой-то подозрительный, – всматриваясь в лицо соседа, поинтересовалась Таня.

В ответ на это Ромка сделал трагическое лицо:

– Может, я нахожусь между жизнью и смертью. Может, я проститься пришёл…

– Не ломай комедию! Уезжаешь? Ладно, заходи… Подожди здесь, пока я оденусь, – Таня повернулась, чтобы идти, однако Ромка поймал её руку. Лицо его сделалось серьёзным, а глаза, не умеющие скрывать чувства, лихорадочно заблестели:

– Постой. Мне так нравится… Тебе безумно идёт этот наряд… Ты в нём можешь воспламенить даже умирающего отшельника, – тяжело дыша, пробормотал он.

– Убери руки, – решительно оттолкнула соседа Таня, – и говори, зачем пришёл.

– Предложить руку и сердце.

– Спятил, что ли? – рассердилась Таня, но Ромкина обезоруживающая улыбка умягчила её сердце:

– Нет, Ром, ну, правда, что случилось?

– Да так, ерунда, не стоит разговора. Дай какую-нибудь книгу. У тебя их целая читальня, а мне лень в библиотеку идти.

– Другого времени не нашёл, – буркнула Таня, но уловив грустные нотки в голосе соседа, уже спокойным голосом спросила:

– Тебе какую? Детектив?

– Ага. Давай Незнанского.

Таня ушла в спальню и когда вернулась с книгой, Ромка уже сидел на кухне и курил. Он вздохнул, увидев на соседке вместо ничего не скрывающего пеньюара домашний халат, и глубоко затянулся. Глаза его, минутой назад сверкавшие, как огонь, словно подёрнулись сизым сигаретным дымом.

– Ромашка, туши сигарету. С детства не переношу запах табака, – разгоняя дым рукой, сказала Таня и, открыв балкон, с наслаждением вдохнула воздух, смешанный с ароматом черёмухи. – И вообще, ты много куришь. Это опасно для здоровья.

– Ушам своим не верю! Ты беспокоишься о моём здоровье? – сузил глаза Ромка, отнеся сигарету от лица. – А хочешь, я совсем брошу курить! Слышишь, королева, я всё сделаю, что ты хочешь!

Он спешно затянулся и, смяв сигарету, вопросительно взглянул на строгую воспитательницу.

Таня подошла к столу, чтобы убрать пепельницу, но Ромка неожиданно вскочил со стула и, схватив её за руку, привлёк к себе. Прежде чем Таня успела что-либо возразить, он стал покрывать пылкими поцелуями её лицо и шею, с каждым новым поцелуем подбираясь всё ближе к вырезу халата. Таня задыхалась от горького сигаретного запаха, упиралась руками в широкую Ромкину грудь, но он был силён, как буйвол.

– Ты что, меня силой хочешь взять?! – выдохнула она, и слова, словно звонкая оплеуха, мигом отрезвили соседа. Он отшатнулся, вспыхнув до самых кончиков ушей, и руки его беспомощно упали:

– Таня, Танечка, прости меня. Не знаю, что накатило. Люблю я тебя. С самого первого дня, как увидел. Никто на свете тебя не полюбит сильнее. Помни это всегда.

– Уходи. Бери книгу и уходи, – холодно ответила Таня, запахивая халат.

Сосед, не глядя, сгрёб со стола книгу и сунул под мышку.

– Ладно, королева, не сердись, я уже ухожу, – потухшим голосом сказал он и поплёлся к выходу, но у порога остановился и горестно посмотрел Тане в глаза.

– Давай, давай, и нечего так смотреть, – подтолкнула она соседа к дверям.

Щёлкнув замком, Таня ещё некоторое время прислушивалась к удаляющимся шагам и после того, как они затихли, направилась в ванную. Сбросив халат и открыв кран, стала под душ. Тугие струи запрыгали по телу, смывая следы жадных Ромкиных рук, и Тане вдруг стало жаль безнадёжно влюблённого в неё Ромашку, которого она сама, не желая того, раздразнила нескромным пеньюаром. «Надо было думать, что надевать, прежде чем открывать дверь, – корила она себя, намыливая упругую губку и покрывая влажную кожу ароматной пеной. – А Ромка – что? – здоровый мужик, с нормальными инстинктами. Мне вообще не за что на него обижаться: и плитку в ванне положил, и в кухне ремонт сделал. Даже денег нисколечко не взял».

Таня направила на себя дождик, и ласковая вода, огладив плечи, спину грудь, живот, растворила и унесла с собой сладко пахнущую мыльную пену, а вместе с ней и все обиды.

Укутав мокрые волосы в полотенце, Таня вернулась на кухню и, поставив чайник на плиту, вышла на балкон.

Двор оживал. Анна Егоровна или просто бабушка Аня, самая старенькая жительница не только подъезда, но и всего дома, уже поливала цветы под окнами. Семейная пара с нижнего этажа загружала машину, чтобы ехать на дачу.

Хлопнула дверь подъезда – и с пляжной сумкой на плече на улицу выпорхнула соседка Галка – «живая газета», как её прозвал Ромка, и остановилась возле клумбы.

– Здорово, бабуля! Не сидится тебе дома: с утра до ночи возле своих лютиков корпишь.

– А-а, Галина… – отозвалась пенсионерка. – А чего без дела сидеть? Говорят, умирай, а работу не бросай. Вот помру – будут люди на цветы любоваться да бабушку Аню добрым словом поминать.

– Ты лучше бы картошку посеяла, а то нас всё кризисом пугают, голод, говорят, будет, – хохотнула Галка, невольно задержав взгляд на ярко-розовой, похожей на розу, пеларгонии.

– Голод – не самое страшное, лишь бы войны не было, – вздохнув, ответила старушка.

– С неба звёздочка упала прямо милому в штаны. Пусть бы яйца оторвала, лишь бы не было войны, – продекламировала Галка и зашлась смехом.

– Ох, Галина! Прута на тебя нет! – добродушно проворчала старушка, ставя лейку на землю рядом с собой.

– Зачем прут, бабушка Аня! – сквозь смех спросила озорница.

– Прут не ангел, а от многого предостережёт. Тебе бы всё смеяться. Поглядела б лучше на свою соседку, Татьянку, какая она серьёзная.

– Не ругайся, бабуль. Сама ведь знаешь, что Танька не всегда такая была. Посерьёзнела, как родителей похоронила, а мои-то предки ещё, слава Богу, живы, – стала оправдываться Галка.

– Живы и слава Богу… Но полно того говорить. Говорим, а дело стоит, – спохватилась старушка, снова берясь за лейку.

Услышав, что о ней говорят, Таня уже собралась незаметно покинуть балкон, как Галка, глянув вверх, помахала рукой.

– Танька, ты чё дома сидишь? Пошли на речку!

– Высохну и догоню, – пообещала Таня.

– Слушай, это не от тебя Ромка домой утром бежал злой, как собака? – спросила вдруг неугомонная соседка.

– Он заходил ко мне, книгу просил. Настроение у него было нормальное.

– Да? Наверно, показалось. Ну, ладно, я полетела… – попрощалась довольная Галка, а Таня вернулась на кухню пить чай, чтобы затем тоже отправиться на реку.