Читать книгу неТрудная дочь - Валентина Мартин - Страница 1

Сквозь звучащую в наушниках музыку слышу слабый писк закрывающихся дверей. Выровнявшись, автобус тронулся в путь. "Следующая остановка – Улица Генриха" – моя остановка. Нарастает волнение. Прибавляю звук, пытаюсь отвлечься. Прижимая пальцами картонный поднос с тортом к руке, медленно и осторожно сползаю с сиденья и направляюсь к двери. Благо, кто-то уже нажал кнопку "Стоп". Ещё несколько десятков метров – и я у цели. Волнуюсь нереально. Да что там волнуюсь! Волнение уже давно перешло в страх перед той сценой, зрителем которой мне придётся сейчас стать. А что я такого сделала? По-моему ничего, за что можно оторвать голову! Но так оторвут ведь! Я чувствую это каждой клеточкой своего худощавого тела.

Сегодня мне исполнилось двадцать лет. Вау! Целых двадцать лет я хожу по земле, вдыхаю воздух и порчу жизнь своим родителям. Как и эти выходные. Я всё порчу. Я просто какая-то проблема, неисправимая ошибка или просто как говорит отец – поганая тварь! И сейчас начнётся! С самого порога: "Сюда иди! Ну и где ты шлялась?!" Необязательно быть экстрасенсом, чтобы уметь предсказывать будущее. Достаточно хорошо знать окружающих тебя людей. Вот и спрашивается, зачем я всё сделала по-своему, если уже наперёд знала, чем это закончится? Зачем сняла номер в отеле незнакомого города, если знала, что у родителей в день моего рождения другие планы? Зачем уговорила Серёгу сбежать на выходные и просто отдохнуть от постоянных скандалов, зная, что отец пригласил своих сослуживцев и ждёт праздничной поляны? Мне не нужны вечеринки, дискотеки, танцы до утра. За два года наших с Серёгой отношений я настолько устала от домашних скандалов, что в день своего двадцатилетия не пожелала ничего другого, как просто уехать подальше, выспаться, провести хотя бы два дня без упрёков и оскорблений.

Ну, вот и дом. Родители снимают квартиру на первом этаже. Окна гостиной выходят на дорогу и я, проходя мимо, чувствую на себе пристальный взгляд. Сейчас точно начнётся! Пересохло во рту. Стараюсь дышать равномерно и глубоко. Достаю из кармана ключ. Открываю входную дверь. В подъезде снова стоит детская коляска – у стариков со второго этажа ночевали внуки, а значит, орали весь вечер, не желая спать. Ну, вот и дверь нашей квартиры. Глубокий вдох и резкий выдох. Открываю дверь. Тишина. Тихо закрываю дверь и стою, не шевелясь. Пытаюсь уловить какие-то звуки. Может дома никого нет? А я тут навыдумывала себе страхов! Да нет, чувствуется чьё-то присутствие. Гости уехали, отец завалился спать – как всегда на диване в гостиной. Остальным нельзя дышать и двигаться, чтобы не дай Бог не разбудить!

Медленным движением пытаюсь беззвучно поставить поднос с тортом на полку. Из гостиной доносится какой-то шорох и секунду спустя в дверях появляется Женька – моя младшая сестра. Не говоря ни слова, она обнимает меня, протягивает коробочку с бантиком и так же бесшумно скрывается за дверью. Вытаращив глаза, я продолжаю стоять у входной двери. Что происходит? Кто-то умер? Следом за сестрой, в дверях появляется мама. Так же, не проронив ни звука, обнимает и сразу же удаляется. Да что такое? Ставлю подарок сестры на полку рядом с тортом. Снимаю ботинок, второй. В гостиной раздаётся скрип ламината. Царь проснулся. Вот сейчас-то и начнётся! Мамы с сестрой и след простыл. Попрятавшись, как птицы перед бурей, они наблюдают из своих укромных уголков за тем, что сейчас произойдёт. Бросили меня на растерзание одну! И из-за чего? Мне сегодня двадцать лет, но показавшуюся из-за двери заспанную рожу это видимо мало интересует.

– Ну, и где ты шлялась? – медленно начинает отец.

– Была в столице, – отвечаю как можно спокойнее.

– Да мне насрать, где ты была! К тебе люди приехали, а ты шляешься, не понятно с кем!

– Это не мои гости. Не я их приглашала.

– Пасть закрой! – командует он, повышая голос, – Пока ты живёшь в моём доме, будешь делать, как я сказал! А то получишь по зелёным! Поняла?

– Поняла, – тихо отвечаю, боясь сорваться.

– Не слышу!? – кричит отец.

– Поняла! – выкрикиваю в ответ, но голос предательски дрогнул. Ещё секунда и я зареву.

Отец возвращается в гостиную, бормочет какие-то ругательства. Схватив подарок сестры, я спешу в свою комнату, закрываю за собой дверь и, бросившись на диван, прижимаю лицо к подушке. Реву в голос.

Мне сегодня двадцать лет. Моя мама в двадцать лет была уже два года как замужем, имела двухлетнего ребёнка. Я в свои двадцать закончила двенадцать классов и устроилась на бесплатную работу для получения квалификации, в надежде выучиться в будущем на хорошо оплачиваемую профессию. В чём я провинилась на этот раз? Неужели мой поступок настолько ужасен? Ведь я предупредила маму. Она знала о моём местонахождении. Но то, что знает мама, у нас дома не считается. Решения принимает отец. Только он. За что он так поступает со мной?

