Читать книгу Где живет любовь. Семейные истории в дискретном формате - Валентина Нестерова - Страница 3

– Мама сказала: через столько дней они с папой вернутся, – мужественно продемонстрировав три посчитанных пальца и сглотнув обиду незаслуженного расставания, – а мы завтракать будем? – строго спросила с порога Ариша.

– Манную кашу без комочков! – озвучила первое, что из детского меню пришло на ум, Ирина.

– Я не маленькая! – подбежала, юркнула к ней под одеяло внучка.

– Тогда яичницу?

– Желтоглазку! – согласилась Ариша и неожиданно спросила, – а дядя Игорь хороший?

– Хороший!

– Откуда ты знаешь?

– Сердцем вижу!

– У тебя, что, в сердце глазки?

– Зёрнышко с глазками, – уточнила Ирина.

– А где ты его взяла?

– В садике ветрянкой заразилась. Волдыри вскочили. Мама их зелёнкой прижгла и ушла на базар за курицей для лечебного бульона, велела ждать её молча. Я честно молчала, даже язык прикусила, и вдруг подумала, что умерла…

– У нас соседка умерла, её на кладбище, где мёртвые живут, отвезли, – сочувствуя, сообщила Ариша.

– Испугалась, вспомнила, когда мама мыла стёкла, тихонько напевала: в чистое оконце солнышко заглянет, весело и радостно нам с дочуркой станет. Открыла штору, а солнце и правда к окну подлетело, протянуло мне луч, по которому мне в руки зёрнышко скатилось, с ушками, глазками, и спрашивает: хочешь, я стану твоим другом? – в ролях разыграла полузабытую картинку из детства Ирина.

– Надеюсь, ты захотела? – с пристрастием поинтересовалась внучка.

– Закивала головой так, думала, с плеч слетит. Тогда Солнце сказало, что это зёрнышко не простое, а золотое, и чтобы дружить с ним, мои мысли должны быть чистыми как помытое мамой окно…

– А что дальше?

– Стало не страшно, а когда мама вернулась, я загадала ей загадку: зелёнка, зелёнка у малого ребёнка, кто это? Она засмеялась: моя доченька! Подхватила меня на руки, закружила, и нам ещё долго-долго было весело…

– А я! А у меня волосы золотые, – с важным видом сообщила Ариша, – потому что я русская!

– Самая, что ни на есть, русская! – с улыбкой поддержала внучку Ирина.

– Кто по-русски не понимает, тот правды не хочет знать! Мама в старом словаре прочитала. Вот! – наращивая серьёзность, глубоко вздохнула Ариша и тут же по-детски доверительно выдохнула, – а с глазастым зёрнышком мне бы тоже хотелось дружить…

– Да ты у нас сама… и солнышко! И зёрнышко! И с глазками! И с ушками! – сбросив одеяло, зацеловала внучку Ирина.

– А теперь гулять! – расправившись с желтоглазой яичницей и выпив полчашки какао, командным голосом распорядилась Ариша.

– Для начала выберем маршрут, – взяв в руки лежащий на виду альманах «Каравай-град: тайный и явный», утишила пыл внучки Ирина.

Прочитала вслух предисловие: Если бы нашего города не существовало, его следовало бы выдумать, как пример миролюбивого сожительства людей разных национальностей, талантов и веры, что красноречиво удостоверяет центральная площадь с пятью храмами и местным раем в центре…

– А хочешь, я покажу тебе Солнце с руками на крыше? – от радостной перспективы запрыгала на одной ножке внучка.

– Тогда, выбери своё лучшее платье, а я пока узнаю, что тут пишут… – читая наискосок страницы, наткнулась на цветное фото пирамиды, увенчанной солнечным диском Ирина.

Подпись под снимком гласила:

Храм Солнца был построен на средства анонимного спонсора, который, по версии местной ясновидящей, в прежней жизни был предавшим фараона жрецом. Пирамида, многорукое Солнце, ладья-усыпальница, куда любой может схоронить себя, чтоб тет-а-тет поговорить с Богом и вернуться к жизни новым, солнечным человеком – особенный интерес вызывают у тех, кто не нашёл себя в традиционных конфессиях…

Рекламный альманах выскользнул из рук.

Неужели белая ворона права, и меч кар-р-р-мы настигнет здесь Игоря? – тревожно забилось сердце.

– Ира! Ира! Посмотри на меня! – явившись в платье и туфлях «от мамы», отвлекла её от пораженческой мысли Ариша.

– Красота моя, неописуемая! – будто за спасением, потянулась, обнять внучку Ирина.

Помешал телефон.

– Мам, забыла предупредить: к ужину Стеша принесёт творог, сливки и молоко. Ариша знает. Как она? – торопливо поинтересовалась Ника.

– Мама спрашивает, как ты?

– Всё кушаю, всё слушаю, собираемся с Ирой в рай, – ткнулась носом в экран Ариша.

– Молодцы! Всё! Объявили посадку! От папы и Игоря Ильича привет!

– Им тоже! – поднимая упавший альманах, ответила Ирина.

Когда сборы в гости к Солнцу подошли к концу, то есть, все были одеты, обуты, причёсаны и гигиенически напомажены, Ариша звонко приложила себя ладошкой по лбу!

