Читать книгу Сказание о блэквимах. Тайна металлмонстра - Валентина Сергеевна Вилеева - Страница 3

Даже когда весь мир пытался убедить меня, что я цыплёнок, в душе я ощущала себя бесстрашной птицей. Вольной орлицей, которой подрезали крылья. Одно слово – Свелл – стало ключом, освободившим меня от кандалов беспомощности. Пусть я по-прежнему могла лишь ходить по земле, но навсегда оставила роль источника проблем и неудач. Во мне воспряли силы вести других вперёд, а не только следовать за ними.

Виталик и Тристан были удивлены, но мой порыв, как ободряющий поток, вернул им веру в собственные силы. Я повязала феньку дружбы Железняку на левое запястье, а он пообещал, что не отчается, найдёт способ исцелить парализованную руку и однажды даст мне пять. Избрав первой целью розыск Сластика – блэквима сахара, забравшего у нас путеводитель, каждый взял свою ношу. Мы втроём зашагали к трамвайной остановке, чтобы по рельсам добраться до центра на своих двоих.

Я страдала от голода и жажды, но понимала: моим спутникам ничуть не лучше. Поэтому притворилась, будто бы не голодна, и позволила мальчишкам доесть остатки вчерашнего пряника и допить воду, сохранившуюся на дне фляги Тристана. Я ни о чём не жалела: друзьям силы нужны были больше, чем мне.

Едва вокзал остался позади, повеяло холодом. Подошва моих джинсовых слипонов примёрзла к асфальту, покрывшись тонким, но небывало прочным слоем льда. Студёная влага проникла в обувь и тут же застыла, не давая и шанса разуться. Такая же неприятность постигла сандалии Железняка и кеды Ярилова.

Виталик попытался нас освободить, но его пламя бесславно гасло, не успевая приблизиться ко вражескому льду. И это при втором уровне блэквимической силы, с которым блэквим огня худо-бедно, но сумел противостоять почти пробудившемуся древнему монстру. Потому даже мне, не чувствовавшей деммы, несложно было определить: хозяин этого льда могущественнее самого блэквима-дракона! По крайней мере, с тем уровнем блэквимической энергии, который стал доступен дракону после того, как тот захватил контроль над телом Ильи.

– На вашем месте я бы не стал сопротивляться, – раздался уверенный бас. Нам дорогу преградил высокий парень в кроваво-алой толстовке, бордовых спортивных штанах и кроссовках. На голову незнакомца был надет капюшон, глаза скрывали стёкла солнцезащитных очков, но ничто не мешало рассмотреть курносый нос и веснушки. – Сейчас вы мне не соперники. Неужели ты до сих пор этого не осознал, Виталий?

Ярилов побледнел, вспоминая, как этот блэквим застал его врасплох. Виталик приобрёл в кассе билеты на поезд и занял очередь в привокзальном киоске, чтобы купить нам по пирожку с капустой и бутылке минералки. Перед Яриловым было три человека: кривая старушка с полными торбами, хмурый мужчина в круглых очках, державший в жилистой руке кожаный портфель, и миловидная девушка с розовым чемоданчиком на колёсиках. Виталик честно прождал своей очереди, достал из кошелька монеты и обратился к продавщице:

– Можно мне… – начал он, как вдруг перед ним возник верзила в красном.

– Эй! Ты чего? – возмущённо сказал Виталик, дёрнув невежу за плечо.

Верзила обернулся и, окинув Ярилова холодным и надменным взглядом, щёлкнул пальцами. Виталика окружило пламя, неистовое, непокорное, переливающееся всеми цветами радуги. Пламя то обретало образ женщины-воительницы с длинными кудрявыми волосами, то обращалось могучим драконом, то становилось гордым львом с пылающей гривой. Опалив Ярилову воротник рубашки, чужой огонь принял форму двери. Виталик опомниться не успел, как его вместе с Верзилой затянуло в эту дверь, и они очутились в другом измерении, созданном деммой врага.

Ярилов с трудом удержал равновесие, ощутив под ногами застывшую лаву. Он стоял на узком мосту над бассейном-бездной, где бурлила, вскипая, вода. Враг отнял у него мешочек с деньгами, а наши билеты на поезд в тот же миг обратил в пепел.

– Ты напросился! – гаркнул Виталик, нахмурившись; в его глазах загорелось рыжее пламя. Мальчик сосредоточился и, концентрируя мощный поток деммы в руках, призвал багровый меч с огненным львом на рукояти.