Около четверти часа я обливалась огромными слезами и ни сестра, ни мама не соизволили проведать меня. Они боятся отца. Сейчас он зол, и они просто обязаны встать на его сторону, иначе и сами огребут по полной программе. Противоречить отцу нельзя. Он не воспринимает другого мнения. Его не волнуют желания и чувства других людей. Так было всегда, а с тех пор, как я привела домой Серёгу, так и вообще пошло под откос. Он им сразу не понравился и за два года наших отношений родители ни разу не попытались нормальным тоном поговорить со мной, объяснить ситуацию, уладить проблему. Не думаю, что спокойная беседа вообще возможна в этом доме. Отец разговаривает с нами, как с солдатами, и при малейшем возражении начинает орать. У мамы вообще нет собственного мнения. Она только и делает то, что подобает отцу. Правильно это или неправильно – не важно. Главное – он не орёт. А если отец не орёт, значит и семья живёт в мире и согласии. "Родители у тебя одни, а парни каждый день могут быть новые!" – ответила мама после очередной попытки поговорить с ней об отце. Меня ранили её слова. Я встречаюсь всё с тем же своим первым парнем, где она видела новых? Может в её сериале кто-то ответил так своей дочери, и мама не нашла другого выхода, как просто повторить чью-то реплику? А подходит она, или не подходит – кого это волнует?! Главное отмазаться! И делай с этим, что хочешь, но не вздумай впредь обижаться на ограниченную отцом свободу, жаловаться на лишение права выбора, возражать упрёкам о нашей от него зависимости! В сущности – мы живём семьёй и со стороны – довольно благополучной.

Прошло полчаса, а слёзы всё ещё рекой катятся из глаз. Нос забит и, кажется, надолго. Трудно дышать. Голова раскалывается. Наверное, ещё никогда в жизни я не плакала так долго. Обидно. Жутко обидно! На душе пусто. Хочется увидеть сестру или маму, чтобы они вошли в комнату, обняли, да пожалели. Я уже не говорю о подарках. Спасибо и на том, что мне сегодня подарил отец! Этого подарка мне хватит надолго!

Прошёл час. Я лежу на диване, прислушиваясь к происходящему за дверью моей комнаты. Отец затих и все ведут себя, словно ничего и не случилось, будто меня и дома нет. Набираю номер Серёги.

– Алло? – звучит в трубке его голос.

Не сумев выжать из себя ни слова, я снова плачу. Он понимает всё без слов.

– Собирай вещи. Я сейчас приеду.

– Угу, – отвечаю я и отключаю трубку.

Сердце в панике начинает биться быстрее. Я подхожу к двери, прислушиваюсь к голосам. Родители в гостиной смотрят телевизор. Жене, наверное, запретили сегодня общаться со мной, иначе она давно бы уже была в моей комнате. За окном заморгал фонарь. Вечер серым платком медленно ложится на город. Что делать? Оставаться в родительском доме я больше не могу. Я больше этого не вынесу. Не смогу подстроиться под нрав отца, тупо поддакивая каждому его слову.

Схватив самую объемистую сумку, в спешке скидываю необходимые на первые пару дней вещи и, закрыв молнию, снова сажусь на диван. Что делать? Бесшумно выйти из квартиры не получится – придётся пройти мимо гостиной – родители заметят. Ждать, когда все уснут и просто уйти из дома? У мамы чуткий сон. Она услышит меня ещё крадущейся к выходу! Да что ж такое!? Сердце больно бьётся в груди. Чувствую, как дрожит телефон. "Я здесь" – написал Серёга. Время пошло. Остаться или уйти? Уйду, а потом что? У меня ни жилья, ни нормального дохода. Одна только стипендия, так на неё не проживёшь! А останусь – пожалею. Этот кошмар не прекратится до тех пор, пока не изменится отец, а люди – насколько я знаю – не меняются. Нас трое. Он один. Почему никому и в голову не пришло собраться и высказать своё мнение, поставить ему ультиматум, сделать выговор? Наверное, потому что, каждая из нас борется за справедливость в одиночку, а мама борется за отца. Самочувствие дочерей это последнее, что её интересует в этой жизни.

Мелкой дрожью телефон снова напоминает о себе. "Ты долго? Только не говори, что передумала! Я жду в машине напротив дома". Ещё и этот давит! Как будто это так просто – взять и уйти из дома! Если отец узнает, о чём я здесь думаю, мне конец. В ход пойдут кулаки, а это больно. Не на словах знаю! Остаётся только ждать.

Часы, кажется, тикают как никогда громко. Медленно идут минуты. За окном всё темнее, а родители всё так же сидят в гостиной. Наконец из прихожей доносится голос отца. Вот он, громко топая, идёт на кухню, открывает бутылку минеральной воды, пьёт и с таким же топотом отправляется в ванную. Я слышу шум воды – отец принимает душ. Срываюсь с места и, выключив настольную лампу, торопливо направляюсь к выходу, бросив кроткий взгляд на кухню. Привезённый мною торт нетронутым стоит на столе. Никто даже не пожелал снять обёрточную бумагу. Будто всё, чего я касалась, ядовито. Надеваю кроссовки, заглядываю в гостиную. Мама сидит на диване и, не обращая на меня внимания, читает газету.

– Я ухожу.

Она переводит на меня взгляд.

– Как?

– Я ухожу навсегда.

– А что я папке скажу? – спрашивает она, возмущённо вытянув лицо.

– Что хотите, – отвечаю я и, не дожидаясь ответа, торопливо выхожу из квартиры, тихо закрыв за собой дверь.

На улице, заметив неподалёку горящие фары, я спешу к автомобилю, открываю дверь и, закинув сумку, сажусь на сидение. Загудел мотор и спустя несколько секунд мы скрылись за поворотом освещённой улицы.