– Ой! Про орешки чуть не забыла!

– Зачем тебе орешки? Ты только что поела, – напомнила Ирина.

– Не мне! Белой вороне! Мама всегда даёт, потому что Рона встречает меня, бьёт клювом о камень и кричит: Аррриша! Орррешки! – недавно осилившая звук «р», нарочито раскатисто «пророкотала» внучка.

– Тогда и Рону жменьку, – в воспитательных целях предложила Ирина.

– Он итак всё за Роной доклёвывает… – искренне возразила Ариша, но, подумав, резонно заметила, – хотя, Рон же не мама, чтобы за всех доедать!

Ароматы утренней свежести, цветущей черёмухи и проклюнувшихся лапок хвои сопровождали их по дороге в рай.

– Здравствуйте, Арина Родионовна, – расплылся в улыбке сидящий на лавке под грецким орехом седовласый мужчина и, подняв глаза, не смог скрыть удивления, – прошу меня извинить, не имею чести знать…

– Здравствуй, Петя! Это Ира! – лаконично отреагировала на его слова Ариша.

– Пётр, – поднявшись с лавки, представился мужчина. – В отличие от апостола Петра, владею не ключами от Рая, а метлой и шваброй, иначе говоря, в божеский вид местный рай привожу. Сегодня, например, солнце только встало, откуда ни возьмись, стая щеглов налетела, отслужила птичью заутреню. Так молитвенно пели, слушал бы, да слушал! А улетели, за ними, без генеральной уборки, сами понимаете…

– Я Роне орешков принесла, – заскучав от его многословия, напомнила внучка и тут же поправила себя, – Рону и Роне!

– Вот и славно, – поощрительно откликнулся Пётр. – Птахи наши в дозор улетели, вернутся как всегда голодными. Я им уже моркови с тыквой накрошил. А хочешь орешками с руки покормить, подожди. Рона любит, когда ты чешешь ей спинку…

– Ладно, только сначала пусть меня подождут, а то мне срочно с Солнцем поговорить надо, – повесив сумочку с орехами на плечо, распорядилась Ариша.

– Будет сделано! – с серьёзным видом отреагировал чистильщик рая.

– Я бабушка Арины Родионовны, – наконец-то представилась ему Ирина.

– Инопланетная у вас внучка, – восхищённо поклонился ей Пётр.

Входом в пирамиду Солнца служила галерея, облицованная изразцами с силуэтами планетарно-исторических личностей: фараонов, философов, святых, пророков, учёных, поэтов и даже атеистов в ореоле их мудрых высказываний…

– Ира! Смотри! Пушкин! – поклонившись знакомому абрису, артистично продекламировала Ариша: Ветер на море гуляет и кораблик подгоняет. Он бежит себе в волнах на раздутых парусах…

Рядом курчавился портрет Саи Бабы с подписью: Вы не дети греха, вы дети бессмертия!

– А это Старик Хоттабыч, я видела его в кино! Тох-тере-дох! – радостно выдернула невидимую волосинку из невидимой бороды Ариша.

– Это, внученька, древний китайский мыслитель Конфуций, – поправила её Ирина.

– Что значит, мыслитель? – поинтересовалась внучка.

– Мудрец. Философ.

– Как Игорь?

– Когда вернётся, мы уточним, кто он? – пообещала Ирина. – А сейчас услышь и запомни, возможно, самую мудрую мысль Конфуция: Тот, у кого внутри светит солнце, будет видеть солнце даже в самый пасмурный день.

– Ещё у кого чистое-пречистое, как помытое окошко, сердце, – напомнила историю о глазастом зёрнышке Ариша.

– А в самом храме давай помолчим, – приложила палец ко рту Ирина.

– Т-с-с-с…

Внутри храм был похож на ярмарку народного творчества, куда местные авторы приносили свои художества не на продажу, а для духовного обогащения сограждан.

Половодье чувств, апофеоз свободного искусства.

Русские пейзажи…

Иконы, с непривычными ликами…

Глиняное изваяние индийского бога Ганеши с улыбкой Джоконды под хоботом…

– Извините, не узнаю вас… – неожиданно окликнул Ирину стоящий неподалёку мужчина.

– Я впервые здесь, – переключив внимание на явно любующегося своим произведением художника, ответила она.

Решила, ей предлагают стать свидетелем успеха, и подошла.

– Эту икону я назову «Рождение душ», – доверчиво сообщил незнакомец.

На небольшом холсте в радужных аурах кружили крошечные солнца.

– Вы уверены, что это… души? – невольно осведомилась Ирина.

– Своими глазами видел, – посмотрел на неё незрячим взором художник. – Ангелы-хранители замешивают энергии, будто тесто по звёздным рецептам…

– Не знаю, даже, что сказать…

– Из чего следует: слух о слепом богомазе до вас ещё не дошёл…

– Не дошёл.

– Тогда, коротко, из первых уст. Мне было три года, когда умер отец. Мама сказала: Бог позвал его к себе на небо. Я решил, вырасту, стану лётчиком, увижу отца. Воевал в горячей точке, был сбит, горел, катапультировался чудом. Три дня в коме. Глаз врачи не спасли. Но я видел тот свет