Читать книгу Полуночный поросёнок - Валентина Шабалина - Страница 3

Большой зал в доме украсили воздушными шарами и цветами, а в саду зажгли разноцветные фонарики. К обеду стали съезжаться гости. Мамы вели дочек, а следом папы несли красивые коробки, перевязанные розовыми и красными бантами. Это были подруги Хрю-Маши и Хрю-Анны. Сестры, разодетые в пышные розовые платья, встречали подруг в зале, принимали подарки и громко хрюкали от радости.

Хрюня каждый раз, когда приезжал кто-то из гостей, выбегал на лестницу. Он ждал своего друга Харитона. С ним интересно было играть, он был покладистым и мирным поросёнком. Они давно дружили и никогда не ссорились.

Наконец приехал Харитон с родителями и младшей сестрой Хрю–Жанной. Хрюня схватил за руку друга, и они побежали в зал, где уже бегали несколько подруг сестёр-близнецов.

Праздник начался с поздравлений и хоровода вокруг Хрю-Анны и Хрю-Маши. Все маленькие свинки встали в круг и запели:

Мы на ваши именины испекли пирог из глины!

А сёстры отвечали:

Фу-фу-фу, фу-фу-фу, пирога я не хочу!

Тогда все снова стали петь:

Из соломы и из шишки мы слепили вам коврижку!

Фу-фу-фу, фу-фу-фу, и коврижку не хочу!

Из суфле и шоколада торт купили вам в усладу!

Да-да-да, да-да-да, торт я буду есть всегда!

Погас свет, заиграла музыка, и в комнату вкатили огромный торт, подсвеченный разноцветными лампочками. От восхищения все затопали ножками и топали так громко, что даже музыки не было слышно. Потом загорелся свет, и тут началось самое интересное. Из середины торта вдруг вырвался фейерверк из игрушек и конфет. Все свинки, радостно взвизгнув, бросились их собирать. Это были подарки для всех приглашённых гостей.

Дворецкий открыл двери в малый зал, где стояли накрытые столы, и пригласил всех на праздничный обед. Гости с радостью поспешили в залу. Взрослые свиньи занимали места за большим столом, а малышей посадили за отдельный низенький столик, уставленный всевозможными фруктами, пирожными, конфетами и мороженым в шоколаде и, конечно, у каждого на тарелке лежал большой кусок торта. И начался пир! Все смеялись, веселились, поздравляли маму и папу с рождением дочек и самих близнецов с их праздником, и было очень весело.

Наконец все вышли из-за стола: малыши побежали распаковывать подарки, а взрослые сели в кресла пить кофе.

Харитон и Хрюня подошли к шахматному столику, чтобы поиграть в шашки.

Хрюнина мама и госпожа Хрулиза, мама Харитона, а с ними ещё три дамы сидели за чайным столиком, пили кофе с праздничным тортом и разговаривали.

– Как быстро растут дети. Смотрю на своего Харитона и любуюсь.

– Да, милый мальчик, милый, – сказала одна из дам.

– А какие у него прелестные ушки! – улыбнулась госпожа Хрулиза.

Харитон и Хрюнька сидели недалеко от мамочек и слышали, о чём те разговаривали.

– Ну вот, – сказал Харитон, – мама уже добралась до моих ушей, сейчас до хвоста доберётся.

– Не обращай внимания, – утешил друга Хрюня, – родители все одинаковые.

– А вы посмотрите на его хвостик, – продолжала госпожа Хрулиза, – он чудесен! Не правда ли?

Все дамы согласно кивнули головами, а одна посмотрела на хвостик в лорнет.

Но тут подскочила Хрю-Жанна, сестра Харитона, и сказала:

– Посмотрите, посмотрите, какой у меня хвостик!

Дамы восторженно стали рассматривать великолепно закрученный хвост Хрю-Жанны.

– Ах, – сказала подошедшая Хрю-Маша, – какая прелесть! Как ты делаешь такой хвостик?

– Никак, – ответила Хрю-Жанна, – он у меня от рождения такой.

– Обманщица, – тихо сказал Харитон и передвинул шашку. – Ей на ночь бигуди на хвост кое-как привязали.

– На всю ночь? – удивился Хрюня. – Как же она спала с бигуди на хвосте?

– Не знаю, – пожал плечами Харитон, – наверное, стоя.

И поросята засмеялись.

Хрю-Маша подошла к ним и зло зашипела:

– Это вы надо мной смеётесь?

– Нет, – сказал Хрюня, – это Харитон по секрету рассказал, как такой хвостик делает Хрю-Жанна.

– Как? – затаив дыхание, спросила сестра.

– Она завивает его на горячие щипцы. Только не говори никому. Это большой секрет!

Госпожа Хрулиза так гордилась своими детьми, что всегда всем рассказывала, какие они талантливые и каких успехов уже добились. О своих ненаглядных поросятах она могла говорить весь день, поэтому подозвала к себе дочь и громко спросила:

– Скажи, милая, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

Хрю-Жанна не задумываясь, ответила:

– Я буду великой певицей как Валла Хрюпочёва!

– Сначала надо научиться петь как Валла, – тихо, чтобы его никто не слышал, сказал Харитон.

– Умница моя, – улыбнулась госпожа Хрулиза и, обернувшись к дамам, произнесла, – У меня такие талантливые дети! Ну, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – обратилась она к Хрю-Анне, которая подошла к ним.

– Я? – свинка задумалась, потом произнесла. – Я хочу стать хрюнцессой, носить красивые платья, а на голове корону.

– Нет, – закричала Хрю-Маша, – это я буду хрюнцессой и буду носить корону!

– Почему ты? Я первая придумала!

– Ну и что?!

– Дочки, – сказала мама, – не спорьте. Это королева должна быть одна, а две хрюнцессы в доме – это нормально.

– Посмотрите на моего сына, – не унималась госпожа Хрулиза, её переполняла материнская любовь и гордость за своих детей. – Он у нас такой умный, он хочет стать как его отец – Хрюминистром страны.

– Неужели? – удивились дамы.

– Да, да, он пойдёт по стопам отца. Посмотрите на него со спины – вылитый отец.

В это время Харитон сделал ход шашкой, Хрюнька ответил на это своим ходом и сказал:

– Ты слышал? Это они о тебе говорят. Сейчас попросят, чтобы ты вышел на середину комнаты и громко сказал, что ты хочешь стать Хрюминистром.

– А я вовсе и не хочу, это родители хотят.

– А ты сам кем хочешь стать?

– Эх, Хрюнька, мечта у меня одна есть…

Харитон не успел договорить, как его позвали в центр дамского кружка.

– Ну,– сказала госпожа Хрулиза, – скажи всем, кем ты хочешь стать, когда вырастешь.

– Я хочу стать хрюдавцом.

В зале повисла тишина. В этой тишине госпожа Хрулиза спросила сына хриплым голосом:

– Кем? Хрюдавцом?!

– Да, – просто сказал Харитон, – я хочу работать в большом Свином магазине и продавать конфеты.

– Что?! Конфеты?! Держите меня, я сейчас упаду, – закричала госпожа Хрулиза, хотя сидела в кресле, и из её глаз брызнули слёзы.