Враг безмолвно опустился на мост из застывшей лавы в метре от него. Он покрыл ладонь правой руки ледяной перчаткой, нагнал Виталика в один прыжок и, не давая опомниться, всадил кулак в пылающий клинок. Хвалёный меч Ярилова распался вдребезги, словно был сделан из стекла, и погас. Виталик больше не мог использовать силу: оставшейся деммы едва хватило, чтобы устоять на ногах.

Враждебный блэквим был беспощаден – он растопил перчатку силой мысли и сомкнул пальцы рук: Виталик увяз в ледяной клетке по плечи. Верзиле этого было мало, он плюнул на руки, ледяная клетка Ярилова заполнилась до краёв холодной водой.

Виталик промок, словно курица, он весь продрог. Враг взглянул на него свысока и разжал пальцы: клетка растаяла, вода полилась в бездну, а Ярилов рухнул на колени. Он был бессилен, как младенец, перед мощью противника. Все испытания, которые Виталик преодолел, и способности, что обрёл, – всё было ничтожным. Ему нужен был наставник, блэквим, который помог бы стать сильнее. Но время поджимало, его не хватало ни на поиск учителя, ни на тренировки. Виталик должен был спасти друга и вернуться на турнир. Он не знал, что делать дальше, но не хотел нас расстраивать.

Теперь же, столкнувшись с тем опасным блэквимом во второй раз, Виталик мог лишь сжимать кулаки от злости, понимая, что не в силах помощь ни себе, ни друзьям. Железняк не сводил с врага настороженных янтарно-жёлтых глаз. Я скрестила руки на груди и обратилась к незнакомцу в алой толстовке:

– Эй, мистер непобедимый! Если всё так, чего напал исподтишка?

– Это ты… – внезапно голос верзилы стал тише, в каждом произнесённом им звуке ощущалась дрожь. – Совсем малышка. Как непривычно видеть тебя такой… – он уставился на меня: его лицо было таким, словно он увидел призрака.

Солнечные очки скатились верзиле на нос, и я смогла рассмотреть выразительные глаза: зелёные, как листья винограда. В их глубинах необъяснимая радость смешалась с необъятной печалью. По щекам этого минуту назад самоуверенного монстра покатились самые настоящие слёзы. Впрочем, он быстро опомнился, вздохнул и, вернув хладнокровие, поправил солнечные очки.

– Ярилов ничего тебе не рассказал и не передал свиток? – продолжил он, на сей раз сурово.

Я смотрела на него квадратными глазами.

– Полина, не слушай его! – пылко произнес Виталик. Он в спешке достал из рюкзака свиток и, протягивая врагу, обратился к нему: – Забирай. Мы никогда на такое не согласимся!

– На что мы не согласимся? Ты что-то скрываешь, Ярилов? – вмешалась я, перехватив у Виталика старинный свёрток. К моей удаче лёд незнакомца приковал мои ноги к асфальту в шаге от Ярилова. Тристан же был слегка позади нас.

– Этот свиток погубит тебя… Блэквим, укравший у вас карту, и этот тип – заодно! Они в сговоре с неким Кактусом… – начал Виталик серьёзным тоном, но парень в алой толстовке не дал ему завершить мысль.

– В детстве ты был тем ещё трусом, – верзила усмехнулся. – Моё имя вам знать пока рано. Здесь меня называют Стариком. Я не участник Великого сражения, как и Кактус – парень, что желает сыграть с вами в игру по его правилам.

– Очередные психи, – вздохнула я, едва не выпустив свёрток из рук. Но тут же сосредоточилась. – Я никому не позволю называть Виталия трусом безнаказанно! Вот высвобожусь, и ты познаешь на себе гнев самой злой Полины на свете! Мы должны спасти друга, у нас нет времени на глупые игры.

– Слишком напыщенная речь для девчонки, неспособной сдвинуться с места, – Старик говорил так, словно мои слова его забавляли. – Даже если бы я вас отпустил, и у вас была карта, вы бы нашли лишь погибель в особняке создателя зомби!

– Откуда тебе знать? – воскликнула я, не пряча гнева.

– Глеб Игоревич, известный вам под псевдонимом Лупп, был моим учителем фехтования, – заявил Старик.

Я и Виталик раскрыли рты: печально знакомый нам убийца, оказывается, умудрился кого-то обучать. Тристан же не изменился в лице: с «шакалами» господина Фиша он на тот момент ещё не сталкивался.

– Я сказал лишнее, но коли так, придется раскрыть вам несколько секретов. Господин Фиш – дядя Дима, как я его обычно зову, двоюродный брат моей матери. А Илья – его кровный сын, он приходится мне троюродным братом.

– Да ладно… – сорвалось с моих губ.

– Не может быть, – отозвался Виталик.

