Читать книгу Девять Жизней. Фантастическая четверка - Валентина Спирина - Страница 49

Схватить автомат и убивать всех подряд

Или покончить с собой,

Если всерьез воспринимать этот мир».

Егор Летов.

Мы этот мир с тобой купили в складчину.

Купили вотчину, продали Гатчину.

Своей энергии сама растратчица,

Себе подрядчица, себе же вкладчица.

Ловить мне в вотчине, конечно, нечего,

Я здесь последняя, я здесь банальная,

Я на скале лежу с пробитой печенью,

Орёл, наручники, тщета провальная.

Я Прометеем смелым вам

Принёс огонь и фимиам,

Принёс открытие, привёз событие.

А вы затушите костры,

Вы расточительны, ослы,

А я спалю дома

и перекрытия.

Не надо ждать века, не надо мять бока,

Пока Иванушка заблеет козликом,

Домой бежать пока – и за рога быка,

И зло размножится проклятым кроликом.

Мы этот мир с тобой уже почистили,

Он весь повырезан, и мусор высосан,

Летают «маечки» по полю чистому,

От всех повылизан, из книги выписан.

Все люди счастливы в своих коробочках,

Ни электричества, ни телевизора,

Подземный сон одних, других по полочкам

Разложат местные под страхом вируса.

И больше никаких проблем —

7 миллиардов гнутых клемм.

Мечта историка, мечта искателя.

Эй, приглашаем на концерт

В поддержку добрых низких цен

На все оружие для всех мечтателей.

Ведь мы властители, Земли блюстители,

Ее поклонники, её читатели.

Оборонители или спасители,

Двойная серия, двойная братия.

Мы этот мир с тобой купили в складчину,

И здесь убить легко, и здесь любить легко,

Другим – потрачено, а нам – заплачено,

Полчеловечества наш ветер вылакал.

Томятся кости их, гремят запястья их

Под слоем почвенным, в гробу сколоченном,

А мы властители сосновой вязкости,

Растущей похоти, встающей в очередь.

И если ваше колдовство

Мое исправит шутовство, —

Я буду выжженной, как степь иссохшейся.

И если первый у богов

Стал Прометеем средь орлов, —

Пускай и власть моя теперь раскрошится.

Когда последний мерзкий тип

В немую Вечность отлетит,

И я отделаюсь, и я отмыкаюсь.

Но вдруг возможно полагать,

Что нам с тобой, церковный тать,

Дадут раскаяться, и я… допрыгаюсь?