Читать книгу Писатель года – 2020. Июль. Первая онлайн-премия «Писатель года» по версии группы «Территория Творчества» - Валентина Спирина - Страница 5

Московский издатель и книготорговец Иосиф Кнебель заказал картину художнику Валентину Серову с изображением царя Петра I на постройке Санкт-Петербурга. Она должна была войти в альбом по отечественной истории.

Заказ на печать «Картин по русской истории» тиражом 3500 экземпляров московский издатель Иосиф Кнебель передал в первоклассную европейскую типографию. Альбом предназначался для земских школ, гимназий и реальных училищ. Великолепно напечатанные хромолитографии большого формата стали прекрасными наглядными пособиями по отечественной истории.

Помимо Валентина Серова, к этому интересному проекту было привлечено много выдающихся художников Серебряного века. В их числе Александр Бенуа, Иван Билибин, Аполлинарий и Виктор Васнецовы, Мстислав Добужинский, Сергей Иванов, Дмитрий Кардовский, Борис Кустодиев, Евгений Лансере, Владимир Чемберс…

Надо отдать должное Кнебелю. Этот человек обладал огромной эрудицией в области художественного творчества. Так что для каждой конкретной картины он нанял именно того живописца, который, по его мнению, сумел бы достоверно изобразить нужный сюжет.

Об издателе

Сейчас полный комплект всех 50 выпусков «Картин по русской истории» есть только в одном месте – в отделе изобразительного искусства Государственного Исторического музея. А вот оригиналы кнебелевских репродукций можно увидеть в разных музеях. В том числе Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, а также в Одессе, Симферополе, Ереване, Минске, Перми, Нижнем Новгороде, Переславле-Залесском, в музеях других городов, а также в коллекции семьи Кнебеля.

Тут следует сказать несколько слов о самом Иосифе Николаевиче. Этот московский издатель один из немногих, кто меньше всего думал об извлечении прибыли. Как о нём сказал художник, искусствовед и реставратор Игорь Грабарь: «Проработав свыше 25 лет с десятком всевозможных издателей, должен признаться, что среди них И. Н. Кнебель был сверкающим исключением: не преследуя только коммерческие интересы и часто прямо вопреки им, он с увлечением отдавался идее, его захватившей, особенно в области популяризации искусства в широких кругах».

Работа над картиной

Валентин Серов работал над картиной «Царь Пётр I» осень и зиму 1907 года. Художник трудился в архивах и запасниках Эрмитажа. Он зарисовывал в разных ракурсах посмертную маску Петра, которую снял с лица царя после его смерти скульптор Бартоломео Карло Растрелли, посещал исторические лекции, без устали занимаясь рутинной подготовительной работой.

В итоге Серов стал непревзойдённым знатоком петровской эпохи: мельчайшие детали его картины имеют убедительное документальное обоснование.

Опять же благодаря Игорю Грабарю, мы можем знать что художник сказал об этом русском царе: «Обидно… что его, этого человека, в котором не было ни на йоту тщеславности, оперы, всегда изображают каким-то оперным героем и красавцем. А он был страшный: длинный, на слабых, тоненьких ножках и с такой маленькой, по отношению ко всему туловищу, головкой, что больше должен был походить на какое-то чучело с плохо приставленной головою, чем на живого человека. В лице у него был постоянный тик, и он вечно „кроил рожи“: мигал, дергал ртом, водил носом и хлопал подбородком. При этом шагал огромными шагами, и все его спутники принуждены были следовать за ним бегом. Воображаю, каким чудовищем казался этот человек иностранцам и как страшен он был тогдашним петербуржцам. Идёт такое страшилище с беспрестанно дергающейся головой. Увидит его рабочий – хлоп в ноги! Пётр тут же его дубиной по голове ошарашит: „Будешь знать, как кланяться, вместо того чтобы работать!“ У того и дух вон. Идёт дальше. А другой рабочий, не будь дурак, смекнул, что и виду не надо подавать, будто царя видишь, и не отрывается от дела. Петр дубиной укладывает и этого на месте: „Будешь знать, как царя не признавать“. Страшный человек…»

Гениальное творение

Все, кто хоть раз видел картину «Царь Пётр I», обычно едины в своём мнении: Серов гениально отобразил петровскую эпоху. А искусствоведы и вовсе говорят, что эта картина является ярким примером «… удачного и запоминающегося изображения былого, это феномен воссоздания реальнейшей реальности, реальности в превосходной степени; это пример достижения абсолюта – высшего эталона художественной правды, любое отклонение от которого рассматривается как отклонение от правды истории».

Итак, мы видим, как по зыбкой, нетвёрдой насыпи широко шагает великий реформатор. Его фигура выражает целеустремлённость, напор, энергию.

Фоном для картины служит строящаяся новая столица. На противоположном берегу золотом сверкает игла Петропавловского собора. Видны первые каменные строения… Словом, город растёт. Хотя дел ещё много. Вместо будущей набережной – земляная насыпь, вместо дворцов – основы построек в строительных лесах. Ещё не возведено Адмиралтейство, нет пристаней, портов, зато в полной готовности стоят боевые и торговые корабли…

Фигура царя

Все взоры обращены на фигуру царя. Сразу на память приходит знаменитые пушкинские строки из поэмы «Полтава»:

Кажется, что только он на картине не чувствует пронзительного ветра, а вот все сопровождающие его вельможи, лиц которых мы не видим, зябко кутаются в плащи и сгибаются под порывами ветром.

Царский денщик

Лишь у царского денщика выписано лицо. Сразу бросается в глаза непривычная внешность. Невольно напрашивается вопрос: а не знаменитого ли арапа Петра Великого изобразил Серов? Тут у зрителя имеется возможность пофантазировать, а заодно и повнимательнее рассмотреть треуголку в руках интересной модели.

Кстати, согласно этикету того времени, её должен был держать в руках или носить на голове сам владелец. В данном случае – царь. Однако она в руках у слуги, что может свидетельствовать о том, как Пётр пренебрежительно относился к таким мелочам как одежда и внешний вид. Хотя от поданных требовал неукоснительного исполнения всех правил.

«Царь Пётр I» Валентина Серова, как впрочем и все остальные работы для альбома Кнебеля, давно вышел из школьной иллюстрации и стал отдельным произведением, заняв своё место в списке шедевров мировой живописи. О чём вряд ли предполагал московский издатель, когда заказал эту и другие картины.