– Это факт, – Старик улыбнулся. – Мир тесен.

– Даже если так. Ваши родственные связи сейчас нас волнуют меньше всего, – произнесла я, вернувшись к основной проблеме. – Илюша – мой друг, и я пойду на всё, чтобы спасти его!

– Долго мы ещё здесь будем находиться? – вмешался Тристан, происходящее давно уже начало его утомлять.

– Я непременно освобожу вас. Как только Полина поставит подпись на свитке, – Старик посмотрел на меня. – Условия волшебного контракта таковы: вы трое примете участие в одиночных битвах против Альянса Кактуса. Команда, одержавшая больше побед, станет победителем. Справитесь – мы вернём вам карту и купим новые билеты в Саинтзбург. В противном случае Полина Воробьёва пожизненно станет служить Кактусу. Если одна из сторон нарушит условия магического контракта – игра будет остановлена, а тот, чей кровью была поставлена роспись на свитке, навечно обратится в сорняк.

– Не бывать этому! – грозно закричал Ярилов, в его глазах запылало пламя.

– Виталик, не решай за меня, – я должна была исправить главную ошибку. – Мы не можем упустить единственную зацепку о таинственном особняке создателя зомби. От меня в битвах толка немного, но вы с Тристом блэквимы! Я готова доверить вам жизнь.

– Полина… – ярость Виталия утихла, мальчик стал бледен как мел. Он понял, что меня не переубедить.

– Я постараюсь превзойти свои возможности, – поддержал мой выбор Тристан.

– Мы не подведём тебя, Свелл! – проголосил блэквим огня, желая оправдать моё доверие. Он сконцентрировал большое количество деммы в ногах и, создав огненные сапоги, разрушил вражеский лёд.

– Ты быстро учишься, – похвалил его Старик и не стал вновь лишать Виталия свободы. Но я с Железняком всё ещё были прикованы к асфальту вражеским льдом.

Старик достал из кармана толстовки белоснежное перо и передал мне. Я не успела пикнуть, как острие пера, словно игла, впилось в мою свободную ладонь и стало жадно поглощать кровь. Цвет пера стремительно сменился на кроваво-алый, а я наконец смогла оторвать его от плоти.

– Я готова, – произнесла я, показывая Старику кровавое перо. – Готова подписать контракт Кактуса!

На миг в зелёных глазах Старика отразилась тревога. Лёд, сковавший наши с Тристаном ноги, растаял. Я шатнулась от неожиданности и обронила перо.

– Ой, – только успела я произнести. Старик опустился к магическому перу, поднял и, стряхнув с него дорожную пыль, вернул мне. На правой ладони Старика была небольшая царапина, похожая на ту, что кровавое перо оставило на моей руке. Но мне не было до этого никакого дела. Я в спешке развернула свёрток с контрактом и расписалась рядом с подписью Кактуса.

Магический контракт был заключён, нашему трио пришлось последовать за Стариком. Шли мы недолго: через пару метров нас ждал старомодный грузовичок с открытым кузовом. В его ржавой кабине не было ни одного стекла. Шофёр грузовика – сутулый мужчина средних лет, одет был как фермер. Меня насторожило его лицо, не выражавшее эмоций, также не вызывал доверия его отстранённый безжизненный взгляд. Место штурмана нагло присвоил себе Сластик. Вор нашего путеводителя по-царски развалился в кресле и с довольной физиономией грыз сахар-рафинад. Почуяв наше прибытие, Сластик прервал своё занятие:

– Ты долго возился с этой кучкой мусора, Старик, – молвил он, обратив рафинад в песочные часы. – Кактус наблюдает за нами.

– Он не босс мне, а ты не надсмотрщик! – рявкнул Старик ему в ответ. – Я присоединился к игре Кактуса по личным причинам. Но это не помешает мне превратить тебя в пепел, если ты продолжишь обращаться ко мне подобным образом.

– Спокойно-спокойно, как скажешь, – на лице блэквима сахара появилась улыбка. Песочные часы в его ладони вновь стали рафинадом. – Я же не со зла. Помоги Воробьёвой и её друзьям забраться в кузов. И будь добр, присмотри там за ними.

Старик лишь скрипнул зубами. Он позаботился, чтобы мы залезли в кузов их громоздкой развалюхи, затем запрыгнул туда сам. Старик велел нам присесть на подстилку из сена. Как только мы подчинились, грузовичок запыхтел, как паровоз, и тронулся. Он ехал медленно, шумел и трясся, что сделало нашу поездку ещё мучительнее. Но даже это обстоятельство не сломило меня и моих друзей: мы вступили в игру по правилам Кактуса, чтобы одержать в ней победу!