Читать книгу Тёплый февраль. Девять Жизней - Валентина Спирина - Страница 25

Гриша Шапкин пользовался бешеным успехом у противоположного пола и был очень этим горд.

Правда ареал успеха ограничивался рамками небольшого городка в котором Гриша родился и вырос.

По статистике «на десять девчат» там было не «девять ребят», а один. И не на десять, а на все пятьдесят.

Но такая статистика не мешала Грише быть довольным своей востребованностью и жить весело, удобно и беспроблемно.

Гриша был два раза женат официально, в этих браках родилось по ребёнку и мужчина решил, что нарываться на ещё одни алименты не стоит, а потому обращал внимание не на молодых девушек, а на своих ровесниц, дам за сорок.

И вот появилась в жизни Гришы новая пассия. Появилась она ещё до развода со второй женой, но не из-за любовницы семья распалась, а из-за того, что Гриша не мог с одной женой жить более трёх лет. Надоедала она ему, заедал быт и становилось скучно.

А как можно позволить себе скучать, когда он на весь город один такой?

С новой дамой, Викой, Гриша жил наездами, не хотел терять свободу и портить отношения рутиной. Кроме того, вторая жена Гриши, Валя, была уверена, что именно Вика является разлучницей и была переполнена жаждой мести и желанием сломать эту новую связь бывшего. Валя подружилась с бывшей свекровью, с которой раньше была в очень плохих отношениях, а также с первой женой бывшего. Казалось, что эти три женщины создали клуб по перетягиванию каната в виде альфа самца Григория.

Дамы по очереди звонили Грише и придумывали всякие неотложные дела: то маме становилось плохо, то некому было везти ребёнка ко врачу, то срочно надо было сделать перестановку мебели в комнате другого ребёнка. Гриша, конечно, понимал, что за него идёт ожесточённая борьба и это ему льстило. Он не обращал внимания на то, что Валя распространяет в интернете всякую ложную информацию о Вике, что оскорбляет её. А что? В конкурентной борьбе все средства хороши. Казалось, что Грише самому было интересно, кто победит. Если бы букмекерские конторы принимали ставки, он бы, наверняка, поучаствовал.

Видимо, для пущего интереса Гриша всячески раззадоривал всех участниц этого «забега»: никому ничего внятного не говорил, от прямых вопросов уклонялся и бегал от одной участницы конфликта к другой, где каждой говорил, что она – главная в его жизни, не смотря ни на что.

Для усиления эффекта в игру вводились и другие участницы – статистки: девушки из ночного клуба, сотрудницы с работы и прочий био материал. Статистки быстро исчезали, а мать, две бывших жены и Вика были постоянными участницами этого спектакля.

С каждым днём самооценка Григория росла и вскоре выросла до комичного размера. Мужчина всё выше задирал голову, всё придирчивее относился к женщинам, всё вальяжнее раскидывал своё драгоценное тело по знакомым диванам. Возможно, Гриша ощущал себя султаном в гареме.

Вике давно надоела эта борьба и неопределённость. Женщине хотелось нормальной семьи.

Много раз Вика спрашивала: – Гриша, ну почему ты не скажешь всем, что я твоя женщина, что ты меня любишь? Почему до сих пор мы не расписались?

Мужчина раздражался и отвечал: – Тебе мало того, что я с тобой? Непременно хочешь повесить об этом объявление на площади? Не любил бы тебя, с тобой бы не был!

– Но мы ведь даже не живём вместе. Ты приезжаешь, когда тебе удобно. Очень обидно, что ты не вводишь меня в свою семью, не знакомишь с родителями и роднёй, а обе твои бывшие жены присутствуют на всех праздниках.

– Ну так они же матери моих детей, это навсегда. А маму нельзя волновать. Я сделаю всё постепенно. Не торопи меня и не усложняй и так сложную жизнь.

Надо сказать, что и первой жене, и второй, Гриша говорил почти те же слова, обещал снова сойтись и просил не торопить события.

Гриша понимал, что каждой женщине надо что-то обещать, иначе могут сорваться, а этот «гарем» уже давно стал мужчине необходим. Вон что ради него делается! А значит он неотразим, он Казанова нашего времени, он круче всех мужиков города!

Однажды Вика споткнулась, сильно подвернула ногу и её увезли на скорой в больницу.

Конечно же Вика тут же бросилась звонить своему Грише.

Гриша отреагировал странно: – Хватит уже нарочно к себе внимание привлекать! Ты же знаешь, что сейчас я с дочкой, её мать к зубному пошла, ребёнка оставить не с кем.

В трубке раздавался, отнюдь, не детский смех. Вика расплакалась, а Гриша сказал: – Ты нарочно ногу подвернула, сама и разбирайся!

Казалось бы, после этого логичнее всего было бы Гришу забыть, как страшный сон.

Но когда через месяц Григорий пришёл к Вике, женщина не смогла выставить подлеца за дверь.

И снова потянулась череда обид и измен.

– Допрыгалась! – воскликнула Вика, когда её подозрения о беременности подтвердились.

Не ожидала этого сорокатрёхлетняя дама.

Вечером Вика сообщила радостную новость Грише.

– Ты с ума сошла! Ну не думал я, что ты такая подлая интриганка! Надо же что придумала – нарочно забеременела, лишь бы своего добиться, меня возле своей юбки удержать! А может быть ты врёшь? Может быть эти результаты анализов поддельные? От тебя можно всего ожидать! Только попробуй об этом раззвонить по всему городу!

Гриша был вне себя, ведь матери и бывшим жёнам он говорил, что с Викой не спит, что она на голову больная и он её просто жалеет, помогает иногда, а у неё, мол, фантазии, что у них есть отношения. А тут на тебе – беременность!

Терпение Вики кончилось, она выгнала Гришу, да так, что он чуть не скатился с лестницы, крича при этом: – Всё! Ты меня потеряла!

А через месяц Вика неожиданно встретила своего бывшего одноклассника Пашку, он давно жил в Питере и наведывался в родной городок редко. И как-то так получилось, что старые знакомые поженились. У Пашки не могло быть детей и он беременности Вики очень обрадовался.

Вика уехала в Питер. Гриша продолжал свою «альфасамцовую» деятельность ещё лет пять, а потом в городе появился новый герой-любовник, и внимание общественности переключилось на него. Бывшим жёнам с отъездом Вики стало неинтересно бороться за Григория. Видимо, вся пьеса на Вике и держалась.

Об истории Вики в городе вспоминали ещё долго, а о Грише все забыли, он как сахар растворился в заварке провинциальной пьесы о нелюбви, гордыне и женском желании простого счастья.